Солнечное затмение

Бешеный ритм памяти. Кадрами, пленками, объективами обрываться и скручиваться в глухой тишине. Хлопок в спину, потом резко остро-ничищенным ботинком в живот. Выпрашивая удара в челюсть у стоящей рядом статуи с запястьями, как у фламенко, сгораю ржавчиной старого фотоаппарата. Лишь бы потушить пожары в собственном сердце, листающего амбарные тетради с Вашими сообщениями. Вы не имеете цвета и вкуса, деградируя в идеальности и совершенстве. Просто статуя без души, в которой я некогда замирала щенком, подушечками лап согревая камень груди. Туманно-капризной ухмылкой Вы не верили, что я способна на борьбу. Теперь Вы видите, сколько войн и драк вынесли мои плоть и разум, хоть и в них множество дыр, трещин.
Раньше Вам нравились мои исступленные мольбы прекратить портить кожу ожогами от воска черной свечи. Мне даже не пришлось самой зализывать раны от порезов Ваших колких слов и слишком частых измен. За меня это делали другие, целуя кровавые порванные края, неумело и наскоро зашитых в перерывах между драками с Вами, и получая в итоге ссадящие от Ваших поцелуев губы. Вы редко были трезвы, часто сидели на шахматных досках, распивая бокал за бокалом шоколадное виски с двумя кубиками льда. Вам было 28 минус мое состояние в сто двадцать два градуса по Цельсию. Вы давились моей болью и сладостью слез и никогда не могли проглотить меня всю. Расчеленяли расчетливо, измеряя каждый сантиметр куска моего тщательно распилинного тела. Но Вы ни разу не посмели себе признаться в ничтожности любви. Вы ее просто предпочитали не знать. Даже книги у Вас в сумке были о логике и вычислениях. Я всегда голодала по чувствам и эмоциям, поэтому на стороне имела парочку наивных псевдо-стерв и тройку безумно-влюбленных глупцов. Ваши дети съедали бумажные подарки на завтрак, приходя к нам за новой порцией лакомых broken hearts. 5 месяцев реанимации после Вашего отъезда куда-то за океан. Вас пригласили снимать фильмы о жизни бродячих собак, в память о вас я тоже таких собирала.
В этой комнате слишком жарко. Губы разбиты в кровь. Потрескались от духоты и частого дыхания. Приглушая струны старого-доброго друга Слэша, пальцы снимали кожаные браслеты, словно надоедливое под ухом жужжание железных мух. Валялась на полу, ловила солнечные лучи на венах, жадно проглатывая дым от Sobranie King Size. Глаза растекались теплыми струйками горизонтально вниз. Рука сама по себе закрыла рот холодной левой ладонью, ибо больше не осталось дерзости на скотч.
После Вас было много тех ублюдков, что от страха быть залюбленными, бежали, как канализационные крысы, в свои города. Были и те, кто пытался зелеными вилками защитить свое мужское достоинство, протыкая мой четвертый позвонок. Были и такие твари, которые при каждой своей победе танцевали на моем изнасилованном теле роскошный пасадобль. Впрочем они есть и сейчас.
Я их называю "какаозависимыми". Они слишком увлечены моим шоколадным расстройством сердца, что совсем забывают лезть в душу.
Спасибо.
..Солнце ушло за соседний дом. Ваша статуя исчезла тоже.

5 мая 2009 в 22:19 - 6 мая 2009 в 21:49