Рисунок на салфетке из ресторана

Невыдуманная история, приключившаяся однажды на
сиднейском пляже  Бондайбич

- Мне сорок девять. А ему, этому джентльмену, сидящему за столиком наискосок от меня? Пожалуй, ему шестьдесят. Может быть, чуть больше, чуть меньше. В этом ресторане мы встречаемся уже третий раз. Легкий поклон мне, слабая улыбка от меня – ему. И все. Он, конечно, англичанин. Манеры, речь, костюм. Как непринужденно он разговаривает с официантом. Впрочем, это не официант, это хозяин  ресторана. Он сам наливает гостю красное вино в бокал, сам подает этому мистеру Икс что-то ароматное и, конечно, вкусное, вон как  лопает, со здоровым аппетитом. А  мой выбор крайне ограничен, потому что ни читать, ни говорить по-английски я не умею. Сотни полторы слов – мой словарный запас. Вызубрила  фиш, чикен, стэйк, салад, потэйто – и делаю вид, что ничего больше из замысловатого ресторанного меню меня и не интересует. Эх, говорил бы он по-русски! Уже бы давно знал, что зовут меня Елена, что живу я в Санкт-Петербурге, а сюда, в Австралию в гости приехала. Впрочем, какие там гости! Муж у меня год назад умер. Известный  нейрохирург, очень известный. Мы с ним много стран объездили, он доклады делал,  а я, жена-ассистент, слайды демонстрировала. И у себя в Петербурге мы тоже его друзей принимали, в том числе и Алекса. Алекс - это тот, кто меня пригласил в Австралию, оплатил дорогу, гостиницу, в рестораны водит. Он очень давно живет в Сиднее, но родом из Харбина, из русского Китая, и язык русский никогда не забывал. Незадолго до смерти муж написал Алексу, что последние три года я преданно за ним, тяжело больным, ухаживала, устала очень, что скоро он меня освободит от забот, но просит своего друга позаботиться обо мне и дать мне возможность отдохнуть, развеяться. По правде говоря, тяжелыми были не только последние три года, ведь муж был на двадцать семь лет меня старше, дети у него уже взрослые. Ревновал меня ужасно, на работу категорически не пускал. Его режим, его капризы, его трудная работа… А я при нем – профессорская жена. Денег на мои платья, косметику, украшения никогда не жалел, гордился мной. Сына моего от давней, еще студенческой моей любви, растил как своего. И  я его по-своему любила, долг свой честно выполняла, с его уже взрослыми сыновьями дружила, о нем заботилась до последнего часа. За несколько дней до смерти поблагодарил он меня за все и сказал: «А через год ты снова замуж выйдешь. Ты такая красивая». И вот уж год как я красивая молодая вдова. Я приняла приглашение Алекса отдохнуть в Австралии и благодарна ему, но он, увы, энергично стремится к другим отношениям. Это создает между нами некоторую неловкость, и я начала от него прятаться. И даже больше – втайне от него поменяла дату вылета, сократив срок пребывания в Сиднее на две недели. Ведь ему почти столько же лет, сколько  моему мужу и он такой же знаменитый врач. А я больше не хочу знаменитого мужа. Я сейчас как птица, как те чайки, что кружат над морским бассейном, где я плаваю каждый день. Какое наслаждение быть свободной. Какая роскошная вода, ласковая, шелковая, голубая. Тут же массажный кабинет и сауна, и в ней одна стена стеклянная, прозрачная с видом на морской простор. Иногда за стеной играют дельфины. На мне голубой купальник и светло-коричневый загар. Фигурой, которая отражается в большом зеркале, я вполне довольна. Спасибо Алексу за отдых в Австралии! Но… Но он уже чувствует, что я избегаю его и недоволен. Возможно, считает, что за гостеприимство надо быть помягче, поласковее.   Я сменила ресторан и  уже три дня прихожу сюда обедать. Ах, он уже уходит, мой незнакомец. Высокий, стройный, с седой шевелюрой, свободными, не скованными движениями. Легкий поклон, слабая улыбка. Стеклянные двери сами собой раскрылись перед ним и снова бесшумно  сомкнулись. Прощайте, мистер Икс, мой самолет улетает в  среду. А сегодня у нас, кажется, четверг.

… - О, мадам, я очень рад, что вам понравилось обедать у нас. У нас хорошая кухня, мы стараемся…
Я очнулась. Стряхнула с себя осколки наивных и смешных мыслей. Передо мной лежал счет: джюс, фиш, потейтос… Возле меня склонился в полупоклоне хозяин ресторана. Я улыбнулась ему, делая вид, что внимательно слушаю и даже все понимаю. Он старался говорить медленно:
-Ведь мадам, кажется, приезжая? Туристка? О, из России! «Здравствуйте, очень приятно, спасибо, привет, как поживаете». - Мы рассмеялись оба, и это придало ему смелости.
- Но почему миссис…
- Елена.
  -Очень приятно. Почему миссис Эллен такая задумчивая и  всегда одна?
Тема разговора выходила за рамки кулинарии, и в легком недоумении  я приподняла брови.
Видя, что мадам  «не врубается», он вынул из кармана ручку и присел на свободный стул.
- Лук, смотрите. – Он развернул красивую бумажную салфетку и быстрыми штрихами нарисовал на ней два стола и на каждом столе по одной круглой тарелке и бокалу. Потом он зачеркнул крест-накрест оба стола и внизу нарисовал один стол с двумя тарелками и двумя бокалами.
-Так лучше? - Спросил он и посмотрел мне прямо в глаза. - Вы не возражаете, вы согласны?
-Да, я согласна. Тэнк ю вери мач, большое спасибо. Скажите, сегодня кажется, четверг? - спросила я, пряча в сумочку пиктограмму вместе с ресторанным счетом.

Уже была пятница, когда все это случилось. Да, это был еще тот номер, когда «молодая красивая вдова» попала  в хорошенький переплет, словно пятнадцатилетняя девчонка-вертихвостка. Я проплыла уже четыре круга. Вода сверкала, пронизанная искрами солнца. Белый парус яхты скользил вдали. Чайки кружились над волнами. Высоко в небе маленький самолет рисовал белые буквы. Поворачивая на пятый круг, я оттолкнулась от стенки бассейна, взглянула вверх на электронные часы-градусник, и там, на площадке среди загорелых тел, длинных ног, коротких шортов, разноцветных бикини увидела темно-серый, отнюдь совсем не пляжный мужской костюм. Алекс! А рядом… Ну, не совсем рядом, метрах, наверное, в пяти от него стоял мистер Икс! Два незнакомых друг с другом пожилых джентльмена ловили в голубом бассейне одну и ту же золотую рыбку. Мне захотелось нырнуть и не выныривать.
Собственно говоря, в появлении Алекса не было ничего неожиданного. Он отлично знал, где и когда я бываю, и уже не впервые встречал меня у бассейна, чтобы идти вместе обедать. Но на внимание и заботу этого человека я отвечала черной неблагодарностью и при этом, как ни странно, не испытывала никаких угрызений совести.   Я бы и сейчас что-нибудь такое придумала, чтобы улизнуть от ненужной опеки. Но мистер Икс?! Он же ни слова по-русски, он просто увидит меня с Алексом, поймет все по-своему и уйдет по-английски. Не прощаясь. Я не хочу, чтобы он уходил. Но ничего нельзя объяснить, ничего нельзя сделать! Абсурд какой-то. Я ведь даже не знаю, как его зовут. Не знаю, кто или что навело его на мой след, почему он оказался возле бассейна? Стоп! Стоп, Елена, стоп! Рано идти ко дну. Ведь если он пришел сюда ради тебя, значит, ты ему интересна. А эти осточертевшие одинокие столы, перечеркнутые крест-накрест на салфетке из ресторана!? И просто замечательно, что он ничего   не понимает по-русски! Главное, чтобы он не заметил Алекса. И чтобы я тоже «не заметила» Алекса. Ну, смелее!
Подобно Венере я вышла из сверкающей раковины бассейна, отжимая влажные волосы, и «вдруг» увидела своего случайного знакомого. А за его спиной, метрах в трех, внезапно споткнувшись, остановился Алекс. Широкая улыбка осветила мое лицо, голос звучал громко, радостно и торопливо-неразборчиво:
- О, здравствуйте, дорогой мистер Икс, «здравствуйте, очень приятно, спасибо, привет, как поживаете», рыба, картошка, цыплята табака, как хорошо, что вы ни черта не понимаете, главное, не оборачивайтесь назад…
Он и не оборачивался, он не сводил с меня глаз, он протянул ко мне руки и коснулся моего мокрого плеча. Я тоже протянула руки ему навстречу и, поднявшись на цыпочки, увидела, как, круто развернувшись, Алекс уходил прочь. Пышная дама в пестром купальнике заслонила его темно-серый костюм.
В ресторане нас ждал столик, накрытый на две персоны.

Как много, оказывается, можно сказать, зная всего лишь сотню английских слов! А для чего глаза, для чего руки и уши? Для чего улыбки и смех? Мой пляжный экспромт помимо всего прочего  разрушил барьер чопорности и сдержанности, необходимый в начале знакомства двух не молодых уже людей. Я ловила себя на мысли, что давно, очень давно не смеялась так легко и беззаботно. И так просто и легко произносилось его имя – Джон. Просто Джон.   Один из посетителей ресторана дружелюбно предложил нам себя в качестве переводчика. Помощь была кстати. Сколько открылось совпадений!
Жена Джона тоже была тяжело больна, он заботливо ухаживал за ней до последнего дня. Она умерла на два месяца раньше моего мужа.  У него трое взрослых детей. Он живет в Канаде, у него свой бизнес, а в Австралию прилетел, как и я, отдохнуть, отогреться на солнышке. И обратный билет у него – надо же быть такому – тоже на среду. И мы оба безумно одиноки. Нет, в России он никогда не был. Париж, Лондон, Рим… Россия его никогда не интересовала, что-то слишком далекое, незнакомое. Но он с удовольствием принимает приглашение посетить Петербург в период белых ночей, наверное, это интересно. Тзнк ю вери мач. 
Поздно вечером Джон проводил меня в мой маленький частный отель.
Жена хозяина, веселая одесситка Люся, с одного взгляда разгадала всю несложную «шараду». Вообще-то мы с Люсей одного возраста и давно на «ты». Но в присутствии постороннего она сразу же перешла на «вы» и вежливо сообщила сначала по-английски, потом по-русски, что господин,  который снимал для меня номер,  закрыл счет и платить больше не намерен. Так что, если мадам хочет остаться…   
- Да, - сказала я, - я остаюсь до среды.
- Нет, - сказал Джон, - мы уезжаем немедленно.
- Но мне нужно позвонить сыну. Обычно в это время он  ждет моего звонка.
- Звони, - сказала Люся по-русски.
Я достала из сумочки талончик и начала нажимать кнопки.
- Знаешь, - сказала я сыну, - я встретила одного человека. Кажется, это серьезно.
- Я рад за тебя, мама, -сказал мне сын. _Только я не понимаю: то ты прилетаешь на две недели раньше срока, потому что тебе скучно, то говоришь, что это серьезно.
- Но это совсем разное. Это очень серьезно.
- Так что – ты привезешь его с собой?
- Нет, он улетает в Канаду, он живет там.
- Ну, ты, мать даешь! – Нервно засмеялся мой сын. – Будь осторожна, мама, не торопись. Давай доживем хотя бы до понедельника.

Букет капризно-изломанных бело-фиолетовых орхидей.  Шампанское в серебряном ведерке со льдом. Широкий балкон с видом на сверкающий огнями вечерний Сидней. Множество всяких кнопок для исполнения любых желаний. Тихая нежная музыка. Наш номер в отеле.
Джон аккуратно открыл шампанское, дымящейся струйкой светлое вино скользило по стенке бокала.
- За тебя, Эллен. За нашу встречу.
- За тебя, Джон. За нас вместе.

Кажется, уже наступила суббота, а, быть может, воскресенье или понедельник – мы заблудились в древних и таинственных переулках времени. Но что наступила среда – это совершенно точно.
Прощай, Сидней! Чудесным светлым утром мы покидали Австралию. До Сингапура  летим вместе, а там наши пути разойдутся. Мне – в Россию, ему – в Канаду.  На высоте в десять тысяч метров Джон попросил меня выйти за него замуж. Я ответила согласием.



Итак, сделав предложение, он улетел в Канаду, а она, ответив согласием, улетела в Санкт-Петербург.
Прошел год, и мы – автор этого рассказа и его герои Елена и Джон –  снова встретились. Конечно же, в Сиднее.
- А что было дальше, Елена?
- Дальше были долгие утренние и вечерние телефонные разговоры. Я в скоростном режиме учила английский. Не знаю, как, но мы понимали друг друга. Гостевая виза Джона открывалась в июне, а на дворе бесконечно медленно тянулся февраль, и мы были так далеко друг от друга. «Нет, нет, я не могу не видеть тебя так долго. Давай встретимся на нейтральной полосе», - сказал Джон. Нейтральной полосой стал Париж. Я заказала двухнедельный тур  по стране и сообщила Джону название отеля. Его самолет опоздал, я нервничала. Он прилетел, и мы оба испытали легкий шок. Ведь не было ни  пляжа, ни коротких шортов, ни голубого купальника, ни легкости и простоты  курортной жизни. Друг перед другом стояли два человека в зимних европейских одеждах, смотрели, узнавая и не узнавая друг друга. Но глаза, радость от встречи, сильные руки, обнявшие меня – все было по-прежнему. В этот раз я особенно остро почувствовала, как он боится  потерять меня.
- Это правда, Джон?
o -О, да! Мне казалось, что она может затеряться в далеком и -незнакомом мне Петербурге. Я хотел твердой определенности наших отношений и поэтому настаивал на немедленной регистрации брака.
o - Но как, где и когда?
o -Конечно же, в городе нашей встречи. Я позвонил в Сидней. В международном брачном агентстве пошли навстречу и нашли «окно» в очереди на ближайшую среду. Мы вылетели в Сидней. На крыше  «Швейцарского отеля»  отпраздновали  свадьбу. «Моя жена», - сказал я по-русски.
- Скажите, Джон, ваши друзья и родственники, наверное, были очень  удивлены, услышав о вашей женитьбе?
- Very,very surprised! Еще бы! Уехал погреться на австралийском солнышке и вдруг предложил сердце и руку женщине из России, которая не говорит по-английски! С которой  знаком-то всего неделю. Ах, как это  легкомысленно! Уж не хватил ли нашего Джона солнечный удар?
-
Позже, в Канадском посольстве при оформлении гражданства женщина-инспектор тоже задавала Елене вопросы с плохо скрытым подтекстом:
o –Вы в третий раз выходите замуж – почему?
o – Так сложилась моя жизнь.
o – А как вы оказались в Австралии?
o – После смерти мужа его друг и коллега пригласил меня отдохнуть, придти в себя после пережитого.
o – И это он познакомил вас с нынешним мужем?
o – Нет, мы познакомились в ресторане.
Чувствуя, что её  ответы не снимают подозрений инспектора, а может, даже усиливают их, Елена подала ей визитную карточку своего знаменитого мужа - профессора, лауреата, председателя, общественного деятеля…  Это произвело впечатление. Строгое выражение исчезло с лица женщины-инспектора:
- У меня больше нет вопросов. Я говорю вам «Да».
- Я могла ехать в Калгори, в свою новую жизнь, в новую квартиру, которую Джон купил «по интернету» в день нашей свадьбы.
- И как, квартира вам понравилась?
- Конечно. Очень светлая,  просторная, с открытой террасой. В доме есть спортивный комплекс, бассейн,  библиотека, маленькое кафе, где можно выпить утренний кофе, рядом магазин, парк…
- А понравился ли Джону Петербург?
- С первого взгляда. Мама, мой сын и я встретили его в аэропорту с шампанским и цветами. Все сразу понравились друг другу.  Белые ночи. Русский музей. Эрмитаж, Петергоф… Наш канадский гость был в полной эйфории. И только наша трехкомнатная квартира показалось Джону маленькой.
- Джон и Елена, вы снова в Сиднее. Почему?
- Мы будем приезжать сюда всегда, потому что это город, где мы нашли друг друга.
o Наша дружеская беседа затягивалась, за окнами давно уже зажглись вечерние огни.
o Мы снова подняли бокалы с красным вином, и они, сомкнувшись, тихонько зазвенели, поставив точку в этой непридуманной истории.