Woodland Express

                ГЛАВА I
                Зубоскалка

Устав от суетной, полной неожиданностями жизни в NJ/NY, мы решили переехать в северный район Хьюстона, где уже проживали и цвели на протяжении 30 лет родственники мужа. Перевод с работы был готов, и наша семья довольная этим решением ринулась за новыми ощущениями и приключениями в Техас.
Место, где мы поселились, называлось Woodland. Это считалось дорогим и элитарным местом в районе Хьюстона с наилучшими школами. Вокруг лес, озёра, чистый воздух, красота, белые люди (в 19 веке сюда эмигрировали  немцы).  Нам казалось, что наша жизнь будет безоблачной и прекрасной. А сколько планов на будущее… 
Моя работа оказалась довольно-таки далеко от нашего райского местечка. Нам посоветовали пользоваться Woodland Express-ом, где в комфортной обстановке, беседуя с приятными людьми, я могла добираться до работы.
Пассажиры и вправду были интересными персонами. С некоторыми из них я не только сблизилась, но и ухитрилась подружиться.
Одна из них, женщина лет 55, подсела ко мне на второй же день. Её скулистое, нервное лицо, привычка скалить зубы и волосы, торчащие в разные стороны, по сей день стоит у меня пред глазами.
«А вы здесь давно?» - спросила она меня, выпучив глаза и оскалив зубы. Вздрогнув, я миролюбиво покачал головой, «и я недавно», довольно вздохнула попутчица. Давай дружить, вдруг вцепилась в мою руку и наклонившись, посмотрела в упор, чтобы не пропустить ни одного моего движения или мимики. Везет как утопленнику – промелькнуло у меня в голове, но впереди была полуторачасовая дорога и, кивнув, я смирилась. Эта дружба продлилась около полгода. 
Karen, так назовем мою попутчицу, недавно переехала с Феникса, Аризоны. Лишь на день раньше харакина «Ike». Она была пастором, но работала в отделе духовной помощи (spiritual Care Service) в одной из больниц. В чем заключалась ее работа? Она ходила по палатам и утешала больных, проводила часы с умирающими, молилась, а также у нее был класс, состоящий из четырех человек (пасторов), которые так же хотели посвятить себя этому святому делу.
Ее муж – назовем его Jonatan-ом, сидел у нее на шее все 20 лет их совместной жизни. Высокий, долговязый с бородкой, добрыми глазами, но странноватым взглядом и петушиным голосом, был похож на донкихота. Одевался всегда однообразно, панамка, сорочка с цветочками и шорты. Оба были довольно таки начитанные, но приятно было с ними общаться до поры до времени. Если наши взгляды расходились, то она напоминала более взъерошенную кошку, становившую на дыбы. Муж был более покладистым, но постоянно переводил беседу на религиозную тему и от удовольствия испускал петушки. В пасмурную погоду (а особенно зимой) впадал в депрессию.
Познакомился они в штате Main, где она работала, а он пребывал в очередной депрессии, вдали от родных и близких. Она подала заявление в газету на знакомство с серьезными намерениями, он от нечего делать забавлялся тем же.
Поженились спустя 3 года. Детей не хотели, так как не любили шум. Дети всегда действуют на нервы, говорили они и, приходя ко мне в гости, улыбаясь, косились на моих, как на врагов народа.   
Их мечтой было поселиться где-нибудь в глухом лесу вдалеке от людей, чтобы вокруг не было домов, и вообще не был бы развит ни один вид транспорта.   
Как оказалось, за все годы у них никогда не было друзей. Вы первые, сообщили они мне, протягивая  букет полевых цветов при первой семейной встрече.
Они долго расспрашивали нас о наших традициях, удивляясь, что люди могут свободно общаться. – «Даже гости к вам ходят? » – спрашивали они, недоверчиво переглядываясь, делая для себя выводы. «А если и мы будем, нормально? » Спросила жена, нервно теребя свои непослушные волосы. Получив утвердительный ответ, после пятиминутной паузы спросила – «а может и вы к нам?».
Это перешло в традицию и каждые 2 недели мы наносили друг другу визиты. Они были вегетарианцами, и всегда у них было что-то экзотическoе. Во время трапезы напоминали кроликов, быстро постукивая зубками, измельчая еду, восхваляли это «произведение искусств» и вели беседу на различные темы. 
Karen страшно ревновала если ко мне кто-нибудь подсаживался в Express-е. Она подходила к этому пассажиру с такой воинствующей походкой, что люди начинали озираться по сторонам, заранее ища другое место, чтобы побыстрее пересесть. А на ее нервно-дрожащим голосом угрожающе произнесенную фразу «я ее друг, хочу с ней сидеть», то и вовсе вскакивали как ужаленные. Она садилась с победоносным видом и начинала тараторить без умолку барабаня костлявыми пальцами, несмотря на мною брошенные гневные взгляды.
Во всех остальных случаях она одевала огромные наушники, из-под которых почти не было видно ее головы, слушала мантры и с нудно измученным видом громко зевала, давая всем о себе знать.
Как-то раз разговор зашел о кулинарных рецептах. «Давай создадим свою компанию, » прошептала она мне с секретным видом. «Я тебе доверяю. » Я расплыла в улыбке. «И что же делать будем? » – спросила я наивно. Будем продавать рецепты, а на вырученные деньги будем выпускать свою продукцию – кухонную утварь. » На этом ее фантазия не остановилась.«Возьмем маркетолога, диетолога, инструктора по физическим занятиям, я сама занималась йогой когда-то, могу и показать, » тараторила она, делая многозначительные движения всеми частями тела. Она горела желанием, не спала ногами, а на одном из визитов шокировала детей сногсшибательным номером своего исполнения – йога для детей – с изображением собаки, кошки и льва, она вытягивалась, вставала на дыбы, рычала и гавкала. Но это показалось ей мало. Karen показала и другую позу «Sunrise Salutation» - приветствия восхода солнца. Так и ушла от нас очень довольная собой, гордо закатывая глаза со счастливо оскаленными зубами. Не часто она так мило улыбалась.
Не увидев во мне тот же пыл, она раздражалась при моём виде.
Однажды Karen встретила меня с особой радостью. Поинтересовавшись, люблю ли я искусство, но, так и не выслушав ответа,  взахлеб рассказала, чему её научил менеджер.
 -«И представить себе не можете как это здорово, он такой интеллигентный, такой культурный» тараторила она, забывая выдохнуть воздух.«Надо только записаться добровольцем(Voluntary).До начала представления правда придётся продавать popcorn или кофе. Ну и что, зато увидишь, кто как одет, а потом когда начнется спектакль, можно увидеть и действие, правда стоя, » смутилось она «и возможно, не всецело, но хоть чуточку» – понизила голос извиняющим тоном.
Я сидела с безучастным лицом. Семья Karen и мечтать не могла о театре. Первый раз она попала  «в такую ситуацию» будучи уже студенткой. Закончив свой монолог, моя попутчица уставилась на меня победоносным видом.
Я попыталась с заинтересованным видом похвалить ее менеджера за такое рвение, мудрость и умение пристраиваться.
Мечтой Karen было иметь квартиру на Гавайских островах. Там божественно, тараторила она каждый раз, когда касались этой темы. Все 6 месяцев я только и слышала, что она записалась на 4-х дневной семинар и собиралась полететь туда с мужем, дабы показать ему это чудо. Каждое утро, закатывая глаза, Karen с глубоким вздохом вспоминала, что ее ждет там. Накупив множество книг, пара сидела вечерами, просматривая картинки. Наконец-то настал и этот долгожданный период. Они уехали, а я, радуясь жизни, общалась с остальными пассажирами.
В понедельник, вся светясь, Karen предстала передо мной во всей своей красе, выдвинув нижнюю челюсть и шмыгая носом, сообщила, что всю неделю был дождь, и что они наслаждались природой с номера своей гостиницы. В знак дружбы она передала мне матерчатый кошелек с изображенным на нем красным цветком. «Это Гавайский цветок, »пояснила Karen многозначительно на мое улюлюканье. Всю дорогу она крепко держала его в руках и корявым пальцем водила по вышивке.
Центр Woodland-а представлял собой прелестное местечко, построенное под европейский стиль, с множеством бутиков и кафе-ресторанчиками с видом на речку. Приятно было проводить вечер, видя многочисленные огни, кататься на пароме и наслаждаться жизнью.
Karen очень хотела вписаться во всё это благо, но это удовольствие ей казалось слишком дорогим.
В одно прекрасное утро она решила поделиться своим секретом. «Я туда хожу, раз в неделю» объявила она, приподняв бровь для солидности. «Беру термос с кофе и если мой муж не находится в очередной депрессии, мы идем в кафе. Причем каждый раз выбираем разное, чтобы нас не запомнили, садимся за столиком на улице и делаем вид, что на весело. Наверно все нам завидуют, видя, как мы проводим время. »
«А ты думаешь, я здесь покупаю одежду за эти цены?» - перевела она тему на другое. Да ни за что на свете. Уж лучше пойти в магазин поддержанной одежды, там такое найдешь, потянула она голос, закатив глаза, такое даже в самом дорогом магазине не найдешь.

Новый год

На рождество Karen пригласила нас на обед. Вы показали ваши традиции и блюда, мы тоже хотели бы вас удивить. Договорились о времени. Как-то в разговоре Karen рассказала, что у нее никогда не было украшений. Вспомнив это, я купила ей серебряный браслет. Передав подарок, я смотрела на выражение ее лица. На нем были радость, восторг, стыд, нетерпение, все вместе. Она его тут же нацепила и, не произнеся ни слова, помчалась на кухню, где у нее пригорало очередное блюдо. 
Сперва нам поставили крекеры и cream cheese (вид сыра). Это был апетайзер – «для улучшения аппетита,» скромно улыбнулась хозяйка дома. Я на него и так не жалуюсь – подумала я и вежливо стала грызть сыплющее печение.
«А вот и Американский вегетарианский обед» – гордо объявили нам хозяева дома.
Стол был накрыт. Были поданы салатные листья, причем не нарезанные и без всякого соуса. Надо было жевать в сухую. Мы смотрели на уплетающих в обе щеки хозяев.
Следующее блюдо было подано. Чем дальше, тем страшнее. Это было французское блюдо. Жареные баклажаны, запеченные с сыром, луком, картошкой, перцами, морковью, авокадо и еще всякой экзотической всячиной, залитые соком манго.
«Ох, и мастерица же моя жена, »удивлялся радостно Jonathan. « Никогда не делает по рецепту, всегда что-то свое, новое придумывает. Такое вы нигде не найдете» .
Закончив трапезу, мы вскочили из-за стола. Но слишком рано радовались. Нас усадили обратно.
«А теперь Американский традиционный десерт! » – объявил Jonathan. Смертельный номер – пронеслось у меня в голове и под аплодисментами мужа, madam вынесла горячий яблочный пирог. «Только что с микроволновки, » позубоскалила Karen. Во второй руке она держала ванильное мороженое. Надо есть вместе, в этом весь шик. До меня так и не дошло, зачем я должна портить зубы, чередуя горячее с холодным, но что не сделаешь, если мечтаешь улизнуть. 
На новый год Karen хотела навестить своих родителей в Колорадо. По ее словам все ее ждали с нетерпением. Ее план был таков: в 2 часа ночи, подерганная за весь рабочий день, она ехала Express-ом домой, чтобы взять чемодан, час на машине до аэропорта, 3 часа самолетом и еще 2 часа на арендованной ей там же машине. Что кто-то мог ее встретить в аэропорту, об этом и представить не могла. У всех своя жизнь оборвала она мой вопрос.
После ее возвращения  Karen рассказала о проведенном там времени,
«-Xорошо было, холодно, серое небо, глыба льда, по одному разу встретилась с братьями, хватит на 2-3 года, я там брошь купила, подойдет к браслету, что ты мне подарила на новый год »– довольно отметила попутчица.   
Через неделю она сидела с гордо поднятой головой с медной брошкой на пиджаке и дергала руками в двух направлениях, то трогала брошь, а то браслет, как бы боясь их потерять. В такие дни, когда Karen надевала на себя драгоценности, с ней невозможно было общаться, она не могла не на чем концентрироваться.
Однажды разговор зашел об иностранных языках. Попутчица поинтересовалась, кто помогает моему сыну в учебе. Узнав, что справляюсь с этим сама, возмутилась. «Для меня испанский второй язык, но мне бы и в голову не пришло учить кого-то» – «для меня пятый» – отреагировала я с олимпийским спокойствием.
– «Тем более, в жизни не встречала таких нахальных. » На такие комплименты я уже не обращала внимания, что с нее взять, шизик и есть шизик.    

14 февраля

В день любви – 14-го февраля мы собирались пойти на выставку икон в православную церковь St. Jonah. Сама церковь была еще не построена, месса проводилась в одноэтажном здании. Прихожане собирали деньги на постройку, устраивая праздники своими силами. По-русски там никто не говорил. Все были разных национальностей – белорусы, украинцы, албанцы, египтяне, греки – американизированное общество.
Узнав о наших планах, попутчица решила к нам присоединиться. Там она с Jonathan-ом опять отличились. Сперва не хотели купить предложенные им свечи, а потом я их увидела у столиков с едой.
– «Да не хочу я здесь ничего покупать» – слышала я ее возмущающий голос, мне бы только попробовать.
В конце концов, Karen подошла к мужу, который устроившись поудобней слушал чужой разговор, и спросила, имеет ли он желание еще остаться.
– «Да ты что», – воскликнул Jonathan –«во-первых, здесь шумно, я там еще и детей видел бегающих во дворе» – передрогнувшись качнул он головой. «Сегодня день любви, у нас свои планы на этот счет» .
Она загадочно улыбнулась. Это не была улыбка Мона Лизы, а что-то сверх гадкое, уродливое и отталкивающее.
Наша «дружба» закончилась также спонтанно, как и начиналась. Karen предложили сделать стенгазету на работе, она возгордилась. Почувствовав себя на пике славы, делала жалкие попытки говорить со всеми свысока. Подсаживалась ко мне лишь когда по ее мнению у нее была сногсшибательная новость, типа «я решила устроить пикник только на двоих», – шептала она, сверкая глазками. Только я и Jonathan и никого вокруг…»
Так она мне и запомнилась. Вспоминая о них, перед моим взором предстает одна одиноко сидящая вдалеке от всех, издали посматривающая на других с грустно выпученными глазами, оскаленной улыбкой нервно поглаживая одной рукой волосы, а второй щипая травку из земли.   

ГЛАВА II
И все остальные…

Остальные попутчики Woodland’s Express-а были не менее колоритными фигурами.
Дружил со мной профессор Хьюстонского Университета, преподававший программирование. На одной из первых встреч он подбирал камушки с клумбы, сославшись на своих детей, которые не ходили в школу, а получали домашнее образование. Камни были ему нужны, чтобы показать, как ирокезы производили огонь.   
Уже садясь в Express, весело перекликиваясь с близ сидящими, вынимал Notebook с рюкзака. Через 5 минут слышался его храп, а еще через 5 гроханье laptop-а на пол. Этот сценарий повторялся каждый день, и все воспринимали как должное.
Второй профессор, преподававший химию, постоянно сидел с измученным видом, всем рассказывая, что свой дом он купил за $60 тысяч 18 лет назад и за эти годы за налоги заплатил $90 тысяч.
В мою компанию входил негр единственный и неповторимый в округе, который постоянно прикрывался капюшоном. Как-то он меня спросил, откуда я, подразумевая мой акцент. С северного NJ не раздумывая ответила я, а в ответ услышала бурчание из-под капюшона «То-то же акцент другой, а я с южного NJ сюда приехал».
Женщина в возрасте лет 60 программист с вечной сияющей улыбкой посвящала нас по вопросу о домашнем бизнесе, двое работали научными сотрудниками в онкологическом центре, ставили опыты над животными.  «Мадам» с виду «советская» упорно не поддавала виду, что говорит по-русски, но с удовольствием подслушивала все мои телефонные разговоры и двухметровые иранец выросшие в Германии, решившись жениться на 10 лет старше него американки, постоянно взахлеб рассказывал душещипающие детали опытов над мышами. 
Несколько из моих знакомых работали в нефтяных компаниях, совершали этот маршрут, с томным видом уткнувшись в бумаги. 
 
ГЛАВА II
TJF
Каждую пятницу наш негр в капюшоне снимал его с головы поднимаясь в Express, поднимал руки к небу и обращался к остальным пассажирам «Hi, partners, we made it. TJF» – что означало привет партнеры, мы одолели это.  TJF – Thanks god Friday – слава богу пятница (излюбленная фраза американцев приветствуют друг друга по пятницам). Всех лица озарялись счастливой улыбкой – TJF повторяли все с превеликим удовольствием.