Человек из сказки. гл. 6. перед охотой

 - А я тебя обыскался везде, - запыхавшись, молвил дядя Петя, - ты чего такой?
 - На кладбище был, - ответил я.
   Помолчали.
 - Идем обедать что ли? - решился нарушить тишину Адамович.
 - Не хочется что-то, - ответил я выбираясь из роз, - вы б мне лучше огород свой показали, пока светло, глядишь и на кабана разживемся!
 - Огород так огород, ты только это, собак возьми, а то вепри тут здоровенные ходят... как бы чего не случилось.
 - Не случится, а собаки только мешать будут. Если свиньи на грядки кормиться ходят их из засидки брать надо.
 - В смысле из засады?
 - В смысле да...
   Пришли на огород. Грядки как грядки, только побольше чем обычно - вон, сколько хозяйства дяде Петру прокормить надо.
 - Дядь Петь, а зря вы тут огород устроили, - заметил я, осматривая поле, с трех сторон окруженное лесом, - так вам половиной урожая делиться, придется с кабанами. Неужто нельзя было грядки разбить в другом месте?
 - В других местах одни камни, а здесь земля мягкая и плодородная, и обрабатывать легче и фонит меньше...
 - М-да! - воскликнул я осматривая следы, - здесь целый выводок кормится, и судя по всему не вепрь к вам на огород наведывается, а свинья. Жалко и глупо, впрочем, маточное поголовье стрелять...
 - Тогда мне голодать придется, - совершенно серьезно сказал дядя Петя, - на тебя только и надежда.
 - Да что вы, в самом деле, - я опустил руку на плечо совершенно сникшего, одинокого человека, - завалю я вам эту хрюшу, в лучшем виде. Только что вы с ней делать будете?
 - Идем, посмотришь, - и мой старый друг, мой давешний наставник повел меня в поселок, показывать свое холостяцкое хозяйство. У него был отменный погреб, коптильня за домом и еще куча всяких полезных вещей, но слушал я невнимательно и смотрел вскользь. Это мое настроение не осталось незамеченным.
 - Знаешь, Павлуха, - сказал вдруг Петр Адамович, - не стоит тебе здесь долго быть, давят руины на людей, да и воспоминания душу ятрят. Ты лучше к моему куму в Истоки, поохотишься недельку-две, отдохнешь. Людей там немного, да и руин нету - леса да дубравы вокруг, а Захар он лесничий, с деда-прадеда его родня в лесу живет, он тебе такую охоту устроит - на всю жизнь запомнишь! Да и не фонит там вовсе, а то тут, еще чего доброго, заболеешь. Ты за три года свою дозу получил.
 - А вы как же? - не знаю к чему, спросил я.
 - А я привык уже, прирос я к этому поселку, да и некуда мне ни ехать, ни идти... - он вздохнул, - да и поздно мне гнездо менять.
 - Перестаньте, в самом деле, ну что тут у вас: огород, козы, псы?..
 - А что? Ко мне даже иностранцы приезжают, - отвечал художник, - да, и не только за картинами. Один поляк тут приезжает, все щенков у меня выманивает, говорит - редкая порода, очень ценится у них.
 - А вы что?
 - А я не хочу ему продавать. Знаешь, не всякому живую тварь доверить можно, а этот - спекулянт спекулянтом, гниленький такой мужичек. А вот нормальному, охотнику, даром отдал бы. Приезжал тут один, из заповедника, говорил по осени приедет щенков покупать, вот ему и продам. Да и картины неплохо идут - в общем живу.
 - Живете? - грустно переспросил я.
   Дядя Петя улыбнулся мне в ответ, чисто так, искренне, и хлопнул меня по плечу:
 - Да! Живу я тута! И хватит меня агитировать! Ты не первый кто меня отсюда выманивает, и скажу я тебе - займись-ка ты лучше охотой! А то свинья доест мои посевы.
   На том и порешили. Я собирал все необходимое, проверял ружье и заряды, пока дядя Петя возился со своими козами, побесился с Чапом. Этот молодой пес проявлял недюжинный интерес к ружью и прочему снаряжению. Посидели с Петром Адамовичем до заката в беседке возле дома, а потом я собрался, и оставив возмущенного Чапа на попечение дяди Пети, пошел добывать свинью.