Сказка, рассказанная на каникулах. 25 глава

Родители возвращаются

Кот Тигрик возвращался домой. Он делал это уже много дней, но его отвлекали различные дела – охота,  прогулки, осмотр местности.  А когда он перешёл мост через реку, приятная прогулка кончилась. Начались владения других котов. Вдоль железной дороги стояли дома, и в них жили коты, законные владельцы этих мест. Приходилось отбиваться на бегу. Тигрик знал, что когда он начнёт подниматься вверх, к жилым кварталам, драться придётся  ещё чаще. Он мог бы отстоять в бою право на территорию, но это было излишне: он бежал к своему дому.

Неожиданно возникла новая опасность: рыжий худой пёс с рычаньем выскочил из зарослей, окруживших заброшенный дом.  Требовалось дерево, чтобы взлететь на него, но деревья были далеко. И кот бросился в открывшуюся дверь автобуса, в который заходили, кстати, двое его людей. Кот требовательно мяукнул, и человек Петенька подхватил его на руки и сказал:

- Маша, да это же Тигрик!
- Он нас встречает! – засмеялась Маша. – А дети и не знают. Петенька, ты не смотрел, что там с телефоном?
- Дома разберёмся.
- Как хорошо – ДОМА разберёмся. Наконец-то!

Автобус поднимался по дороге, петлял по городу, и Маша смотрела в окно и радостно говорила:
- Какие у нас дома маленькие! А тихо как! Машин мало! Ах, как я рада!
У них оказалось несколько сумок, и при выходе из автобуса  они не знали, в какую руку взять кота. А выпускать, чтоб шёл самостоятельно, не хотели. Тогда Петенька посадил кота себе на плечо, а в руки взял сумки.

 Было ещё утро, и звонок в дверь разбудил Алёнку. Она сказала:
- Я знаю, хто це!
Выбежав открывать дверь, она радостно запищала, и из кухни прибежал Ваня.
Родители были новые. У мамы были волосы не того цвета, она была в джинсах и футболке, и у неё были зелёные глаза. А у папы была борода, он был кудрявый, весёлый, и глаза у него были синие. Кот спрыгнул с папиного плеча и прошествовал в квартиру. И когда все кончили обниматься и мама поплакала на радостях сколько требовалось, и сказала, что Алёнка выросла, а Ваня изменился, и у него растут усы, и всё, что полагается при встрече, было сказано, -  тогда все уселись на диван. И Алёнка положила голову маме на колени, а ноги – папе на колени, а Тигрика попыталась держать, пока он позволял. И задремала. А Ваня сел верхом на стул, чтобы всех видеть, и сказал:
- Ну. рассказывайте.


                Папа рассказывает

Папа и мама стали рассказывать, но ничего было не понять, и Ваня спросил:
- Что с тобой случилось? Как всё было?
- Я сам виноват. Нарушил технику безопасности.

Мама сказала:
- При чём тут техника, хозяин – идиот.
- Маша, не перебивай. Знаешь, когда поднимаешь тяжесть, нужно говорить: Ух. Не зря была песня у бурлаков и грузчиков. При этом открыта голосовая щель. А инстинкт велит при нагрузке закрыть рот, ещё и зубы сжать. Это неправильно. Получается сильное давление на бронхи и лёгкие – в них воздух оказывается под сильным давлением.

Мама сказала:
- У вашего хозяина в голове пониженное давление. Нет бы подъёмный кран позвать, так нашёл дураков.
- Маша, не перебивай. Так вот, запомни: если поднимаешь тяжесть,  делай выдох. У меня от того, что я этого не знал, бронх повредился.
- И что при этом? Дышать нельзя?
- Нет, я дышал. Но стало трудно стоять, я решил лечь немного полежать.
Мама сказала:
- В обморок грохнулся.
- Нет, я себя контролировал. Я подумал, что сейчас полежу, и пройдет. Ну, тут товарищи быстренько меня перетащили в сторону, стали советоваться, деньги собирать, с хозяина требовать мою зарплату, а я тем временем очухался и стал вставать. Ну, встал-упал, никакого прогресса. Потом сел, посидел. Мне сказали, что машину вызовут и в больницу отвезут, в которую иностранцев принимают.
- Да, теперь мы там иностранцы, - сказала мама удивлённо.
- Приехали в больницу, там меня туда-сюда поводили, в палату определили и список лекарств дали. Штук сто. Я уже более-менее ходить мог, пошёл и купил на углу не очень новый справочник по лекарствам. По дешёвке. Вернулся, стал сверять лекарства из рецептов по справочнику. Вижу – и от сердца, и антибиотики, и обезболивающее, и ещё шут знает что. Ничего не стал покупать. Приходит врач на обход, молодой, совсем мальчишка. Я спрашиваю: что у меня за диагноз? Зачем все эти снадобья? Он говорит: «У вас пневмоторакс, это, знаете ли, вредно для всего организма, но у нас тут нет оборудования  для эффективного лечения. Это в центре, стоит столько-то.» Ну, стоит почти миллион или немного меньше. Я говорю: пожалуйста, объясните по-человечески, я пойму. Врач мне показал мой снимок рентгеновский, на котором одно лёгкое есть, а другого вроде нет. То есть оно сжалось, как не надутый воздушный шар. Воздух в грудную клетку через отверстие в бронхе попадает, а там должен быть вакуум, между рёбрами и лёгкими. Нужно, чтобы в этом промежутке не было воздуха. Я спросил: «А если воздух откачать?» Врач отвечает: «Он снова попадёт через повреждённый бронх. Постоянно нужно откачивать, оборудование нужно». Я говорю: оборудование может быть разное. Например, велосипедный насос тоже оборудование. Доктор смеётся, говорит: «Не годится. Нужна буферная ёмкость, в ней создаётся вакуум. Там мембрана прогибается, а при поступлении воздуха в ёмкость она распрямляется. Поддерживает пониженное давление.»
Подумал я, и говорю: «У вас больница старая, должно быть всяких механизмов неработающих много. Небось и насос электрический есть. Для лечения именно того, что со мной случилось». Доктор, чудак, говорит: «Так там всё неисправное!»
Нашли мы насос. Тысяча девятьсот не то тридцатого, не то пятидесятого года. Отремонтировать его оказалось просто. А для буферной ёмкости я банку взял трехлитровую,  для мембраны – перчатку хирургическую, на перчатке в пальцах отверстия сделали и трубочки вставили. Говорю доктору:  в мою грудную клетку тебе придётся трубку вставлять. Он говорит: «Как же, банка нестерильная». Я спрашиваю: «Что, тот воздух, который в груди – стерильный?»  Доктор  пошёл с начальством совещаться. Приходит начальник, ещё моложавее, но на год опытнее. Вы, говорит, тут самолечением занимаетесь. И смеётся. Взяли меня в операционную, подключили к вакуумной системе, стало у меня лёгкое расправляться.
Мама сказала:
- А ты стал по этажам бегать. Меньше бегал бы – быстрей бы выздоровел.
- Никто не бегал. Я ходил.
- Я когда приехала – его в палате нет. Послали к врачам. Там тоже нет. Идите этажом выше. Пошла этажом выше – он там с хирургами сидит, байки друг другу рассказывают.
- Не байки, я им техническую консультацию давал.
- Ага, телевизор ремонтировал. 
- Ну, и телевизор. Но не только.
- Расскажи ещё про сварочный аппарат.
- Маша, ну что ты перебиваешь.
- Я не перебиваю. Потом идёт в палату, за ним насос этот допотопный несут, размером с полшкафа. Я чуть не умерла на месте. А им хоть бы хны, они анекдоты рассказывают.
- Хирурги, знаешь, почти как физики. У них голова есть.
- Если голова есть… Мне в первый же день какая-то начальница говорит: у вас долг, и какие-то цифры называет ужасные. Я рассердилась, спрашиваю: а ремонтные работы у вас сколько стоят? Ну, говорит, мы приветствуем спонсорскую помощь, у нас больница бедная, то да сё. Пришлось мне в этом вопросе порядок наводить. Вообще ужас, если б я не приехала, не знаю, чем бы всё кончилось.
- Да, честно говоря. Я как-то с финансами ничего не мог устроить. А у тебя  талант открылся. Никогда не думал.
Мама гордо улыбнулась и пошла на кухню. А папа сказал:
- Мама, оказывается, здорово умеет причёски делать. И особенно волосы красит здорово. То есть красить – дело техники, а оттенок подобрать – это искусство. К ней все медсёстры бегали и подруг своих водили.
Мама напевала на кухне, потом сказала оттуда:
- Пусть дети померяют обновки. Особенно Алёнка. Как бы платье велико не было.
Алёнка продолжала спать. А папа сказал Ване:
- Теперь ты расскажи, как вы жили.
Ваня стал рассказывать, перепрыгивая с одного на другое, а потом у папы зазвонил мобильный телефон, и он кому-то отвечал. Мама заглянула в комнату и  сказала:
- Только не медтехника. Хватит мне медтехники.
Папа хотел возразить, но тут зазвонил городской телефон, и он сказал в трубку:
- Да. Вернулся. Нет. Подумаю. Давайте договор заключим на конкретную работу. Можно сегодня.
Потом  подошёл к окну, поглядел на знакомые крыши домов и верхушки деревьев. Ваня спросил:
- О чём ты думаешь?
- Я думаю: хорошо, что мы дома.  Хотя не обязательно жить здесь. Но мы привыкли. А знаешь, какие вопросы – самые простые?
- Знаю, - сказал Ваня. – Технические. Когда нужно придумать, как что-то сделать.
- Да. Сложнее решить, что  делать. А самые сложные вопросы начинаются со слов «Зачем» и «Почему».
Мама пришла в комнату и стала раскладывать вещи из сумки. Она привезла Алёнке школьную форму и красивую куклу, одетую, как маленькая принцесса,   а Ване -  новые джинсы и кроссовки.  Со дна сумки достала платье, в котором уезжала в Москву.
- Какой кошмар. Я в этом ходила. Петя, правда же, ужасное платье?
Папа улыбнулся и пожал плечами.
- Замечательное платье. Тебя будто в шутку нарисовал художник. У тебя  зелёные глаза.
И мама с папой стали целоваться.