Интерлюдия

Солнце взоры отводит от сечи,
Взглянет на землю отца Ахиллеса,
Солнце покорное воле Зевеса,
Раны героев распалит, не лечит.

Я всегда верил в героику. И читая Илиаду не восклицал притворно о том, как ужасно происходящее. Да, там война. А что мы знаем про войну? "Театр военных действий". Говорят что у войны есть законы. Есть, и их творят победители. Говорят, что война- противное человеку. О нет. Бывает так, и это не мои домыслы, что в крови у человека есть ген агрессии, который отвечает за его антисоциальное поведение. Куда идти такому мяснику, он жаждет крови? На войну. Когда-то война была осадной, долгой и затяжной. Когда-то герои решали исход битв.

И Ахиллес быстроногий вызвал на поединок,
Гектора мужа, подобного богу Олимпа,
Богу Арею, убийце, без страха мучителю,
Гектор сегодня умрёт и Приаму родителю,
Не помогает никто, и не Ксанф и не нимфа,
Троя падёт, под пятою возляжет ахейцев.

Просто война - это искусство, и работа и труд. И война - дело профессионалов. Было, есть и будет стремление порабощать и смирять, и даже просвещение, ремёсла и культуру несёт война. Таков был Рим, он давал несомненно больше, чем брал. И римские легионы были грозной силой, и во времена расцвета Рим - семихолмный и великолепный был центром мира.

Волчицей вскормлены два брата,
Один великий град водвигнет,
Где многих пагуба зачата,
Так старый мир умрёт, поникнет.

Но и правда, война создаёт государства, но часто непрочные. Развиваются методы убийства, становясь изощрённей и больней. Мир пришёл к танкам и ракетам средней дальности, мир придумал бактериологическое оружие и война стала мясорубкой и большим моргом. В войнах с копьями, мечами и дротами враждующие давали друг другу отдыхать, сжечь павших, попировать напоследок. Были и войны рыцарские, войны доблести. Говорят цивилизация развивается поступательно, но так ли это? Война есть война, но когда-то она была делом храбрейших, сейчас стала обыденностью. Теперь мир воюет за всеми знакомые, перекорёженные, переделанные территории. Война стала этнической, и один человек вправе решать судьбу мира.

И он сидит, подобный Богу с крошечным портфелем,
На чёрном полированном столе, и ждёт знаменья,
В решении его сквозит отчаянность, сомненье,
О власти данной одному мы всё же  пожалеем.

И вот дымится Земля, Бог обезумел, он хотел Апокалипсиса, теперь ставшего неуправляемым. Война подходит к концу едва начавшись. Потому что мы хотели всё делать быстро, и умрём тоже быстро.

И ясеневая пика пронзила перси героя, и пал он, и затуманились его очи, и сошёл он к Аидесу.