Счастье

СЧАСТЬЕ.(Это на Одере.2-ой Белорусский фронт.Полковая разведка.Я ТОТ, что ростом повыше.)
     Была война. Фронт. И, конечно, хотелось ДОЖИТЬ до…И вот КОНЕЦ. Конечно, СЧАСТЬЕ-ЖИВЫ!
    Началось мирное время. Первые три года- ничего, но "жутко"тянулись последние три года в армии. 
 Война - это другое.Там... всякие "движения.»Жив остался сегодня-хорошо.
    Осенью 1945-ого-погнали мы  машины из Германии, из Шверина через всю Польшу в Брест-Литовск,в народное хозяйство. Немало ребят «полегло» от бандеровцев на тех дорогах.Обидно! Войну «прошли», а тут?!...Когда  идет-300 машин (батальон) ничего, а если карбюратор у тебя «зачихал», « искра пропала», стал, отбился от «стаи»,-почти наверняка -конец...На одиночные машины они в основном и нападали. Но «доехали» до Бреста. Через месяц –обратно, но штаб 2-ОЙ  Ударной   армии уже был не в Шверине, а в Грайсвальде. Обратно шло 50 машин-студебеккеры  и  щевроле (английские)Меньше машин шло и меньше потерь. И вот мы в Грайсвальде. Отсюда армия наша отправилась на   формирование Архангельского военного округа.
     В феврале 1946 года «мы» «въехали» в Россию"  Мой начальник  капитан Либенсон и майор Красноштанов убыли раньше в Архангельск, чтобы подготовить помещение для автоотдела округа. Я остался в Грайсвальде, и на "мне висела» машина"опель-олимпия" капитана Либенсона. Я должен был ее погрузить на платформу и сопровождать, но, конечно, не в машине, к эшелону цепляли четыре вагона-теплушки, в которых и ехали солдаты. Но когда грузиться в эшелон,- Бог его знает.
   Мы занимали военный немецкий городок. Вдруг ко мне прибегает старшина и говорит: Бондаренко: "Быстро собирайся и гони машину, эшелон ждать не будет."Я  схватил, что мог и погнал на станцию. Погрузил машину.А еще не все барахлишко взял (все было впопыхах).Там, конечно, у меня ничего ценного не осталось, но у солдата и "ложка своя"-это ценность.Спросил я у начальника эшелона:
« Товарищ капитан, еще время есть мне в городок сбегать...?»
« А черт его знает...Немцы возятся чего-то...Я думаю:, успеешь.»
    И вот я в городке. Затолкал «остатки» в вещмешок и уже был "на выходе.»..А железнодорожная ветка проходила возле городка. И вдруг я с ужасом вижу,  эшелон "мой" идет МИМО  и уже- не догонишь ....А у меня все документы на машину. А без документов машину на границе "сбросят" и кто-нибудь ее присвоит...Кошмар!-(Шок- тогда редко говорили или вообще не говорили.) Кошмар- потому, что капитан с меня шкуру снимет, если машина   пропадет. И его можно понять: четыре года воевал, «заработал» машину, а разгильдяй Бондаренко...…
    В городке  еще оставался капитан Горчаков- уже не помню, какую должность он занимал в автоотделе. Я к нему. Он мне: "Не дрейфь, Гаррик, мы их догоним.
    Стоял во дворе фордик двухместный, спортивный «ничейный». Мы в него влезли -и погнали. По автостраде "идем километров  150-160. Доезжаем до соседней станции.  Выскакиваем прямо на перрон...К нам перепуганный немецкий железнодорожник.. Почему перепуганный? Ну? Мы кто? Завоеватели.! А они- завоеватели- были разные. Я  говорю немцу про эшелон. Он мне в ответ: Минут пять, как прошел, не останавливаясь...Горчаков мне: «Садись! Догоним!.»Гонимснова- только шины шуршат. Еще километров 40 отмахали.
 Выскакиваем на очередную станцию. Тоже на перрон. Та же почти картина.. Перепуганный железнодорожник.. Но?….Смотрим...Эшелон подходит к станции. Горчаков говорит: "Ну, вот, а ты боялся. Я сказал- догоним. Ну, пока.."-И он уехал...Эшелон подходит все ближе, ближе, и я вижу, что нет «моего» «опеля». Вот это ДА!!! .Хоть стреляйся… .(парабеллум трофейный еще с полковой разведки у меня всегда был с собой.) Я сел на лавочку и не знаю, что делать?  «Плакать?»Но слезами тут не поможешь...
   Прошло минут -20-30 Сижу! В полном отчаянии. Смотрю …-на другой путь
прибывает новый эшелон. И что же я вижу?.. Стоит на платформе моя "дорогая, моя золотая" опель-олимпия.Вот это счастье. Миг, но счастья. Я к вагону, к платформе...Часовой меня окликнул. Начальник эшелона капитан- ко мне: Что ? Откуда? Я показал все документы...
«Порядок.»Капитан говорит: «Иди в теплушку, место найдется .А я ему в ответ:" Нет, товарищ капитан, я теперь из машины не вылезу..."И ,действительно, :как залез...,так месяц ехал в машине.
Олимпия –машина "малогабаритная",с нее  потом наши «москвича сделали".У меня рост 187 самнтиметров.Только согнувшись "в три погибели" можно было «лежать»на заднем сиденьи.С собой прихввтил я такую лампу-немецкую, но она не для света, а для обогрева.А без нее ох как было бы плохо."Работала» она на керосине,бензине…Без нее я бы не выдержал.Так и ехал, с лампой...С платформы все "дела делал".Если эшелон останавливался, дальше десяти метров не отходил.
       Проезжали Люблин. Эшелон медленно шел, не останавливаясь, а по нас, со второго этажа вокзала по вагонам из пулемета...Бандеровцы захватили станцию, но путь взорвать не успели...Ну, мы тоже стали стрелять, кто у кого что было...из того и стрелял. Пронесло. Не это еще не счастье, а так –эпизод, на фронте  , конечно,похуже бывало,но то, на фронте, а это ведь уже " в мирное время".
   После Люблина вдруг пошли МЫ на север, на север..…  8 марта 1946 года в 30 градусный мороз прибыли в Архангельск. Машины, конечно, все белые, будто покрасили... Какой там стартер?!  Рукояткой двигатель не провернуть. Паяльными лампами разогрели один студебеккер. У него три ведущих моста и лебедка- стали  машины стаскивать с платформ…. Олимпию мою кое-как с буксира завели.,
   А Архангельск,в основном, тогда был на том берегу. Никаких мостов. По льду, через Северную Двину А она широкая. Кое-где почему-то были полыньи. Лед присыпан   снегом. Смотрю один ДОДЖ 3/4 «нырнул» впереди меня и « с концами». Я- правее, впереди вижу «шевроле».- идет Я-следом. Ведомому всегда «легче идти». Противоположный берег  высокий…»Господи! Вынеси наверх!» Выскочил…Тоже  еще не счастье. Удача.
    К вечеру нашел своих командиров. Остановились мы в казармах Восстания.
Построил их Петр. Полутораметровые стены и печки круглые- голландки. Но дрова сырые, только дым от них идет.Спали в полушубках, а сверху- тулуп.
     Как-то ночью спим,с головой укрывшись.Вбегает солдат: " Ребята! Горим!»
«Где?!»- высунув голову из-под тулупа, кто-то спросил.
«В соседней комнате…» 
   «Ну, это еще далеко…»
    В конце апреля «мой» капитан  Либенсон демобилизовался, оставил свою ППЖ-Дину Зиновьевну и вернулся к родной жене в Ленинград. А меня взял водителем майор Красноштанов.Он получил назначение в Вологду, начальником окружного автомобильного склада. Там за городом стояли  сотни четыре машин: студебеккеры и шевроле- грузовые, несколько «доджей» и штук четыреста трофейных машин-  «меседесы , БМВ и опели,  один  хорх..
   Как только мы прибыли в часть в Вологду ,майор Красноштанов, который знал меня по фронту, отдал приказ: мне недельный отпуск домой (без дороги) ,"как отличнику боевой подготовки», никаких «плановых» отпусков тогда у солдат и сержантов не было.
    В Москве учился в академии мой двоюродный брат Коля (он мне был как родной)Подполковник. Начал войну лейтенантом, а стал к сорок пятому году-подполковником. Мы сходили с ним в стереокино (Машина 22-12 с Жаровым.)Запомнилось. А через два дня я уже обнимал мать на Амросиевской 50. В Таганроге.
     Четыре года я не видел родных.Вот это и было полное  счастье!…