Роман Другие. Глава 9. А потом Марина сказала

- …Так, что я делала вчера? А-а-а… Точно, точно мы с Катей весь день мотались в поисках зимних сапог для неё, но самое смешное, она в итоге как обычно купила тапки в Продвижении, - Марина затягивается, некоторое время водит в воздухе круги сигаретой и только, потом стряхивает пепел в пепельницу посередине стола. Пепельница стоит точно в центре, я сам её чуть-чуть поправил, так, на мой взгляд, красивее. Но это было, до того, как она начала говорить, сейчас-то я весь в ней, слушаю её. Даже достал из левого уха наушник, чтобы в точности запомнить всё, что она скажет сейчас.
- А сегодня мы с тобой долго гуляли по заснеженной Москве и потом пошли на концерт, играли #####. Я точно всё это помню, так как это было только сегодня, - продолжает она. – Ах, Женк… любовь моя… он такой…

Маринин взгляд сейчас устремлен куда-то в пустоту, в сторону холодильника за спиной у Максима и развешанных на нём магнитиков и наклеек. Кажется, что всем своим телом она пытается вспомнить, что и когда она делала, порою напрягает каждый свой мускул, ковыряясь в памяти. Напрягает не так, как это делают очкастые задроты из американских фильмов перед зеркалом или пилот реактивного самолёта при падении, стараясь выровнять свою машину, но делает очень женственно, так как будто по её руке прошли лёгкие мурашки. Как будто её лицо вздёрнулось лёгким морозом. Мускулы напрягаются так, как это делают одуванчики в момент дуновения ветра, пытаясь удержать свои семена-парашюты.

- А потом ещё тот чувак, который подсел к нам в метро ни с того, ни сего…, - Марина снова затягивается сигаретой. – А в среду мы со Стасом строили просто грандиозные планы, чтобы накуриться в четверг. Но это было уже после того, как я вернулась из колледжа, но ещё до того, как поехала к своей ужасно старой подруге, с которой мы не виделись наверно уже полгода точно. Вообще совсем пропали из жизней друг друга. Она так изменилась, даже не знаю в лучшую или худшую сторону…

- Да, ты рассказывала о ней в пятницу, - перебивает её Максим.

- А-а-а.… Ну, да! В пятницу же мы с тобой приезжали к Славе, - и Марина кивает в мою сторону.

- Ну, скорее ты приезжала, а я так… заехал забрать диск.

За спиной Максима холодильник, увешанный кучей наклеек и магнитов. Наклейки в основном скейтовые, наверно настрелянные в магазах при покупке шмоток и прочей херни. В общем, наклейки как наклейки, с прикольными рисунками и фразами, вызывающими то улыбку, то какую-то мысль, то и то и другое, но не более того. Больше всего меня привлекают магниты. На каждом из них изображено по городу. Стамбул и Питер прилипли прямо над здоровой черной наклейкой DC. Иерусалим и Сорбонна прячут под собой наклейку из какого-то неизвестного мне магаза, похоже, он вообще не в Москве работает, не могу вспомнить названия. Липецк занял своё обособленное и отдельное место, просто, похоже, не хочет быть таким же, как другие магниты. Ближайший к нему магнитик с изображением котёнка, который играет с клубком ниток. Он-то вообще не в тему общего коллажа, снять бы его сейчас.

- Тот мужик просто подсел к нам, - продолжает вдруг Марина, начисто отвлекая меня от рассматривания холодильника. – Такие у него были глаза, ты не представляешь, Макс, - я киваю, что-то буркаю в ответ и пытаюсь показать глаза того чела.

Блин… как же я накурился. В моей голове сейчас кувыркаются сотни мыслей – какая-то бешеная чехарда.

- Просто сразу стало понятно, что он убитый в хлам! – Марина затягивается последний раз и тушит сигарету. Тушит ее, кажется уже вечность, а я, не смотря на то, что только что был участником всего этого, хочу услышать конец этой истории от неё, хочу ещё раз послушать об её прожитой неделе. – А вот что я делала во вторник? Бли-и-ин…, - протягивает она. – День, наверное, был просто жесть, раз я совсем его не помню. Печаль…

Если сейчас закрыть глаза, то в голове проносятся одна за другой картинки. Какие-то неясные образы, навеянные гашишем, вереница рисованных сюжетов и мыслей. Можно немного напрячься и составить из них нечто полноценное, нечто осязаемое.

Ощущение, что находишься в фильме. Напоминает кино Гая Ричи, особенно манерой съёмки. А если посмотреть на отражение в окне, так вообще один к одному. Видимо они тоже были в подобном состоянии… актёры, съёмочная группа, люди в кинотеатре. Всё списано с моего трипа!

- Я помню всю неделю, но не помню вторник! – продолжает Марина, помолчав какое-то время. –  Это что же надо было делать, чтобы напрочь забыть целый день? В четверг мы со Стасом пытались вырубить хоть что-то, но безуспешно, а вторник совсем не помню…

На столе передо мной стоят три чашки с недопитым, но ещё горячим чаем. Сегодня у нас курительный вечер, поэтому в глубине валяется батл с дыркой, рядом две пачки открытых сигарет, третью я верчу у себя в руках. В пятницу у меня начались каникулы, а в моей голове сейчас кавардак мыслей. Я смотрю фильм про то, как я смотрю фильм про себя. Машу в воздухе рукой и двое или даже троя меня, повторяют это за мной. Над нашими головами лёгкое облачко дыма – смесь из сигарет и гашиша. Блин… как же я накурился.

- Так, сейчас допьём чай и ещё по одной плюшке, - предлагает Марина. – А то я ужасно хочу вспомнить всю эту неделю. Целая неделя в жопу, печаль какая…

Она на секунду прерывается, проводит взглядом то по мне, то по Максиму. Дома кроме нас никого, родители Макса умотали куда-то на пару дней, так что до завтра мы перекантуемся тут, а на утро душ и по домам.

- Тот чувак из метро, когда он подсел к нам почти сразу начал разговор на дудочную тему. Ну, конечно не прямо так с бухты-барахты. Вначале спросил, пьём ли мы, ходим ли на концерты, куда-нибудь тусить, в общем глупые и обычные такие вопросы. Но если бы ты видел, какие у него глаза, Макс, то обязательно, также как и я сказал бы что мы ещё и курим, - Марина опять остановилась на этот раз чтобы снова закурить. А потом она снова продолжила:

- Вчера мы поехали вначале в охотку, потом прошлись почти по всей Тверской, но всё это, по-моему, было бессмысленно изначально, учитывая бюджет, рассчитанный на сапоги, уж больно там дорогие магазины. Поэтому мы с Катей направились в Атриум на Курской. Но там дела обстояли примерно также, и пришлось довольствоваться Тульской и Ролл Холлом. В общем, совершенно бесполезный день, морозились только зря в поисках этих дурацких сапог, надо было сразу как я и говорила ехать в Про и не париться.

Ненавижу шопинг, хорошо, что я сразу отказался от того, чтобы ехать вместе с ними. Хотя в итоге вчера я всё равно тупо провалялся весь день дома, так и не придумав хоть какого-то занятия. Стас вроде как тусил зачем-то с этим критином Бандеросом, не понимаю, что он вообще может с ним находить интересного. Серёга тоже где-то пропадал весь день, а кого-то ещё видеть мне не хотелось. Глупый день и глупый шопинг, причем самому же давно уже пора тащиться покупать ****ую зимнюю куртку, как же лениво это делать, но мёрзнуть, одевая при этом по две толстовки и ветровку, не хочется тоже.

- А-а-а! Во вторник я готовилась к экзамену по литературе, он был в среду утром. Или нет,… не помню, совсем не помню, что же было во вторник. Точно! К экзамену я весь день готовилась в понедельник, но что тогда было во вторник?

По большому счету мы все всего лишь песок в руках. Сыпемся сквозь пальцы и, подхваченные ветром, размываемся по тысячелетним мёртвым барханам. Будем ожидать, когда чьи-нибудь руки зацепят нас вновь. Прозаично,… но как, же сильно я накурился. Снова поправляю пепельницу на середину стола.

- Из метро мы уже вышли вместе с тем парнем, он предложил нам подуть где-нибудь поблизости, - голос Марины ласкает мои уши, я больше не песок. Нет! Меня всего на всего подхватили её руки. – Чувак ехал на работу, а на улице уже была ночь. Просто поссорился с женой, собрался и уехал на работу, хоть смена только утром. Ну, так он сказал нам.

Интересно магниты на холодильнике – это города, где побывал Максим и его родители или же их дарили друзья и знакомые? Мадрид, Нью-Йорк. Такие далёкие и разные, такие неизвестные, но тут висят бок обок. А рядом наклейка «Зачем?».

Делаю глоток чая. В чашке уже так мало осталось, а значит скоро опять курить. Как же трудно привести в порядок мысли в голове, но так приятно, когда они лежат бардаком, лёгким хаосом по всей твоей черепной коробке.

Я неторопливо начинаю нести чепуху. Почти несвязный порядок слов. Что-то из своих мыслей, что-то из мыслей из головы Макса и Марины. Чепуха же такая вещь, стоит которую загнать хоть немножко, и уже не можешь остановиться. Молишь и молишь чепуху.

Бля… похоже я всё это в слух! Продолжай Марин… (Но это я только подумал, последнее, что сказал, было про чепуху)

В воздухе повисла пауза. Болтается на люстре, словно Стас полгода назад или что он там сделал. Как же я накурился. Нельзя пить чай, а то придётся курить ещё, но как же, блять, хочется,… а ещё хочется есть…

- А ещё хочется есть. Макс, у тебя есть, что пожевать? – спрашивает Марина.

Он поворачивается к холодильнику у себя за спиной и начинает долго и размеренно в нём капаться.

Нет! Теперь не видно магнитиков!

- Пусто! Ничего не возбуждает аппетит, нужно идти в магазин, - бросает он нам из глубин.

- Ой! Нет, нет, нет! Так же влом, так холодно…, - Марина усердно машет головой, а я молчу. Боюсь, как бы ни выпустить чепуху. – На чем же я остановилась? А! В четверг же мы так долго планировали накуриться со Стасом и уже вроде всё вымутили, со всеми договорились и даже приехали на нужную станцию. Прождали, наверное, час, если не больше. А всё из-за того, что все знакомые барыги чувака нашего в этот день вымерли – ни у кого ничего нет, никто не знает где можно хоть что-нибудь найти. Просто жесть, как обидно, когда такое происходит, а ведь на следующий день всё появилось и в огромных количествах, но было поздно.  Что же я делала во вторник?

Мы – это поколение лени. Если всю вторую половину двадцатого века, каждое десятилетие, новые поколения пытались сломать и отстроить заново всё то, что было до них, то у нас всё совсем не так. Мы ленивы, но лень проявляется не в том, что мы сидим целыми днями перед телевизором, жуём чипсы и пьём коку, хотя и такое тоже случается довольно часто. Мы пассивны, хотя это проявляется не в том, что подставляем свои пятые точки сильным мира сего, хотя в переносном смысле так оно и есть (а для кого-то это суровая реальность). Мы – поколение лени, дети интернета, дети всё плавне и плавне плывущие по своему течению. Я не могу так говорить за весь мир, может быть и не за всю Россию, но во многом это так.

В шестидесятые были хиппи, в семидесятые панки, в восьмидесятые тоже кажется что-то происходило (да похуй чтобы ни было). Девяностые – Икс generation, потерянное поколение. Те, кто, как и мы наебались и ничего не добились по началу, но не были столь ленивы. Бах! И о них уже есть что сказать. А что мы?

Сейчас конец две тысячи шестого, разгар первого десятилетия, а ничего не происходит. На улицах Москвы как будто сезон за сезоном меняются наряды неформалов: то скейтеры, то реперы, то эмо, то ма-факеры. Но как нас не назови… мы – средний класс казалось бы те, кто должны зубами и когтями рваться подальше от своей скуки, подальше от обыденности, но ничего не происходит. Мы ленимся.

Перенимаем течения запада, не вкладывая в них даже крупицы своего, переигрываем песни, переснимаем фильмы, переписываем книги. Наша лень проявляется не в бездействии, не в отсутствии какого-то движения, а в нежелании сделать что-то своё. В нежелании открыть свой путь, а не идти по давным-давно проторенной дорожке. Как будто мы не понимаем, что те, кто уже прошёл по ней в первый раз, уже недосягаемы, что единственный способ догнать их – это пойти в обход, не смотря на то, что поначалу это кажется и дольше, и труднее.

- Ты так и будешь здесь стоять или зайдёшь в магазин с нами? – вырывает меня из размышлений Максим.

В моём левом ухе Sum 41играют акустическую версию “Over My Head”. Я достаю из кармана плеер, на его экран падают здоровенные хлопья снега, выставляю оценку в пять звёздочек. Как же я накурился. Как же я, мать вашу, оказался на улице?

- Ты идёшь или так и будешь мёрзнуть?

Передо мной дверь супермаркета. Марина уже внутри, а Максим стоит в дверях и пытается добиться от меня хоть какого-то ответа.

Проблема дудки в том, что после того, как покуришь, чувствуешь себя почти всегда по-разному. Это конечно крутое разнообразие, приятное, но порою бывает очень сложно попасть на волну тех, с кем ты вместе курил. Так, например, сейчас Максим хочет действовать, выполнять какие-то quest’ы по нахождению и покупке продуктов питания, двигаться, действовать. Ему хочется двигаться, ему хочется действовать. Марина же на этот раз захотела вспомнить, что же с ней творилось всю неделю, а учитывая прилив говорливости, всё это приходится слушать нам. Но это даже к лучшему, ибо так хорошо я её прежде никогда не слушал. Никогда не запоминал, что она говорила настолько отчётливо. Обычно в памяти оставались какие-то рваные фразы, скорее смысл того, что она сказала, а не конкретные слова. А вот сейчас я четко помню каждое слово, каждое её движение. К тому же Максимов quest, кажется, включает в себя прослушивание того, что говорит Марина, поэтому его активность проявляется не так сильно.

Не очень сильно? Да, мы, блять, в такой снегопад пошли в этот грёбаный магазин! Какого, а?

Я буркаю Максу что-то в ответ и захожу в магаз. Хожу по бесконечным коридорам среди продуктов и рассматриваю этикетки. Ужасно хочу круассан. Как же я накурился…

- В понедельник мне предстояло хорошенько подготовиться к экзамену, который будет в среду, так как во вторник я не могла это сделать. Не могла, потому что не помню, что делала во вторник… - слышу я откуда-то издалека Маринин голосок.

- Смотри, – выскакивает передо мной Макс. – Смотри, что я нашёл! Это же потрясающе!

В руках у него кажется какой-то питьевой йогурт. Как он может, есть такую гадость, когда так хочется круассан? Не понимаю…

Максим уносится от меня прочь искать ещё что-нибудь, что поможет ему выполнить этот его бесконечный quest.

Меня же сегодня, похоже, потянуло на размышления. В голове кавардак мыслей, но если постараться и выловить одну из них на поверхность, то можно долго и круто по ней загоняться, главное чтобы не подошла к горлу тошнота, от столь сильной зацикленности. Ну и поменьше говорить, чтобы снова не выпустить чепуху на свободу.

Вот! ВОТ! Вот он мой хороший толстенький и упитанный круассанчик! Вот он мой любимый! Ради того чтобы его взять я даже готов на колени встать. Чёрт, какая же низкая полка.

Теперь, когда мой дорогой кусочек теста с повидлом лежит в общей сумке в компании ещё парочки таких же, как он, симпатяг, можно двигаться к кассе. Тем более Макс и Марина уже тоже нашли то, что им не хватало от жизни.

Макс закупился всяким молочным дерьмом, йогуртами, глазированными сырками, ещё какой-то подобной гадостью. Нет, не тянет меня сегодня на такое. Марина же взяла плитку шоколада и на этом успокоилась. Хорошо, что никого не потянуло сегодня на солёное, а то было бы противно смотреть за поглощением чипсов, сегодня явно не день чипсов.

- Не понимаю, как ты сумел вытащить нас в такой холод на улицу, Макс!

Я что-то бурчу в поддержку предъявы Марины. Мы идём от магазина в сторону дома. На улице прекрасная ночь, снег нежно-белой плёнкой укутал деревья, дома, дороги, укутал всё, до чего сумел добраться. Даже небо кажется, завалено снегом. А ему всё мало, всё падает и падает, подгоняемый ветром, летит изо всех щелей. В наушнике H2O ебашут свой вечный хит – Repair.

- Тот чувак, который подсел к нам в метро, - опять заговорила Марина, когда мы почти подошли к подъезду. – Мы вышли с ним на твоей станции. Он захотел накурить нас. Время то вроде было довольно позднее – после одиннадцати, народ почти не ходил, но нам всё-таки пришлось поискать беспалевное место. В итоге уселись на лавочке почти у дороги. Конечно, заметны мы так были, откуда угодно, зато в случае чего где-то в тёмной подворотне мы вызвали бы куда больше подозрений, чем так. Правда, как только покурила я подсела на довольно сильную измену. Хорошо хоть она довольно быстро развеялась.

Мы уже у двери в квартиру, поэтому Марина словно делает паузу, набирает в лёгкие побольше воздуха, ждёт пока Максим откроет дверь, и мы разденемся. Ненавижу зиму, столько одежды приходится надевать, а ещё без этой ебучей зимней куртки… напяливаю по две толстовки, чтоб не задубеть в такой мороз.

- Слава нарезал плюшки ключом на своём плеере…

- Да плеер у меня наркоман ещё тот, - с глупой улыбкой вставляю я.

- …а тот чувак заварил их в бутылке. Всё это время он рассказывал нам о своей дочке, как он её любит. О проблемах с женой. Хороший мужик вообще. Посоветовал Славе в армию ни ногой, что тип вся жизнь под откос из-за неё…

- Да, я и не собираюсь, - Чепуха так и умоляет меня, чтобы я её понёс, но нет! Надо держать себя в руках! Держи, мать твою, себя в руках!

- …как я поняла. Он типа отучился в институте, а потом попал под призыв. В итоге вот такое вот говно, работает менеджером в магазине одежды, совсем не то, чего хотел, совсем не то на что учился. Мы покурили, и он поехал дальше, на работу, на утреннюю смену. Оставил нам почти грамм гаша, добрый мужик, так бы не накурились сегодня.

Мы едим и докуриваем остатки гашиша. Как же я накурился! Все, что было раньше это просто ***ня, вот сейчас меня вкурило как никогда…

Проблема запрета на лёгкие наркотики очень важна,

ведь если их якобы курить нельзя,

на улице тебе могут продать шнягу, от которой

тебя настолько сильно шторит,

что думаешь, лишь о том как бы отпустило, хоть скорую вызывай. А скорой придётся записать, какие препараты они на тебя потратили, а это значит, что ты считай, признался, что курил. Приедет милиция, скорее всего конная (да, я хочу, чтобы милиция приехала определённо конная), и у тебя будет ещё больше проблем, чем раньше. А при легализации можно регулировать и дозу и таблетки типа «Антипохмелина» придумать, чтоб отпускало тебя…

Как же я накурился! Может, я буду именно тем первым, кто умрёт от употребления травы?

Но потом меня вырвало, я ещё раз поел, и мне уже не было плохо. Начинало отпускать.

А ещё, когда ты накурен, очень крут секс. Это не тупой трах, как когда ты бухой в какашку и даже кончить не можешь, а настоящее занятие любовью. Такие чёткие чувства, такие краски ощущений. Тело Марины сегодня ночью я чувствовал как никогда, это даже несравнимо с тем, что было в тот первый раз с ней. А ведь тогда был мой первый раз. Как же хорошо я накурился.

- Точно! Во вторник был матч! Играли мои любимые ЦСКА! Как же я могла забыть? Такой важный день, самый важный на неделе, а я забыла его, надо меньше курить. А с кем играли ЦСКА? Чёрт, вот беда, хоть убей, не помню…