Проводы русской зимы

На лыжной базе «Эдельвейс» готовились к проводам русской зимы как природного и национального явления. На лице начальника базы Александра Борисовича было написано волнение, не меньшее, чем у предводителя декабристов накануне восстания. За оставшиеся сутки надо было переделать уйму дел, а главное, поставить галочки в сценарии напротив каждого пункта, чтобы ничего не упустить из виду. Ходя по заснеженной площади, Александр Борисович представлял себе завтрашнее народное гуляние, на которое понаедут люди со всего города. Но на глаза ещё не попадалось ничего, что бы говорило о предстоящем празднике.

- Разгильдяи! – крикнул Александр Борисович, и эхо побежало по окрестным лесам, спугнув не только лосей, кабанов, волков, но и раньше времени пробудив медведя в берлоге. К зверям Александр Борисович имел самое доброе отношение, поэтому обращение относилось к двуногим, которых чёрт носит бог знает где.

- Тем временем инструктор по лыжам Валерий Васильевич ходил по универмагу «Русь», на свой взгляд и вкус выбирая праздничные призы для тех, кто взберётся на высокий столб, натёртый высококачественным солидолом. Валерий Васильевич купил двухкассетный магнитофон, утюг, сковороду, десятилитровую кастрюлю, картину местного художника «Пляж зимним вечером», лыжные ботинки типа сабо, амбарный замок, хрустальную вазу в виде сосульки, томик стихов Пушкина про зиму, молоток полипропиленовый, тюбик клея «Момент» и много другой мелочи. Всё это он, таща за верёвку в ящике из-под телевизора, сволакивал по ступенькам с быстротой финиширующего лыжника.

Тем временем сторож дядя Вася и медсестра Ирина сидели в экскаваторе и показывали путь водителю.

Александр Борисович просиял, когда услышал тракторное тарахтенье. Он рукой показал экскаваторщику, где надо копать. Сторож дядя Вася и медсестра Ирина побежали в домик отогреваться, так как в кабине, где они сидели, не было не только стёкол, но и дверок.

Ковш без особых усилий разгрёб снег, но мёрзлая земля не поддавалась. Зубья проскальзывали, и экскаватор дёргался, как нервнобольной.

- Ломом ямку продолби! – крикнул из кабины водитель, достал беломорину и закурил.

- Александр Борисович точно знал, что на базе не было лома. Самое острое, чем можно долбить, - это лыжные палки. Усиленная работа мозгами привела к тому, что Александр Борисович взял у медсестры Ирины какую-то медицинскую железяку, похожую на зубило, и пошёл долбить землю с кирпичом в руке, так как с базы куда-то всегда исчезал молоток.

За каких-то два часа было сделано несколько луночек, обсыпанных кирпичной крошкой. Ковш сразу же ухватил мёрзлые комочки земли и со второго захода въелся в грунт.

Александр Борисович пошёл в домик отдохнуть, но когда минут через пятнадцать вернулся, то увидел ямищу, в которой поместились бы все постройки базы.

- Болван! – крикнул Александр Борисович экскаваторщику, продолжающему работать. – Ты зачем тут всю площадь раскурочил?! Надо небольшую яму, чтобы столб поставить!

- А-а… - Заглушил двигатель водитель. – Что же вы мне сразу не сказали?! Я-то думал, что надо рыть котлован под новое здание.

Экскаваторщик перекурил, завёл двигатель, прикреплённым на задней подвеске ножом стал ссыпать в яму лишний грунт.
Вскоре в воротах базы появился Валерий Васильевич с видом бурлака в конце сезона. Две какие-то кривые палки, служащие вместо полозьев, едва скользили, а точнее, упирались в снег.

- Где тебя носит?! – своим обычным, громоподобным голосом спросил начальник базы.
- У Ильи Муромца на бороде! – ответил Валерий Васильевич своим обычным, зычным голосом. – Я деньги-то все истратил, а на такси забыл оставить…
- Эй! – крикнул Александр Борисович сторожу дяде Васе. – Пошли! Валерий Васильевич приехал.

Сосновый бор был далеко, поэтому решили подобрать дерево попрямее где-нибудь поблизости. Но всё встречались какие-то корявые дубы и толстые липы. Иногда приходилось лазить по пояс в снегу. Наконец наткнулись на более-менее подходящее дерево неизвестной породы; оно кривоватое, но если аккуратно обтесать, то лучше и не надо.

Уже к вечеру приволокли столб на лыжную базу. Пришлось использовать все имеющиеся верёвки, даже собачью цепь, чтобы удержать столб в вертикальном положении.

Экскаваторщик, торопясь, то и дело наезжая на работников базы, засыпал яму и сразу, прихватив медсестру Ирину, помчался в город, так как у трактора не горели ни фары, ни габаритные огни и надо было успеть проскочить пост ГАИ до наступления темноты. Но сумерки уже сгущались.
Сторож дядя Вася по просьбе Александра Борисовича вылил под столб десять вёдер воды, чтоб стоял он как вкопанный, когда мороз схватит сырой грунт.

Осталось изготовить чучело. Валерий Васильевич принёс из леса какой-то дрын, привязал к нему верёвкой поперечину – сломанную лыжу.
Светя фонариком, Александр Борисович рылся в сарае среди барахла и рухляди, ища что-нибудь подходящее для сжигания. Он выкинул за дверь двухместную палатку, порванную подушку и со стёртыми каблуками кирзовые сапоги.

Мороз усиливался, поэтому чучело сооружали в домике, рвали брезент в одном месте, подшивали в другом, вязали-перевязывали, наконец, изготовили и потащили на площадь.
Помня о пожарной безопасности, решили поставить чучело недалеко от ёмкости с водой и привязали его к деревянному забору.

Казалось, всё было готово к празднику. Но одна мысль сверлила мозги Александра Борисовича: в каких-нибудь тридцати километрах находилась тюрьма, и накануне такого великого праздника, как проводы русской зимы, возможен массовый побег заключённых. В домике, где работникам базы предстояло провести ночь, на двери не было не то что крючка, но и даже ручки, поэтому дверь открывалась изнутри при помощи ног, снаружи – при помощи благого мата, обращённого к тому, кто находился в домике. Александр Борисович немного успокоился, вспомнив про верного и надёжного стражника, похожего на белого медведя кобеля Бакса, который тихо спал в своей гигантской конуре.

Рано утром первой на базу приехала машина «Скорой помощи». Люди в белых халатах стали выгружать носилки и складывать их штабелями у сарая.

Александр Борисович с радостным лицом вышел на крыльцо и отметил про себя, что всё идёт по плану. Он специально заказал столько носилок, чтобы избавить людей от надоевшего бега в мешках и провести новый конкурс «Бег лёжа на носилках». Когда «скорая помощь» отъехала на стоянку, Александр Борисович обнаружил, что он стоит на заснеженном крыльце в майке, трусах и босиком и мороз начинает забираться под одежду.

У сарая уже возился инструктор Валерий Васильевич, изобретая прицеп к снегоходу «Буран», чтобы желающих прокатить с ветерком. Прицеп состоял из большой картонной коробки, поставленной на две пары лыж.
Наскоро попив чайку, то есть отхлебнув три глотка холодной воды из чайника, Александр Борисович, в лыжном костюме и в спортивной шапочке с надписью «Эдельвейс», сделанной гуашью, вышел со сценарием в руках к месту грандиозного события.

В центре площади стоял высокий столб, похожий на штопор; кое-де торчали остатки ветвей. На верху столба, качаясь от лёгкого ветерка, висели купленные инструктором призы.

- Валерий Васильевич! – крикнул Александр Борисович. – Ты зачем призы туда заволок? Надо было повесить бумажки с надписями. Как же с призами будут спускаться?
Валерий Васильевич оторвался от своей конструкторской работы.
- Кому надо, тот спустится! Им, может быть, ещё разжевать и в рот положить?!

У чучела от ночного ветра чуть покосилась голова, то есть подушка, на которой, так как краски не нашли, были нарисованы глаза, нос и рот взятой из шкафа медсестры Ирины мазью Вишневского. Сапоги куда-то исчезли. «Это происки сбежавших уголовников», - отметил про себя Александр Борисович.

Вскоре прибыл первый автобус, и на площадь стали вываливать разновозрастные женщины в русских национальных костюмах, надетых на пальто и шубы. Члены ансамбля «Россияночка», подгоняемые морозцем, забегали туда-сюда, широко раскрывая рты для разработки голосов.

Засмотревшись на беготню самодеятельных певиц, Александр Борисович не заметил, как в ворота базы въехали сразу три автобуса с шумными пассажирами.

Уже через полчаса на площади негде было ступить, но пока действо ещё не начиналось. Люди подходили к бог весть откуда взявшимся коммерческим палаткам, брали напитки, шоколад, печёности, пиво и водку. Откуда-то несли дымящиеся на варежках блины. Веселье как бы шло изнутри собравшихся.
Александр Борисович, сложив ладони рупором, крикнул с крыльца голосом, который услышал только Бакс, выскочивший из конуры и залаявший на толпу.

- Поздравляю вас с проводами русской зимы и желаю хорошо повеселиться! – Александр Борисович посмотрел в сценарий, но целая страница текста показалась ему излишней, и он крикнул: - Ура-а-а!
Народ подхватил клич и трижды его продублировал.
Где-то в глубине толпы запел ансамбль «Россияночка». У самого крыльца домика парень с девушкой, с бутылками в руках, пошли отплясывать барыню.

Десятки людей брали лыжи и бежали на склон кататься
Несколько клоунов продирались сквозь столпотворение и пытались смешить публику, строя ей гримасы.

На столбе показался первый смельчак. Он был в одних трусах, но в шерстяных носках. Толпа визжала, наблюдая за его продвижением по винтообразному столбу. Храбрец, изрядно измазанный солидолом, добрался до призов и стал их по одному сбрасывать. Магнитофон, на лету выпрыгнув из коробки, упал на чьи-то головы и кусками осел между гуляющими.
- Эй, орангутанг ненасытный! – крикнул стоявший у столба Валерий Васильевич. – Один только приз можно! Один!

Но верхолаз его не слышал и продолжал отрывать призы, кидая их куда попало. Толпа бросалась к тому месту, куда угодил приз, и каждому доставалось хотя бы ручка от сковороды или кусок картины местного художника.

Валерий Васильевич поднял увесистый земляной ком и с невероятной силой бросил его вертикально вверх. Ком как раз пришёлся ослушнику по натянутому мягкому месту, и вдруг столб треснул где-то посредине и вместе с древолазом начал валиться. На месте предстоящего падения верхней части столба не только не осталось ни одного человека, но даже сторож дядя Вася успел собрать пустые бутылки. Падая, вёрткий покоритель столба ещё на лету оттолкнулся от его макушки, и теперь из сугроба торчали его просолидоленные ноги.

Вдруг послышалось конское ржанье. Александр Борисович через головы весёлых людей увидел русскую тройку с бубенцами – это был гвоздь программы! Тройка стала носиться по периметру площади. В сани запрыгивали все, кто успевал. Кто не успевал, тот лежал на снегу лицом вниз.
- Эй, залётные! – кричал кучер, хлеща по крупам лошадей телескопической удочкой и сидя на облучке в виде ящика из-под пива.

Александр Борисович торжествовал вместе со всеми. Он совсем случайно заметил, что со вспотевшей коренной лошади стекает чёрная акварель и лошадь по своему строению больше похожа на корову, чем на скакуна.

Тем временем Валерий Васильевич завёл легендарный снегоход «Буран», заревевший, как группа стартующих мотоциклов.. В картонную коробку поналазила ребятня, визжа от предстоящего удовольствия. Снегоход, как водяной жук с прицепившемся спичечным коробком, рассекал площадь в разных направлениях. Народ успевал только отскакивать. Коробка вскоре прохудилась, и из неё стали выпадать подростки, напоминая скоростной сев гороха.

По площади прыгали носилки с людьми, и «Буран» объезжал их зигзагами.
Александр Борисович пытался поджечь чучело, но брезент оказался сырым. Взмахом руки начальник подозвал инструктора. Валерий Васильевич лихо подлетел, передком ударившись в цистерну с водой и порвав провода, идущие к подогревателю.

Александр Борисович сбил ногой бензобак и вылил весь оставшийся бензин на чучело. Оно мгновенно вспыхнуло шумящим огнём и не падало до тех пор, пока не сгорела часть забора, к которому чучело крепилось.
Увлёкшись общим весельем, Александр Борисович не заметил, как пошёл снег и завьюжило. Порывы ветра погнали пакеты и пустые полиэтиленовые бутылки в сторону конуры Бакса. Пёс, насколько позволяла цепь, лаем и лапами отражал атаку летящих предметов.

Уже через несколько минут в воротах скрылся последний автобус, забуксовавший где-то в невидимом пространстве.
- Ус-пе-ли! – крикнул Александр Борисович на всю площадь. – Праздник удался!

Но он не знал, и даже не знали синоптики, что на верхотуре правого берега великой русской реки метель будет бушевать ещё целых две недели. И начальник базы Александр Борисович с инструктором Валерием Васильевичем и сторожем дядей Васей, сидя у окна, будут вести разговор о том, а не сочинить ли им ошеломляющий сценарий, посвящённый возвращению русской зимы как природного, так и национального явления.