Глава 0. Однажды тоскливой осенью

         Дул пронзительно холодный ветер, мокрая земля скользила под ногами.
Солнце сегодня так и не выглянуло из-за туч, а  тусклое заиндевевшее небо внушало бесполезность сколько-нибудь ценных надежд Лиссы.

         Всё было бы не так плохо, но она сама виновата  - целый день не дала присесть себе ни на минутку, даже чтобы поесть, и теперь голодный желудок прилипал к спине, и издавал крайне ворчливые призывы о помощи. Ярко рыжие, выкрашенные хной, волосы, слиплись и торчали дыбом, пот и сырость, содержащаяся в воздухе сделали свое дело по превращению вполне симпатичной девушки в Бог знает что.

        Все кости ломило от усталости. Шлепнуться бы хоть  на скамейку, так нет ни одной. Какого хрена она потащилась сюда, куда вообще не стоило бы ходить - на крутой берег над рекой, где даже какую-нить дельную мамашку с коляской в такое время не встретишь - ни один человек не ждал ее сейчас в это абсолютно пустынном диком месте. Поистине, она безумна, и лучший друг Гаврош не зря твердит ей об этом, корча при этом уморительные рожи. "Ты безумна, моя Лисс!" - и лицо застывает в приступе псевдобезумия: глаза вытаращены, губы в уморительном "Оу", костлявые скулы выпирают из мальчишеской небритой бледности, одни прыщи краснеют на его лице, подтверждая разумность того, что умываться всё-таки иногда надо.

       Да, с чего она поперлась сюда?
       Вот приспичило! Идиотка!
       Сама не знает!
       Есть хочется...

       Сейчас съесть бы бутерброд из толстого куска ржаного хлеба, намазанного горчицей, а сверху кусок ветчины, нежной, со слезой, с нежными кусочками жира, и запить всё это горячим-горячим чаем, а напоследок что-нибудь сладенькое...

       Рот наполнился слюной.

       Ботинок встретился с каким-то препятствием, голова закружилась, и нелепо взмахнув руками, Лисса грохнулась оземь,и не удержавшись на краю холма, с воплями покатилась вниз по наклонной.

       Как оказывается много может быть в холме колдобин, камней, и прочего и прочего, обо что сейчас бедное тело билось, и набивало безспорные синяки.

       Наконец падение прекратилось, нос оказался в ямке, а сердце билось у самого горла, горячими толчками выбиваясь наружу.

       Еле отдышавшись, и перевернувшись, Лисс простонала сама себе:
- Ну, мать, ты и дура! Таких дурищ еще поискать!

       Не сказать, чтобы от этой глупой сентенции ей стало легче, но в кучку себя собрать она все-таки смогла, главное, что доставало - головокружение и тошнота. Тошнить ужасно не хотелось, пришлось убеждать организм в неприемлимости таких телодвижений, и для этого полежать на спине и не спеша подышать, пока всё не прошло.

       Одно хорошо - никто не видел ее позорища.

       Прийдя в состояние, близкое к нормальному - почти вертикальное, и убедившись, что черная куртка вроде как не порвана, и грязь с нее счищается, Лисса повернулась к холму и внимательно посмотрела, есть ли шанс залезть обратно.
       Увы, нет.
       Зато... Какая-то прикольная штучка торчала из вырванной Лиссиным каблуком ямки.
Покопавшись в абсолютно непострадавшей сумке, девушка извлекла из ее недр очки, и внимательно посмотрела на находку.

       Постойте-ка...
       Это же ключ.
       Как интересно!

       Грязные пальцы дотронулись до ключа, дернули, но ключ вылезать не хотел. Зато он повернулся, и раздался характерный звук: отпирания. Может здесь какая-то шкатулка или что-нить в этом роде? Ни фига не видать!

       Земля основательно забилась вокруг ключа, потому, надеясь на то, что если замок будет открыт, дверца откроется (да что там! можно отрыть: вдруг что полезное найдется, типа клада) и усилия будут вознаграждены, Лисса удвоила усилия, ключ повернулся, затем уже сам по себе еще раз, раздался грохот и перед изумленными глазами в холме зазмеилась трещина, размером с полноценную дверь.