О предмете педагогики

Педагогика – не наука в том смысле, в каком естествознание и обществоведение мы называем наукой, и в этом нет ничего обидного. Педагогика – вариант практической деятельности, ремесло, а на определённой ступени совершенства – искусство. Искусство воспитания и обучения. Но у нас педагогику «назначили» наукой, поэтому над семьёй и школой государство создало множество научных и околонаучных учреждений, далёких от непосредственных процессов воспитания и обучения, которые сочиняют, навязывают и рекомендуют. Контролируют. Нередко мешают работать. В действительности же педагогику создают только те люди, которые непосредственно работают в воспитательных учреждениях и школах. Впрочем, всякая классификация хромает.

Практическая деятельность руководствуется неким сводом правил. По форме он напоминает науку и потому называется прикладной наукой (любую инструкцию по использованию  механизма, например, электробритвы,  можно назвать прикладной наукой). Этот свод  можно оформить художественно, как это сделал Макаренко, можно – в форме научного описания педагогического процесса (Сухомлинский, Шаталов). К педагогике близко примыкают фундаментальные науки –  о человеке, о природе, об обществе, которые формируют личность учителя. Особенно здесь важна роль психологии, в том числе психологии Фрейда и его последователей.

Чтобы овладеть каким-либо видом практической деятельности, надо поработать в двух направлениях – изучить правила и усвоить навыки. Это относится к политику, врачу, учителю, предпринимателю, рабочему и т.д. Изучить правила и усвоить навыки. В сфере искусства и там, где мы простую работу хотим поднять до уровня искусства, где мы хотим уйти от примитивного ремесла, нужен талант. И среди учителей есть более талантливые работники и менее талантливые. Правда, разделить учителей по степеням совершенства чрезвычайно трудно, и слишком часто этим занимаются люди, далёкие от педагогического совершенства. Талант я бы определил как большое умение, которое порождается пристрастием (любовью) к делу и выходит из некоторых природных данных.  Роль таланта в профессиональном искусстве – несравненно выше, чем в других практических приложениях усилий.


Что даёт нам определение предмета педагогики? Оно даёт ориентир. Оно указывает, чем должны заниматься обучающие педагогике учреждения. В своё время я немало ездил на Курсы усовершенствования учителей в Смоленск. Чем мы занимались? В основном, слушали примитивную политическую пропаганду и работали на уборке сена в прилегающих к городу колхозах. Я не помню умных докладов и сообщений. Студентов и работающих педагогов надо учить педагогическому мастерству на примерах педагогов со стажем. Не примитивно натаскивать, а с учётом встречного желания, пробуждая интерес к детям, к работе. На того, кто не хочет учиться, не следует тратить усилий. Учить общаться с детьми, учить руководить классом, разумно использовать власть, деликатно контролировать, увлекательно рассказывать, возбуждать интерес. Учить правильно ходить, правильно стоять. Читать нравоучения, делать записи в дневнике. Избегать конфликтов, оставаться спокойным в нелегких ситуациях. Научить чувству юмора, конечно, нельзя, но попытаться развить то, что есть, можно. Научить быть человеком, которого не уважать – просто абсурдно. Учителя надо научить – самому трудному ученику преподнести самый трудный материал так, чтобы он был понятен, а замечание о поведении сделать так, как если бы оно исходило от самого близкого и уважаемого человека. Отношение учителя с семьёй ученика – сложнейшая и интереснейшая область. «Учитель – друг семьи», – учил Дистервег. А как быть другом в семье, в которой отец часто приходит домой пьяным? Как научит тонкостям педагогики такого отца молодая учительница, у которой своей семьи ещё нет? Проблемы… Проблемы… Сложно всё это. Воспитание и обучение – в значительной степени индивидуальная работа.

Итак, педагогика – искусство («детоводческое мастерство»). Но есть ли оно искусство обучения или искусство воспитания? То и другое, полагаю я. Когда власть над школой отдают мракобесам, они вводят своё «воспитание». Религиозное или идеологическое, которое превалирует над процессом обучения. Средневековые школы иезуитов, школы в гитлеровской Германии и др. Но после эпохи мракобесия рано или поздно наступает эпоха Просвещения. Рушатся застойные институты, начинается интенсивное общественное развитие. И образование выходит вперёд. 

Искусство обучения – дидактика. Не стану говорить, далеко ли мы сегодня ушли от Яна Амоса Коменского. Скажу лишь, что новое прививается здесь очень трудно. Пример – дидактика В.Ф. Шаталова, талантливого донецкого учителя. Искусство воспитания есть тоже некий свод требований. Определяется цель и рекомендуются методы. Когда я работал – это было внедрением в сознание детей идеи неизбежности победы известного строя. Как мы этого добивались? Путём бесед, лекций, пионерских сборов, лозунгов, обязательств, средств  искусства, науки. С помощью рассказов о жизни вождей, революционеров, передовиков производства, героев. Все окружающие средства информации содействовали нам в этом. Террористов, вроде Каляева, мы записали в герои. Мы клали столько масла в кашу, что пища становилась несъедобной. Итог известен. Мы не могли остановиться, как не могло остановиться взбесившееся стадо свиней, помчавшееся к пропасти.

Что нам делать сегодня? То же, что и делали прежде, только внедрять (не очень хорошее слово) в сознание детей не  партийный бред, а идею свободы и достоинства личности, во-первых, а во-вторых, – идею ответственности каждого за тех, кто рядом с нами и тех, с кем мы живём в одной стране. Свобода и ответственность – вот великие ценности, которые ныне придают нашей жизни смысл. Англосаксонский вариант педагогики, либеральный, мне симпатичнее, чем тяжёлый немецкий, опирающийся на муштру, на порядок, который, в конечном счёте, у них перерос в «порядок». Воспитание патриотизма (не национализма, не шовинизма) не отменяется. Смена идеологических вех неизбежно требует смены идеологического настроя учительства. На это нужно время. Детям надо много рассказывать и показывать, но знать меру. Искушённый учитель здесь почувствует обратную связь, а не искушённый ... снова пойдёт напролом. И, чего доброго, посеет в детских умах смуту. Дети пойдут за героями, которым в России несть числа. Пойдут за родителями, за теми, кто им дорог. Следует помнить одну простую истину, которую поведал нам Л. Толстой: хорошо воспитывать – это значит самим хорошо жить. Корягин Сергей Осипович. 13 января 2006 года