Сны разума Часть 3 Сон 1 Расторгнуть связь времен

               
           Расторгнуть связь времен и  ...  вновь связать узлом, приблизив прошлое…
           И ощутив его как данность, посланную свыше, проникнуть в мироздания сонм.


      

 ...Выйдя на балкон, Николь подняла голову  вверх в охватившем ее желании проникнуть взором в тот таинственный и царственно молчаливый мир звезд,  которые  жили по своим, никому  неведомым, вселенским законам. И в этот момент она увидела в небе нечто такое, от чего она уже не  в силах была оторвать   взгляд. По небу, тонущему в глубоких вечерних  сумерках, позволяющих  далеким звездам явственно проступать на небосклоне,  плыл большой    белый плазменный  шар.  Высоту его полета  можно было соотнести   с высотой, делающей едва различимым силуэт самолета. Сгущающиеся сумерки, ясное ночное небо, при  полном отсутствии облаков, не  позволили бы ей определить примерное расстояние до земли этого, завораживающего своим фантастическим видом, объекта, если бы не периодически возникающие вспышки на  находящейся в некоем постоянном движении  плазменной оболочке этого загадочного шара. Эти разряды порождали снопы крупных святящихся искр, напоминающих искры при сварке металла, которые  летели, по законам земного притяжения, к земле, Большая их часть гасла, не долетая до воды, однако наиболее крупные искры, казалось, успевали с ней соприкоснуться прежде, чем отдать свою энергию окружающему пространству. Впрочем, движение сноп искр, летящих к земле, она наблюдала как бы краем глаза, Все ее внимание было приковано к самому объекту, явно относящемуся  к разряду  непознанных объектов внеземного происхождения.  А это означало, что его  поведение не могло быть до конца  предсказуемо для человеческого разума. Однако внутреннее  возбуждение, на грани ликования  от соприкосновения с  чем-то  неведомым, что выходило за грани  обыденного восприятия, требовало от нее какого-то мгновенного принятия  решения. Да что говорить об обыденном восприятии, когда научные представления, основывающиеся  на  уже открытых законах,  не в состоянии были объяснить и, как следствие, официально  признать факт реального  существования подобных объектов, опровергающих  или ставящих под сомнение те или иные общепринятые  в науке  постулаты. Осознание того, что ей выпал редкий шанс соприкоснуться с неведомым,  побудило в ней неодолимое желание установить мысленный  телепатический контакт с этим объектом. Однако первый же, на уровне мысли, призыв - послать в ее сторону луч, как знак того, что она услышана,  пробудил в ней безотчетный  страх - страх, который она восприняла как знак, что она телепатически, на уровне мысли,  услышана. Этот страх, порожденный уверенностью, что в любой момент она может оказаться  в зоне действия луча неизвестного происхождения и, под его воздействием, стать объектом  исследования с неизвестными для нее последствиями,  заставил  Николь отшатнуться, спрятаться за ближайший выступ стены. Она  замерла, в ожидании блуждающего, в поисках ее, луча. Но шло время и ничего не происходило. Николь вновь вышла на балкон, ища глазами таинственный шар, но тщетно. На нее величественно, глазами мириад звезд, взирало ночное небо с тайным, воспринимаемым только ею, высокомерным упреком - ну что же ты (?), далеко не каждому посылается шанс соприкоснуться с тайнами неведомого, и тебе он был дан, но ты  не воспользовалась этим шансом, ты оказалась не готова к контакту. Сейчас она уже испытывала сожаление и досаду  за слабость,  тот беспричинный суеверный страх, который  овладел ею  и не позволил приблизиться к постижению некой тайны. И вдруг яркая, до резкой боли в глазах, вспышка ослепила ее. Николь почувствовала себя растворяющейся  в необъятном океане света. Этот свет мощным потоком частиц обволакивал и уносил, затягивая ее, как в воронку, в какой-то неведомый ей мир.
               
                * * *


              "Из всех вещей которые я потерял, мне больше всего жаль своего рассудка."
                Ozzy Osbourne

               
 
               
        Николь очнулась и  попыталась открыть глаза. Тяжелые, как будто налитые свинцом, веки не поднимались, отказываясь подчиняться ее воле. На ее пересохших губах мелькнула усмешка - она вспомнила как вот также, во время операции,  под воздействием сильной боли, она вышла частично из под  наркоза. Тогда ей довелось пережить необычное состояние -  она  ясно осознавала, что с ней происходит, слышала разговор оперирующих ее врачей, но не могла подать им знак: пошевелиться, открыть глаза, сказать о своих ощущениях боли. Нет,  пожалуй, это не совсем удачное сравнение, -  подумала она, я все же могу пошевелиться, но абсолютно не понимаю, что со мной происходит. От какого-то необъяснимого напряжения сосуды головы, казалось, вот-вот  лопнут. Что же произошло? - задавалась  вопросом Николь, ища в закоулках своей памяти хоть какие-то обрывочные воспоминания и объяснения им. Она попыталась восстановить  ход предшествующих событий, но безуспешно. Ах, да, какой-то слепящий свет... Но это было единственное, что запечатлелось в ее памяти. Волевым усилием она все же  приоткрыла веки. Сквозь некую воздушную пелену полумрака  проступали очертания аскетически обставленного  помещения, и только стойкие запахи лекарств, казалось пропитавшие  стены,  подсказывали его назначение. Не успев удивиться тому, как она здесь оказалась, Николь  вновь ощутила  резкую слабость. Ее веки сомкнулись, и она почувствовала,  как летит, проваливаясь в бездну.               
                * * *
               
               
       Приходя  в сознание все еще замутненное, но постепенно проясняющее,Николь, с трудом разомкнула веки, бессмысленно блуждая взглядом по тем проступающим  очертаниям предметов помещения, которое едва освещалось  зыбким светом,   проникающим сквозь зашторенное легкими занавесями оконное  стекло. Еще не понимая, как она оказалась здесь, стряхнув остатки тяжелого  сна, попыталась встать, с тем, чтобы покинуть помещение, которое возможно представляло для нее угрозу. От резкого движения голова закружилась и предательская слабость заставила вновь  коснуться головой подушки. Минуты оцепенения текли, то замирая, то вновь продолжая свой бег, постепенно возвращая ее в чувства. Николь  сделала очередную попытку подняться  с постели и,  прислушиваясь  к себе, почувствовала силы встать и идти. Подойдя к окну и увидев бескрайнюю водную гладь, она поняла, что находится в каюте корабля. Покинув каюту, она вышла на палубу, на которой не было  ни души. Бледные предрассветные сумерки, сменяющие тьму, медленно растворяли таинство  уходящей ночи. Слегка пошатываясь от слабости, она подошла к борту судна, все еще не понимая, где она и как она здесь оказалась.  Оглядевшись, она сделала для себя неожиданное открытие – это  был не тот  корабль,  на котором она плыла, прежде чем потерять сознание.  Однако  корабль, на котором она сейчас находилась,  привел ее в состояние  дежа вю, более того,  какие-то смутные воспоминания позволяли угадывать то, что было еще скрыто от ее глаз. Чтобы подтвердить свое безумное предположение, она  прошла в носовую часть судна.  Ее блуждающий взгляд, цепляющий те или иные предметы,  подсказывал     - это   …   корабль, на котором  плывет  героиня ее романа. Ну, конечно же, вот и бассейн овальной формы.  Теперь Николь могла многое восстановить по памяти из того, что  когда-то   рисовало ее воображение, и что в этот момент предстало пред ней в  материализованном виде.
Николь невольно прониклась сознанием того, что соприкоснулась с каким-то тонким миром, либо порожденным ее воображением,  либо , напротив, существующим параллельно той реальности, которая, в силу ограничений диапазона восприятия, предусмотренного природой для человека,   только и доступна  ему. Если верна первая догадка - она сошла с ума, утратив грань между реальным и воображаемым, если же верна   последняя догадка, то это означало, что  то, что приходило к ней в минуты вдохновения, было ни что иное, как взаимодействие с этим тонким миром на уровне подсознания, которое считывало информацию этого тонкого мира, выдавая его за плод воображения. И в этом  взаимодействии она, очевидно, переступила какую-то запретную черту...  Сейчас она находилась на том самом корабле, который неоднократно видела в своем воображении. Палуба была пустынна,  по ней плыл все тот же странный молочно-белый туман. Он представлял собой нечто живое, самодвижущееся...  Не отдавая себе отчета,  Николь слегка наклонилась и коснулась ладонями этой белой пелены,      скользящей по палубе. Она ощутила некое напряжение в руках и мелкое покалывание в ладонях. Руки заныли, наполняясь неведомой ей энергией. На минуту она закрыла глаза, пытаясь прочувствовать и понять эту неведомую ей силу. Но это нечто находилось за пределами данного ей восприятия, не позволяя себя идентифицировать. Николь вновь открыла глаза и поразилась той прозрачности воздуха, который еще несколько мгновений назад был наполнен некоей энергетической субстанцией. Она выпрямилась, размышляя над своим положением и теми действиями, которые следовало предпринять.  Ее размышления были прерваны неожиданно раздавшимся за ее спиной голосом, разрывающим пустоту тишины.
- Я  все же нашел Вас! 
- Нашли? Меня? Обернувшись, Николь  с недоумением уставилась на молодого человека, которому  можно было дать не более тридцати лет. - Очевидно, Вы ошиблись, мы не знакомы.
- Диана, Вы не помните меня?
- Диана? Нет, Вы определенно ошиблись,  мы никогда не встречались ранее. - И не могли встретиться, -   мысленно произнесла Николь.
- Простите. … Да нет, не может быть. Вы ... Вы удивительно похожи на  знакомую мне женщину. Ее зовут Диана, и она, - уже в какой-то замешательстве произнес Крис, - как две капли воды похожа на Вас.
   Он заподозрил ее в неискренности. Почему она не захотела признаться в том, что это она,  ставя его сейчас в неловкое положение?  Неужели  их  знакомство тоже  не было случайным в череде кем-то спланированных событий, которые подобно сменяющимся картинкам в  калейдоскопе, кардинально изменили течение его жизни.  Если так,    она была  одним из участников драматургического замысла, в  который    его затянули самым немыслимым образом. Нет, ее искусно разыгрываемое недоумение не должно сбить   с толку,  - подумал Крис, - это  несомненно  она, и, со временем,  она многое должна   мне  объяснить. 
- Я вынуждена Вас разочаровать  -   не подозревая о тех мыслях, которые проносились в голове Криса, произнесла Николь.
- Простите... Он все еще  заворожено смотрел на нее,   не веря тому, что слышал.
 - Я не представился - Крис.   И все же, несмотря на то, что Вы настаиваете на своей версии, я прошу Вас, не  отказывать мне   в любезности провести   предстоящий   вечер   со мной.
- Возможно, если Ваше желание не продиктовано наваждением, … наваждением  распознать  во мне некую Диану - губы Николь тронула улыбка.
- Я сделаю все от меня зависящее, чтобы  не позволить Вам заподозрить меня в этом искусе. Как Вас зовут ?
-  Николь. Вас, возможно, удивляет то,  с какой легкостью я  готова согласиться    с  Вашим предложением . Возможно, это   даст  Вам   лишний  повод   заподозрить меня в неискренности, в том, что я все же и есть та самая Диана, воспоминания о которой, судя по Вашей реакции, не дают Вам покоя. Но это не так. Мое согласие обусловлено только одним – мне кажется,  в моей похожести с некоей Дианой кроется какая-то интрига, имеющая отношение и ко мне, и, я надеюсь, что вместе мы сможем расплести ее тайные узлы. Поэтому, я не прощаюсь с Вами, а говорю – «До встречи».
- Подождите, мы не условились о месте и времени этой встречи.
   Николь услышала собственный голос
- Каюта двенадцать. Я жду Вас   после семи вечера.
Когда Крис откланялся, и  Николь осталась   одна, по ее телу пробежал легкий озноб. Она почувствовала, что невольно стала героиней не ею придуманного сценария.  Некто   бесцеремонно отключая ее сознание, выполнял волю  автора  этого сценария  в тех случаях, когда, очевидно,  возникали  сомнения  в том, что она будет играть по установленным   правилам, а именно   роль, предусмотренную  сценарием,  а не ту , что  согласуется с ее собственными представлениями. Разве могла она позволить себе пригласить незнакомца в каюту, видя его впервые? Но она это сделала, испытывая некий импульс поступить так, а не иначе. Даже она как писатель  не смела  столь бесцеремонно   вторгаться в мир   своих героев, исключительно собственной волей диктуя им правила поведения.  Николь всегда предоставляла  своим героям свободу выбора,   уважая их право жить,  согласуясь с их собственными  взглядами, а не теми, что могли быть обусловлены необходимостью   неукоснительно   следовать  заранее  задуманному ею  сюжету.  Это объяснялось тем, что сюжет подчас не  имел  ничего общего с теми персонажами, которые неожиданно   возникали в  ее  сознании по воле воображения   в процессе  словесной материализации    сюжета. Отдавая дань творческому наитию, она готова была скорее изменить или скорректировать сюжетную линию, нежели диктовать героям свою волю, лишая себя  удивительных состояний выхода за грань реальности в  минуты их неповиновения ей. Нет, определенно, она сама  оказалась героиней автора, для которого следование сюжетной линии было важнее ее собственных эмоциональных переживаний.  Впрочем,  это обстоятельство существенно облегчает мою задачу, - подумала Николь. В этом неведомом ей  мире по всей видимости   она все равно  не смогла бы обойтись без проводника. Но кто  он? Не сам ли автор   сценария, героиней которого, помимо ее воли,  она  оказалась?  Николь  опустила руку в карман и нащупала там ключ. Извлекая его, она уже знала, что на  брелке, прикрепленном к нему, будет выведено «12».