Живой

Долгое время носило наше суденышко по остервеневшим волнам. В конце концов, море устало и успокоилось. А мы оказались возле какого-то сонного городишки. Издали он казался похожим на дешевые декорации к старому спектаклю. На песке валялось несколько дырявых лодок. Где-то из глубины города лениво высовывалась чуть покосившаяся колокольня. Белые стены и когда-то красные, но уже выцветшие крыши домов. Со всех сторон, кроме моря, город был окутан сочной зеленью, спускающейся к нему по склонам гор. Улицы пыли пустые и пыльные.

Впрочем, пристань у городка была, значит, должна была быть и таверна. А значит, и проститутки. Мы в предвкушении вывалились на берег. Хитрый капитан выдал нам только часть расчета, рассудив, что так точнее к отплытию мы вернемся на посудину. Впрочем, никто бы и не захотел застрять в такой дыре.

Таверна ничем не отличалась от тысячи подобных таверн во всех уголках света. Такой же чуть кислый запах, мешающийся с запахом моря. Такие же не очень чистые столы. Такой же хмурый хозяин, исподлобья разглядывающий очередных пришельцев.

Впрочем, деньги у пришельцев, кажется, были, и на лице хозяина расползлась улыбка. Такая же, как и тысячи других улыбок в тысячах других таверн. Иногда мне казалось, что этих трактирщиков клонируют. Или между ними есть какая-то неуловимая связь, невидимая постороннему взгляду. Я иногда даже пытался взять кого-нибудь из них на пушку, подходил и резко спрашивал:
- Ну что, помнишь меня? - и любой трактирщик непременно отвечал мне недоуменной улыбкой и слегка приподнятой левой бровью. Впрочем, это еще ничего не доказывало.

Мы упали за стол и потребовали всего самого лучшего: лучшего мяса,  лучшего пива и лучших женщин. Все это было предоставлено нам в один момент. Женщин мы разыграли ещё будучи на корабле. Мне в этот раз повезло, моя очередь была первой. Впрочем, по правде, мне было всё равно. Я быстро поднялся по крутой лестнице на второй этаж и зашел в комнату.

Проститутка сидела на кровати. Она была голой и только в ожидании очередного клиента прикрылась до пояса простыней. Я заглянул ей в глаза. Я всегда заглядываю им в глаза. Не знаю, что я надеюсь там увидеть: боль? страх? усталость?

Кто сказал, что по глазам можно прочесть душу? По-моему, в глазах можно увидеть просто глаза. Они могут быть разного цвета. Они могут быть разной формы. Но это всего лишь глаза. Если приблизиться близко-близко, то можно увидеть своё отражение. И всё. Но я упрямо заглядывал всем встречным проституткам в глаза, пытаясь отыскать нечто большее.

Я всё время пытался отыскать нечто большее. В команде посмеивались надо мной. Но только за спиной. Я не люблю, когда надо мной смеются, и сразу лезу в драку. Несколько раз меня побили, но в лицо смеяться перестали. А за спиной пускай смеются.

Я и в море-то ушел в поисках чего-то большего. Того, чего не мог найти на земле. Вначале мне даже показалось, что я что-то почувствовал. Когда корабль в первый раз задрал свой нос к небу, а потом зарылся в волну, а солнце впереди начало заваливаться за горизонт, и по морю побежала алая дорожка, в тот самый момент, что-то во мне дрогнуло.

Но настал следующий день, и все снова стало привычно и пусто.

Я шагнул к проститутке. Она скучающе взглянула на меня. Ну вот, почему я сказал: «скучающе?» Только лишь потому, что скучно было мне самому? Или потому, что ясно представил, как она сидит здесь день за днем, ночь за ночью. Приходят и уходят мужчины. Иногда приносят еду. Иногда меняют постель. Все истерто, все измозолено. Скучно. Пусто.

Я отшагнул назад, нащупал за спиной щеколду и закрыл дверь. Потом достал из-за пазухи нож. Нож был очень хороший. Я купил его в испанском порту. Испанцы умеют делать хорошие ножи. Я еще ни разу им не пользовался, приберегая как раз для такого вот случая.

Проститутка было дернулась, но я одним прыжком подскочил к ней и сильным ударом опрокинул на мятую постель. Она повалилась, я прыгнул и сел сверху. Я был гораздо тяжелее, и мне не составило никакого труда прижать ее руки своими коленями к кровати. Немного мешал нож, и я засунул его в рот. По-киношному, ну и пусть. Я внимательно разглядел проститутку.

Она была еще молоденькой и не затасканной. Смуглая кожа, с вспухшими царапинами. Ну, это не я, это еще кто-то до меня постарался. Высокая грудь с большими коричневыми сосками. Выпирающие ключицы, острый подбородок. Темные губы плотно сжаты.

Интересно, почему она не кричит?  Почему она не сопротивляется,  а  лежит, словно собравшаяся заснуть кукла? Это было неправильно. Может,  я просчитался? Я опять взял нож и легонько кольнул эту суку в живот. Нажал посильнее. Появилась кровь. Проститутка молчала. Когда нож проник глубже, она немного дернулась, но потом снова обмякла. Я вытащил нож, обтер о простыню и взглянул ей в глаза. Проститутка не отвела взгляда.

Разве можно что-то прочесть по глазам? Я всматривался в них и вдруг почувствовал такую черную пустоту, такое равнодушие, такую безысходность. Наверное, они были сравнимы только с моей пустотой, с моим равнодушием и безысходностью. Наверное, они были сродни им. Две пустоты встретились, смешались, растворились друг в друге. Ноль помножился на ноль. Пустота на пустоту.
 
Не знаю, сколько времени прошло. Я слез с проститутки и сел. Проститутка немного полежала не шевелясь, потом начала растирать себе руки. Потом поднялась и села рядом.
- Меня зовут Кора - хрипло сказала она
- А меня Хантор - эхом отозвался я

По животу Коры змейкой  струилась кровь. Струйка перепрыгивала со складки на складку, потом выпрямлялась и скрывалась в темноте между ног. Я взял простыню и вытер кровь. Потом оторвал от этой простыни полосу и перевязал Кору. Повязка сразу же покраснела, но ничего страшного. Я резал неглубоко.

- У тебя есть одежда? - спросил я
Она отрицательно мотнула головой. Я скинул рубашку и отдал Коре. Я был гораздо выше ее, и рубашка доставала Коре  почти до середины бедер. Мы оторвали от простыни еще кусок, сложили в несколько раз - получился пояс.
- Пошли?
Я шёл впереди. Кора чуть позади. Я дал ей второй нож. Второй нож я купил в японском порту. Там тоже делают хорошие ножи.

Я не хотел никого убивать. Наверное, это чувствовалось. Кто-то попытался преградить нам путь. Я очень хотел пройти. Зря они это не почувствовали. Я махнул ножом и путь освободился.

Сзади, не отставая, шла Кора. Толпа шевелилась вокруг нас, расступалась. Я слышал за спиной дыхание Коры. Я чувствовал ее тепло. Я чувствовал!

Какой-то сумасшедший прыгнул на нас с мачете. Наверное, это был кто-то не с нашего корабля. Иначе бы он так не подставился. Я пнул его в живот и, когда он согнулся, полоснул ножом по шее. Он так и остался стоять. Мы двинулись дальше. Краем глаза я заметил, как Кора, проходя мимо, толкнула его и он завалился на пол. Толпа угрожающе зашевелилась.

Еще кто-то вынырнул из толпы. Или его вытолкнули, потому что он сразу же исчез обратно. Может быть, это был кто-то с нашего корабля. Я не смотрел на лица. Если смотреть на лица, можно замешкаться и пропустить удар. Кора шла сзади.

Мы дошли до дверей. Я пнул их ногой. Когда мы еще заходили в таверну, я заприметил на привязи у входа пару неплохих лошадок. Я не разбираюсь в лошадях. Но они были, у них было четыре ноги и они могли унести нас отсюда. Значит, они были неплохие.

Я шагнул за порог. Внезапно раздался громкий "Бах!" И Кора перестала дышать. Потом она мешком повалилась на грязный пол. Я оглянулся. Возле стойки стоял трактирщик с дымящимся ружьем. Я развернулся и шагнул назад в таверну. Толпа сделала шаг назад. Трактирщик торопливо перезаряжал ружье.

Я уронил нож на пол - больше он был не нужен. Я опустился на колени и поднял Кору. Она была тяжелой и пустой. Я вынес ее на улицу и понес к лошадям. Зачем? Ведь она все равно была уже мертва. За спиной шумело.

Внезапно что-то сбило меня с ног. Потом схватило и поволокло, награждая на ходу увесистыми пинками и тумаками. Однажды, я как-то, на спор, доплыл с корабля до берега. Спор я выиграл, но попал в сильный прибой. Ощущения были схожие. Было больно. Было скучно.

Немного волновала лишь то, что прибой разлучил меня с Корой. Но все равно ведь она уже была мертва. Внезапно меня вынесло на берег. Глаза у меня заплыли, и я плохо видел. Кажется, меня хотели повесить.

Я стоял на чем-то шатком, вокруг меня бесновалась толпа. На шее была веревка. Кто-то орал мне в ухо. Кажется, я кого-то убил? Вдруг, позади толпы я  разглядел Кору. Она стояла и смотрела в мою сторону. Наши взгляды встретились. Земля ушла из-под ног, я заболтал ногами и зашагал прямо по воздуху над ничего не видящей и ничего не слышащей толпой прямо к Коре.

К той, которая сделала меня живым.