Сны на заказ - 1

       Мотор ревет на полных оборотах и все двести лошадиных сил, рвущихся из-под  капота, несут машину по пустынным улицам Москвы. Андрей с силой сжимает пальцы на руле, не позволяя автомобилю шарахаться из стороны в сторону от кочек и выбоин на асфальте, он смотрит вперед и периодически бросает взгляд то в зеркало заднего вида, то в боковое. Бандиты не отстают, дистанция остается практически все время постоянной, но все-таки остается  надежда уйти от преследования. Андрей рвется в центр, который знает в совершенстве, все его улицы, переулки, дворы и надеется  на то, что в центре легче повстречаться с милицией. Увидев в зеркале, что расстояние сократилось, он пытается придавить педаль газа, но та уже давно утоплена в пол. Вдруг в самый последний момент Андрей видит с правой стороны ограждение, резко выкручивает руль влево, машина на такой скорости не удерживается, мгновенно переворачивается  несколько раз и на  крыше с бешеной скоростью скользит по асфальту. От трения металл крыши быстро нагревается  и жар, нестерпимый жар начинает раскалять голову. Страх и ужас охватывают Андрея, и, не в силах вынести эту пытку, он хрипло, захлебываясь от боли, кричит.

         ... Андрей проснулся от своего крика и сразу понял, что произошло - подушка сдвинулась и  голова уперлась в горячую батарею. Он встал, прошел на кухню и залпом выпил стакан холодной воды.

        «Черт, теперь опять не заснуть… Да что же это такое, каждую ночь такие страсти-мордасти! Вчера меня вешали, сегодня эта гонка, просто какой-то сплошной Амброз Бирс. Хоть бы девица ласковая приснилась - так нет, кровожадные  бандиты, гонки, пальба и все хотят меня убить. Все. Еще несколько таких снов и я загнусь от этих ужасов. Загнусь, как пить дать».

       Он взял  початую бутылку коньяка, плеснул немного в стакан.

        «Вот какая все-таки интересная штука, ведь, наверняка, это только-только произошло, не мог же я долго лежать на этой дурацкой батарее. И за считанные мгновения возник целый сценарий, логичный и точно увязанный с конкретным физическим ощущением. Интересно, если бы голова уперлась в холодное окно, то тогда  уж наверняка я двигался бы по набережной, протаранил бы чугунное ограждение и оказался подо льдом замерзшей реки. Фу, зараза».

       Андрей включил телевизор и начал листать ночные программы. Метались и орали монстроподобные, истатуированные, в коже и железе металлисты, голые девицы облизывали друг друга. Какой-то придурок в рекламе в очередной раз «сникерснул», на других каналах люди дрались, убивали друг друга, экран периодически заливался кровью. В общем, все как обычно.

      В некотором рассеянии он взял газету и также машинально бросил ее на стол рядом с бутылкой, призывно отблескивавшей  в свете лампы, налил еще коньяку и  уже поднес стакан к губам, но в этот момент ему на глаза попалась небольшая рекламка в жирной  рамочке “Сны на заказ”.  Ниже мелким шрифтом напечатано:

Хотите провести ночь с Клеопатрой?
А с Мерилин Монро?
Желаете побывать на Марсе?
Мечтаете о “Формуле 1”?
И многое, многое другое по вашему желанию.
Мы дарим сны тем, кому скучно от жизни и кому они не снятся.
Мы избавляем от кошмарных сновидений и бессонницы.
Это не сон, это явь. Звоните, приезжайте.

     Андрей размашисто записал на листе бумаги телефон и выпил.
     «Позвоню, обязательно позвоню. Скорее всего, шарлатаны, но все равно интересная сама по себе тема, необычная, никогда не встречал таких предложений. Чем черт не шутит. Посмотрим».

     Он вспомнил свой последний визит к врачам, когда  прошел целую вереницу кабинетов, рассказывая в каждом о своих ночных мучениях. Доктора рекомендовали вечерние прогулки, душ, легкое питание,  исключить вечерний телевизор, слушать негромкую, успокаивающую музыку, все теплое, без острого, без соленого, алкоголь и табак исключить и т.д. Кое-что из этого огромного перечня он пытался делать и в результате легко, мягко и незаметно отваливался в сон, но как только засыпал, тут-то все и начиналось. Откуда-то из глубин выползали то  монстры, которые хотели его порвать, сожрать, то бандиты со свирепыми рожами, страждущие повесить, застрелить, закопать живьем. Даже, когда ему снились какие-то  сексуальные истории, и те  всегда заканчивались жутким  кошмаром, от которого бросало в дрожь и пот.

      Андрей прилег, пытался отвлечься, заснуть, но ничего не получалось, слишком сильным было возбуждение. Он стал думать о последнем заказе на клип для недавно взошедшей эстрадной звезды, этот клип у  него никак  не складывался. Песня ни о чем, музыки просто нет, исполнение никакое - и вот при этих-то условиях надо что-то сотворить. Андрей присел к  столу  и  начал записывать подробно и последовательно в форме рассказа от первого лица приснившуюся только что историю:

     «Мотор  ревел на  всех оборотах...» - рука быстро, строчку за строчкой точно описывала сон, и вот он написал: «... Вдруг в самый последний момент я увидел с правой стороны ограждение, крутанул руль влево и...» - в этом месте Андрей остановился и начал тереть лоб, пытаясь понять, что же делать дальше, куда двинуть сюжет. Мысли его разбегались, он не успевал за ними, ни одну из них не получалось развить и довести до конца. И все-таки, не зная еще чем закончится эта история, продолжил: «... чуть не опрокинул машину, резко рванул руль вправо и снова понесся по прибитой снежной порошей улице. В зеркале я видел, как бандитский «Мерс» дернулся вбок на том же самом месте. Что делать? Как от них оторваться? И тут я вспомнил, что в Голутвинских переулках в последние дни снимали фильм «Тоннель». Нагородили там кучу декораций, построили целый квартал из фанеры, картона, пластика, а на стене одного дома повесили огромную холстину, на которой был изображен тоннель с мерцающими в его глубине красными огоньками автомобиля. И так здорово, натурально все сделано, что, оказавшись там недавно, я не сразу понял, что это всего лишь картинка».

      В этом месте Андрей остановился, и в лице его появилась какая-то хитрая, коварная гримаса, он что-то обдумывал, смаковал внутри себя и, видимо окончательно поняв, как должны дальше развиваться события, снова начал быстро писать:

     «Я знал, как мне огородами выскочить к этому месту, и начал петлять, чтобы оторваться от них подальше. В  замоскворецких переулках я был как рыба в воде, мог ездить с закрытыми глазами. Я выскочил прямо к  перекрестку и резко затормозил. Меня взяла оторопь - прямо передо мной в сумеречном свете фонарей зияло огромное, темное жерло тоннеля, и два красных огонька зазывающе горели в его чреве. Если бы я не знал, не видел раньше, что это декорация, то мог бы и въехать туда. Я воткнул заднюю передачу и рванул назад, уже в глубине подворотни, прямо напротив тоннеля, заглушил мотор и погасил свет. Оставалось ждать.

     Они вылетели на перекресток с правого поворота, разрезав фарами темноту и, не раздумывая, рванули в тоннель. Взревел мотор, проживая последние секунды своей жизни, и раздался страшный грохот...».

    Андрей удовлетворенно откинулся и бросил ручку. Он был доволен, история получилась, а развязка с грохотом разбивающегося автомобиля точно совпадает с бурной, барабанной кодой в этой дурацкой песне.

         - Ну вот, есть все-таки хоть какая-то польза от моего ночного бреда.  Этому кислоголосому бездарю и его продюсеру  клип понравится, как пить дать. Да им такое и не снилось. – Довольный своей шуткой Андрей засмеялся.

        На глаза снова попалась газета с объявлением, он еще раз бегло пробежался по нему, заложив руки за голову, потянулся и так с руками на затылке двинулся в сторону ванны.

                * * *

       Андрей вышел из дома в заснеженную, сонную Москву. Улицы были свободны от автомобильных стад, и быстро доехать до работы не составляло никаких проблем. Сев  в  свой старенький «Опель», он  вспомнил  ночной кошмар и усмехнулся:

      - Да уж, на своем старикашке я точно от них не оторвался бы.

      Андрей направился в сторону института, но вдруг передумал, ему захотелось проехать по тому ночному маршруту и, развернувшись, он двинулся в сторону Голутвинских  переулков. Машина летела по пустынной Москве, и действительно снежная пороша прикрывала асфальт, а в том месте, где автомобиль перевернулся, на самом деле было малоприметное ограждение. Андрей свернул с моста направо и въехал на тот самый перекресток, залитый светом прожекторов, везде суетились рабочие, стучали молотки, звенели электропилы и хрипели дрели.

     Он вышел из машины и остановил шустро идущего с доской на плечах парня:

    - А что здесь происходит?

    - Да декорации для фильма строим.

    - А тоннель в этих декорациях будет? - с мистическим ужасом в глазах спросил Андрей.

    - А  хрен его знает, чего там  напридумывали. Наше дело маленькое - знай доски колоти, а что уж из этого выйдет, поглядим.

     Андрей, пораженный таким фантастическим  совпадением своего придуманного сюжета с действительностью, нервно хмыкнул и пошел к машине.
 
     Уже через пятнадцать минут он въезжал в ворота  института, жизнь в котором еще не началась, и лишь ленивый охранник сонным,  удивленным взглядом проводил его автомобиль. Андрей поднялся к себе в лабораторию, сразу же присел к компьютеру и по горячим следам взялся за сооружение сценария клипа.

     В институте Андрей работал давно - лет пятнадцать  при старой советской власти и десять при новой. Он помнил, как в прежние времена, когда науке в институте было удобно и уютно, все шумело, вертелось, крутилось, народ работал с искренним азартом  и интересом к работе. От засилья идеологии дышалось, конечно, тяжело, но если тебя интересовала только работа и наука, и ты не мучился заботами  о скорой  административной  карьере, тебе предоставлялись все возможности – работай, твори.  Андрей сам, работая тогда  в лаборатории прочности, увлеченно занимался исследованиями, испытаниями,  ездил в командировки,  писал статьи, защитил кандидатскую, отдавался работе полностью и всю свою дальнейшую жизнь связывал именно с этим любимым делом, но… Наступили другие времена, которые авторы разрушения всего и вся назвали перестройкой.

      После короткого шока от невнятного, туманного, но бурного бормотания, доносившегося сверху, раньше всех по всей стране начали перестраиваться партийные и комсомольские функционеры и руководители организаций и предприятий. Они первые поняли, что надо делать, куда грести, у них голова закружилась от близкого счастья, ведь открывались такие горизонты, такие возможности для личного обогащения и это при полной безответственности и безнаказанности. И пошло, поехало, все начало растаскиваться, уничтожаться, затрещала вся страна, что уж говорить об отдельных предприятиях. Институт не выдержал такого напора. О чистых помыслах руководителей стало возможным уже  только мечтать, а одухотворенные, просветленные лица можно было увидеть лишь на висящих в актовом зале исторических фотографиях отцов-основателей института. Специалистов в институте становилось все меньше, а народу все больше. Дирекция быстро разобралась, что к чему и стала зарабатывать деньги на аренде помещений. Кто только не встречался тогда в институте! Вот мужики разгружают коробки с чаем, эти торгуют обувью, у третьих склад компьютеров, у четвертых все время снуют машины со жратвой, пятые катают бочки с вонючей селедкой, у шестых какой-то левый автосервис, у седьмых…, двадцатых…, пятидесятых… Все что угодно, все, на чем, обливающееся слезами по поводу гибели науки, руководство института  могло обогащаться.  Андрей какое-то время пытался бороться за сохранение своей лаборатории, но  силы оказались явно неравны, и он плюнул, решив, что раз так случилось, то найдет себе другое занятие. Оставаясь формально в институте и выполняя какой-то самый необходимый минимум работ, он занялся совершенно другим делом, к которому его тянуло еще со школьных лет. Андрей стал писать статьи для толстых, глянцевых журналов, набил руку на этом, потом вошел в мир телевизионщиков и попробовал себя в написании сценариев для рекламных роликов, мультиков, музыкальных клипов и вот теперь приобрел известность, к нему уже вставали в очередь. Работа в институте ему не мешала в этом деле, тем более,  что ее, по сути, и не было, зато привычный, родной кабинет с компьютером, пустынность и тишина способствовали творчеству и работоспособности.

    Андрей дописал последнюю фразу, пару раз перечитал сценарий, кое-что подправил и откинулся на спинку кресла. По привычке он закинул руки за голову и закрыл глаза, отдыхая и освобождаясь от напряжения.

                * * *

        Скрипнула дверь, и первая ласточка впорхнула в лабораторию -  это Таня, ласточка уже пожилая, можно сказать матриарх в их малюсеньком коллективе.

     - Андрюля, ты что, ночевал  здесь?

    Андрей вышел из состояния оцепенения, в которое его заточила усталость, опустил онемевшие руки и слабая улыбка прорезалась на еще спящем лице:

    - А, Танюша! Привет! Что ли утро уже?   

    - Конечно, утро, у тебя все в порядке или как? Опять что-то приснилось? Колись,  – в лаборатории все знали о ночных страданиях Андрея и всегда с нетерпением ждали от него пересказов захватывающих, интригующих  снов.   

    - Приснилось, Тань, приснилось, но рассказать не могу, уж больно неприлично,  - Андрею не хотелось сейчас ни с кем и ни о чем говорить, он решил просто обрезать тему, но не учел, что такой ответ может только еще больше раззадорить.

    - Андрюш, ты с ума сошел? Какое там неприличие, мы что, с тобой только познакомились, что ли? Ну, расскажи. Не ломайся.

    - Танюш, извини, не сейчас, хорошо? Я тебе потом расскажу, сейчас я просто устал, измотан. Извини.

    Таня отошла еще больше заинтригованная. Что это его так измотало? Интересно. Пошуршав немного бумагами, она вышла из комнаты.

   Андрей глянул на часы  и решил, что, наверное, уже можно позвонить в эту контору. Трубку сняли сразу же, и приятный девичий голос томно и протяжно произнес:

     -  Алло-о-о-о

     - Добрый день, девушка, я по объявлению насчет снов на заказ. Не ошибся?  Дело в том, что мне каждый день, точнее ночь, снятся сны, причем такие, что врагу не пожелаешь. У вас есть практика и опыт работы с такими чудаками?

     - Да, к нам постоянно обращаются с аналогичными проблемами, и мы  помогаем людям. После лечения у наших пациентов исчезают всякие фобии, а если и снятся сны, то только приятные, от которых хочется жить.

     «Хм, фобии. Грамотная барышня», -  подумал Андрей и продолжил:

     -  А сколько это стоит, какова продолжительность курса, где вы находитесь и как вас зовут?

    Девушка бойко ответила на все вопросы, и он попрощался с ней, сказав, что подумает и, скорее всего, заедет.