Пролог. Однажды жарким днем

   ... Цыплёнок медленно брела, сама не зная куда и спотыкаясь на каждом шагу. Казалось, мир состоял из одних острых углов, и норовил каждым из них сделать больно лично ей. Это безумно раздражало и постепенно становилось все хуже.

   Да и погода мешала жить. Как на зло, светило солнце и невозможно было скрыться от его палящих лучей. А все тени попрятались в прохладных местах с кондиционерами. Лишь те, что не успели спрятаться, лежали тонкими полосками у стен домов.
   - Такие тени даже в команду самых крошечных теней не приняли бы, - внезапно придумалось Цыпленку на манер Алисы из Кэролла.

   И повесила нос, и зажмурила глаза, и остановилась.

   Темнота за красными пластмассовыми очками казалась ненастоящей, горячей, как лава. Ужасно хотелось пить. Красные горы обнимались с красными реками. Под красными пальмами бегали веселые красные ребятишки с такими же красными веселыми девчушками, и играли в красные игры.

   Открывать глаза не хотелось, но толчок в спину заставил заставил это сделать. Лениво подняв тяжелые веки Цыпленок увидела, что рядом никого нет. Пусто было и позади.

   - Это странно, - принялась рассуждать Цыпленок, - никто меня не толкал. А показалось, что толкал. Может я потихоньку схожу с ума?
   Посмотрела в ближайшую витрину, но там отразилось лишь ее бледное лицо с нечеткими чертами лица, волосы цвета соломы, заплетенные в толстенную косу, и фигура, упакованная в кучу одежды.
   
   - Да нет, не похоже, - разглядывание себя в витрине ее, как всегда, расстроило. В ней она увидела не то, что хотела.
   - Ну конечно, я всё та же страшненькая, скучная, блеклая девица девятнадцати лет, толстая как корова, никому не интересная, пишущая стихи, которые кроме меня никому не интересны, иду в полдень по пустой улице, где никого нет, и где никто не может меня стукнуть. И тут меня бьют в спину …  Мне кажется, что меня бьют в спину, - поправила она себя,  - а на самом деле это не так. Ведь никто в спину меня не бил.

   За размышлениями до нее не сразу дошло, что стоит она уже не совсем на той улице, по которой шла. А когда наконец поняла, голова вдруг закружилась, и она бы непременно упала, но тяжелая сумка, которая своей тяжестью обычно связывала ее с действительностью и этот раз вернула в мир людей из мира грёз.

   На это ей почему-то не помогло. Мир вокруг остался вроде прежним, но абсолютно незнакомым. Людей на этой странной улице не прибавилось. Пройдя по ней дальше Цыпленок обнаружила, что она заканчивается тупиком - два прекрасных желтых дома сходились в одном белом подъезде, и там, как раз там, пряталась роскошная тень, и даже стояла чудесная лавочка!

   Презрев обстоятельства, Цыпленок прибавила ходу. Ногам было жарко и тошно. Черные, в желтую клетку, кеды немилосердно парили ноги. А сухость во рту! О – ее язык давно превратился в засохший старый листок.

   Расстояние до тени неуклонно уменьшалось. Девушка сделала последние шаги - и вот она, благословенная тень! Прохладный воздух потихоньку остужал перегретый организм и обезумевший от жары мозг.

   - И ничего, что я не знаю, где я. Какая в принципе разница? - подумала внезапно Цыпленок, и не расправив чудовищных размеров юбку, плюхнулась на скамейку.

   Пить хотелось ужасно – просто невыносимо. Даже вода из крана в туалете подошла бы… Да что там, даже дождевая, из лужи, показалась нектаром. Но ничего подобного рядом не наблюдалось.
   - Вот так козлёночком и становятся! - подумалось к чему-то.

   Посидев немного и остыв, Цыпленок обратила внимание на дверь с интересным рисунком. Он изображал цветы. В цветах веселились какие-то звери, - и все было так мило! Ей почему-то представился за ней пустынный коридор...
Внимательно разглядывая рисунок, Цыпленок дотронулась до двери и она на удивление легко открылась.

   Но вот дальше… дальше был вовсе не коридор. За дверью прятался… сад! Цветущий прекрасный сад, с фруктовыми деревьями, кустарниками, цветами, зарослями малины, с чарующими запахами цветущей мяты и утоптанной тропинкой, зовущей пройтись по ней .

   Цыпленок сама не заметила, как отпустила ручку двери, как шагнула на тропинку и пошла по земле, чувствуя, как спокойствие и удовольствие проникает в нее, и через какое-то время, придя к чудесной беседке, и обнаружив в ней чайный столик, накрытый на одну персону, совсем не удивилась, наткнувшись на записку под чайником. На не было аккуратным почерком выведено: «Цыпленочек! Милая моя девочка! Пей чай, ешь фрукты и печенье, всё это я приготовила тебе. И ничему не удивляйся. Ты пришла по адресу. Твоя крестная».

   Прочитав последние строки, девушка воспряла духом. Крестная! Это многое объясняло. Никто никогда не видел её, но подарки на день рождения всегда были главным событием. И никогда они не были бесполезны. Последним подарком была сумка, которая сейчас валялась на полу. Увидев ее, Цыпленок не могла поверить своим глазам – именно о такой сумке она мечтала. И все ее мечты прятались в разных потайных карманчиках, и она была как лучший друг, которого у Цыпленка никогда не было…

   Подкрепившись и выпив вкусного чаю, Цыпленку невыносимо захотелось спать. Подумав, что ничего плохого с ней не случится за ближайшие два часа, она легла на прикрытый мягкой простыней, шезлонг, и, сонно сомкнула ресницы.

   Солнце проникало сквозь плотную листву и ветерок легонько гладил по нежным щечкам девушки. Было и …тепло… и … хорошо…

   Открыв глаза, она обнаружила, что стоит глубокая ночь. В беседке уже не было так уютно, как прежде. И деревья теперь казались  злыми стражами, сторожащими её. Очень захотелось домой.

   Внезапно Цыпленок поняла причину своего страха. Тишина. Воздух застыл в безмолвии, в преддверии чего-то страшного. В полном безветрии звезды на небе кололи взгляд. А еще… луна.

   Отчего-то ей захотелось исцарапать себе лицо. Мысль показалась ужасной, но в следующую минуту она поняла, что ногтями, ставшими вдруг невыносимо острыми, скребет нежную кожу щек. И это было так больно. В горле заклокотал неведомый звук. Тело сотрясла страшная дрожь.

   - Оууууу-уу!!! – прокатился вопль над садом.

   Цыпленок вздрогнула. Кто это? Но уже в следующий момент поняла, что этот воющий звук отчаяния и тоски вырывается из ее глотки. От этого ей показалось, что она уже сходит с ума.

   - Оууууу-ууу! – ответила тьма.

   Кто-то невидимый, прячущийся в ветвях, наблюдал, как человеческий детеныш упал на землю и стал сотрясаться в конвульсиях. Облик его менялся на глазах. Светлые волосы превратились в плотный рыжий мех, глаза удлинились к вискам, превратившись в лисьи… Вскоре метаморфоза завершилась и теперь вместо девушки на тропинке лежала без движения молодая лиса.

   Тревожный свет залил тропинку. Луна, из нежной подруги солнца, превращалась в предвестницу бури и ужаса.

   Поднялся сильный ветер, его мощные порывы сорвали листья с деревьев, цветы, и вот уже беседка оскалилась жадной пастью голодного зверя. Чудесный сад исчез.

   Деревья воздевали к небу обнаженные ветви, моля о пощаде.

   Но милосердия не было в этом месте. Лежащий комочек меха, еще недавно бывший человеческим существом, пошевелился, и тихонько заскулил.

   На тропинке появились двое.  Впереди величавой походкой шел лис, слишком большой для того, чтобы быть настоящим. За ним очень яркая и красивая, какой, наверное, всегда хотелось быть Цыпленку – могущественная ведьма. Блестящая шкура лиса отливала медью. Подойдя ко вновь обращенной лисичке, он остановился и, обнюхав ее, замер, обернув лапы роскошным хвостом у ног подошедшей хозяйки.

   Склонившись над жалким созданием, так что блестящие черные волосы соприкоснулись с рыжим мехом, ведьма тонкими изящными пальцами, унизанных черными, изящной работы, кольцами, нежно погладила ей спину.

   - Так было надо. Вставай! - приказала она, и лисица, бывшая когда-то девушкой со смешным прозвищем Цыпленок, - с готовностью повиновалась ей. – Теперь ты моя!  Поняла?
   В ответ Цыпленок лишь вяло шевельнула хвостом ...
    
   ... Что-то помешало спать.
   Открыв глаза, Цыпленок почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение, убедившись, что она, - все та же девица девятнадцати лет: неинтересная, некрасивая и толстая, никому не нужная, пишущая стихи, которые также никому не нужны, и-ах, какая теперь разница! – лежит в своей постели, а в окно весело светит солнце.
    И нет прекрасной ведьмы, превращающей своими чарами в лису, и нет страшного лиса, который на самом деле совсем не лис...

    А где-то вдалеке, там, где сходятся два прекрасных желтых дома, за дверью с нарисованным садом, внизу, замурованная в подвале, усмехнулась, подслушав мысли девушки, чудесная красавица. Пальцы, унизанные черными кольцами, лишь приостановились на загривке диковинного лиса, лаская его сверкающую медь.
    
    Все еще впереди! И так многое предстоит сделать!


© Copyright: Оёжи-Кри, 2009
Свидетельство о публикации №1907140962