Он долго выжидал в кустах, почти не дыша. Искал подходящего момента, чтобы накинуть сеть на свою потенциальную жертву, старался не шевелиться, чтобы не спугнуть ее шелестом сухих листьев. Лишь улыбался изредка, зная, что скоро она будет в полной его власти, стоит только перетерпеть еще несколько мгновений, еще пару взмахов ее широких крыльев. У него уже была готова леска для клюва, старая, но все еще прочная рыбацкая сеть, платок для круглых и глупых глаз, а еще дома стоит клетка.
С клетки то все и началось. Ее он нашел на чердаке в старом доме деда. Тот, кто мастерски сплел металлические прутья воедино, потратил уйму времени, сил и стараний, кропотливая работа была видна в каждой детали. Стенки клетки были выполнены в виде веток украшенных шипами и нераспустившимися почками, дно приварено без малейшего изъяна, верх клетки был украшен кольцом в форме сердца. Мастер, продумавший детали и украсивший ее, похоже, был неравнодушен к чужой неволе, склонен к жестокости и обделен властью. Он вложил в клетку свой дар и свою страсть, которые передались мальчику, как только он стянул с магического предмета часть старой простыни и сдул густой слой пыли. С любопытством ребенок разглядел ее на просвет солнечных лучей, держал в руках как реликвию. Завороженный находкой юнец почувствовал, что этот предмет будет мертвым до тех пор, пока в него не попадет чья-то трепещущая, жаждущая свободы душа. Сначала он подумал о подвальной мыши. Но какая у грызуна жажда свободы? Она будет в клетке пищать, просить еду, гадить и толстеть. Нет, эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Ему нужен тот, кто будет рваться на волю из-за всех своих нечеловеческих сил, кто будет умоляюще смотреть, откажется принимать еду, тот, кто будет стеснен острыми шипами на железных прутьях. Да, такое существо есть. Им была птица, прожившая во дворе все лето. Гордая, сильная, с густыми перьями, сверкающими в лучах солнца и фонаря, с небольшим хвостом и быстрой реакцией, позволяющей ей избегать всех местных мяукающих созданий. Это была его Цель.
Итак, двадцать минут в кустах у ее любимого дерева мальчик стоял неподвижно. За это время он успел заметить гнездо и разглядеть в нем три серых в коричневую крапинку шарика. «Ясно. Хорошо спряталась. Никуда не денешься от меня теперь!» Он был прав. Не делась. Металась в сети, пытаясь увернуться или порвать связавшие нити. Но сеть лишь натянулась как струна рояля. Не дрогнули и руки мальчика, цепко пальчики удерживали добычу. Она смогла оставить лишь три царапины на левой руке и один раз громко, почти по-человечески, крикнуть: Улечу!
Юный натуралист поднялся на чердак, победоносно слизнул кровь с царапин, применил все заготовленные заранее предметы по назначению так мастерски, как будто занимался ловлей птиц тысячу лет. Скоро птица, как и хотелось мальчику, сидела в клетке, подвешенной к потолку. Точнее, она металась, раскачивая клетку в бешенном ритме под скатной крышей.
Услышав, как мама позвала на обед, мальчик сбежал вниз, закрыв за собой чердак на большой старый замок. «Лишь бы никто не нашел, я быстро, съем все и вернусь. Нужно торопиться…» - пробегало с молниеносной скоростью в светловолосой голове ребенка. Издалека послышалось: И не забудь помыть руки!
- А я видела, как ты стоял в кустах. Что ты там искал? От кого прятался?
- Не от кого, так, играл сам с собой. У меня тут совсем нет друзей. А что – это допрос? – ему явно не нравилось быть замеченным на «месте преступления».
- Не огрызайся. Держи борщ. И надо чтобы ты доел все до конца! Потом будут блинчики. Поешь и подобреешь.
- Я и так добрый.
- Надеюсь. Знаешь, - мама села напротив, с нежностью посмотрела на мальчугана, - когда ты у меня появился, я вспомнила сказку про веретено, задумалась, а что я хотела пожелать для тебя. И перебрав все человеческие черты решила, что это должно быть добро. Точнее доброта в тебе, не красота и даже не ум.
Она пару раз вздохнула, поднялась тяжело со стула, чтобы налить горячий компот из вишен и неожиданно добавила:
- Зло – это та грязь, которую невозможно смыть ничем.
Малыш доел, поблагодарил маму поцелуем и убежал обратно к своей заключенной.
Кровь птицы текла по перьям и прутьям из небольших ран – шипы все-таки сделали свое дело. Боль не могла прекратить ее безрезультатные попытки освободиться. Голубые небеса или те шарики к гнезде манили ее к себе, но клетка удерживала намертво беззащитное тельце.
«Зло – это грязь, которую невозможно смыть ничем. Это зло!» Мальчику стало страшно, потому что клетка, как он и хотел, ожила, но стала безобразным монстром, вонзающим свои клыки в жертву, пространство внутри нее с каждой минутой становилась все теснее, ломая хрупкие косточки.
- Прости, птица! – ринулся он всем своим малолетним существом к тюрьме для пернатых.
Снял клетку, с трудом отворил дверцу и вытащил оттуда обмякшее окровавленное существо. Не прекращая умолять о прощении, освободил клюв от лески, вытер перышки и отнес, стараясь быть незамеченным, обратно в гнездо.
Утром мама варила кашу, утирая слезы, рассказывала о мертвой птице и замерзших невылупившихся птенцах, возмущаясь непонятным причинам человеческой жестокости и несправедливой судьбе птичьего семейства. Мальчик выслушивал ее, упершись глазами в пол, мотал ногами и не смел поднять взгляд на мамину спину. Сразу после завтрака которой остался на тарелке нетронутым, он выкинул клетку, очистил от крови и перьев пол чердака. Еще долго ему было стыдно за совершенное зло, еще долго он чувствовал на себе ничем не смываемую грязь… Пока не закончилось солнечное лето, не прошла дождливая осень, и за ней и холодная зима. Весной прилетели гордые, сильные птицы с густыми перьями, сверкающими в лучах солнца и фонаря. Широкий размах их крыльев очистил память мальчика от крови, перьев и вины.
Прости, птица!
© Copyright: Нивиша, 2010
Свидетельство о публикации №210010400024
Свидетельство о публикации №210010400024
Рецензии
Рассказ мне понравился. В нём присутствуют концепция, тема, которые развиваются логично и последовательно, не смотря на то, что виток этой логики делает в коцовке рассказа неожиданный поворот. Эта неожиданность, на мой взгляд, самое ценное, что есть в этом рассказе: наказание, которое понёс мальчик. Конец можно трактовать двояко: птицы простили мальчика, подарив ему забвение.
Но мне почему-то кажется, что чистка памяти – это гораздо более извращённый способ мести, чем, допустим, лишение жизни. Это лучший способ наказания, который вообще только можно придумать: ведь вместе со стиранием памяти происходит стирание личности, души. Это и есть тот момент, который восхищает меня в любых текстах: когда, исходя из логичного построения истории, ты якобы знаешь, чем она закончится, и вдруг читаешь о том, о чём не мог (или не хотел) думать. И это очень важно. Это говорит о мастерстве автора владеть читательским вниманием, хотя в конкретном случае мне кажется, что автор Нивиша делает это интуитивно.
Как читатель, мне хотелось бы сказать о своих впечатлениях. Первое, что обращает на себя внимание: текст не нашёл свою форму. Может быть, автору стоит в виде эксперимента попробовать рассказать эту историю в форме монолога? Поговорить с детьми 9-11 лет, попытаться понять ход их мыслей?
То есть, для более глубокого восприятия темы не хватает «детскости» происходящего и «взрослости» описываемого.
Перенасыщенность текста эмоциями не добавляет ему художественности, а, скорее, переводит в жанр документалистики.
Непонятно, зачем так много слов автор посвятил описанию клетки. Словесное описание клетки не подчёркивает ту смертельную опасность, которую клетка таит изнутри. Это основывается исключительно на эмоциональной волне автора. Короче говоря, трудно поверить, что описанный предмет представляет какую-то опасность вообще.
Скорее всего, это некий артефакт, произведение искусства, а «магия», таимая внутри – продукт воображения мальчика, и я склонна думать, что интрига базируется на больном восприятии ребёнка, а не на искусстве неизвестного мастера.
Меня смущает фраза: «кольцо в форме сердца». В принципе, форма кольца – круг, тор. Символически форма сердца – это два полушария с одним острым концом. Далее, из описании клетки, не видно, что мастер, её изготовивший, был склонен к жестокости. То, что он кропотливо сплетал железные прутья и затачивал железные шипы, ещё не говорит о садизме и обделённости властью.
Далее непонятно, почему автор называет мальчика, нашедшего клетку, «завороженным». Опять же, основываясь на описании клетки, сделать такой вывод очень трудно. Так же в тексте нет ни одного указания на то, что клетка – это «магический предмет». Автор просто называет этот предмет «магическим», но слова свои ничем не подкрепляет.
И далее, включая работу воображения, я вижу другую картину: мальчик нашёл самую обычную клетку, и перенёс вину за убийство на неодушевлённый предмет.
Мне кажется, неуместно называть мальчика «юным натуралистом», так как птицу он словил не для исследования, а чтобы удовлетворить свои садистские наклонности. В этой связи, возможно, сказка про веретено и уместна, но читатели, возможно, не так образованы, как автор, и про веретено хотелось бы поподробнее.
На чём ещё хотелось бы заострить внимание автора. Он называет главного героя ребёнок, мальчик, мальчуган, малыш (!). может, стоит подумать о возрастном разбросе? Или это так задумано, чтобы показать, что жестокость, она всем возрастам покорна, как любовь?
В самом конце есть интересный момент. Мальчик просит у птицы прощения и кидается к ней всем своим малолетним существом. Открыв клетку, он вытаскивает оттуда окровавленное существо. Такая перекличка садиста и жертвы показалась мне очень интересной, и добавила, на мой взгляд, философии рассказу. Я не буду вдаваться в долгие рассуждения, скажу обыденно: мальчик сам себя посадил в клетку, сам себя мучил, сам себя жалел. В этом контексте название «натуралист» хорошо срабатывает.
В целом, я благодарна автору за его рассказ, потому что он какое-то время крутился внутри меня, как фильм, и мне было интересно жить этим фильмом.
Мария Райнер-Джотто 23.02.2010 11:49 • Заявить о нарушении
Но мне почему-то кажется, что чистка памяти – это гораздо более извращённый способ мести, чем, допустим, лишение жизни. Это лучший способ наказания, который вообще только можно придумать: ведь вместе со стиранием памяти происходит стирание личности, души. Это и есть тот момент, который восхищает меня в любых текстах: когда, исходя из логичного построения истории, ты якобы знаешь, чем она закончится, и вдруг читаешь о том, о чём не мог (или не хотел) думать. И это очень важно. Это говорит о мастерстве автора владеть читательским вниманием, хотя в конкретном случае мне кажется, что автор Нивиша делает это интуитивно.
Как читатель, мне хотелось бы сказать о своих впечатлениях. Первое, что обращает на себя внимание: текст не нашёл свою форму. Может быть, автору стоит в виде эксперимента попробовать рассказать эту историю в форме монолога? Поговорить с детьми 9-11 лет, попытаться понять ход их мыслей?
То есть, для более глубокого восприятия темы не хватает «детскости» происходящего и «взрослости» описываемого.
Перенасыщенность текста эмоциями не добавляет ему художественности, а, скорее, переводит в жанр документалистики.
Непонятно, зачем так много слов автор посвятил описанию клетки. Словесное описание клетки не подчёркивает ту смертельную опасность, которую клетка таит изнутри. Это основывается исключительно на эмоциональной волне автора. Короче говоря, трудно поверить, что описанный предмет представляет какую-то опасность вообще.
Скорее всего, это некий артефакт, произведение искусства, а «магия», таимая внутри – продукт воображения мальчика, и я склонна думать, что интрига базируется на больном восприятии ребёнка, а не на искусстве неизвестного мастера.
Меня смущает фраза: «кольцо в форме сердца». В принципе, форма кольца – круг, тор. Символически форма сердца – это два полушария с одним острым концом. Далее, из описании клетки, не видно, что мастер, её изготовивший, был склонен к жестокости. То, что он кропотливо сплетал железные прутья и затачивал железные шипы, ещё не говорит о садизме и обделённости властью.
Далее непонятно, почему автор называет мальчика, нашедшего клетку, «завороженным». Опять же, основываясь на описании клетки, сделать такой вывод очень трудно. Так же в тексте нет ни одного указания на то, что клетка – это «магический предмет». Автор просто называет этот предмет «магическим», но слова свои ничем не подкрепляет.
И далее, включая работу воображения, я вижу другую картину: мальчик нашёл самую обычную клетку, и перенёс вину за убийство на неодушевлённый предмет.
Мне кажется, неуместно называть мальчика «юным натуралистом», так как птицу он словил не для исследования, а чтобы удовлетворить свои садистские наклонности. В этой связи, возможно, сказка про веретено и уместна, но читатели, возможно, не так образованы, как автор, и про веретено хотелось бы поподробнее.
На чём ещё хотелось бы заострить внимание автора. Он называет главного героя ребёнок, мальчик, мальчуган, малыш (!). может, стоит подумать о возрастном разбросе? Или это так задумано, чтобы показать, что жестокость, она всем возрастам покорна, как любовь?
В самом конце есть интересный момент. Мальчик просит у птицы прощения и кидается к ней всем своим малолетним существом. Открыв клетку, он вытаскивает оттуда окровавленное существо. Такая перекличка садиста и жертвы показалась мне очень интересной, и добавила, на мой взгляд, философии рассказу. Я не буду вдаваться в долгие рассуждения, скажу обыденно: мальчик сам себя посадил в клетку, сам себя мучил, сам себя жалел. В этом контексте название «натуралист» хорошо срабатывает.
В целом, я благодарна автору за его рассказ, потому что он какое-то время крутился внутри меня, как фильм, и мне было интересно жить этим фильмом.
Мария Райнер-Джотто 23.02.2010 11:49 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.