Сладкая жизнь

из малого опыта нелегального предпринимательства


На «барабане» аппарата красовался изящный рекламный плакатик, выполненный на компьютере – чёрным на жёлтой бумаге, каждое слово своим шрифтом. Четыре слова в четыре строчки: «Сладкая вата! Налетай, ребята!». Стихи вызывали улыбку, моментально запоминались и тут же повторялись – и теми, кто останавливался, и теми, кто проходил мимо. Рядом с рекламкой располагался аналогично выполненный ценник, но уже в прозе, прикреплён он был так же – узким скотчем к лицевой стороне «барабана». «Сладкая жизнь всего за 5 рублей». Цена казалась приемлемой – что нынче пять рублей?! Буханка хлеба дороже. И очередь не уменьшалась…

Аппарат дал мне на время давний друг. Случилось так, что после долголетнего отсутствия по возвращении в родной город   я обнаружил, что меня тут не ждали. И я, наконец-то, прочувствовал конкретность булгаковской сентенции, бывшей до того для меня абстракцией, о том, что квартирный вопрос испортил людей. Ещё как испортил! Возникли трудности с пропиской и, соответственно, с трудоустройством. Вот для поддержки штанов, пока я не решу возникших проблем, друг и предложил мне взять у него аппарат, на котором он в своё время поднялся. Правда, времена тогда были другие – суматоха, сумятица, вольница, а всё вместе – перестройка. Власти были в растерянности и толком не знали, что можно гражданам, а чего им нельзя. Как раз этим мой друг и воспользовался – купил у новоявленного кооператива аппарат и стал на пару с зятем крутить на дому сладкую вату и продавать её в полиэтиленовых мешочках в школах и подземных переходах. Не однажды его прихватывала милиция, но что с ним делать – милиция тогда не знала (теперь – знает). «Пойдём с нами!» - говорили стражи порядка. «Не пойду!» - отвечал он. «А куда ты денешься?!» - говорили стражи и забирали коробку с ватой, будучи уверены, что он последует за ними, точнее, за своим товаром. Он же разворачивался и шёл как раз в обратную от них сторону, оставляя стражей в недоумении, но с ватой. И всякий раз в подобной ситуации думал об одном – где опять доставать хорошую картонную коробку? О вате не жалел – это час, ну, полтора, работы.

Несмотря на то, что они с зятем очень даже регулярно уходили в сокрушительные запои, он успел обставить квартиру всем необходимым, купить машину и заработать деньги на открытие легального бизнеса. На Канарах, правда, не был, так они ему по барабану – всё равно бы рассказать было нечего, потому как водка и на Канарах память отшибает ничуть не хуже, чем в родных широтах. Так что раз в год на недельку на Павловское водохранилище – на полный расслабон - вот и весь отдых, о котором он может сказать одно-единственное: «Пил…». Так на кой ляд ему Канары?! У нас-то всяко дешевле…
 
Поначалу и я взялся было продавать вату по дворам как коробейник – с коробкой. Но, не торгаш по своей сути, трезвым не мог и пары порций продать. Посему приходилось принимать на грудь – и торговля тогда шла. Но до определённого момента – чуть не рассчитаешь дозу, и покупатель от тебя шарахаться начинает. А дозиметр у меня давно сбои даёт и, похоже, ремонту не подлежит. В результате – с голоду не умирал, но и не более того. Нужно было срочно предпринимать нечто радикальное – найти людное место, где аппарат можно было бы установить стационарно. Таким местом и стал пляж. Хозяин пляжа, Артур, сразу смекнул, что от моего бизнеса ему двойная выгода: во-первых, ежедневная наличка только за то, что работать я буду на его территории; во-вторых, после ваты пить очень хочется, и, значит, напитки у него будут брать чаще и больше. Так что согласился он практически сразу. О сумме же налога с меня ему, понятно, договорились не сразу: запрошенные им две сотни ежедневно показались мне поначалу чрезмерными – а ну как дело не пойдёт?! Но опасения оказались напрасными…

Вот задачка по маркетингу. День в разгаре, на пляже – тысячи людей, которые ведать не ведают, что у них за спиной появилась новая услуга, точнее – новый товар. От аппарата до ближайших загорающих – метров 25, это по прямой, но и от них нас почти невидно – загораживает шатёр летнего кафе. Так что видят нас лишь те, кто только идёт на пляж, а их мало – основная масса пришла раньше, да те, кто с пляжа уходит, а таких и вовсе единицы. И что же делать? Кричать?! Связки сорвёшь, а не услышат.

Решение этой задачки ко мне приходит сразу, как только я вижу стайку полубеспризорных подростков лет по 12-13. Точнее, они сами подходят – интересно же. Полубеспризорные они потому, что родители у них, хотя бы по одному, вообще-то есть, но они на работе. С некоторых пор большинству родителей стало не по карману отправлять своих чад куда-нибудь на лето. Поэтому дети весь день предоставлены самим себе, делать им совершенно нечего, и они слоняются, полуголодные, в поисках приключений и пивной посуды, деньги от сдачи которой они тратят на «Сникерсы», жвачку и сигареты.

- Хотите вату?
- Денег нет, - отвечает самый рослый и, видимо, самый главный в их компании.
- А без денег хотите? – я не поделился своим планом с Игорем - своим прижимистым компаньоном, и он поднимает на меня свой недовольный взгляд.
- А что нужно сделать? – это всё тот же рослый. Вот они, современные, уже не советские, дети – они прекрасно понимают, что за так ничего не бывает.
- Сейчас каждый из вас получит по две порции. Задача у вас простая – идти в гущу пляжа, но не кучей, а по одному в разные стороны. Будете есть вату и нахваливать, а тем, кто спросит, где взяли, показывайте сюда. Всё понятно? Когда вернётесь, получите ещё по порции.

Игорь, оценив мою задумку, тотчас воодушевился и взялся направлять пацанов, давая им дополнительные ЦУ:
- Ешьте помедленнее. Да не сейчас! Начнёте, как на пляж зайдёте… Ты идёшь вон туда, держись правее. А ты – туда…

Пацаны разошлись «веером». Ждать, когда они окажутся в людской гуще, они, конечно, не стали – дети есть дети. Но благотворные последствия придуманной мной акции оповещения мы имели уже минут через десять – пошёл покупатель, пошёл, даже повалил, так что, когда мальчишки вернулись, у меня уже образовалась очередь, и им пришлось ждать. Впрочем, они не возражали, т.к. спешить им было некуда.

Потом Игорь будет говорить: «А мы здорово с пацанами придумали!»…

Почти 12 часов на ногах, на солнцепёке. Если бы не пиво, которое и еда, и вода, и допинг (три в одном!) – выдержать такое было бы значительно труднее…

- Андрюх, глянь какая! А вон та – как тебе?! – шепчет мне Игорь. Знал бы кто, как он меня достал своей озабоченностью. Мне не до красивых девушек, пусть даже почти раздетых (на то и пляж) – у меня перед глазами «барабан», его крутящаяся болванка и сладкая вата, больше я ничего не вижу. Свой взгляд я поднимаю только для того, чтобы отдать порцию и взять деньги, и лиц людей я не запоминаю, просто не успеваю, да и незачем мне это. Попробовали было, чтобы брал деньги и давал сдачу Игорь, но покупатели всё равно протягивали деньги мне, возникала неразбериха, мы теряли время, так что пришлось от этого отказаться. Основная обязанность Игоря - изготовление бумажных палочек, на что времени уходит намного меньше, чем на изготовление порций ваты. Да время от времени он подсыпает мне песок. Так что он не загружен, что и позволяет ему не только глазеть на прекрасные оголённые тела прекрасных юных созданий, но и заводить знакомства с ними. Почти все девушки, пришедшие на пляж без кавалеров и обратившие на себя внимание Игоря,  охотно вступают с ним в диалог, называют имя и дают свой телефон. Девушки понимают – мы при деньгах, с нами можно проводить время. У Игоря практически неразрешимая задача – из этого обилия он должен отобрать двух достойных кандидаток на шашлыки. Мероприятие это мы планируем провести в близлежащей рощице в субботний вечер, скорее даже, в субботнюю ночь. Так что Игорь уже всю голову сломал – кого же брать, желающих слишком много. Он то и дело советуется со мной, чем раздражает меня изрядно, поскольку я понятия не имею, кто такая Надя, у которой подруга Стелла, чем Венера лучше Розы и почему Света чёрненькая не пойдёт без Светы беленькой…

Спрашивают мороженое, спрашивают сигареты поштучно, спрашивают поп корн, спрашивают сушёную рыбу – ничего такого нет! Поверь после этого Задорнову, что мы – предприимчивый народ. Холодильник в киоске – и тот не работает. А зачем тратиться на его ремонт, если и так возьмут, тёплое, ведь взять-то больше негде. Монополия в чистом виде…

К позднему вечеру, почти к ночи, я достигаю той кондиции, которая мне очень даже нравится. Здесь и приятная усталость, приятная, потому что я удовлетворён итогом рабочего дня, и лёгкая степень опьянения, которая делает меня расторможенным и интересным. Покупателей всё меньше, я уже не так загружен и могу уделять внимание красивым девушкам.

- Хотите «летающую тарелку»? – это я начинаю «выёживаться».
- То есть?!
- Порцию в виде «летающей тарелки».
- Хочу!
И я делаю ей «летающую тарелку». Девушка довольна.
- Мне тоже так, - говорит следующая.
- С удовольствием, но ваш вариант будет называться по-другому.
- И как же?
- «Галактика»!

Девушка, очаровательно улыбаясь, получает свою «галактику» и, не спеша удаляясь, стреляет в меня глазками – она не прочь продолжить наше знакомство, углубить, так сказать, но я уже занят следующей покупательницей. Я не успеваю сказать ей, что её порция будет называться «Туманность Андромеды» - она опережает меня вопросом:
- А что ещё вы можете?
- Могу «шар», могу «цилиндр», могу «конус». – Боже мой, откуда что берётся, я же беззастенчиво вру, ничего такого я не делал, даже не пробовал, мысль едва поспевает за языком, который у меня, когда я пребываю в таком состоянии, обретает полный суверенитет.
- «Конус»! – выбирает девушка. Я сам удивляюсь тому, что выходит из-под моей руки. Я, вроде, ничего и не делаю – рука сама выбирает единственно верные движения, результатом которых становится рождение почти идеальной геометрической фигуры.
- Надо же! Да вы настоящий художник! – говорит девушка, осторожно принимая из моих рук почти невесомый дрожащий «конус».
- Благодарю вас, сударыня!

Я ловлю на себе мрачный завистливый взгляд Игоря. Пару дней назад я попросил его подменить меня у аппарата, пока я отлучался по малой нужде (после чего понял, что, пока аппарат работает, мне придётся забыть о подобных нуждах). Меня не было не больше пяти минут, но моему компаньону этого хватило, чтобы войти в конфликт с покупателями. Мало того, что его порции были бесформенны и неказисты, они ещё вышли на треть меньше моих по размерам. Игорь – из упёртых, он никогда не признаёт себя неправым, он считает это слабостью. Я считаю это глупостью. Я тут же извинился перед покупателями, Игорь начал было качать права, но я процедил ему сквозь зубы: «Заткнись, сокрушу!» и так глянул на него, что он тотчас ретировался. Его «уродцев» я бесплатно раздал малышам, которые с родителями стояли в очереди, а обиженным Игорем клиентам в качестве компенсации сделал полуторные порции по цене одинарных. На это ушло время, но люди в очереди не сочли его потерянным, напротив, их настроение изменилось, я почти физически ощутил волну доброжелательности, исходящую от них. Между добрым именем и деньгами я всегда выберу первое. Игорь всегда выберет второе. За что мне его искренне жаль. Мне жаль всех, кого выжигает изнутри чёрное пламя зависти, подозреваю, что жить с этим постоянным костром где-то за грудной клеткой или в печёнках невероятно трудно. Но погасить этот огонь может лишь сам человек, пожарная команда – и та здесь бессильна…

Неподалёку от нас «колдует» над мангалом шашлычник. Зовут его Мэри. Не как лермонтовскую героиню, а на французский манер – с ударением на последний слог. Шашлычники бывают разные – одни хозяева, другие подневольные. Мэри из вторых. В Россию их поставляют дельцы, специально занимающиеся этим. Закажут такому поставщику человека, найдёт он где-нибудь в горах бесхитростного работящего паренька. «Хочешь хорошо заработать в России?». «Хочу!». А он дальше райцентра не был нигде и кроме гор своих, красивых, без сомнения, не видел ничего. Переправят его через границу нелегально, если легально не получится, и доставят к заказчику. Заказчик паспорт у него заберёт – якобы для регистрации – и с этих пор прав у него не больше, чем у американского негра с рабовладельческого Юга задолго до Гражданской войны. И будет он пахать на хозяина с утра до ночи совершенно бесплатно, заступиться за него некому, а жаловаться и сам не пойдёт. Один плюс – мяса вдоволь ест. В глубине души он, конечно, надеется, что в конце сезона хозяин с ним рассчитается, но надеждам этим не суждено сбыться. Если повезёт и если хозяин не всю совесть порастерял, получит парень от него деньги только на обратную дорогу. В чём приехал, в том и уедет, и пробираться в свои красивые горы будет долго и самостоятельно. Но это в лучшем случае. А в худшем – в худшем с ним может произойти всё что угодно, вплоть до того, что сгинет без следа – искать никто не станет…

Мэри был ежедневно в одном и том же виде – из одежды только штаны на босу ногу, подвёрнутые снизу до щиколоток. Именно штаны, брюками их не назовёшь. К тому же единственные, похоже. Был он дремуч, тих и неулыбчив. Уже догадывался, видимо, в какую передрягу попал. Если он был не занят, то подходил к нам. Смотрел, ничего не говоря. Всякий раз я предлагал ему вату, он никогда не отказывался и брал как должное, не благодаря, но сам никогда не просил. За день он съедал 5-6 порций, потому как сколько шашлыков ни ешь, а сладенького хочется…

В один из поздних вечеров, когда пляж уже опустел, приехали «синие», не «голубые», а «синие» - от наколок на теле. Их ещё зовут «махновцы», потому как с шумом-гиком налетят, куш сорвут и разбегутся. Ну, к примеру, сидели ребятки в кабаке, лишка разгулялись – расплатиться не хватает. «Шеф, сейчас всё у тебя будет правильно!». Оставляют кого-нибудь «в залог» - кто уже начисто лишён способности самостоятельно перемещаться в пространстве, и отправляются в набег на буржуев – «капусты нарубить». Т.е. у них это всё спонтанно получается, без предварительной подготовки, по пьяному вынужденному вдохновению, так сказать. Но время «синих» давно прошло – самодеятельность организованной преступностью жестоко пресекается, и если сегодня они по пьяной дури где-то допустили эксцесс, то завтра поплывут вниз по Белой кверху пузами, причём вспоротыми. И станут уже действительно синими…

Эти приехали на изрядно помятой зелёной «шестёрке», двое остались в машине, двое вышли. Один из вышедших чудом стоял на ногах – верхние две трети его тела пребывали в постоянном «броуновском» движении, ноги же как будто вросли в землю. Он был по пояс голым, в трико, босяком, и на его теле не было, казалось, ни единого просвета, куда бы не приложил руку зоновский мастер татуировки. Говорить он был не в состоянии, он и не пытался, поскольку его назначение состояло в другом – устрашать своим видом, точнее, видом своей передвижной галереи, коллекцией уголовной символики, которую он собирал на себя явно большую часть своей сознательной (?!) жизни. Говорил же другой – менее пьяный, более одетый, пальцы веером, пики козыри:

- Кто хозяин? Я сказал – кто здесь хозяин?!
- Артур, - подбежал Мэри.
- Сюда его!
- Ушёл уже.
- Я сказал – сюда его! Сейчас!
- Звонить надо.
- Так звони!
- Здесь телефона нет, туда идти надо, - показал в сторону посёлка.
- Ну так иди, и не иди, а беги, лети, сюда этого Артура, быстро!..

Надо отдать должное этому «махновцу» - он не сказал ни единого слова матом. Мэри побежал…
Так себе «синие» - даже трубы у них нет. Артуру они не страшны, это он им страшен, точнее, его крыша. Похоже, нашли себе проблем «махновцы», приключения на их исколотые задницы им теперь обеспечены.

На нас, к счастью, «синие» внимания не обратили – аппарат был уже убран, и им было неведомо, что в моей поясной сумочке покоится около тысячи. Потому мы не стали ждать развития событий и беспрепятственно удалились…

Идя с пляжа, мы «отмечаемся» в каждом летнем кафе, попадающемся на нашем пути, т.е. выпиваем по бутылочке пива. По дороге покупаем жрачку домой и, опять же, по паре бутылок пива. В полночь, а то и позже, когда нормальные люди мирно спят, мы ужинаем, а заодно и обедаем. Это не просто не здоровый образ жизни, это антиздоровый образ жизни…
 
Сплю я на лоджии. Подолгу не могу заснуть – закрываю глаза, но тут же вижу «барабан», вращающуюся болванку и вату, что наматывается на бумажную палочку. В голове гул от работающего аппарата. В конце концов, часа в два-три ночи я встаю и иду в комок за полтарушником крепкого, который ставлю у себя в изголовье. Время от времени просыпаюсь, чтобы изрядно отхлебнуть из него. К утру баллон пуст. И так каждую ночь, пока мы работали на пляже…

Сколько раз давал себе слово не пренебрегать предчувствием. И в очередной раз пренебрёг. Думал – обойдётся. Как будто когда-нибудь обходилось…

С самого нашего прихода на пляж всё было не так, как обычно – куда-то запропастился Мэри, чего с ним раньше не случалось, да и продавщицы исчезли, а по бетонированной площадке перед пляжем степенно вышагивал «тудым-сюдым» милиционеришка. А как ещё назвать того, чей рост – метр с фуражкой. Его дубинка, давно прозванная в народе «демократизатором», закреплённая на поясе, лишь нескольких миллиметров не доставала до земли. Впрочем, видел я как-то на Проспекте и такого блюстителя порядка, чья дубинка не просто доставала до земли, но  волочилась по ней. И где ж их, таких, отыскивают?! Он стал объектом всеобщего внимания, зрелище умиляло, и невозможно было сдержать улыбку, глядя на это чудо, воспринимающее себя слишком всерьёз. Всё бы ничего, но, к несчастью, напялив на себя форму, некоторые из подобных недоростков тотчас вырастают в собственных глазах и начинают считать себя вправе отыгрываться на окружающих за свои физические данные. И тут уж не до умиления. Именно к таким, как оказалось, принадлежал и наш бич-мент, в смысле – пляжный милиционер. Он не подходил к нам, пока мы устанавливали аппарат и оборудовали своё рабочее место, но явился тотчас, как только я сделал первую порцию сладкой ваты.

- Вы от Артура? Или сами по себе?
- От Артура, - ответил я, поразмыслив секунду. А за что я, собственно, Артуру отстёгиваю?! Я протянул порцию ваты блюстителю, но он отказался и тут же отошёл. Как выяснилось чуть позже, отошёл он для того, чтобы по рации  вызвать наряд – по наши души…

Вчера нас на пляже не было. В первой половине дня мы встречались с нужными людьми, искали, куда можно будет вложить деньги, которые надеялись заработать на вате. Во второй же половине пошёл дождь, а вата дождя боится. К вечеру опять распогодилось, но смысла идти на пляж не было, потому как Артуру без разницы, час ты работаешь на аппарате, два или весь рабочий день – если вышел, две сотни отдай, не греши. По сему до поздней ночи мы просидели в летнем кафе, где изрядно накачались «Шиханом».
 
- Знаешь, сколько у нас вчера ушло на пиво? – спросил меня Игорь уже под конец вечера.
- Сколько?
- Две сотни!
- А сегодня?
- И сегодня столько же! Тормозить пора, Андрюха!
- Русский бизнес – заработать, чтобы пропить. А не вложить в расширение производства.
- А если и вложить, то с единственной целью – опять же пропить. Попозже, зато погуляешь подольше.
- Но похмелиться всё равно будет не на что.
- Но мы же так не хотим?!
- Нет, не хотим… Ты прав, Игорь: с завтрашнего дня – баста, никакого пива и вообще – никаких излишеств!
- Согласен!
- Но тогда и шашлык с девочками отменяется. Ты это сможешь пережить?

Игорь погрустнел и засомневался. Но, раз уж тему эту поднял он, а не я, деваться ему было некуда. Послав поначалу «девочек вместе с шашлыками» в места очень даже неприличные, он вдруг нашёл компромисс и просиял:

- Нет, Андрюха, не отменяется, а переносится – на неопределённый срок! Согласен?!
- Полностью!
Мы скрепили договор крепким рукопожатием и, как водится, отметили это событие пивом. Все начинают новую жизнь с понедельника, а мы решили с субботы. Всё у нас не как у людей. Но решение мужественное…

А на пляже в день нашего отсутствия, как нам стало потом известно, произошли события, которые поставили крест на наших планах. И инициатором этих событий стал сам Артур…

Дело в том, что каждый вечер под шатром собирались разного рода неприятные личности с явно криминальными наклонностями. Они громко говорили, громко матерились, громко ржали. Потом, пережрав водки, они начинали затевать междусобойчики, либо цепляли кого-нибудь из тех, кто пришёл отдохнуть на пляж и тоже перебрал. Дело кончалось кровавой дракой. Ни на Артура, ни на его людей, к коим относились и мы с Игорем, они никогда не наезжали, т.е. беспокойства вроде бы не доставляли. Правда, как-то драка происходила в такой близости от меня, что могли вот-вот опрокинуть аппарат. Но каким-то чудом не опрокинули. В другой раз дерущиеся схватили шампуры, не обращая внимания на робкие протесты Мэри, и один ткнул-таки другого в рёбра, грязная майка тут же стала бурой от крови, а девчонки-продавщицы так завизжали, что у меня уши заложило. Артур, конечно, был недоволен, ведь эта публика отпугивала добропорядочных граждан, готовых потратиться на шашлык и пиво. Поэтому он обратился в РОВД с просьбой организовать на пляже милицейское пост. Пост организовали – именно в тот день, когда мы отсутствовали. И первым дежурить отправили как раз вот эту карикатуру в форме. Бич-мент тут же захотел полакомиться шашлычком, бесплатно, разумеется. Мэри пытался ему объяснить, что это не в его власти и вопросы такие нужно решать с Артуром, который, как назло, отсутствовал. Мент же никаких объяснений слушать не стал, обиделся и потребовал у шашлычника документы. Таковых не оказалось. Тогда голодный блюститель вызвал наряд и сдал Мэри. Того отвезли сначала в отделение, а затем в обезьянник. А бич-мент тем временем взялся проверять документы у продавщиц – ни у одной не оказалось даже санитарной книжки. И он опять вызвал наряд.

Когда, наконец, появился Артур, ему вручили аж три повестки – за разного рода нарушения, торговлю же прикрыли. «Ментам платить не буду! – кричал Артур. – Я их вызвал, чтоб они за порядком следили, а они в документацию полезли! Козлы!» И тут же, созвонившись со своим покровителем, понёсся к нему – искать пути решения возникшей проблемы…
 
Ничего этого мы не знали. Иначе не запустили бы аппарат. Но теперь было уже поздно – подкатил милицейский УАЗик, из которого вышли и направились к нам капитан и два сержанта.
- Документы на это есть? – капитан кивнул на аппарат.
- Нет, - ответил я.
- Выключай, твою бандуру мы забираем. Саша, выпиши ему повестку на понедельник часов на 10.
 
Я отключил аппарат, перекрыл газ и отсоединил баллон. Баллон, удлинитель, коробку со всякого рода нужными в нашем деле «причиндалами» мы отнесли в будку Мэри. Туда же Игорь под шумок успел отнести «барабан». Менты хватились было его, но тут же махнули рукой – собственно аппарат у них, этого вполне достаточно, его-то, пока и он не исчез у них из-под носа, они поспешили погрузить в машину. Тем временем сержант Саша заканчивал выписывать мне повестку.

- Вы прописаны по названному вами адресу?
- Нет.
- А где прописаны?
- Нигде, - ответил я. Ну что за дурацкий у меня характер, ведь можно было бы соврать. И даже нужно было. Тем более, что вопрос с пропиской не сегодня-завтра решится.
- Та-ак, - протянул капитан. – Тогда и ты с нами поедешь…

Я залез в машину. Следом влез Игорь, он был напуган, и ему стоило усилий решиться на такое. Я оценил его поступок, но смысла в его солидарности не было никакого.
- Тебя не забирали, так что вылезай, пока не поздно, - сказал я ему тихонько, чтобы менты не услышали. Они стояли кучкой у машины и о чём-то беседовали.
- Ну, мы же вместе, - сказал неуверенно Игорь.
- Кому нужна твоя жертва? Мне – не нужна. У тебя даже паспорта нет – давно просроченное временное удостоверение личности. Я – выпутаюсь, а тебя – закроют. Так что давай – вали отсюда…

Игорь услышал от меня то, что хотел услышать, и молча покинул машину. Почти следом погрузились менты. Капитан, севший на переднее сиденье рядом с водителем, полуобернулся и сказал:

- Сначала нам штраф заплатишь, а потом я тебя налоговой сдам. Они с тебя сдерут по самое не хочу. Вот из-за таких, как ты, врачи и учителя не получают вовремя зарплату...
- Послушай, капитан, - прервал я его зло, задетый тем, что это я, оказывается, главный виновник бардака в стране. – Я, между прочим, сам чёртову дюжину лет в школе проработал, а денег как не было, так и нет. А у меня дети, два сына. Так что оставь свои нотации при себе…
- Подожди, - остановил капитан водителя, который уже было стронул машину. Ну вот, кажется, я влип по крупному, причём - сам напросился…  Капитан внимательно посмотрел на меня - я не отвёл своих глаз от его взгляда – отвернулся и сказал спокойно и как будто самому себе:

- Вообще-то я тоже тринадцать лет в милиции… И зарплата у меня не большая… И детей двое, правда, девочки… Ладно, иди.
- Как же так… - начал было сержант, не ожидавший, как и я, такого поворота событий, но капитан не дал ему говорить:
- Да куда он денется, всё равно придёт за своей «бандурой». Повестку ты ему вручил?
- Вручил.
- Ну и всё…
Я вылез из машины, чем несказанно и удивил, и обрадовал Игоря.
- Капитан нормальным мужиком оказался, - ответил я на его немой вопрос…

Нет, прав, похоже,  московский психоаналитик Сергей Попов, который утверждает, что если стараться заработать на благое дело – ни черта не заработаешь. А если думать только о собственных удовольствиях – деньги сами в руки идут. «Мотивация бизнеса должна быть сексуальной». В связи с чем он настоятельно советует обманывать высшие силы  – убеждать их, скажем, в том, что деньги нужны тебе на тот процесс, от которого случаются дети, но когда деньги появятся, вовсе необязательно тратить их на это. И всё же от 5% до трети своих доходов он рекомендует откладывать на интенсификацию своей личной жизни, иначе деньги перестанут поступать. А уж если работаешь с целью долги отдать – никогда из долгов не вылезешь!..
 
Только решили за ум взяться – и на вот тебе!.. Такая вот поповщина…

…В понедельник мы заплатили штраф и без проблем забрали аппарат. «Второй раз не попадайся, - сказал мне на прощанье капитан. – Так легко не отделаешься».
 
Всё, сладкая жизнь кончилась, и недели не продлилась. Ладно, кое-что из продуктов закупили, да долги отдать успели – теперь опять занимать можно. А там, глядишь, и подвернётся что-нибудь дельное. Надо верить…


2002 г.