Очередь

  На улице было холодно, шёл дождь. Уже третью неделю хозяйничала осень. Город трясся, корчился, морщился, вечно сонный и хмурый. Всё серое, мокрое, ворчливое.
   И в очереди, что извилистой лентой тянулась долгие километры тротуаров, никто не говорил, не смеялся, не шептал. Все стояли, закрывшись, и ждали.
   Я подошёл к последнему и спросил:
-- Давно стоите?
-- Часа два.
-- Долго.
   А человек посмотрел на меня удивлённо и грустно усмехнулся:
-- Ты бы это сказал вон тому, в синей куртке. Он уже три дня мёрзнет.
-- Сколько же в этой очереди человек?
-- Не знаю. Разве ты можешь перечислить все желания человека?
-- А здесь исполняют желания?
   Он усмехнулся ещё печальнее:
-- Кто знает… Я, например, - верю. Я хочу вернуть её… - и замолчал, уставившись в лужу.
   Я пошёл вдоль очереди, вдоль бесконечной серой реки людей. И спрашивал каждого, что он хочет получить.
   Мальчик сказал, что попросит найти его собаку.
   Мужчина в синей куртке, бросив под ноги окурок, - что хочет бросить курить.
   Ещё двадцать три человека надеялись вернуть своих любимых.
Кто-то хотел ясной погоды; кто-то надеялся на смену правительства; кто-то ждал мира для своей родины; кому-то хотелось вечного утра; кто-то боялся вечеров и жаждал их отменить.
   Триста двадцать семь хотели денег.
   Девятьсот два – бессмертия.
   Тысяча двести сорок один – любви.
   И ещё многие сотни скрыли свои самые заветные желания и мечты.
   Так я дошёл до конца: очередь обрывалась у мокрой железной двери в высоком кирпичном заборе, в которую люди входили примерно через каждые полчаса.
Я остановился и закурил; в голове гудело. Мысли засуетились, наперебой выдавая свои предложения: хочу машину, хочу в Америку, хочу любви…
   Я стоял и глядел, как пропадают за дверью старики, женщины и мужчины, подростки, совсем ещё дети… Они заходили здесь, а выходили, наверное, с другой стороны, и мне захотелось обогнуть забор, догнать последнего вышедшего и спросить – исполнилось ли его желание…
   Но так и не пошёл. Не знаю, что сдержало.
   Наверное, всё тот же дождь и холодный ветер. Осень.
   Я закурил снова, махнул рукой и побрёл по улице. Давно не гулял по пустому серому городу.

   А может, мне просто стало лень.