Как я влез в большую политику

    Как и каждые 4 года, нынешней осенью назревает эпохальное для всех москвичей и достопочтенных гостей столицы событие, разумеется, способное самым радикальным образом изменить их жизнь. Говорю я, вестимо, о выборах в Мосгордуму. Снова по всему городу развешаны сотни плакатов с лысыми головами и тройными подбородками Достойнейших кандидатов, снова у переходов метро толпятся агитаторы, рассовывающие сонным утренним гражданам свои листовки, а из каждого угла слышатся полные оптимизма призывы появиться в нужное время на соответствующем избирательном участке и, как говорится, справить свой гражданский долг.


    Созерцание этих явлений отсылает меня в мыслях к временам давно протекшим, а именно к любопытным событиям, имевшим место в моей жизни 4 года назад, в ту пору, когда я, будучи студентом 5 курса МИТХТ, участвовал в выборах в качестве сперва агитатора, а потом и «наблюдателя с правом совещательного голоса». 
   
   
    Началось всё с того, что однажды мне и моим друзьям предложили немного подзаработать. Надо сказать, что такие мероприятия как выборы, перепись населения и т.п. для студентов всегда являются хорошим способом для небольшой поправки своего материального положения. Предложили немного: 1200 руб. за агитацию в пользу партии «Родина» и столько же за работу на участке наблюдателем от «Партии жизни». Поскольку я не особо симпатизировал обоим объединениям, согласился без колебаний. Впрочем, хотя 1200 рублей за день работы в то время были объективно не самым плохим вариантом для обитателя общежития, основная моя цель была другой. От природы я человек любопытный и мне было очень интересно, как же всё там устроено. Короче говоря, через пару недель я уже стоял под дождём, раздавая листовки «Родины» прохожим.


    Сначала я решил встать у входа в супермаркет, чем сильно смутил охрану. Выяснив, что я агитирую не за Партию власти, а за немного оппозиционный политический альянс, старший охранник вежливо попросил меня чуть-чуть отойти. Конформистская сволочь:). Так я оказался возле выхода из метро, где благополучно простоял положенные несколько часов, после чего отправился на какой-то важный семинар. Затем я пару дней агитировал в  богом забытой промзоне на окраине города, где граждан был явный дефицит. Листовки расходились туго. Народ брал агитацию без энтузиазма – многие сразу же выкидывали своё гипотетическое «светлое будущее» в близлежащую урну (отнюдь не для голосования), а большинство просто брезгливо отворачивались.


    Методичное зарабатывание рака лёгких посредством курения богопротивного «Альянса» в сочетании лёгким пританцовыванием, ввиду обморожения двух нижних конечностей, были основными развлечениями на этой бестолковой работе. Единственный вывод, который я сделал за это время – агитация – это на редкость унылое и малополезное занятие. Отстояв последний раз положенное время, я выкинул оставшуюся стопку листовок в мусорный контейнер и вернулся к своим непосредственным обязанностям в институте.


    Наконец настал день выборов. Наш избирательный участок находился в гостинице на пересечении «Вернадки» и «Ленинского». Председатель избирательной комиссии – здоровый лысоватый мужик лет пятидесяти работал там начальником пожарной охраны. Придя на свой пост к семи утра, я стал знакомиться с моими коллегами из других партий.
Так как партию «Родина» с выборов сняли, (видимо я слишком хорошо за них агитировал), наблюдателей было пятеро. Возможно, был и ещё кто-то, но я их не запомнил. Кстати, не помню я и наблюдателей от Единой России, кажется, это была какая-то флегматичная женщина. Да и зачем Партии Власти наблюдатели? Неужто и они боятся, что их обсчитают?
 

    К моему приходу на участке были только Коммунист и Яблочник. Первый был пожилым мужчиной с аккуратным пробором и густыми усами, какие обыкновенно носят военные, второй – студент моих лет, прельщённый заработком, возможно тоже любопытствующий.  По виду парня можно было сразу сказать, что его день не задался. Как оказалось потом, он поссорился со своей девушкой. Мне всегда казалось, что если день начинается из рук вон плохо, то в итоге должно произойти нечто такое, что это компенсирует, однако, забегая вперёд, скажу, что данный случай был радикально другим.Чуть позже подтянулся ЛДПРовец, похожий на здоровенного хомяка в костюме.


    Первым делом я познакомился с коммунистом, так как в целом причисляю себя именно к левому лагерю. На мои расспросы он отвечал чётко и лаконично, что ещё более убедило меня в его военном прошлом. В целом он отнёсся ко мне доброжелательно. Потом мы долго ждали открытия избирательно участка. Мой столик располагался в углу недалеко от урны, слева от меня сидел Яблочник, с которым мы и коротали время в беседе. Он жаловался на тяжёлую жизнь и тотальное невезение, которое неизменно преследовало его в последнее время. Я боролся с желанием подложить под голову папку с документами и немедленно уснуть – в помещении топили как в бане.
 

    Мой расчёт на то, что сразу после открытия участка станет веселее, не оправдался - в зал для голосования приковыляли 3-4 бабки, видимо замученные бессонницей, «волеизъявились» в специальном помещении и ушли. В последующие полтора часа исполнить свой долг пожелали ещё порядка пяти бабок и бомжеватого вида дед.
Поскольку из всех членов комиссии курили только я и ЛДПРовец, именно этот странный гражданин стал моим очередным собеседником.


    Первым делом, как и подобает психически здоровому гражданину, я спросил «хомяка» почему он поддерживает партию Жириновского. На что он выдал мне тираду, смысл которой сводился к тому, что само наличие такой «ни от кого не зависимой партии как ЛДПР» является признаком того, что «демократия в России ещё не умерла». Я всегда считал приверженность демократической идее видом психического расстройства, а потому его доводы мне показались убедительными.  Ещё он угостил меня сигаретой «Пётр 1», рассказав при этом, что он человек обеспеченный и имеет свой бизнес. На резонный вопрос, почему обеспеченный бизнесмен курит дерьмовые сигареты, он ответствовал, что может позволить себе курить только «captain black», но здоровье не позволяет. По-моему, для наблюдателя от ЛДПР это  вполне логичный ход мыслей.


    Вернувшись с очередного перекура, я обнаружил, что Яблочник стал ещё более грустным. На его столе лежал какой-то продолговатый предмет, завёрнутый в туалетную бумагу, который при детальном рассмотрении оказался мобильным телефоном. Весьма недешёвым по тем временам. Как рассказал мне мой незадачливый коллега, во время визита в уборную аппарат вывалился у него из кармана и отправился прямиком на самое дно унитаза. «Да, у тебя сегодня действительно неудачный день» - подбодрил его я, наблюдая вялотекущий избирательный процесс.


    Время постепенно подходило к полудню, и я стал ощущать голод, т.к. не озаботился взять с собой никакой пищи, наивно полагая, что нас накормят. Хотя подкармливать оппозицию у нас вообще-то принято, нам никто ничего съестного не дал, поэтому пришлось идти в ларёк за омерзительной самсой из несвежей собачатины.
Вернувшись, я обнаружил на избирательном участке каких-то странных лиц – двух подростков педерастического вида и барышню-блондинку в кожаном плаще, сразу вызвавшую у меня ассоциации с нацистками из фильмов про Третий Рейх. Это очаровательное в своей мизантропии создание быстро передвигалось по пространству между столами наблюдателей, выискивая нарушения. Пока резкий, злобный голос девушки отвлекал на себя внимание членов избирательной комиссии, один из «псевдопедиков» подбежал к висящему на стене портрету тогдашнего президента Путина и с криком: «Это нарушение! Вы агитируете за "Единую Россию"!» сорвал его со стены и швырнул на пол. Бдительные сотрудники правоохранительных органов моментально скрутили дебошира и увели в ментовку, а красавица в кожаном плаще тут же принялась звонить кому-то. Кстати, как я тут же узнал, ни к национализму, ни к социализму пришельцы отношения не имели – это была «зондер-команда» либералов из партии «Яблоко».   


    Бросив несколько угроз пожарному-председателю Яблочница пошла прямиком к кому…? Правильно! – к моему несчастному коллеге – наблюдателю от «Яблока», который буквально вжался в стул, когда услышал, что ему нужно написать жалобу на действия милиционеров и членов комиссии за их страшные нарушения против демократии.

    - Быть может, вам следует обсудить это с председателем комиссии? - робко посоветовал я, пытаясь отмазать попавшего в дурацкую ситуацию товарища.

    - А вы занимайтесь своей работой, без вас разберёмся! - гневно отвечала мне «леди».

    Я замолк, но затаил обиду, решив отомстить при случае. Я стал украдкой изучать внешность либералки, но кроме отсутствия признаков грудей под плащом ничего компрометирующего заметно не было, до тех пор пока блондинка не достала из пакета папку с логотипом партии «Яблоко».


    Я приготовился, сделал елейно-благожелательную физиономию, посмотрел ей в глаза и нарочито мягким голосом произнёс: «А вы знаете, девушка, что вы сейчас грубо нарушаете избирательное законодательство, в день выборов на избирательном участке применяя наглядную агитацию…».  Яблочница удивлённо посмотрела на меня, потом на себя, не понимая в чём дело, а я тем временем продолжал ещё более сладко: «… тем самым вы ущемляете права партии Жизни, а также партий КПРФ и ЛДПР и я имею право подать на вас жалобу, если вы немедленно не уберёте вашу папку».


    Девушка посмотрела на меня глазами, полными ненависти, захлопнула папку и, бросив короткое «извините!» спрятала её в пакет. На этом мы потеряли интерес друг к другу.
Несчастный наблюдатель под её диктовку катал донос на избирком, грустно опустив голову, ещё не зная, что худшее для него впереди.


    Не прошло и четверти часа, как на участок прибыла съёмочная группа REN-TV из трех человек. Старшим был даже не псевдо, а самый что ни на есть натуральный педик, одетый в какую-то цветастую футболку и оранжевый галстук, болтавшийся вокруг голой шеи. «Фашистка» в кожаном плаще,  организовавшая весь этот маскарад, тотчас подхватила под белы руки  своего наблюдателя и потащила его в соседнее помещение для дачи интервью.
Вернулся обратно парень ещё более грустным и потерянным, а время плавно подкатывало к 16 часам, и кому-то из наблюдателей нужно было вместе с переносной урной ехать на дом к лежачим пенсионерам. Перспектива заходить в пропахшие миазмами стариковские жилища была не сильно радужной, однако я решил составить полное впечатление об избирательном процессе, тем более, что идиотизм происходящего на участке мне уже начал надоедать. Сообщив председателю, что готов ехать, я вышел на улицу перекурить. Вскоре остальные члены передвижной комиссии вышли и встали рядом со мной. На мой вопрос чего мы ждём и почему не идём к избирателям мне ответили, что нужно обязательно ехать на машине – не ровен час, по дороге голоса потеряются или на нас нападут враги. Идти до соседнего дома было ровно минуту, но я не протестовал – порядок есть порядок.


    Белая «Волга» 3110 с водителем подкатила к нам через несколько минут, мы сели в неё и проехали 30 метров до подъезда. С комфортом.
Первым сознательным пенсионером оказался, ни много ни мало, генерал внешней разведки в отставке – об этом можно было прочитать в поздравительном письме, висевшем над его кроватью. Небольшая комната была богато декорирована подарками бывшему разведчику: сувенирным оружием, статуэтками каких-то африканских божеств, макетами военной техники и т.п. Сам хозяин, к нашему визиту приодевшийся в строгий костюм с галстуком, царственно восседал на кожаном кресле, раздавая указания домашним, которые выполняли их  молча и быстро, словно приказы главнокомандующего, разве что воинское приветствие, кажется, не отдавали. Сам старик был отнюдь не дряхлым, разрушенным временем полоумным маразматиком, как я ожидал, а вполне адекватным и даже по-своему красивым мужчиной, чем-то напоминающим маршала Жукова в старости. Достоинство, с которым он брал бюллетень и ставил свою подпись на нём, вызывало двойственное чувство уважения к седому генералу и сожаления, что этот человек по какой-то нелепой случайности лишён физического здоровья, соответствующего его внутренней силе. Вежливо попрощавшись с ветераном и его семьёй, мы отправились по второму адресу.


    В соседнем подъезде проживала семейная пара возрастом за 90 лет. Старик практически ничего не слышал, и его жена еврейской внешности служила переводчиком.
«Вот здесь подпишись – видишь – Говорухин фамилия, это режиссёр такой, он из Единой России» - говорила она мужу, на что тот громко, как и большинство слабослышащих людей и сварливо огрызался: «сам знаю!» и внимательно читал бюллетень. Это препирательство продолжалось минут десять, а мы как дураки стояли и слушали, как старушка увещевает своего деда голосовать за партию власти. Наконец, не выдержав, бабка начала причитать, обращаясь к нам: «Нет, ну вы представляете! Я с ним 65 лет прожила с таким – глухой, вредный!»


    - Да иди ты к чёрту! – разозлился старик и размашисто поставил подпись.
 
    Мельком взглянув, в нарушение всех правил, в документ я с удовлетворением отметил, что дед проголосовал за коммунистов. Это был второй и последний адрес, по которому нам нужно было пройти. Мы снова сели в «Волгу» и отправились в обратный путь.


    Коммунист с ЛДПРовцем встретили нас как-то уж очень радостно – как потом оказалось, они разведали, где в гостинице продают коньяк и приняли для поднятия настроения немного… а потом ещё немного. Когда я рассказал коммунисту про старого генерала-разведчика, он улыбнулся и достал удостоверение полковника запаса внешней разведки: «Я его знаю – нас много таких в этом доме.».


    А народ тем временем продолжал голосовать. Словно вспомнив о том, что сегодня судьбоносный день, из сгущающихся на улице сумерек в наше тёплое помещение лезли люди, отряхивая снег с шапок и курток, брали бюллетени, расписывались в ведомостях и вставали в очередь к кабинкам с урнами. Вплоть до 20 часов поток народа был велик, и никаких сомнений в том, что выборы состоятся, не осталось даже у самых депрессивных скептиков. Затем наплыв спал. Мы с наблюдателем от Яблока зевали, пригревшись в  своём углу, несколько раз я выходил покурить, чтобы убить остаток времени, а коммунист с ЛДПРовцем ещё дважды наведались за коньячком.


    К 22 часам, когда участок, наконец, закрылся, мы уже полчаса сидели без дела, а изрядно захмелевший коммунист-полковник рассказывал нам разные анекдоты про женские гениталии. ЛДПРовец был помоложе, поэтому опьянел не столь сильно и к моменту начала подсчёта голосов был в состоянии немного мыслить.
Когда была дана отмашка и содержимое урн торжественно выплеснули на заранее сдвинутые в центре помещения столы, все мигом оживились. Помимо белоснежных листов формата А4 на полированной поверхности оказались какие-то обрывки, мусор и сложенный вчетверо тетрадный лист, оказавшийся на поверку письмом анонимного избирателя к кандидату Говорухину.


    Несколько членов комиссии принялись собирать клочки бумаги в единое целое, а остальные считали бюллетени, я же тем временем изучал письмо. «Уважаемый Станислав Сергеевич,… - обращался к режиссёру какой-то «пенсионер-анонимус» - …я всегда уважал вас…» далее следовал длинный рассказ о том, что в России в упадке культура и нравственность, особо меня зацепила фраза, вскрывавшая порочность современного российского телевидения: «Телевизор смотреть невозможно – кругом эти ноги, «бюсты», ж..пы!». Заканчивалось письмо просьбой разобраться и принять меры. Пока вся комиссия отвлеклась на очистку документов от шелухи семечек, которуе кто-то из избирателей высыпал в урну, я спокойно мог приватизировать данный эпистолярный шедевр. Однако природная наивность разрушала мои планы – я решил попросить разрешение на экспроприацию письма у председателя, на что тот рассердился и ответил отказом, спрятав листок в папку. Надо сказать, что я не сильно обиделся, так как мужика было по-хорошему жалко: сперва эти яблочники набарагозили, теперь ещё оказалось, что кто-то утащил бюллетень. Пришлось составлять акт о пропаже документа. Мы все подписали, что ж тут поделаешь! Собрав порванный бланк и признав его недействительным, члены комиссии продолжали считать.


    Когда процесс был почти окончен, одна из счётчиц вынула из стопки бюллетень и стала расспрашивать о чём-то председателя. Движимый любопытством,я направился к ним. Оказалось, что напротив одного из кандидатов в квадратике для голосования было вместо галочки или крестика аккуратно выведено общеизвестное слово из трёх букв. Да-да, то самое! Признавать бюллетень недействительным, однако не было оснований: «слово» умещалось в границах квадратика, а другие квадратики были чисты – бюллетень засчитали как верный, а кандидат с «..уём» получил очередной голос. «А ведь этот голос может стать решающим…» - риторически пошутил я, но никто почему-то не засмеялся.


    Ну вот и всё! Выборы закончились. Пересчитав бюллетени, мы установили, что на нашем участке победили коммунисты с небольшим преимуществом. «Партия жизни» набрала порядка 5 голосов. Удивительно не то, что так мало – удивительно, что вообще набрала. Мне ни разу не было жаль. Мы с облегчением подписались под протоколами и пошли поздравлять коммуниста, который от души радовался, уже с трудом держа равновесие.


    А потом мы все попрощались и пошли по домам. Я заглянул к девушкам из моей группы, которые работали по соседству, и проводил их до общаги. В честь окончания рабочего дня мы купили в универмаге пива и сосисок.


    Ночью по радио в новостях сообщили, что на всех избирательных участках победила «Единая Россия», выборы прошли без инцидентов за исключением единственного ЧП: на одном из участков был сорван портрет президента, виновные – активисты движения… «Родина» задержаны. Свет можно было не тушить, он потух сам.


    Да, кстати, деньги за наши труды дали не всем, кое-кого жадные политики обделили, сказав, что документы были заполнены неправильно. Такие дела.