Iteleishen концлагерь

Вся история вымышлена. Лагерь Iteleishen тоже. Автор внёс лишь единственную правду, о которой не должна забывать молодежь. Это пытки, казни и хаос которые царили во всех лагерях смерти на территории Германии и Польши… Весь ужас раскрыт в тонкой записной книжке главного героя, который выжил в лагере благодаря своей вере. 618 дней в концлагере Iteleishen. В самом кошмарном концлагере смерти.
Каждый из нас должен помнить и знать подвиг наших отцов и дедов, чтобы никогда насилие и ненависть не взяла верх над вашим разумом.
Эти сухие, пропитанные затхлым запахом страницы – служат доказательством всей ненависти и жестокости человека к человеку. (орфография главного героя соблюдена)

Майкл Ол Алджек.

11.01.43.

Нас везли долго в душных вагонах. Поезд громко стучал колёсами. 2.000 человек стонали и извивались, пытаясь занять больше места. Половина из них были мертвы. Они умерли от голода, удушья и большой давки. Но они стояли в толпе… Стояли, подпираемые другими узниками.
Я знал, что обречён на смерть. Я знал, что мы приедем либо в Освенцим, либо в Бухенвальд, или может даже в Дору. Но даже не догадывался, что это будет самый ужасный фашистский концлагерь Iteleishen.
Сами фашисты называли его: «Городом Смерти». Здесь каждый день погибало больше людей, чем в Освенциме-Брикенау и Бухенвальде вместе взятых.
На станции, уже к вечеру – после выматывающих 4 дня пути в нашем вагоне открыли двери. Весь перрон был в блеске прожекторов. На его подмостях стояли эсесовские солдаты с винтовками и овчарками на цепях. Все кто стоял близко к дверям попадали, как мешки с картошкой – на перрон. Среди них - почти все были мертвы.
Тут же из темноты станции вышло несколько человек переодетых в эсесовскую форму. В руках у них были железные крюки. Они хватали мертвецов за ноги, руки, головы и тащили подальше от вагонов, чтобы не мешать работе немцам. Сразу после уборки так называемого «мяса» один из эсесовцев в фуражке грозно крикнул:
- Ziehen Sie die verfluchten Hunde nach drau;en heraus! (Вытаскивайте проклятых собак наружу)
Строй солдат подошёл к вагону и стал «вытряхивать» от туда людей. Многие падали на перрон без движения, другие падали и пытались отползти, чтобы на них не навалились другие человеческие туши, но к ним сразу подходили и стреляли прямо в голову.
По всей станции были слышны: крики, истерические вопли, плачь… Детей было тоже много, но эсесовцы никого не щадили, они вытаскивали людей при это нанося им удары прикладами и прикрикивая на ходу:
- Die schneller engstirnigen Mi;geburten! (Быстрее тупоголовые уроды) - чтобы не сбивать темпа работы. 
На перроне было очень холодно. Январский морозец пронизывал тело насквозь. Многие пытались подойти ближе друг к другу, когда их вытащили. Но это не спасало. И уже когда всех выволокли, этот фашистский деспот осмотрел весь люд и крикнул:
- Wird in die Reihe aufgebaut werden!  (Построится в шеренгу)
Испуганные люди попытались построится, как подобает. Он же стал проходить по рядам и толкая своей дубинкой людей в грудь говорил:
- Wird aussteigen (сойдёт) – после чего обратился: - Ich habe allen wer genannt, auszufallen! (Всех кого я назвал выйти из строя!)
Из толпы людей вышло всего несколько сотен. Остальные с ужасом в глазах смотрели на продолжение этого зрелища. Никто не знал чем это всё кончится. Но он знал, как должно идти дело:
- Sie sind f;r die Arbeit im Lager abgenommen. ;brig f;hren Sie in die Gaskammern ab! (Вы отобраны для работы в лагере. Остальных отведите в газовые камеры!)
Многие из них закричали, застонали, стали плакать проклиная судьбу, другие молча смотрели безжизненным взглядом на безоблачное небо. Строй солдат замкнул 431 человека (среди которых было больше женщин и грудных детей, так как немцы считали, что они не могут работать в лагере, и тратить на них время не стоит) и повёл в сторону конца перрона, где был небольшой домик. Это была газовая камера D-12. Она была ещё в экспериментальном режиме и поэтому требовалось много усилий, чтобы найти более быстрый и эффективный метод умерщвления людей.
Остальных погнали с перрона к самому лагерю. Вокруг был страшно вонючий и гадкий запах. Сама земля была безжизненной и пустой. Небо покрывало полотно чёрного дыма, уже начал работать 4 крематорий лагеря.
От надзирателей, которые встретили нас у ворот лагеря я услышал фразу: «Здесь входят через главные ворота, а уходят в трубу»

12.01.43.

Нас провели через пропускной пункт и погнали по грязной дороге, как скот погоняя палками и кнутами. Кто падал, тех сразу же забивали или стреляли в упор. Наш строй двигался по неровной трассе по бокам ограждённый колючей проволокой под напряжением. Каждые 50 метров мы видели фашистские таблички с черепами и красной надписью: «Gef;hrlich! Unter der Anstrengung!» (Опасно! Под напряжением!) При мне одна измученная женщина, похожая на татарку не вынесшая ударов дубинок кинулась из колонны в сторону ограждения с истерическими криками. Ударом её бросило на землю в 2-ух метрах. Все замерли. Лицо мученицы искажал жуткий страх и ненависть. Один из надзирателей усмехнулся, потом перехватил кнут и закричал:
- Im Laufschritt die verfluchten Schurken! Anders werde ich Sie auf dieses Netz werfen! (Бегом проклятые мерзавцы! Иначе, я вас брошу, на эту сетку!)
Все сражу же поспешили как могли. Плачь и стоны не утихали, просто становились тише. Эсесовцы смеялись и продолжали издеватся над нами. Так мы прошли 200 метров, которые показались вечностью. Из нашей группы 315 человек уцелело всего 230. Вся дорога была по краям усеяна телами погибших.