Сны на заказ - 4

      … Андрей стаскивает лодку в море, разгоняет ее по спокойной воде и, когда дно уже заметно начинает уходить из-под ног, прыгает внутрь. Широкими взмахами весел он гонит лодку вперед и небольшой бурун с белым воротничком шипит у излома киля. Стоит полный штиль, яркое солнце плавится на безоблачном небе. Пот струится по лицу и застилает глаза, он гребет яростно, вдыхая полной грудью свежий морской воздух, и с шумом выталкивает его из себя. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Чух-чух, чух-чух -  прямо на него по воде мчится паровоз с огромной трубой, из которой валит черный дым, поднимающийся к солнцу. Красные колеса бешено вращаются, из-под них в стороны летят брызги. Чух-чух, чух-чух. Вдруг на пересекающем курсе появляется огромный белоснежный корабль, который загораживает паровоз, на носу корабля рельефными золотыми буквами  написано “Белые столбы”. Неожиданно на корабле раздается сильный звон, как будто кто-то часто-часто колотит в рынду, этот звон усиливается и превращается в непрерывный голосистый  звонок …

     Андрей  проснулся. На тумбочке надрывается будильник.

     «Ну, с такими снами уже можно жить, по крайней мере, спать. Какой-то сюрный и даже не страшный паровоз и этот спасительный корабль. Главное, мне ведь сегодня надо в Госфильмофонд, в Белые Столбы. Какая интересная опять связка получилась».

     Целый день Андрей  провел в просмотровом зале, пересмотрел гору хроники для своего нового сценария и сейчас усталый рвался в Москву по пустынной зимней Каширке. Ему хотелось быстрее оказаться в  бывшей коммуналке, заполучить добрую улыбку Марины, быстрее увидеть строгую, с девчоночьей челкой Ольгу, услышать ее голос, вдохнуть очередной, новый аромат и расслабиться.

     Андрей через две ступеньки летел по лестнице. На втором этаже в углу, в какой-то странной полусидячей, полулежачей позе устроился человек. Андрей проскочил мимо него, но, миновав еще пару ступенек,  остановился и вернулся.

     - Вам плохо? Нужна помощь?

     Мужчина не отвечал. На вид ему лет около восьмидесяти, запаха спиртного не ощущается. Андрей взял руку старика, пульс прощупывался, но очень слабо.

     - Что с вами? Может вызвать скорую? – Андрей пытался его расшевелить, заставить открыть глаза, тряс его за плечи, поднимал голову, но она обессиленно опускалась.
     - Сейчас, сейчас, подождите – Андрей стремительно рванул по лестнице вверх, на его  непрерывный, настойчивый звонок Марина  тут же открыла дверь.

     - Мариночка, там пожилому человеку плохо, на лестнице, на втором этаже, нужно вызвать скорую. – За спиной у Марины  появилась Ольга Александровна. Андрей, обращаясь уже к ней, повторил. – Там внизу старик, ему плохо, может еще не поздно скорую вызвать. Ольга Александровна, гляньте на него, уж вы то лучше, чем я поймете, что с ним.

     Ольга Александровна решительно отодвинула Марину и вместе с Андреем  быстро спустилась вниз.

    - Игорь Матвеевич, дорогой мой, что с вами? А я то думаю, куда вы запропастились. Андрей, быстро принесите воды и у Марины возьмите что-то сердечное. Быстро. Скажите ей, пусть вызывает скорую. Милый мой Игорь Матвеевич, все будет хорошо.

     Андрей опять рванул наверх, сердце у него выскакивало от этой беготни, а тут еще она к нему обратилась по имени.

     Ольга Александровна сняла со старика шарф и шапку, расстегнула воротник фланелевой рубашки.

     - Игорь Матвеевич, вы меня слышите? Ну что же вы так, ваша Тамарочка вас ждала и до сих пор ждет. Вы меня слышите?

     Веки Игоря Матвеевича еле заметно дрогнули, тихо-тихо он прошептал:
- Тамарочка, я скоро приду, жди.

     - Вот выпейте воды, умница, теперь валокардинчику. Запейте, один глоточек, хорошо – она смочила платок водой и стала протирать ему лоб, щеки, подбородок – Вызвали скорую? Андрей, вы идите вниз, встретьте их.

     Скорая помощь появилась быстро. Врач шустро раскинул свой ящик, померил давление, сделал укол. Игоря Матвеевича  положили на носилки, он немного пришел в себя, сделал слабое движение рукой и пытался что-то сказать. Ольга Александровна наклонилась к нему, подставив ухо прямо к его губам.

     - Как я теперь без Томки и без вас? Эх, маразм, не оргазм, – и он тихонечко, сухими губами чмокнул ее в ухо. От  неожиданности Ольга Александровна отпрянула и, глянув на старого шутника, поймала в его попригасших глазах пробежавший маленький огонек. Она улыбнулась и положила руку ему на плечо:

     -  Я к вам приду в больницу, навещу. Смотрите, там не озорничайте, а то я вас знаю.
 
     - Ну, как там? – встретила их Марина.

     - Все в порядке, думаю, к нам на свидание со своей Томочкой еще придет. - Ольга Александровна посмотрела на Андрея. – Ну что, Андрей Николаевич, будем проводить сеанс или из-за возникших обстоятельств перенесем?

     -  Ни в коем случае, о чем вы говорите?! Я летел сюда из-за города, можно сказать, рискуя жизнью.  Нет, нет, я готов.

     -  Если вы готовы, тогда и я пойду, приготовлюсь, попейте чайку и приходите.
   
     Марина быстро похлопотала  и в руках у Андрея оказалась дымящаяся чашка чая.

     -   Марина, а кто этот Игорь Матвеевич?

     -  О, это очень колоритный человек, ходит к нам  постоянно на свидание со своей любимой женщиной – Андрей резко поднял голову и вопросительно уставился на Марину. – Да нет, что вы, среди нас этой женщины нет, она в его снах. Ольга Александровна по фотографии и  рассказам Игоря Матвеича составила физический и психологический портрет его Тамары и на сеансах он с ней встречается. Извините, Андрей Николаевич, другие подробности я не имею права вам рассказывать.  Вот и на сегодня у него был назначен прием, как раз перед вами. Мы еще думали, куда наш любимый Матвеич подевался, а у него оказывается приступ и где, в двух шагах от нас. А вообще он очень симпатичный, забавный, юморной  и абсолютно неканючливый, беззлобный дядька.
 
      Андрей вошел в кабинет, заполненный плотным ароматом  разноцветья, так пахнет дикий сад, в котором садовые цветы растут вперемешку с полевыми.

     -   Сегодня я буду отдыхать в саду?

     - Да, Андрей Николаевич – Ольга Александровна оторвалась от компьютера и, улыбнувшись, сказала - раздевайтесь и марш в сад.

     … Огромный сад утопает в цветах. Крупные лохматые головы георгинов с любопытством высовываются из-за  пахучих кустов веселых, разноцветных флоксов, устремленные ввысь элегантные ирисы окружены плотной толпой дружных ромашек, у основания колючего, небритого  репейника с фиолетовыми, бомжеватого вида цветками плотным, путаным  клубком стелится желтая дорожка из куриной слепоты. Андрей идет по саду - вот оранжерея с гордыми розами, а вот запоздавшая сирень с последними гроздьями душистых мелких цветков. Он вдыхает ароматы полной грудью и какой-то отдаленный голос медленно, тягуче читает стихи. Далеко-далеко. Стихи. Тихий голос…

     - Андрей Николаевич, все, просыпайтесь.

     Он открыл глаза, и некоторое время продолжал лежать неподвижно, глубоко дыша и вспоминая свои видения и звучавшие стихи.

     - Ольга Александровна, можно мне бумагу и ручку?

     Заинтригованная происходящим, Ольга с любопытством наблюдала, как быстро Андрей пишет, как, вспоминая строчки, крутит в пальцах ручку,  и подумала, что ей интересно с ним и было бы совсем неплохо, если бы и сегодняшний вечер они провели вместе.

    - Все, закончил. Кажется, все вспомнил правильно. Мне опять приснились стихи, откуда они берутся? Признайтесь, вы меня все-таки разыгрываете, я ведь никогда особенно не увлекался стихосложением, все больше проза, а здесь стихи.

     - Нет, нет. Я никого не разыгрываю, я же говорила, что  только создаю ситуацию и  провоцирую на какие-то действия. В данном случае я создала у вас лирическое настроение, и вы отреагировали на это своими стихами. Своими! Вы поняли?  Прочтите, пожалуйста. Мне интересно, – она откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Андрей начал читать медленно, с чувством:
 
В большом саду, где много роз,
Волшебный аромат,
Но только нет тебя со мной,
А мне так нужен запах твой...
И скучен этот  сад.

В другом саду цвела сирень,
И воздух всех пьянил,
Но снова нет тебя со мной,
О, как мне нужен запах твой...
И тот мне сад немил.

По шумной улице в толпе,
Где гарь, и дым, и смрад,
Идем, обнявшись, мы с тобой,
И я вдыхаю запах твой…
Вот это аромат.

     Андрей произнес последние слова и посмотрел на Ольгу. За дымчатыми стеклами он не увидел две маленькие слезинки, безо всякого спроса выкатившиеся из серо-зеленых глаз. Ольга Александровна молчала, приходя в себя.

     - Андрей Николаевич, да вы оказывается тонкий человек, лирик. Браво, мне нравятся ваши стихи, в них есть что-то восточное, в них очень много чувства.

     - Спасибо, удивительно все это. Ох, как же мне было хорошо в том саду. Вы просто гений, Ольга Александровна. А что вы сегодня делаете, может, мы опять посидим, поболтаем? Согласны? Тогда я быстренько собираюсь и жду  внизу, прогрею машину.

                * * *

     Улицы были завалены м;сивом от выпавшего обильного снега и машины двигались медленно, с частыми торможениями.

     -  Мы опять ненадолго, Андрей Николаевич. Я не выспалась, устала, заснула где-то в начале третьего.

     -  Бессонница?

     - Нет. Просто вчера показывали замечательный, нет потрясающий фильм о любви.

     - Американский, французский?

     - Наш, “Экипаж” называется.

     - А, знаю, смотрел. Вы говорите фильм о любви, а везде его называют первым советским блокбастером  с натурными ужасами, катастрофами. Поделитесь Ольга Александровна.

     - Я не знаю, какой он блокбастер, в этом я не разбираюсь. Честно говоря, я даже не знаю, что это импортное слово означает,  а вот любовь там везде. Посмотрите, весь фильм, весь состоит из любовных историй, из новелл. Давайте считать. Первая новелла – это Филатов и бортпроводница. Вторая история – Васильев со своей женой и больным сыном. Третья – это его же жена со своим вторым мужем. Четвертая –  Жженов со своей женой. Пятая – вполне современная и нелепая драма его дочери. И, наконец, шестая – самая трогательная и, на мой взгляд, самая сильная – это история любви японской женщины. Помните, когда террористы берут в заложники японца, а его жена оставляет своего ребенка и рвется  спасать  мужа.  Она же может и сама  погибнуть и тогда ее беззащитный ребенок пропадет. Невероятно, но в этот момент она об этом не думает, ей важно спасти любимого. Вы представляете, какая сила любви у этой женщины к своему мужу. Нет, Андрей, вы представляете? – Ольга настолько увлеклась, что не заметила, как пропустила отчество.

     Андрей периодически отвлекался от дороги и смотрел на нее восторженными глазами. Господи, да она, мало того, что хороша, так еще и тонка.

     - Можно я к вам тоже, просто по имени буду обращаться, ну, по крайней мере, когда мы вдвоем. Хорошо?! Ольга, вы сейчас сказали нечто  очень важное. Не буду кривить душой, я об этом раньше не задумывался. Ведь действительно, родители обычно спасают в первую очередь своих детей, и это просто объясняется – это их плоть и кровь. А кто такие муж и жена или любовники? Два случайно встретившихся человека, которых связывает секс, страсть, взгляды, привычка, но нет кровной связи. В принципе они чужие друг другу люди. Чужие, поэтому, кстати, они и расходятся легко. 

     - Андрей, ваши суждения уж слишком категоричны. На самом деле любовь очень сильно связывает людей, ее узы часто бывают сильнее кровных. Чего только из-за любви не происходило и не происходит в мире. Люди отдают состояния, жизнь, идут на преступления, развязывают войны – и все ради достижения желанной цели – любви конкретного человека.

      - Сдаюсь, сдаюсь. Ничего не могу возразить,  любовь -  страшная сила. Вообще мне кажется, что самые несчастные и обездоленные - это не те, у кого ничего нет, а те, кого любовь обошла стороной. Никогда не забуду из платоновской «Джан» одного эпизода. Главный герой Чагатаев ночью слышит разговор своих изможденных голодом соседей – супружеской пары, лежащей за стенкой. Жена говорит мужу:

     «Мы с тобой плохое добро. Ты худой, слабосильный, а у меня груди засыхают, кости внутри болят.

     Муж ей отвечает:

     - Я буду любить твои остатки».

     Сделав паузу, Андрей продолжил:

     - Я вообще боготворю Платонова, и был потрясен его необычной  повестью, но эти строки меня просто убили, они в моей памяти навсегда.
   
     Ольга, услышав кусочек из «Джан», поразилась немыслимому совпадению: Платонов у нее входил в разряд любимых писателей, но главное, что и ее в свое время сразил этот диалог несчастных, умирающих людей и она также помнила эти строки.

     Андрей вывел машину прямо к тому перекрестку, где вчера хозяйничали киношники, но там не осталось  даже следов от их недавней деятельности.

     - Вот видите, Ольга, сон закончился, финита ля комедия, а может быть и трагедия, не знаю, что они здесь снимали. Поехали к Резо…

     - А-а-а, какие гости, еще пару раз и вы станете завсегдатаями. У меня опять тишина, специально для вас ни одного человека, цените.  Здравствуйте, Оля, очень рад вас видеть. Может вас накормить чем-нибудь  грузинским? Как, друзья мои?

     - А что у вас есть вкусненького? Только что-то легкое. – Ольга направилась к  столику.

     - Ах, Ольга, зачем обижаете? Разве грузинские блюда могут быть невкусные? Доверьтесь мне, я все сделаю. Андрей, не лезь, не лезь, я сказал, все сделаю сам.

     Они сели за вчерашний столик, за окном в свете фонаря падали крупные, набухшие стылой влагой,  снежинки.

     -  Погода прямо японская, такой мокрый, крупный снег у меня всегда ассоциируется с Японией, а тут еще ваш рассказ о японке. Оля, а давайте сегодня будет вечер ваших рассказов и историй. Расскажите о себе, о своей научной работе.

      Резо поставил на стол менажницу с тремя плошками, в одной свежие красные редиски, в каждой из разреза, как язычок,  призывно выглядывал маленький аппетитный кусочек масла, в другой жирные, черные настоящие маслины, в третьей - горкой насыпанные кешью с аппетитно поджаренными бочками.

     -  Это для разгона – лихим движением Резо расставил на столе  два бокала красного вина и исчез в направлении кухни.

    Ольга взяла бокал, посмотрела сквозь него на свет и обратилась к Андрею:

     -  Хороший он парень, ваш бывший сотрудник. Давайте  выпьем за хороших людей, чтобы их было больше и чтобы они жили дольше. Вот я сейчас вспомнила Игоря Матвеевича, дай бог, чтобы старик выкарабкался. Должна признаться, он мне стал очень дорог.

    Андрей поднял бокал:

    - За вас, потому как вы не просто хороший, вы замечательный человек, я в этом убеждаюсь все больше.

    - Ну что вы, Андрей, вы меня переоцениваете и смущаете. Не надо, я прошу вас. – Она как-то по детски прикрыла щеки руками, пытаясь скрыть вспыхнувший румянец.

    - Хорошо, хорошо, – зачастил Андрей и, дурачась, продолжил, – уж правду человеку в глаза нельзя сказать. Все равно за вас.

    - Ну что, вам действительно интересно услышать, как я докатилась до такой жизни? – Улыбнулась Ольга. – Тогда   начинаю. - Она сняла очки и внимательно посмотрела на Андрея.

    - Все началось  давно, еще в детстве, тогда мне чуть ли не каждую ночь снились страшные сны. В моей голове, как теперь говорят, постоянно тусовались баба-яга, драконы - в общем, всякая страшная нечисть. Видимо, это были издержки моей  чрезмерной впечатлительности. Я мучалась, не могла заснуть, мне становилось страшно. Как только я закрывала глаза, эти вурдалаки начинали меня осаждать и, прямо скажем, с нехорошими намерениями. Тогда я открывала глаза, и они удалялись, растворялись в каком-то тумане. Стоило глаза закрыть, и начиналось все по-новому.  И вот тогда я придумала такой прием, как только они появлялись, я начинала думать о ком-то хорошем. По-моему, мы с вами воспитывались примерно в одно время, и с детского сада нам забивали голову рассказами про хорошего дедушку Ленина. Куда ни глянь, везде его портреты. Вот я и начинала думать о нем. Не смейтесь, не смейтесь, Андрей. И у меня получалось как в кино. Знаете, у киношников есть такой прием «рирпроекция»? Так вот, востребованный из моего сознания появлялся добренький дедушка с бородкой, а на его фоне или наоборот тусовалась вся эта банда. И положительный и отрицательный образы становились  уже не такими контрастными, они как будто поделили между собой краски, свет и тень. Потом я поняла, что для того, чтобы устранить это совмещение, надо усилить положительный образ, сделать его более ярким и устойчивым в сознании. Я стала много читать на ночь, причем обязательно добрую литературу и обязательно с картинками. Потом увлеклась энциклопедией, мне хотелось больше знать  об известных исторических личностях, хотелось понять  - какими они были людьми. И вот тогда, по крупицам из литературы, в основном исторической, художественной, мемуарной я занялась описанием их нравственно-психологических портретов. Со школьных лет я увлеклась  созданием картотеки по системе, самой разработанной, этим занимаюсь и до сих пор. Весь собранный огромный материал со словесными описаниями, рисунками, фотографиями, кинохроникой  уже давно сидит в компьютере, им я и пользуюсь в своей практике. Вот этот, рожденный  детской наивностью, алгоритм вытеснения, замещения одного образа другим лег в основу  моей научной работы. Я разработала методики лечения различных психических расстройств, эффективные даже для тяжелобольных. Все построено на базе современной компьютерной и медицинской техники. Впрочем, вы видели оснащение моей лаборатории и понимаете, о чем я говорю. Ну, а по образованию: я окончила 1-ый мед, ординатуру, защитила кандидатскую, потом докторскую и все вот по этой теме, которой занимаюсь всю жизнь. Получается с ранних детских лет. Вот и все, дайте отдышаться. Вопросы есть? – шутливо, смешно  надув щеки, Ольга с легким шумом выдохнула воздух и подняла бокал – За вас, Андрей, за ваши  хорошие сны, чтобы в них торжествовали только добро и любовь.

      - Спасибо, Оля, за добрые слова. Когда вы рассказывали, я себе очень четко представил эту забавную, а главное, не лишенную особого смысла,  рирпроекцию – последнее слово Андрей произнес протяжно, зарычав всеми буквами «р». - Скажите, Оля, а как все-таки действуют персонажи из вашей картотеки, оказываясь… - Андрей запнулся, подбирая нужные слова, и продолжил – оказываясь в чужих снах. Вы ими как-то управляете? Почему они поступают так, а не иначе? Как это все происходит?

     - Хороший вопрос. Нет, я ими не управляю, я только задаю их интеллектуальные, психологические, физические и нравственные характеристики. Могу вводить дополнительные параметры - это зависит от конкретной задачи. Вы - мой пациент и должны мне четко сформулировать, что или кого вы хотите видеть во сне и с какой целью, в какой обстановке, а я уже все подберу как надо. Персонажи вашего сна будут действовать самостоятельно, без моего принуждения, так, как они действовали бы в жизни, потому что для создания каждого образа использованы их реальные характеристики, вплоть до-о-о… Вплоть до  запаха.

     - Да-а-а – протянул Андрей - даже запахи. Дьявольски интересно как это вам удается.    

     - О, это предмет моей особой гордости. Я тут столько всего напридумывала, у меня патенты и на устройства, и на технологию, и на методики. Когда я над этим впервые задумалась,  меня поразило, что в современной психиатрии и психотерапии этому не уделяется должного внимания. Как будто такого воздействия на человека не существует, причем воздействия мощного. Возьмите живую природу, там запахи, ароматы и их восприятие  – основа основ, это просто кладезь информации. Без них нет любви, а стало быть и потомства, без них невозможно избежать смертельной опасности, добыть пищу, найти дорогу домой. У человека, кстати, все точно также, только обоняние более притуплено. Вот скажите, Андрей, вы сможете общаться с человеком, ну, например, быть в близких отношениях с безумно красивой женщиной, от которой дурно пахнет? Неважно, в чем причина этого  неприятного запаха, есть и органические причины, от человека независящие. Сможете? Наверное, нет. Вы сможете съесть пищу, аппетитную на вид, но которая источает нелюбимые вами запахи? Тоже нет. Таких примеров можно привести много, но и без этого очевидно, что запахи очень сильно влияют на состояние человека, его поведение и поступки – это действительно основа основ. Вот я и поведала вам коротенько то, на что у меня ушли годы работы.

     - Оля, у вас удивительный дар просветителя, вы говорите ясно и убедительно, не нагружая слушателя научными терминами, сложными оборотами, иностранными словами, не то, что нынешние экономисты и политики. Мне, кстати,  хотелось бы встретиться, ну, для начала с кем-нибудь из наших деятелей, поговорить с ними за жизнь, спросить-то ведь есть о чем.

     Ольга вращала  пальцами тонкую ножку бокала и в задумчивости смотрела на Андрея, после небольшой паузы  она продолжила.

      - Вы будете сильно разочарованы от этих встреч. Поверьте, когда я работаю над нравственно-психологическими портретами людей, я копаю очень глубоко, пользуюсь самыми различными источниками, анализирую каждую фразу, каждое движение, мимические реакции и многое другое. Без этого нельзя быть уверенным в точности описания образа. Так вот, Андрей, собирая все по крупицам, я узнавала очень много нового и интересного и не переставала поражаться, как часто общепризнанное, распиаренное  величие  человека,  занятое им  место  в  истории  не соответствует его истинным данным и способностям, его моральным и нравственным  качествам. Как часто ограниченность, низость, гордыня, алчность,  мелочность этих деятелей проявляется при ближайшем и тщательном рассмотрении. Впрочем, вы же сами в прошлый раз говорили мне обо всем этом.

      Их разговор прервал Резо. Он подлетел к столу с заставленным подносом на вытянутой руке, через которую была перекинута большая салфетка.

      - Ну, дорогие мои, угощайтесь, это нежнейшее сациви, это лучшее в мире лобио, это настоящие хачапури, это свежая зелень, а это блюдо называется «пальчикиоближешь», - скороговоркой произнес Резо и поставил на стол дымящийся мангал с двумя шампурами, на которых томились аппетитные кусочки мяса. – Это мое фирменное блюдо. Сейчас принесу еще вина, – и снова исчез.

     - Резо, вы просто чудо, ой как все вкусно! – крикнула Ольга ему вдогонку,  сделала ладони лодочкой и потерла друг об дружку, предвкушая удовольствие.

    Резо вернулся через миг и сразу  налил вино в бокалы.

     - Ольга, я так давно живу в Москве, что разучился произносить длинные, красивые грузинские тосты, поэтому просто и коротко. Во-первых, за вас, за ваше обаяние, за вашу красоту, за вашу доброту, которой вы светитесь. Во-вторых, я все-таки грузин, – он сделал секундную паузу и торжественно, распевно произнес – гмертма дидханс гацоцхлот, что в переводе на московский означает “Дай бог, чтобы вы были здоровы”. За вас.

      Зазвенели бокалы, возник обычный веселый шум, возгласы, шутки, дружеские подколы. Время пролетело быстро. Снег не прекращался, через окно было видно, как мается водитель застрявшей машины, пытаясь стронуть ее с места, как идет женщина с крупной собакой, лапы которой, по коленные суставы утопают в снегу.
 
     - Как бы и нам не пришлось помучиться сейчас. Старик, если забуксуем,  поможешь? – Андрей встал и помог Ольге одеться.