Облака

В Тарусе по случаю 100-летия Николая Заболоцкого

После возвращения в 1946 году из мест не столь отдаленных ему определили для жизни и работы все же Москву, а не пресловутый 101 километр, но... И в столице, и в казалось бы тихом городке на Оке, где уже тяжелобольной Заболоцкий провел два последних лета своей жизни - в 1957 и 1958-м, снимая дачу у Шумаевых на улице Карла Либкнехта, он, по свидетельству близких, продолжал оставаться под негласным надзором.
...После осмотра юбилейной экспозиции мы, гости литературного праздника, посвященного 100-летию Николая Заболоцкого, сидим в актовом зале Тарусского краеведческого музея и слушаем, как трогательно читают юные тарусяне - члены краеведческого кружка - стихотворения поэта, написанные здесь, на Оке: "Одинокий дуб", "Летний вечер", "Кто мне откликнулся в чаще лесной?", "Гроза идет", "Ласточка", "На закате", "Не позволяй душе лениться"... Первым звучит знаменитый "Городок":

Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.

А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать -
Девочке Марусе.

Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!

Образ "девочки Маруси" для многих в России и за рубежом давно уже стал визитной карточкой Тарусы. Может быть, благодаря популярной песне на это стихотворение. Поэтому тем русским и иностранным туристам, кто слышал эту песню и приехал сюда впервые всего на день, иногда трудно проникнуться поэтическим чувством и понять, почему не могли опротиветь "петухи да гуси" ни семье Цветаевых, ни Виктору Борисову-Мусатову, ни Василию Ватагину, ни Святославу Рихтеру, ни Константину Паустовскому...
Медленно благоустраиваемый городок, к сожалению, может вызвать чувство разочарования у всех, кто не успел постичь его душу.
Но раз уж именно Маруся так прославила Тарусу (а городской казне деньги от развития туризма лишними не будут!), почему бы не создать ей памятник - каких только сегодня не установлено в России?! Да, э-э... "Как бы чего не вышло..." - наверное, именно так, как один из чеховских героев, рассуждает местная администрация. А тарусяне ставят меня перед чудовищным фактом: «Как же, ждите, будет ей памятник: ведь Маруся Шумаева (прообраз героини - Н.Г.) уже несколько лет сидит в тюрьме за убийство...»
После детей выступает известный тарусский бард Эдуард Мазин. Он исполняет на гитаре "Иволгу" ("В этой роще березовой..."). Эту песню, по его словам, он полюбил, как и многие, после фильма "Доживем до понедельника". И с тех пор поет. Может быть, именно это стихотворение Заболоцкого, как и лирическая проза Паустовского, привели меня в 1985 году в Тарусу, увидеть которую я давно мечтал. И с тех пор я приезжаю сюда, когда выдается свободное время.
Празднование юбилея Заболоцкого стало еще одним поводом вспомнить легендарные "Тарусские страницы". В 1961 году Константин Паустовский, душа этого «безнадежного дела», включил в сборник (подвергшийся разгрому после выхода в свет) подборку стихотворений «Памяти Н.А.Заболоцкого». Он дружил с поэтом, не раз писал о нем.
Вот, например, строки из очерка "Наедине с осенью": "...орали во все горло беспокойные петухи. "Звездочеты полей", как их называл Заболоцкий. Заболоцкий... часто приезжал на Оку к парому. Там весь день шастал и толкался речной народ. Там можно было услышать все новости и наслушаться каких угодно историй.
- Прямо "Жизнь на Миссисипи!" - говорил Заболоцкий. - Как у Марка Твена. Стоит посидеть на берегу часа два - и уже можно писать книгу.
Любуясь, как и Николай Заболоцкий, не только приокскими далями, но и небом над Окой, я подумал: не благодаря ли Тарусе в его поэзии много облаков, о которых он писал так образно и точно:

В нежном небе серебристым комом
Облако невиданной красы.
По бокам туманно-лиловато,
Посредине грозно и светло, -
Медленно плывущее куда-то
Раненого лебедя крыло...

К сожалению, на литературный праздник Заболоцкого не смог приехать из-за болезни его сын Никита Николаевич - исследователь творчества отца. Дочь Наталья Николаевна, которая провела с Николаем Алексеевичем два последних его лета, от волнения не могла выступать. Но сердечно поблагодарила и юных чтецов, и организаторов праздника за память об отце. А потом она внимательно осмотрела выставку и вспоминала, вспоминала...
А вот снобизм делегации ученых из Москвы и других городов России, наверное, обидел многих присутствующих в зале: поэт, видно, изрядно надоел им во время научной юбилейной конференции в ИМЛИ имени Горького. Иначе как объяснить, что они не хотели делиться своими "озарениями"?! Да и к мемориальной доске, чтобы возложить цветы поэту, творчеством которого они занимаются, потом не отправились. Ни пешком, ни на специальном автобусе, который привез их из Москвы. Зачем же тогда приезжали? Только ради фуршета на берегу Оки?!
...Из музея вместе со своими спутниками-тарусянами иду к дому, где жил Заболоцкий. Гусей пока не видно: их откормят к концу лета. Петухи же и куры вольготно разгуливают по многим улицам городка. Местные жители утверждают, что их не стало меньше: "С них только и кормимся, да с огородов - зарплаты-то мизерные".
По Карла Либкнехта к нужному нам дому N36 нужно подниматься в горку. Некогда эта улица была центральной, а сегодня - одна из самых тихих и сохраняет облик старой Тарусы, все чаще и чаще искажаемый в самых живописных местах виллами богатых московских дачников. Карла Либкнехта неасфальтирована. Транспорт по ней не ходит. Как и повсюду, буйно цветут вишневые сады. Улица заросла травой, в которой, словно маленькие солнца, горят головки одуванчиков. В этот обеденный час она пустынна. Только одна женщина наводит порядок возле своего палисадника: мол, неудобно, если придут люди поклониться Заболоцкому и увидят беспорядок.
Дом же Шумаевых явно не ждет никаких гостей: его внешний вид удручает - окна давно не красили, в фундаменте зияют проплешины от обвалившейся штукатурки. Ставим цветы в вазу из пластмассовой бутылки, прикрепленную под скромной мемориальной доской к бревенчатой стене. Фотографируемся на память. Конечно, о том, чтобы войти внутрь, и речи нет: это не музей поэта, а частное домовладение. Говорят, что у нынешнего его хозяина - сына Шумаевых Евгения - нет средств даже на скромный косметический ремонт, чтобы предотвратить разрушение. Несмотря на то, что молод, он нигде не работает. Это - один из больных вопросов Тарусы.
Ее администрация не сочла возможным выделить хотя бы мизерные средства для спасения историко-культурного наследия - дома Шумаевых. Но как бы в насмешку над тарусянами, еле-еле сводящими концы с концами, мэр Тарусы, не удостоивший юбилейный праздник великого русского поэта своим присутствием, нашел средства, чтобы обезобразить въезд в город помпезным особняком службы занятости. Это - скорее дворец нового русского, в то время как большинство учреждений занимают здания-развалюхи. Да, явно не к таким "отцам города" относится крылатая мысль-заповедь Заболоцкого, которую он изрек, глядя на необозримые приокские дали: "Смотри на мир и радуйся, что ты человек!"

В очарованье русского пейзажа
Есть подлинная радость, но она
Открыта не для каждого и даже
Не каждому художнику видна...

Это - "Вечера на Оке". Заболоцкий успел написать здесь много удивительных стихотворений о тихой и неброской красоте русской природы, так поразившей его в этих местах.
Здоровье Николая Александровича было подорвано в лагерные годы. В 1954-м поэт перенес инфаркт, но упорно продолжал каждодневный труд. Чувствуя приближение смерти, Заболоцкий составил свод своих произведений для будущего собрания сочинений, уничтожив тексты шуточных стихотворений и поэм. Однако "Маруся" уцелела.
В 1957-м он подготовил и выпустил в свет последнюю книгу - "Стихотворения" - наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту книгу, Корней Чуковский написал Заболоцкому восторженные слова: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей", "Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы", "Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков", "Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" - подлинно великий поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть, даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским опытом" (5 июня 1957 г.).
А последнее из написанных им стихотворений - "Не позволяй душе лениться..." - стало поэтическим завещанием Заболоцкого.
Плывут, плывут в небе облака. Одно из них, может, душа поэта. Словно напоминание для нас: несмотря ни на что, нужно двигаться. К своей мечте. К совершенству.
2003

***
Головкин Н.А. Тайновидец будущего: публицистика и проза, Великороссъ, 2015