***

                АШ КВАДРАТ НА ВОСЕМЬ ПИ
В начале 60-х годов прошлого столетия  отделом плазменных исследований Cухумского физтеха был разработан проект новой экспериментальной установки. Защита проекта состоялась на Научно-техническом совете Государственного Комитета СССР по атомной энергии. На защиту приехала представительная делегация Сухумского физтеха во главе с начальником отдела плазменных исследований Рачиа Арамовичем Демирхановым.
Заседание НТС вел один из заместителей председателя ГКАЭ СССР. В конференц-зале  Комитета помимо делегации Сухумского физтеха присутствовали руководящие сотрудники Комитета, эксперты, а также ряд ведущих ученых Курчатовского института.
Почти вся стена конференц-зала, расположенная за кафедрой докладчика, была занята плакатами с чертежами и графиками, поясняющими работу экспериментальной установки. После вступительного слова председатель НТС дал слово  Демирханову, который рассказал о постановке задачи и методах её решения, при этом  доклад сопровождался характерной для Демирханова  жестикуляцией, особенно в той его части,  где говорилось о взаимодействии высокочастотного и магнитного полей.
Затем председатель НТС пригласил на кафедру начальника теоретической лаборатории Сухумского физтеха Гуткина Тимофея Исаевича. …  Прошла минута, затем вторая, но кафедра оставалась пустой. Председатель НТС вопросительно посмотрел на Демиханова, Демирханов, в свою очередь, обратился к Гуткину с вопросом: - Тимофей, в чем дело?
Гуткин, мужчина среднего роста и плотного телосложения, не ответил, но и не  двинулся с места. Он втянул шею в плечи и только его глаза, ярко голубые, жили отдельной жизнью. В конференц-зале повисло напряженное молчание.
Демирханов осмотрелся по сторонам, подошел к председателю и о чем–то с ним пошептался. Затем подошел к молодому парню, сидящему несколько поодаль от нашей делегации. Это был теоретик Леонид Рудаков, прикомандированный Л.А.Арцимовичем к  отделу Демирханова для оказания помощи и, вполне вероятно, для некоторого контроля. Леонид Рудаков был частым гостем в Сухуми и прекрасно знал тематику отдела Демирханова.
Демирханов переговорил с Рудаковым и снова подошел к председателю НТС. Председатель внимательно выслушал Демирханова, согласно кивнул головой и попросил выступить вместо Гуткина Рудакова. Последний  вышел на кафедру и легко, свободно и даже изящно изложил весь материал. Также легко он ответил на заданные ему вопросы. Публика облегченно вздохнула и в зале даже послышались одобрительные возгласы.
Дальнейший ход работы НТС пошел по накатанной колее. Последовательно, один за другим, выступили основные разработчики проекта, Каждый подходил к своей группе плакатов и обосновывал принятые им решения, а также отвечал на заданные вопросы. Все шло без сбоев.
Затем выступили приглашенные на заседание НТС ученые, которые вполне благожелательно оценили предлагаемые проектом решения. Присутствующие с интересом ожидали выступления правой руки Л.А.Арцимовича академика М.А.Леонтовича, поскольку оно, по мнению большинства, должно было определить исход решения НТС.
М.А.Леонтович был весьма своеобразным человеком. Это было заметно хотя бы по  одежде – его одежда всегда была простой и, очевидно, очень удобной. Он также был очень прост как в обращении, так и в поведении в обществе. И сейчас, взойдя на кафедру, Леонтович также постарался устроиться по удобнее: он оперся на столик кафедры левой рукой, а правую руку отвел назад и засунул её между ремнем брюк и рубашкой.
Выступление Леонтовича было кратким -  он в целом положительно оценил принятые в проекте решения, но обратил внимание на некоторые детали  проекта, недостаточно проработанные на этой стадии (позже мы убедились в справедливости этих замечаний), и, в завершение, пожелал разработчикам проекта успеха при сооружении установки.
Мы облегченно вздохнули. Экспертиза также дала положительную оценку проекту. Решением НТС проект установки был одобрен, а в качестве бонуса за успешную работу институту были выделены деньги на приобретение ЭВМ среднего класса типа Минск.
Нестройной группой мы вышли из здания Комитета на Старомонетный переулок и, негромко переговариваясь, двинулись в сторону Ордынки. Впереди нас, надвинув берет на лоб а-ля фельдмаршал Монтгомери, шел Демирханов. Внезапно он повернулся в нашу сторону и, обращаясь к Гуткину, почти выкрикнул:
- Тимофей, ты (слово, означающее продукт деятельности человеческого ЖКТ)! Понимаешь – самое настоящее (слово, означающее продукт деятельности человеческого ЖКТ)!
Демирханов резко развернулся на 180 градусов и быстро ушел. Мы, конечно, давно привыкли к подобным эскападам Рачиа Арамовича, они подчас были несправедливы и, иногда, вздорны, но в данном случае мы были  полностью согласны с реакцией Демирханова.