Жизнь собачья. Часть 2. Полосы

    Жизнь - это полосы, черные и белые, а в простонародье - зебра, я всегда хожу только по ним, соблюдаю правило дорожного движения. Вот один раз я наступил на черную полосу, и жизнь моя пошла наперекосяк. Прежние хозяева, Том и Лиза, забыли обо мне, я ввязался в дворовую драку, из которой чудом выбрался, попал к странным людям, а сейчас вишу в комнате с тусклым светом и не знаю, что мне делать.
    Меня держат за шкирку, а я, в надежде на успех, пытаюсь вырваться из этой мертвой хватки. Пол залит водой, даже кажется, что там плавают рыбки. Стены серые, все разрисованные граффити, какие-то значки и закорючки, но, в общем, не плохо, будут помогать от депрессий в скучные и долгие дни. Потолок тоже серый с одной лампочкой без плафона, плохо, так она перегорит и разобьется, на полу будет много осколков, да еще свет был бы не такой тусклый. Жаль, что я не могу сказать об этом, ведь я - пес. Около стен стояли клетки, в которых сидели мои сородичи, большая часть - дворовые собаки. Они выли, лаяли и скулили, как я их понимаю, долгие часы сидеть в мокрых ржавых клетках просто не возможно. Как я выживу в этом кошмаре, я домашний пес и не приспособлен к такой жизни?
    Я висел и слышал, как люди о чем-то разговарили. Один тыкал другого в грудь и чему-то уговаривал. Другой мотал руками, словно не хотел что-то делать. Что же хотят друг другу всучить эти люди, неужели меня. Как видно, много сделок было провернуто, это можно понять по количеству животных в клетках. Видно, меня возьмут, хозяин мотнул головой и потянулся ко мне. Я, не долго думая, укусил странного человека за палец, тот взвыл и задергал рукой. Тишина, все слушают, как воет охранник темного заведения. Продавец оцепенел от неожиданности, но, вовремя опомнившись, ударил меня по морде. Я отпустил укусанного бедолагу, начал рычать, пытаясь испугать покупателя. Главное, придать товару неторговый вид. Например, я бешеный, и теперь продавцу не миновать десяток уколов. Мужчина, державший меня в руках, еще раз треснул по морде, и я замолчал. Начался новый разговор. Продавец, показывая меня, стал трясти и поворачивать. Покупатель нашел в сумке бинт и, не обращая на нас внимание, начал заматывать укушенный палец. Мужчина толкнул покупателя. Тот, словно только что проснувшись, дернулся, замотал головой.
    Громкий лай заключенных. Я попробовал вырваться из руки страшного человека, но вдруг что-то треснуло. Неужели, у меня где-то порвалось. Как там говорят: шкирка оторвалась - тогда бы я упал на пол, это было что-то другое. В висячем состоянии я стал осматривать себя. Уши целые, нос тоже, лапы на месте, хвост, где хвост. Наверно он отвалился, а хороший был, мягкий и шелковистый. Я помню, еще в детстве мы играли с ним в салки-кусалки, прятки и догонялки. Лохматый друг некогда не оставлял меня одного. Как жаль, что я его потерял. Я снова проверил себя: ушки не макушке, нос, лапы, шкирка, а вот и хвост, спрятался за мою могучую спину, - все на месте. Тогда что же треснуло или хрустнуло? Треск возобновился, и я увидел укушенного, отрывающего кусок бинта. Он сделал две маленькие веревочки из конца бинта и завязал бантик. Не знаю, что промелькнуло у этого странного человека, но он опять потянулся ко мне. Самоубийца, неужели его не учат неудачные попытки. Я дождался хорошего момента...
    Но промахнулся. Рука пролетела мимо и заменила державшую меня. Дальше все шло по такому алгоритму: меня понесли в какой-то темный угол, впихнули в клетку, и закрыли дверцу. Я очутился на грязном черном коврике, окруженном с пяти сторон железными стержнями -  клеткой. В клетку была дверца, через которую я только что проник, и маленькое отверстие внизу, как видимо для еды.  Я прыгнул на клетку и начал грызть стержни, честно сказать, не вкусные, словно тухлый огурец, а запах. Лучше о нем не говорить, вдруг вы кушаете, аппетит перебьете. Железные стержни были на столь твердые, что точили мои зубы. Ничего, подточка не помешает, выдастся день, и я откушу охраннику что-нибудь. Не буду уточнять, что именно, главное, откушу и все.
   Пока я занимался своими делами. Продавец вытащил деньги и предложил их покупателю. Тот показал палец, а потом еще два. Продавец заволновался, наверно думает, неужели ему не хватит бумаги, чтоб избавиться от меня. Вытащил еще денег. Что я так мало стою, я из хорошей родословной, если не считать, что папа - дворовая собака. Не берет, правильно, за такие деньги даже приличный батон в бакалее не купишь. Я это точно знаю, ведь мы с Томом часто ходили туда. Пачка увеличилась. Продавец серьезно взялся за дело. Покупатель взял. Сделка прошла успешно.
    Раньше я не видел на столько странных сделок. Продавец отдает товар и еще прибавляет к этому денег. В той же самой бакалее ты покупаешь хлеб, колбасу и за этот серьезный поступок, в качестве компенсации, получаете деньги. Народ хлынул бы потоком в этот магазин, были бы очереди, которые выходили бы на улицу и мешали прохожим. Вот почему они делают все наоборот: продают продукты и забирают цветные бумажки. Интересно, это очень тяжелая задача, но у меня будет много времени, чтобы подумать по этому поводу.
    Что меня еще интересует в этой сделке? Деньги - это же обычные бумажки, которые окружают нас со всех сторон. Журналы, салфетки, книги. Но мы не можем купить сосиску за книгу или за несколько салфеток, а за деньги, которые такие маленькие и совсем не мягкие, можно купить горы. Люди очень странные. Если считать, что собака друг человека, то человек может продать друга, ради чего... не знаю. Говорят, что деньги портят человека, я  это проверил на своей шкуре.
    Я сел в уголке и начал выть. Тяжело на душе и пусто в желудке, лучше бы наоборот: пусто на душе и тяжело в желудке. Мой вой подхватили другие, они словно понимали меня или чувствовали ту же тяжесть, что и я. Вдруг из хора вырвался один визгливый голосок и начал свою песню. Этот писк разнесся по всей комнате, заглушив вой. Я рявкнул, намекая, что это моя идея. Не стоит прерывать вой души. Но хлипкий тонкий голосок, не замечая возмущений, продолжал свое соло. Экстримал, я здесь хоть и первый день, но уже заслужил уважение, укусив хозяина. Писклявый голос не прекращал петь, и уже я перестал бороться. Стоит ли нарываться на неприятности, если не знаешь, кто это.
    Сегодня я больше ничего не смогу сделать. Значит, надо поспать. Может после сна мне придет мысль, как сбежать из этого ада. Как и все сны, этот ничем не отличался. Такой же цветной и долгий, а, главное, очень глупый. Мне снилось, что я у себя дома. Том, как всегда приносит сухой корм, и облизывается, когда я начинаю его есть. Лиза ходит со мной гулять на улицу, где она бегает за черным существом, а я меняю бумажки на сосиски. Дома мы едим за столом на коврике, а потом играем в крутелки, как я когда-то с мамой. Когда все наскучит, бежим на второй этаж и гоняем кошку. Ее хозяева тоже не прочь порезвиться. Вечером всей семьей садимся около телевизора. Лиза начинает играть: "Собачий вальс", танцы до упаду. Упад сил, все на боковую. А следующий день моего сна начинается ужасом. Лиза идет на кухню и начинает есть булочки. Ест и ест, а мне не дает. От булочек она толстеет. Я убегаю в большую комнату, а там, о Боже, стоит люлька, а из нее видны языки пламени. Я подхожу ближе. Все время на этом месте, у меня начинают бегать мурашки по телу. Из люльки выскакивает полчище монстров. Я просыпаюсь в холодном поту на том же самом месте - в клетке.
    Так, что мы сегодня будем делать? Время мало, а дел много. Первым делом уберемся в своей маленькой комнатке. А то на прутьях что-то висит, на полу лежит какая-то отцветшая бумага, и, вообще, здесь очень бы пригодился Лизин спрей. Хотя она им от тараканов прыскала (этих тварей у нас было море, но не по нраву им заморские препараты), и то лучше того, что веяло тут. По-моему, я даже об этом рассказывал. Первым делом, я убрал все, что висело на стержнях. Потом попробовал выкинуть газетку, она, наверно, старше меня, но та приклеилась к полу. Схватив за один край зубами, я рванул, что есть мочи, и отодрал маленький кусочек. Ничего, у меня еще есть три края. Зацепив нужный клочок, я начал медленно срывать бумагу, но вот проблема, мне некуда больше двигаться. Газета больше не хочет отклеиваться, и мне некуда шелохнуться.
   Слегка подумав, я решил забросить это дело. Вот лучше я сниму паутину со щелки, через которую подают еду. Интересно, здесь вообще дают поесть? Я бы перекусил небольшой миской сосисок, а лучше сочной курочки с поджаренной корочкой, которая, когда кладешь в пасть, тает. Мясо нежное, белое и необыкновенно вкусное. Деликатес. Один раз попробуешь и всю свою жизнь будешь вспоминать об этом. Но это еще не все, когда мясо закончится, остаются сахарные косточки, пропитавшиеся ароматом курочки. Если хочешь получить полное наслаждение, начинай с края и медленно двигайся к концу. Так сок никуда не вытечет.
    Техника проста, но ее нужно подкрепить на деле, где образец. Уже столько времени прошло, а кушать не дают. У меня в желудке урчит, вы даже не представляете, как сильно. Если сейчас же мне не принесут курицы, ну ладно, сосисок, суп, окрошку или хотя бы сухой корм, я не знаю, что здесь сделаю. Я устрою бунт. Оранжевая революция рядом не стояла. Не стоит выводить меня из себя... Никакого внимания. Сидит себе на стуле, газетку читает. Здесь назревает переворот в общественном строе, а ему все равно.
    Мои возмущения прервал какой-то отдаленный скрип. Это был тягучий, как будто кто-то точит когти об ржавую железяку, можно сказать, что во всех отношениях противный звук. Я забился в угол, страх завладел моим телом, шерсть вздыбилась, по коже пошел холодок. Быстрые тяжелые шаги приближались к нашей комнате. Кто это может быть и что ему нужно? Если я правильно понял, то для хозяина эти шаги тоже были неожиданностью. Он встрепенулся, откинул в сторону газету и стал бегать, как ошарашенный, по комнате. Он что-то искал. Но поиски были не долгими, уже через несколько секунд хозяин остановил свой взгляд на коробке, лежащей в тени решеток. Коробка была мокрой, стенки отслаивались. Как только охранник поднял ее, все содержимое упало в воду, обрызгав человека с головы до ног. На полу оказались какие-то черные пленки. Хозяин схватил пленку и стал закрывать ими клетки, сначала одну потом другую. Раз, и я оказался в темноте, это было бы не так страшно, так как и в сомом помещении не очень было светло, если бы не капли, которые то и дело падали на меня. Вот упала на спину, теперь на голову и на нос. Как же все это мне надоело?
    Шаги закончились, зато их заменил какой-то шум. Разобрать было сложно, потому, наверняка, я  немножечко перевру. Как видно, там появился еще один человек, который стал о чем-то спорить. Потом начался грохот и лязг. Арестованные оживились и стали гавкать еще громче прежнего. Смысл в том, что если я не говорю, что мои соседи гавкали, это не значит, что они это совсем не делали. Темной комнате без телевизора больше ничем не займешься, кроме разговоров.
    Попробую отвлечься от данной темы и расскажу вам какую-нибудь собачью легенду. Было это еще в до исторические времена, когда зарождалась вселенная. В бесформенном пространстве летали маленькие частички жесткой структуры, которую в будущем назвали кость. Эти частички соединялись с другими мягкими веществами, парившими в бесконечной вселенной - так медленно, но верно образовывалась Земля. Благодаря внутреннему магнетизму, слишком жесткие вещества притягивались, выталкивая более мягкие. Так образовались впадины и горы. Смысл в том, что, в конце концов, образовался внутренний скелет Земли. Самые мягкие и жидкие частицы образовали воздух и воду. Но вскоре в Земле стали проходить взаимодействия воздуха, воды и твердых веществ, они стали компоноваться и превращаться в живых существ, которые были зависимы от тех веществ, из которых они были созданы. Таким образом, вещества соединились и появились волки, то есть мои потомки.
Легенда осталась не закончиной, пока я не узнал от мамы, что однажды волки создавали себе жилище и нашли кости. Они забрали их, так как какое-то чувство притягивало этих волков к костям. Но вскоре Земля отвернулась от стаи, они стали голодать, добыча не ловилась, в лесу началась засуха. Тогда вождь племени понял, что они раскопали скелет Земли, и она теперь гибнет. Нужно заменить эти кости на что-нибудь другое. Стая услышала слова вождя, собралась и отловила добычу, кости которой закопали в Землю. С тех пор и пошла такая привычка у собак - закапывать в Землю кости.
    Вдруг моя клетка зашевелилась, поднялась в воздух. Что случилось, что происходит? Клетка так затряслась, что я стал перекатываться с одного угла к другому. Вскоре я понял: меня кто-то, куда-то, зачем-то несет. Все эти вопросы я никак не мог разгадать. Клетка дернулась, я подпрыгнул и ударился головой об прутья. Ты не картошку несешь, а лучшего друга человека. Эта странная личность ничего не поняла и продолжила куда-то меня нести. Я, перекатываясь с одного угла в другой, стал рассматривать мое временно пристанище. В одной из стенок я увидел странную вещь: черная ткань немного влезала в мою клетку. Неужели он такой глупый, что всовывает пальцы прямо зверю в пасть. Нужно было проверить! Я подполз к жертве, раскрыл пасть и... откатился к другой стенке. Дождавшись, когда я покачусь обратно, я заранее раскрыл пасть и, при прибытии на место, защелкнул. Дикий рев, я вместе с клеткой  падаю вниз, потом обо что-то сильно ударяюсь и теряю сознание.
    Очнулся я с сильной болью в голове и еще в некоторых местах. В клетку лучился солнечный свет. Лучи солнца так били в глаза, что я не мог понять, где нахожусь. Но потом я привык, осмотрелся по сторонам: огромный зеленый двор, гигантский дом - это первое впечатление, которое я получил, когда увидел все это. Неужели, здесь живут мои новые хозяева? Просто, я бы не поверил, что это жилище тех, кто меня держал в заточении все время. Я даже не знаю, какой сегодня день, чтобы точно сказать, как долго оно длилось. Еще раз оглянувшись, я заметил некоторые подробности - большой фонтан, неужели, не было места поставить душ в доме, немного закаменелых людей, хоть бы статуй собак не было.
    Я никак не мог понять, почему я здесь очутился. Ведь так не бывает, чтобы один день - полный кошмар, а следующий за ним - рай не земной. Хотя, может быть! Неужели, я умер и теперь попал в рай? Этого не может быть, я же еще так мало прожил на земле, еще так много не сделал. Не надо впадать в истерику, этот факт подлежит проверке, но какой? Что бы такое сделать, чтобы опровергнуть или доказать теорию? Можно спрыгнуть с крыши дома, но если я до сих пор жив, то... не очень приятное окончание эксперимента. Может, просто себя пощекотать хвостом? Это помогает узнать, спишь ли ты или нет, щекотно - я не сплю, но это не означает, что я не в раю. Кажется, такое хорошее слово, но, когда его произносишь, мурашки идут по коже. Как мне рассказывала мама, рай  - это место, где собаки пробуют все то хорошее, что не смогли опробовать во время жизни. Я даже не думал, что именно этого мне не хватало. Подождите, я не могу оказаться в раю вместе с клеткой, значит, я жив. Но от этого легче не стало. Как я сюда попал и почему, до сих пор остаются загадкой.
    Пока я размышлял о жизни, мою клетку поднял какой-то человек и отнес в дом. Это были королевские залы: много свободного места, высокие потолки и огромные, навешанные всякими безделушками, люстры. В прихожей пол покрыт паркетом, но не простым, а каким-то вырезным с рисунком. Стены красные, необыкновенно красивые, словно покрытые золотом. И почему "словно", такие хозяева, наверняка, могли бы все стены обделать золотом. Потолок весь зеркальный, узорный, отодвигающий и так высокий потолок, куда-то вверх. Я попал в сказку, такой роскоши я никогда не видел, а теперь она вокруг меня. Ради этого можно было перетерпеть и больше этих темных дней в темнице.
    Человек понес меня в гостиную. Гостиная - это большой зал, в котором стоит длинный стол на всю комнату и очень много стульев. Говоря об этом зале, невольно вспоминаешь свою маму, она ведь была из родословной и раньше жила в таком же доме. У людей с родословной есть такой обычай. Я не очень хорошо помню, но попробую рассказать. Старшие члены семьи, как говорила мама, садились по краям этого огромного стола, которые считались главными местами. Приближенные к мужскому члену семьи садились вблизи его главного места, а приближенные женской - рядом с ее главным местом. Еду каждой половине семейства приносили свои слуги. Что все это означало, а, тем более, правильно ли было истолковано, сказать не могу. Я рассказываю только то, что слышал своими ушами.
    Далее моя клетка (так я к ней пригрелся, что теперь называю своей), переместилась на кухню. Если сравнивать кухню Тома и Лизы с увиденным в этом доме, то лучше вообще не сравнивать. Кухня у здешних хозяев - это цех работников, на котором люди трудятся для ненасытного монстра. Я, конечно, тоже люблю покушать, но даже одно блюдо, приготовленное на этой кухне, в меня не вместится. После долгой голодовки, я смотрел на огромные, волшебного запаха блюда так, что текли слюни. В животе начало такое бурление и нытье, что даже повара это услышали. Человек, державший мою клетку, не оставил эти звуки без внимания, и, чтобы заглушить этот шум, быстро перешел в другую комнату.
    Из кухни вела лестница вниз. А в этом самом низу была небольшая комната, в которой в середине был круг, окруженный низкой оградой. Комната была практически пуста, кроме двух человек. Они издалека напоминали Тома и Лизу. Чтобы вы представляли, как выглядят эти люди, я опишу моих первых хозяев. Том - это мужчина, достаточно молодой и очень привлекательный. Волосы у него темные, короткие, как у меня, глаза и рот небольшие, а нос просто крохотный. Если посмотреть на мой нос, то он самого подходящего размера. Что-то я все время сбиваюсь?  Лиза - это женщина, выглядящая еще моложе Тома, блондинка с длинными волосами, с правильным очертанием лица, конечно, кроме носа, высокого роста. Все, что ниже головы, у людей покрыто разноцветной кожей, которую они каждый день меняют. Такую кожу они называют одеждой. Как я понял, людям не нравится их настоящий облик. Лиза, чтобы не видеть своего лица, обмазывает его разной краской, но, в конце концов, как мне кажется, получается еще хуже. Есть еще один способ у людей не видеть свое лицо: это черные очки, через них ничего не видно, что дает целый день поддерживать хорошее настроение.
    Меня поднесли к людям, стоящим у невысокой загороди, открыли дверь клетки, надели ошейник и выпустили. Мужчина присел и начал долго что-то говорить, конечно же, я ничего не понял. Потом человек, явно волнуясь или чего-то, боясь, попытался меня погладить. Меня уже давно не гладили, я вытянул шею, чтобы рука быстрее оказалась на моей голове. Но опять неудача, рука прошла мимо головы и схватилась за поводок, прицепленный к моему новому ошейнику. Повели куда-то дальше. Так не пойдет, не погладили и еще заставляете идти пешком. Лучше верните меня в клетку, там хоть и тесно, зато комфорт. Началась маленькая война: мужчина тянул поводок в одну сторону, а я вцепился в свой конец этой своеобразной веревки и тянул к себе. Несомненно, я бы выиграл, если бы этому слабому полу не помогла женщина. Она дернула так этот ремень, что я поехал по полу. Хорошее такое ощущение, надо будет в следующий раз еще попробовать.
    Меня отвели на кухню и накормили очень сытно. С того момента жизнь полилась как сказка. Я гулял во дворе со своими хозяевами, сидел на коврике около телевизора и смотрел любимые фильмы моих хороших друзей. Кормили меня три раза в день, плотно и одним только мясом, от этого я немного вырос и существенно пополнел. Это была точно светлая полоса в моей жизни, да не просто светлая, совершенно белая. Я так быстро об этом времени рассказываю из-за того, что оно очень похоже на время с Томом и Лизой, только нужно добавить побольше шарма, шика и еще много слов на букву "Ш".
    Как я уже сказал, еда медленно, но верно превращала меня в шарик: в длину я оставался такого же размера, а в ширину - увеличивался. Как видимо, хозяевам это не нравилось. Они заставили меня заниматься зарядкой. На что только не пойдешь, чтобы остаться жить в таком огромном доме. Все началось с того, то я стал бегать по стадиону, но этого для моих владельцев не хватало. Потому они наняли профессионального собачьего тренера, который каждый день приходил ко мне и начинал мучить. Самый садистский метод - бег с препятствиями, его описать очень трудно, но, в общем, это такой бег, где приходится бежать, прыгать и полсти одновременно. Я уже с моими первыми хозяевами научился реагировать на голос, теперь осталось просто перестроиться, что не вызвало особых проблем. У моего тренера был тяжелый бас и отработанный голос, что давало отличить одну команду от другой. Несмотря, на то, что тренировки были  полезны, меня терзали смутные сомнения: для чего это все нужно, зачем такие большие нагрузки?
    Однажды, тренер забрал меня на занятия очень рано. У меня слипались глаза, и, вообще, казалось, что я сейчас упаду и засну. Я сделал пару зевков, чтобы набрать в пасть побольше свежего воздуха, но не помогло. Глаза слипались, сон манил в свое царство. За этим не понятным чувством я не заметил, что мы добрались до места. Стадион: дорожка вокруг собачьего тренажерного зала, сам зал с всякими невыносимыми штучками и, обязательно, полянка для игры в мячик. Сегодня мы не стали играть в мяч, а тем более прыгать через барьеры, залезать в трубы, подниматься на горочки и кататься на качелях. Сегодня должно было произойти что-то особенное, и это произошло. Тренер ушел, а вместо него появился какой-то железный дровосек, конечно не дровосек, а больше похоже на плюшевую игрушку, но двигалась она точно, как железная. Это чудовище-переросток подошло ко мне и начало тыкать в меня своей лапой. Я не обратил внимание, мало ли, что может быть в голове у этого ненормального. Мягкая игрушка не унывала и с не меньшим усердием продолжала совать мне в морду, как видно не нужную ей конечность. Я понимал, что добром это не кончится, но  лезть в драку не собирался, так как это может не понравиться тренеру, да и я давно вырос из того возраста, когда играл с игрушками. Чудовище выводило меня из себя, я встал и отошел в сторону, это существо за мной. После этого я понял, что самое ужасное существо не кошка, а большая мягкая игрушка. Дело продолжалось так еще несколько минут. Игрушка, тыкая мне в нос, не рассчитала траекторию и всадила мягкой лапой мне в морду. Было не больно, но пострадало самолюбие, потому я, не задумываясь о последствиях, вцепился обидчику в обидевшее меня место. Косолапый задергался, запрыгал и забегал по стадиону. Я так сильно сжал свои зубы, что даже повис на игрушечной лапе.
    Вдруг я заметил, что это существо ненастоящее, кто-то замаскировался под него, чтобы подставить. Я до этого догадался из-за многих вещей: за все время своей жизни, я не замечал такой агрессии со стороны игрушек, и тем более на этой игрушке были кроссовки моего тренера. Я оценил ситуацию и понял, что именно кроссовки являются слабым местом моего противника. Отцепившись от лапы, я как ястреб полетел в нацеленную мной точку и впился так, что из ноги потекла кровь. Чудовище упало, а я, посчитав свою миссию выполненной, пошел в зал качаться на качелях. На следующий день мой тренер не пришел, как видно, моя проверка закончилась, теперь я могу жить свободной жизнью.
    Хозяин дома, в котором я живу, был чем-то расстроен, ходил туда-сюда, бесконечно что-то бурчал себе под нос. Что ему не нравится, я прошел и огонь, и воду, и медные трубы, сбросил лишний вес и научился отбиваться от больших мягких игрушек? Тучный и совершенно не реагировавший на мой лай, хозяин прошел еще несколько кругов по комнате и сел. Я решил избавить его от депрессии и использовал один из приемов, о которых я уже говорил. Но это оказалась не очень простая депрессия, ее унылыми глазками не уберешь, а попытки утащить тапок еще больше его раздражат. Для всех собак любой породы рекомендую притвориться мертвыми, хозяин испугается, будет предпринимать какие-то действия и обязательно забудет о неприятности, что и произошло с моим хозяином. Но это не прошло даром. Мне предстояло узнать, зачем нужна комната с маленьким забором.
     Я перешел на новый этап тренировок с хозяином на заднем дворе. Неожиданностью было то, что мне не нужно было заниматься бегом или прыжками через трамплины, нужно было сильно кусать, долго держать и быстро вырываться из цепких обхватов тренера. Я исполнял все приказы, но в то же время был растерян. В голове кружились мысли, но никакого результата не получалось. Вот одно из моих заданий: на палке висит подушка, мне нужно с команды хозяина прыгнуть на нее и распотрошить на маленькие кусочки. Кстати, я не мог с первого раза понять команду, просто нет такого знака голосом, потому тренер садился на четвереньки и сам исполнял все по этапам. Вы бы видели, как он потрошил подушку, зубами она не рвалась, потому тренер заранее подготовил дырку руками. Еще одно задание составило некоторые трудности. Я стоял на месте, а тренер обхватывал меня руками и зажимал в кольцо. Нужно было вырваться любым способом из такой ловушки. Я дергался, брыкался задними лапами, пытался размыкнуть кольцо передними, но усилия были тщетны. Хватка хозяина была непросто мертвой, а, по-настоящему, не расцепляемой. Когда он меня держал, казалось, что все внутри сжалось до  малюсеньких размеров или, в крайнем случае, пере текло в другое место. Как я уже сказал, это задание мне не давалось, но, к моему удивлению, оно мне в ближайшем будущем не пригодилось.
    Между тренировками я с хозяйкой ходил за покупками. Несмотря на то, что я уже долго жил у них в доме, доверия особого не было, это я понял, так как меня держали на поводке. Я на хозяев особо не обижаюсь, но какие могут быть сомнения к другу человека? Места, в которых покупала хозяйка еду, сами по себе очень странные. Это большие одноэтажные здания с прозрачными живыми дверьми. Как только кто-то подходит к этим дверям, они моментально открываются. Конечно, я не мог пройти мимо и не проверить, почему так получается, но сколько раз я не таскал хозяйку через этот волшебный проход, секрет не раскрылся. Рассказать о магазине я ничего не смогу, потому что меня отвели в собачью комнату, видите ли, в товарный отсек вход питомцам строго воспрещен. Я целый день сидел опять же в клетке и ждал, когда хозяйка купит все нужное. Обратный путь был чуть-чуть труднее - я тащил тележку со всеми сумками, которые, как мне казалось, были тяжелее меня.
    Один день я проснулся и увидел, что намечается какой-то праздник. Пришли какие-то люди со своими собаками, шум, гам, всякая суета. Я начал лаять, потому что эти собаки намеривались пометить мою территорию. Конечно, можно было поговорить мирно, но кто бы меня послушал. Это как с бочкой говорить, сколько не напрягайся, отдачи никакой. Несмотря на явное пренебрежения правил в обществе, все собаки были титулованные: на груди висела ленточка с разными медалями. Больше всего медалей было у черного дога, который подошел ближе всего ко мне. Чтобы показать свое отвращение, он поднял заднюю лапу и пометил прямо перед моим носом. Такого хамства я не ожидал, так и хотелось откусить его итак маленький хвостик. Я уже практически достиг своей цели, но что-то меня остановило - это была цепь, на которой я сидел.
   Я сидел на цепи. Вы бы мне сказали, что я променял шило на мыло, но это была длинная, очень легкая и нежно серебристого цвета цепь, которая с одной стороны прикреплялась к фирменному противоблошиному ошейнику, а с другой стороны к золотому клинышку. На всякий случай еще раз скажу, что по-настоящему у собак черно-белое зрение, но ради  красочности я отодвинул этот факт на последний план. Если вас это не устраивает, тогда просто заменяйте в тех местах, где я упоминаю о цвете светлые оттенки на оттенки белого, а темные - на оттенки черного. Клинышек находится недалеко от моей двуспальной конуры: широкий вход, высокий потолок и большое пространство, в котором можно провести свое свободное время. Конечно, никаких сомнений, что это жилище гораздо удобнее, чем отделенное Томом и Лизой место.
    Время пришло, и меня повели в таинственную комнату, в которой я встретился с хозяевами в первый раз. Опять я прошел через большую гостиную с гигантской люстрой, потом через необыкновенную гостиную, в которой я снова вспомнил о своей маме, далее кухня с  большим количеством поваров и лестница. Я остановился на кухне, чтобы насытиться воздухом, готовящейся еды. По комнате парили запахи бифштексов, котлеток, свиных отбивных, запахи вареной и жареной курицы. Вдыхая воздух, я представлял, что только что съел что-то подобное. От такого кайфа даже слюни потекли. Мысленно я хотел остаться здесь  и наслаждаться невиданным до сих пор разнообразием блюд из мяса, но чувство любопытства так и тянуло меня в комнату с секретом.
    Интерес - это такая штука, что его не переборет запах сочной поджаренной свининой грудинки, политой кетчупом и украшенной листками зеленого салата, горошком, парочкой маслин, выделяющих пюре, приготовленное на свежем молоке и клубнях отборной картошки. Я пошел по лестнице, неудобное сооружение человека, наступаешь передними лапами на нижнюю ступеньку, а задние еще остались на предыдущее, получается, что ты падаешь в пропасть. Мне с этим повезло, безболезненно для меня проходит это препятствие, а вот таксам, наверняка, приходится совершать дополнительные движения: идти задом или, в крайнем случае, боком. В комнате с маленькой огороженной территории было много народу, забились как селедка в братскую могилу, словно в этом многоэтажном доме больше негде находиться. В таком теплом коллективе я начал чувствовать боязнь замкнутых пространств. Казалось, что я иду по тонкому коридору с низким, постоянно уменьшающимся расстоянием от потолка до пола.
    Когда я дошел до центра, я увидел, что в маленьком вольере находился черный дог, который еще недавно показал ко мне особое отвращение. Я сел с противоположной стороны. Чтобы показать свое отношение к типу напротив, я рявкнул несколько обидных собачьих слов, услышав которые соперник  вскочил с места, но поводок не дал ему до меня достать. Как говорится: глаз за глаз, хвост за хвостик. Обиженное до краев души черное пятно село за свое место. Я чего-то ждал, но чего сам не мог понять.
    Вдруг прозвучал гонг. Хозяин отцепил меня от поводка и сказал какое-то слово, но для меня оно означало "Кусай!". Что кусать, я не вижу здесь ни одной подушки? Нам нужно первыми найти подушки и их искусать? Я в растерянности смотрел по сторонам, пытаясь найти хоть одно решение из заданной мне задачи. Черный дог оскалил зубы и кинулся на меня. Неужели, ради мести этот пес готов забыть о задании. Я, не решаясь влезать в драку, побежал искать подушки. Люди отпрыгивали в сторону, едва заметив меня на горизонте. Собаки, находящиеся в комнате, начали лаять, толи подгоняя, толи просто захотелось оттянуться. Я бежал, наступил кому-то на ногу, кого-то спутал с подушкой и укусил за щиколотку, сильно не впивался, так просто у видел, что перья не летят и все. Результат нулевой, ни одной подушки во всей комнате, так кого нужно было кусать? С такой мыслью меня выкинули на улицу, где я начал свою новую жизнь.
    Оказался на улице я не в первый раз, потому уже примерно знаю, как себя везти, что делать. Главное, снова не нарваться на шайку бродячих собак, охраняющих свою территорию. А лучше было бы войти в их группу. Как только эта мысль посетила мою голову, дополнительные мозговые ресурсы начали вырабатывать идеи. Первая идея - это убить вожака клана, по идее, остальные должны потом выбрать меня главой своей организации, но по здравому смыслу, наверняка меня просто убьют, а главой сделают одного из своих. Вторая идея - это принести дары. В таком случае дело развиваются так: увидев "дар", морды клана забирают его, а меня прогоняют взашей или производят туже, операцию, как и в первой идее. Наконец, можно надавить на жалость, словно я - раненный, измученный, потерявший надежду в хорошую жизнь пес.
    Третий вариант мне больше всего понравился, потому я решил приводить себя в измученный вид. Первым делом, я пробежался вокруг усадьбы бывших хозяев, от которой во время размышления я никуда не отходил. Просто, после того, как меня выбросили, я гавкнул в сторону  калитки пару собачьих ругательств и сел на землю, ведь некуда идти, нечего делать. После пробега я так запыхался, что показалось, будто пот струится по моей шерсти. Это означало, что пора валяться в пыли. А потом суп с котом. Заговорился, конечно, никакие коты в мой план не входят, а входят укусы. Так как мне себя укусить? Если б был бы напарник, он так бы на мне оторвался, но увы и ах. Единственные места, куда я мог дотянуться, это лапы и хвост. Лапы все-таки жалко, а хвост проживет, вот черный дог обходился и без него. Как только  я начал кусать, до меня дошло, что нужно было валяние в песке и кусание поменять местами, хотя тогда бы грязь попала б в рану, мало ли, что  было б. Я стал тянуться за хвостом, но тот, как живой, убегал от меня, словно не хотел получать боевые ранения. Я уговаривал его, но он играл со мной: как только я открывал рот, хвост ложится на зубы, лишь я начинал двигать челюстями, он прятался за спину. После такой игры, казалось, что укусить язык гораздо проще, чем гоняться за хвостом, но из-за укушенного языка вряд ли меня возьмут в клан, подумают еще, что я бешеный. Нет выхода, нужно в любом случае укусить себя за длинную, ни к чему не нужную часть собачьего тела. Вдруг меня осенило! Я прижал хвост, лежащим рядом по необыкновенной случайности, камнем, а потом, с особым чувством садомазохизма, укусил его. Подпрыгнув от боли, я нечайно скинул камень с хвоста и уронил его на заднюю лапу. Боль, не успев схлынуть, накатила еще с большей силой. Я стиснул зубы, и вы не поверите, прикусил язык. В общем, я сделал себе все возможные ранения. После такого самоистязания я еще долго думал: стоило ли оно того или зря я вообще затеял эту процедуру?
    Легенда о нужности хвоста. Я всегда считал, что эта часть тела, мне совсем не нужна, но есть легенда, опровергающая это мнение. Сейчас я вам ее расскажу. Раньше, в дособачьи времена, у всех наших предков не было хвоста. Они жили и не знали никаких проблем, но только нельзя было понять: сердится твой сосед по норе или грустит, весел или угрюм, добр или зол, так как на морде была одна и та же натянутая волчья улыбка.  Много было из-за этого казусов, ссор и просто неприятных событий. Но один раз у бесхвостых волков появился детеныш с хвостом, который не только более общительным, но также и быстрым, не говоря уж о том, что хвост просто делал его более привлекательным. Вскоре у всех волчьих семей стали рождаться хвостатые волчата. Жизнь налаживалась, прекратились глупые споры и неприятные события. Вывод из этой легенды прост: даже самый ненужный для тебя предмет играет в твоей жизни не маловажную роль. Так уж нужно сто раз продумать, перед тем, как кусать свой хвост. Конечно, любая легенда может оказаться вымыслом. Например, важность хвоста не в том, что он показывает душевное состояние собаки, а в чем-либо другом. Но в этом придется разбираться вам самим, потому что я больше ничего не смогу добавить.
    Место, где я оказался, вылетев из хозяйского дома, было совсем не похоже на обычную улицу. Дома на этой улице были огорожены заборами, словно древние замки, перед каждой калиткой стояли каменные стражи. Для полного закрепления результата не хватало моста, рва и кольев, которые защищали бы крепость от нападений. Каждый замок за забором - это сооружение искусства, как минимум, три этажа, узорные стены (преимущественно фреска в стиле барокко), огромные окна с прогулочными балконами, черепичная крыша, увенчанная невысокими башенками. Каждый дом-замок по-своему великолепен, но, в общем, это буйство красок начинает рябить в глазах и изрядно раздражать. Ковыляя по улице с такими домами, кажется, что ты маленький, незаметный и никому не нужный.
    Что это? По маленькой дорожке, окаймленной заборами, двигалось какое-то, занимающее все свободное пространство, чудовище с большими круглыми глазами, квадратной мордой и не изменяющиеся улыбкой. Оно двигалось на меня и гудело, тусклые его глаза подсвечивались. Чем ближе это чудовище подъезжало, тем грозней становился его рык. Конечно, я испугался, но, чтобы не упасть в грязь мордой, погавкал на противника. В ответ мне раздался еще более грозный рык, сопровождающийся каким-то непонятным гулом. Напугавшись еще больше, я прыгнул в сторону и прижался к забору. Надеюсь, он меня не заметит, не будет мстить за то, что я его облаял? Блестящее туловище приближалось, становилось еще грознее и, наверняка, опаснее. Вдруг я увидел, что внутри чудовища сидят люди, это существо съело их, бедные, несчастные. Им еще жить да жить, может быть, кто-нибудь из них стал бы моим хозяином, и мне бы не пришлось искать убежище у бродячих собак, но все кончено. Семья, проглоченная чудовищем, вела себя так, будто их заколдовали: сидели смирно и смотрели куда-то вперед. Кошмар, я не могу это так оставить. Туловище большого страшилища проехало мимо, не заменив меня, приклеившегося к деревянному забору. Кстати, после этого события у меня иногда стало покалывать в левом боку. Как только опасность попасть в пасть минула, я решил хотя бы что-то сделать, чтобы освободить бедных людей. Я побежал за чудовищем и начал снова лаять, но тот не обращая на меня внимания, уезжал в даль по бесконечной дороге гигантских замков. После этого я себе пообещал, что, когда снова встречу эту тварь, я ей отомщу за всех людей, которых она съела.
    Я пошел дальше по дороге, ведущей меня не известно, куда. Я шел и думал: может быть, я зря устроил этот крестовый поход, зря убежал из дома Тома и Лизы, зря, вообще, поставил себя рядом с собственным ребенком своих первых и, как мне кажется, пока самых лучших хозяев. Я сделал все неправильно, сидел бы сейчас в своей будке, ел бы сухой низкокалорийный корм. Я был стишком заносчив и самолюбив, я хотел, чтобы только на меня обращали внимание, думали только обо мне, делали только то, что нравится мне. То есть я эгоист. Сейчас Том и Лиза ищут меня, переживают, места себе не находят, а я где-то гуляю, сам не знаю, где. Я бы мог вернуться, но как. Куда идти, кому жаловаться: игры в "Вопросы - ответы". Сейчас все для мня является загадкой, а именно: мое место расположения, мое будущее место пребывания и еще одна важная вещь - что я буду есть на обед. Хватит, этот голос меня уже достал. Все решим, когда найдем клан бродячих собак. Может быть, мне даже не придется заботиться об обеде после встречи с ними? Дело покажет.
    Я ковылял, хвост медленно переваливался с одной стороны на другую, а язык заметно распух. Мое мрачное настроение подхватили большие темные тучки и начали понемногу плакать. Улица покрывалась маленькими темными пятнышками. Подул сильный холодный ветер. Он бил меня в хвост, который переваливался со стороны в сторону, словно куда-то меня гнал. Я, чуть-чуть прибавив ковыляющий ход, по пути ловил падающие на землю капли, поддуваемые ветром, чтобы охладить мой, горящий от боли, язык. Тучи нахмурились, собрались в одну большую кучу и заревели. Землю усыпало каплями, которые я не успевал ловить, чтобы охладить язык. Вся шерсть промокла, и от белого песка осталась черная каша, которая не давала переваливаться и так ослабевшему от укуса хвосту. Я замедлил шаг, потому что устал. Столько энергии нужно иметь, чтобы ковылять, болтать хвостом и ловить капли! А я не позавтракал. Не надо было так торопиться в секретную комнату, так бы я был бы хотя бы сыт.
    Кстати, я уже на месте. В  дворике, к которому я прискакал на трех неповрежденных ногах, ютилась в уголке заборов стайка собак. Большое количество народу на одном маленьком пространстве. Мама говорила, что такое скопление люди называют общежитием. Одна из дворовых собак встала, оскалила зубы и начала гавкать. Это я уже где-то слышал. Что ей во мне не понравилось, снова подумал я, непонятно, но ее вид очень агрессивный. Остальные дикие собратья, услышав лай, поднялись, гневно взглянули на меня. Видно они решили, что я враг, или, в крайнем случае, добыча. Вряд ли, я же ранен, а раненых не кусают. Стая мокрых собак уже было побежала на меня, но из нее выбежала одна самка и загородила меня своим мохнатым телом. Собаки переговаривались, они никак не могли решить, что со мной сделать: толи покалечить еще больше, за то, что я зашел на их территорию, толи сначала подлечить меня, а потом покалечить, что тоже было для меня не очень хорошим выходом. Самочка, как видимо, отговаривала своих соплеменников и от первого, и от второго варианта. Я хотел добавить хоть одно лаянье, но, как говорят в таком случае, никто меня не спрашивал. В конце концов, клан решил мою участь. Итог был таков: меня оставляют в клане лечиться, а после лечения проверяют на совместимость, то есть могу я оставаться в данной компании или нет. Я стоял за спиной моей защитницы, она красива, как луна в безоблачную ночь. Светлая мокрая шерстка, красивые длинные уши, необыкновенно пышный хвост и тонкие элегантные лапы – это все, что я мог видеть со спины. Но когда эта красотка повернулась ко мне мордой, я потерял голос. Что случилось, неужели, я влюбился?