Сказка для Поли

Что происходит, когда тает снег?
Приходит весна..


Когда приходит весна, солнышко радостно тянется вниз, к земле и ласково обнимает ее своими лучами, ласкает и целует..От этой любви, не выдержав начинают таять снега и всюду весело звеня бегут ручейки..
Чем выше в горы, тем чище вода. Но есть и горы, где никогда не тает снег и воздух там искрится от глубокой чистоты, но его невозможно вдохнуть полной грудью и кружится головой. Глаза слепнут от белоснежной суровой, совершенной красоты, и становится понятно, что это место не создано для людей.
Редкий зверь или птица посещают эти вершины, они предпочитают жить ниже, где есть трава, вода и просто тепло.. Лишь цари из царей живут здесь, и если долго ждать, то можно увидеть величественную тень гигантского орла, свившего себе гнездо на одном из ледяных уступов, и остается лишь гадать, что его привлекает в таком суровом краю.
Лишь искушенный глаз, следя за тенью парящего орла, сможет заметить среди возвышающихся величественных вершин крохотный белоснежный замок, сливающийся с горами. Заметит удивительное тонкое искусное плетение льда, превращающееся в башенки и прячущееся среди глыб сверкающего льда.
Не его ли охраняет воистину царь птиц?
Но какой замок может прятаться в таком труднодосигаемом месте? На протяжении полета птицы в округе страшные разломы от прошлых землетрясений.  Здесь не видно следов человеческого жилья, не пахнет дымом, не видно тепла, следов на снегу. Но замок совсем не выглядит заброшенным, скорее он и возник для того, чтобы в нем не жили..
Неизвестно сколько времени можно промолчать, созерцая ледяное совершенство, но если сейчас напрячь слух, если прислушаться к пронзительному воздуху так, чтобы зазвенело в ушах, то можно на самой грани тишины и шум услышать легкую ненавязчивую музыку. Она доносится издалека, тянется, как нитка, откуда-то далеко к замку, как будто ведет кого-то. То, повышая тембр звучания, то понижая, как будто торопя, умоляя поспешить..
И можно почувствовать, как вся долина, что чашей раскидывается от подножия спрятанного замка, пульсирует, дрожит, зовет и ждет. Здесь все живет и дышит зовом, уже много тысячелетий ждут оковы, чтобы их сняли. И не возникает ни капли сомнения в том, что их снимут, ведь дана клятва, та клятва, что важнее слов, важнее жизни, важнее души.
Вот тишина удивленно вздрагивает и прислушивается, как будто собака, так давно ждущая хозяина, что услышав знакомые шаги, не верит себе, не бежит навстречу, а лишь недоверчиво тянет носом воздух и стрижет ушами.
Человеческого зрения не хватит, чтобы разглядеть тень, метающуюся с утеса на утес, с грацией кота, невесомого, но сильного, если бы коты жили в горах, среди льда, снега и холода.
..Но с трудом можно поверить своим глазам, когда рассмотришь, что тень -  это человек, слившийся в единое целое с конем, потому что законы физического мира не могут позволить им так свободно перескакивать с одной вершины на другую и зависать над провалами.
Но можно с уверенностью утверждать, куда стремится всадник. Он все ближе к замку и у въезда в долину приостанавливает коня, словно в  ожидании.
Резкая вспышка снега на секунду ослепляет мир и когда снег осел, то мы видим картину, словно застывшую на полотне художника.
Друг против друга застыли двое. Всадник на медном, как лукавое солнышко, коне и его противник настолько белый, что его уродство незаметно на общем фоне снега, но настолько огромный, что просто нависает над человеком. Он, голый лед с застывшими голубыми прожилками-венами, в уродливой руке с кривыми когтями намертво застыло копье, и, сгорбившись, молчит.
Голос всадника, глубокий, словно пропасть до сердца мира, и ласковый, словно поцелуй матери, обернутый бархатом, понесся над замком, над горами и ввинтился в небо:
-Кто ты и по какому праву посмел встать на моем пути?
-Я страж. - Голос же стража был похож на снежную лавину, на каменный обвал, скрежет и скрип, дикая скорость и сумасшедшие испуганные крики.
-Ты помнишь, кто тебя создал, раб? - Голос всадника неуловимо помрачнел и прозвучал, как удар хлыста.
-Не ты.
Нам не видно деталей, но можно догадаться, что всадник гневно сдвинул брови.. Или нет, потому, что его ответ прозвучал спокойней пронзительного голубого неба.
-Прочь с дороги, если дорого существование, я и так слишком долго ждал, чтобы с тобой разговаривать.
-Если ты о моей страже, то я мечтаю умереть с момента рождения. Нет ничего благородного в том, чтобы сторожить пленника не своей войны. Так что вперед, если сможешь меня убить.
Всадник не пошевелился, однако подчиняясь незаметному знаку, конь медленно начал обходит круг вокруг стража.
-Ты умрешь. - Это не было угрозой, предупреждением или вызовом это прозвучало, как будничный, почти свершившийся факт.
Ясное небо прорезала наискось кривая молния, ветвистая и грозная она оглушала своим грохотом. Голос всадника прозвучал подобно надвигающейся буре:
-Ты посмел встать на моей дороге, раб? На дороге творца из рода создателей?
По коже стража пошли трещины и из них начал сыпаться снег, он выронил копье и покачнулся.
-Так ты помнишь, кто тебя создал или нет? - Взбесившийся ветер рвал плащ всадника, кружил его волосы темным облаком вокруг лица и глаза..Даже  с высоты полета птицы его глаза, как две бездны на белом лице.
Страж опустился на колени, закрыв руками лицо, съеживаясь в комок все сильнее, как будто мог провалиться сквозь снег. Его шепот едва прорвался сквозь бурю, он был слаб, но уверен в своей правоте.
-Кто ты и зачем пришел в охраняемый мною замок?
Буря улеглась так же внезапно, как и появилась
-Я прощаю тебя. Ты доказал, свою верность долгу. Я из тех, кто проверяет пленников.
-Проходи. Я пропускаю Творца из рода Создателей. - Страж поклонился и растворился в ближайшей скале, когда исчезало лицо, его губы, договорили шепотом, - Хотя ходили слухи, что всех их уничтожили.
По вершинам гор заметался беспомощной потерянной ослепленной птицей горестный смех.
-Воистину последние крупицы знаний..
У подножия замка, к которому он так рвался, всадник в нерешительности медлил, словно не решаясь коснуться двери. Положив руку на ручку, он оперся всем корпусом на дверь, закрыл глаза и прислонился лбом к изящному белому витражу, в котором прятались все краски уснувшего лета.
-Я так долго ждал этого. - Голос был низок, как будто ночная тьма подкрадывается к путнику, и нежно обнимает за плечи, успокаивая. - Я так много дорог прошел на этом пути к тебе, моя звезда. Так хватит ли у меня сил и  знаний на последний шаг? - Он выпрямился и отвел руку от двери, отчего та, словно подчиняясь желанию удержать его, мягко приоткрылась, показывая мягкий, прозрачный от света, льющегося из огромных витражей, белый коридор.
Он стремительно шел по коридорам к самой верхней, самой дальней, самой спрятанной комнате.
-Они построили вокруг тебя замок, душа моя. Думали спрятать, как можно дальше, строили из последних сил, из тех крох знаний, что у них еще были..И построили ловушку, для себя и любого обладающего Даром… Поэтому и не появляются здесь. Стараются забыть о тебе, как забывают о постыдном поступке. Да, они еще не знают, что проклятье с меня снято, что я его отработал, что возродился. Если б узнали, то изо всех сил, презрев обещания и честь, постарались бы убить, лишь бы не допустить нашего воссоединения.
Он шел уверенно, как будто бывал здесь не раз, пролетая мимо коридоров и дверей, весь пульсирующий энергией, комок напряженных эмоций.
Когда же, распахнув дверь, ворвался в светлую, наполненную ледяным холодом, комнату, лицо было бледно и под глазами появились тени, как будто сам воздух тянул из него силы.
В центре комнаты, на огромной кровати, застеленной кроваво-красными покрывалами, лежала девушка. Красная медь шелковистых волос, паутиной раскинулась по подушкам и резко подчеркивала нездоровую бледность лица. Тонкие черты были наполнены покоем. Покоем того, кто давно забыл, какие кошмары мучают живых.
Мужчина упал на колени рядом с кроватью, невесомо касаясь губами безвольной руки. Лицо скрылось в путанице черных волос, а плечи тряслись.


Можно справиться, когда из зависти на тебя ополчаются все окружающие, ведь ты не один, а с любимой и надо защитить ее изо всех сил.
Можно справиться, когда ловят при попытке бегства, возводят нелепые обвинения и прогибают традиции под свою зависть и ненависть, заковывают вас в цепи крепче стальных. Ибо вы в отличие от этого сброда чтите традиции, это ваши кости, кровь, бегущая по венам, магия, струящаяся и пронизывающая каждую клеточку тела.
Можно справиться, когда назначают наказание и говорят тебе, что наказание ты понесешь за двоих. Что ее не тронут, не лишат воздуха и магии.
И ты борешься. Борешься, из последних сил неся свое бремя, наказание, из последних сил пытаясь помнить, удержать воспоминания. Это сложно, когда они утекают, как вода из раскрытой ладони. Наказание, что они выбрали для меня тем и коварно, что при нем практически невозможно сохранить себя, сохранить личность, целостность характер. Еще никто не выдерживал его, все ломались, растворялись, терялись в веках. Кто выдержит перерождения? Перерождения в простом мире без магии, в не ограниченном количестве. Перерождаться, пока вина не будет искуплена, гордость усмирена, а голова станет ясной и чистой. При каждом перерождении маг теряет себя, теряет память, теряет магию. Растворяется, ломается, исчезает. Поэтому оно было отменено еще много веков назад. Но для них закон не писан, желание уничтожить меня было сильнее негласных устоев клана. Наверное, поэтому магия их рода и угасла. Осталось чуть-чуть, на донышке. Их старейшины трясутся над артефактами и книгами, которые уже не могут использовать сами, но никому их не доверяют, ибо уже нет магов, которые в силах с ними справиться. Так кто кого наказал?
Я не знаю, как выжил. Иногда мне казалось, что я все-таки сломался, исчез, растворен, уничтожен. Но каждый раз я судорожно вздыхал и спустя время вспоминал, кто я и для чего борюсь.
«Я вернусь к тебе, чтобы ни случилось!» - говорил я себе, с трудом дыша, лежа в забытой богами каморке, на кишащем паразитами полу.
«Я вернусь к тебе, чтобы ни случилось…» - хрипел я себе, корчась от боли и глотая сгустки крови, скребя пальцами по липкой грязи.
«Я вернусь к тебе, чтобы ни случилось!» - кричал я надрывно в небо, на исходе сил, не в силах справиться с судьбой, с горем, не в силах бороться.
И вот..Я вернулся. А ты спишь. О, если бы ты спала просто так, здоровым сном уставшего человека! Я бы успокоил беспокойные сны, расслабил напряженные мышцы, успокоил натянутые нервы.
Но они наложили на и на тебя заклятье. Да, они сдержали слово, они не лишили тебя воздуха, не лишили магии. Они лишили тебя сознания. Вот, что делает страх с магами! Они боялись нас, как боятся шакалы людей..
Что бывает с людьми, которым не дают проснуться? Ладно, день ли два, а если век, два века? Я даже не знаю точно сколько меня не было. Я сохранил свое сознание, но твое уже растворилось в общей сфере, твоя магия развеялась в природе.
Для чего я боролся? Куда я возвращался?


Как и у всякого магического создания, магия создателя тесно ним связана, связана с эмоциональным и физическим состоянием. Замок же построен, как ловушка, вытягивающая любую силу, жадная присосавшаяся пиявка. Но он не просто магическое создание, он творец, создатель, его магия выплескивается заклинаниями, вихрями, стонами, надрывами реальности. И сейчас, он сходил с ума, выл от горя, его магия горевала с ним. Что ей этот замок, что ей ловушка? Реальность трещала, изворачивалась, бесполезно сопротивлялась. Замок испуганно прибрал свои щупальца и начинал осыпаться, он не мог справиться с такой грозной силой.
Внезапно наступила тишина. Создатель потерял сознание, обессилено скорчившись. Магия трансформировалась в хлопок, и, радужным коконом опутав девушку на постели, постепенно растворилась в ней.


Мы лежим на безбрежной кровати, пальцы переплетены, твое тихое дыхание мне кажется лучшим звуком на свете, что я слышал. Красная медь твоих волос яростным приливом запутались в берегах черных, как беззвездная ночь моих.
Я потрясенно спросил тебя: «Как? Как ты это сделала, мой драгоценный гений?»
Ты же рассмеялась и рассказала, что все время была со мной. Во мне. Частью сознания, помогала удержаться на грани безумия, на грани растворения. Когда тебя погрузили в сон, ты не стала бороться, а сознанием устремилась ко мне, на поиски. И нашла в момент моей первой смерти. Я помню, как это было страшно.
Но ты печально мне рассказала, что после стольких жизней ты стала моей неотъемлемой частью и уже не смогла бы вернуться в свое тело, если бы не мое безумие, когда я увидел тебя. Сознание помрачилось, расшаталось, взрыв магии, взрыв реальности помог тебе, подтолкнул тебя на свободу.
И мы вместе. Мы рядом. Снова, по прошествии столь долгого времени.
Мы прошли долгий путь, душа моя, но и конца ему еще не видно. Мы еще долго будем рядом, вместе.