Ответ Бунтарю

Ответ Бунтарю.

Автор Бунтарь в своей статье "О диктатуре пролетариата" пишет следующее:

"В последние годы, в левом рунете все активнее стало проявлять течение левой мысли, под названием "ленинизм". Претендуя на звание "чистых ленинистов", представители данного течения, среди которых следует отметить идеолога РПБ Александра Гачикуса, а также Алексея Трофимова. Представители данного течения активно размежевываются со всеми остальными "левыми" течениями, в той или иной степени претендующими на марксизм и ленинизм, такими, как сталинизм, хрущевизм-брежневизм, троцкизм, маоизм и госкап."

Что следует ответить на эту тираду? Объединить Гачикуса и меня в одно течение на основании такого признака, как размежевание с другими течениями и пр., - это нужно не только бревно иметь в глазу, но и самому быть таким бревном (если здесь, конечно, не сознательное искажение фактов)! На марксизм и на ленинизм претендуют в левом движении здесь или тогда все кому не лень. Вон, например, Южбюро МРП претендует на чистый марксизм, отмежевываясь открыто от ленинизма. Или, например, прочие госкаповцы из МРП претендуют на чистый ленинизм. Даже Зюганов, продвигая в своих книгах православие, претендует на ленинизм перед более широкой аудиторией,т.е. не прочь истинным ленинцем прикинуться, возложить венок к мавзолею и т.д.
Далее бунтарь вещает:
"Для того, чтобы понять, насколько обоснованные такие претензии на возврат к "чистому" ленинизму, приведу цитату из работы Торбасова "Опыт политической классификации": "Чистого марксизма" сегодня не существует и не может существовать, что бы ни утверждали некоторые товарищи. Учение Маркса и Энгельса было развито (Ленин) или ревизовано (Бернштейн), но никто не оставил его в нетронутом виде, ибо это требовало бы отбросить все новое ... Не может быть и "чистого ленинизма", а "чистый сталинизм" существует у нас лишь благодаря тотальному незнакомству с более поздними течениями"[1]. Попытки отдельных теоретиков "вернуться назад к Ленину" на современном этапе лишь порождают очередные течения левой мысли - "гачикусизм" и "трофимовизм". А мы разберем, насколько ленинскими являются взгляды пресловутых "ленинистов" на диктатуру пролетариата."

Вот так вещает Бунтарь! Здесь нет даже и тени понимания того, что отбрасывание нового вовсе не соответствует духу марксизма. Сказать, что "чистого марксизма" сегодня не существует и не может существовать" - это все равно, что сказать, что не может существовать всестороннего и объективного отражения действительности в сознании человека. Здесь под "чистым" у Бунтаря, как и Торбасова, разумеется лишь следование букве! Ведь как раз именно вооружение новым и является очищением указанного течения мысли, т.е. марксизма и ленинизма! Не имя важно здесь, не буква, а как раз именно новое и развитие взглядов Маркса, не упускающее из виду это новое. Разве в моих работах совершенно нет ничего нового?! Разве у меня только следование букве?! Или, может быть, я у Ленина списал сделанные мной положения о коллективизации, о Конституции 1936 года, о критике сталинизма слева и справа, о пресловутой горбачевской перестройке и т.д.?! И разве мной выставлялся лозунг "Назад к Ленину!"? Что значил, например, в истории философии лозунг "Назад к Канту!"? Он означал возвращение вспять от того передового, с чем не пожелали согласиться реакционные философы. А разве то, что я критикую и от чего я призываю избавиться, передовое?! Вовсе нет! И если бы я формулировал в данном отношении какого-либо рода лозунг, то я сказал бы как раз: "Вперед к Ленину!" Ибо все эти открыватели "нового", которых я критикую, вовсе не впереди, а сзади! Не Ленин сзади, а они! Здесь важна не хронология, а занимаемое в истории науки место, значение. То есть должен быть ответ на вопрос: "Что на самом деле передовое?" Более того, эти господа "развиватели" не только позади Ленина, но они плетутся в хвосте у буржуазии - что сталинисты, что троцкисты, что маоисты, торбасовцы и пр. и пр.
И разве сам Бунтарь не претендует на чистый ленинизм? Приведу цитату из его опуса:

"Таким образом, делать вывод о "буржуазном" характере сталинского государства на основании его деклараций о "построенности социализма в основном", как и на основании "разоруженности пролетариата", значит заниматься фальсификацией ленинизма, что и делают Александр Гачикус и Алексей Трофимов."

Каковы же критерии? Ведь нетрудно заметить, что понятие фальсификации противоположно понятию чистоты, подлинности, верности и т.д. Знаком ли Бунтарь, в таком случае, с диалектикой? Стало быть, в указанное им течение претендующих на чистый ленинизм следует включить и его самого, раз он воображает, будто занимается очищением ленинизма от фальсификаций. Почему же Бунтарь не включил здесь себя самого в это число претендующих? Почему он включил в него Гачикуса и Трофимова? А это сделано им для того, чтобы опошлить и замазать тот самый ленинизм, за чистоту которого он якобы борется. Ведь Гачикусу до Трофимова, в смысле марксистско-ленинской чистоты, как до звезды небесной!! Чего уж там говорить! Гачикус бандеровцев в революционеры ставит!! Вдумался ли Бунтарь в это! Гачикус исламистов и талибов считает развивающими ленинизм на современном этапе!! Задумался ли Бунтарь хоть минуту над этим! Он взял общие фразы, декларации и объединил Гачикуса и Трофимова в одно течение!! Это ли объединение двух совершенно разнородных, доходящих в итоге до противоположности, идеологов в одно течение есть со стороны Бунтаря развитие марксизма на современном этапе?! Где здесь всесторонность и объективность рассмотрения явлений действительности? Такого рассмотрения здесь нет и в помине! Это ли соответствует учитыванию нового, духу нового и т.д.?! Им берется абстракция, все конкретное отбрасывается напрочь! И это ленинизм?!
Теперь перейдем к тому, что Бунтарь именует разбором, которым он грозится разбить и Гачикуса, и меня.
Он пишет:

"На самом деле, подобное определение сущности диктатуры пролетариата через ее отдельный атрибут (довольно второстепенный, между прочем) является неверным и неточным. Во-первых, само по себе вооружение пролетариата не делает его правящим классом, а лишь ВООРУЖЕННОЙ СИЛОЙ. Сила и власть - это не одно и то же. Поэтому, Ленин определял диктатуру пролетариата совсем иначе - не через вооруженность, а через дисциплинированность и организованность пролетариата в качестве господствующего класса."

Разберем сие сперва с чисто логической точки зрения. Понятие "атрибут" означает - неотъемлемое свойство предмета, вещи. Другими словами, если данная вещь лишается этого свойства, она становится чем-то совершенно другим. Так, например, если из книг определенного тиража убрать текст, они перестают быть книгами и становятся тетрадями для записей. Далее, что такое вообще есть определение? Наука, которая сводится лишь к собранию определений, не есть действительная наука. Гегель где-то даже посмеивается над определениями. Кстати, то же самое делал и Ленин. Например, в критике взглядов Троцкого на профсоюзы. С одной стороны, профсоюзы есть черта пролетарской демократии, с другой - школа хозяйничания, с третьей - школа коммунизма, с четвертой - то-то и то-то, и т.д. Так же и стакан - инструмент для питья, для ловли бабочек, для плескания Жириновским водички в лица членов Государственной Думы, и проч., и проч., и проч. Определений какой-либо вещи можно привести массу. Собрание этих определений еще не есть наука. Определить - значит установить предел. А вещи в своем развитии как раз и выходят за все установленные для них пределы. Жириновский только плескал из стакана водичкой в лица думцев. Но это не значит, что следом за ним не может идти некто сильнейший его, который будет крестить думцев уже не водицей, а самим стеклом, из которого состоит стакан, т.е. будет использовать стаканы в качестве метательных снарядов. Истина есть процесс, вещь надлежит показать в процессе, в развитии. И как раз именно развитие всякой революции показывает, что угнетающий класс стремится разоружить класс угнетенных. Это есть почти дословный пересказ мыслей и идей классиков по вопросу о вооружении масс и о государстве. И, кстати, одно из определений Советской власти, данных Лениным, гласит, что это есть власть вооруженных рабочих. Стало быть Ленин определял диктатуру пролетариата и через дисциплинированность, организованность, и через вооруженность, и через многое другое.
Что же вещает маэстро Бунтарь? Он вещает:

"Короче, всеобщее вооружение пролетариата не является главным, неотъемлемым признаком диктатуры пролетариата ..."

Другими словами, из стакана можно пить воду, но это не сосуд, т.е. Советская власть служит рабочим (стакан служит питью), но эта власть может, по мнению Бунтаря, обходиться и без вооружения пролетарских масс (стакан - не сосуд). Здесь в развитии вещи упускается как раз наисущественнейшее. Советская власть, по мысли Бунтаря, не есть власть самого народа, а есть лишь власть для народа. Даже в смысле следования букве учения классиков такого рода вывод стоит в полном противоречии с высказываниями Ленина о диктатуре пролетариата и о Советской власти.
Итак, сперва Бунтарь говорит о вооружении пролетариата как об атрибуте, хотя и второстепенном (словно атрибут, т.е. нечто неотъемлемое, вообще может быть чем-то второстепенным), а затем говорит, что вооружение пролетариата может быть вполне отъемлемым от пролетарской диктатуры и при этом данная диктатура пролетариата вовсе не утратит своего качества быть диктатурой данного класса. Здесь, т.е. в данном анализе, разобрана еще не сущность политических взглядов Бунтаря, здесь лишь недостаток логической культуры. То есть Бунтарь просто не знает того, что атрибут как раз и есть неотъемлемое свойство вещи.
Что же касается политики, то следует заметить, что власть и правление не могут быть без силы, а отсутствие вооруженности данной силы говорит о ее слабости, говорит о недостатке дисциплинированности и организованности. Но это, разумеется, лишь общие соображения. Перейдем к конкретному и к истории.

Бунтарь пишет:
"Между тем, сам Трофимов допускает существенную ошибку, считая, как и Гачикус всеобщее вооружение пролетариата неотъемлемым признаком социалистического государства. Он, как и Гачикус, стоит на той точки зрения, что "сталинское государство как раз социалистическим и не было, ибо рабочий класс был разоружен"[8]. Он, как и Гачикус, считает, что если имеет место "наличие публичной власти, не совпадающей с самодействующей вооруженной организацией всего населения"[9], то есть, если существуют такие специализированные органы государственного насилия, как постоянная армия, правоохранительные органы (чекисты, МВД), тюрьмы, то диктатуры пролетариата нет, поскольку в пролетарском государстве функции насилия выполняет САМ ВООРУЖЕННЫЙ НАРОД. Как тогда быть с Рабоче-Крестьянской Красной Армией (РККА)? Ведь это самое настоящее "постоянное войско", где старорежимные "звания" заменены на пролетарские "должности" (например, "генерал-майор" заменен на "комдива"). Точно также, и ВЧК вполне подходит под звание "особых отрядов вооруженных людей", которых по идее не должно быть при диктатуре пролетариата (Это подметил еще некий Семен Сладков в комментариях к трофимовскому творчеству на прозе.ру "Считать ВЧК буржуазной организацикй - нужна буйная фантазия. Вооруженый народ был возможен в 18-м веке, во времена американской революции. Сегодня необходимы высокопрофессиональные военные - для ракет, танков и самолетов"[10]). Так что, если следовать логике Трофимова и Гачикуса, диктатура пролетариата была ликвидирована не в 30-х, а еще в 1918 году, когда была сформирована РККА вместо Красной Гвардии. Но Гачикус с Трофимовым прячутся за ленинизм, и обвиняют во всем Сталина (который, как я уже писал, "лишь довершил дело Ленина по формированию постоянной Красной Армии"[11]).

Так вещает Бунтарь.
Во-первых, он берет на веру заявления некоего Сладкова о том, что я считаю ВЧК буржуазной организацией. Сладков (как то и вообще свойственно либералам) просто ляпнул первое, что взбрело ему в голову, лишь бы опошлить или извратить взгляды оппонента и побежать дальше по сайту с серией своих рецензий на то, во что он не потрудился вдуматься, - а Бунтарь повторил это и счел доказательством в пользу заявлений о не-чистоте моих марксистских воззрений. Если не ошибаюсь (я сейчас не помню и не слишком много имею времени листать ленту рецензий), но я тогда же возразил данному рецензенту, что не считаю ВЧК буржуазной организацией. Не только функции, но и состав ВЧК говорили за то, что здесь перед нами организация вовсе не буржуазная.
Марксистская диалектика сродни высшей математике, а не арифметике, маэстрочко Бунтарь! Силы ВЧК состояли преимущественно из рабочих, а не из бывших служащих царской полиции. Точно так же и Красная Армия в период гражданской войны состояла преимущественно из рабочих и крестьян. Даже многие выдающиеся полководцы этой армии были по своему социально-классовому положению рабочими и крестьянами. Более того, в рабочие на заводы и пр. шла тогда немалая часть представителей городской мелкой буржуазии - чтобы избежать мобилизации в армию, отсидеться и пр. На это явление было указано в одной из работ Ленина. Следовательно, те "особые" отряды вооруженных людей, которые составляли в те годы Красную Армию и которые Бунтарь норовит выдать за постоянное войско В ТОМ СМЫСЛЕ, В КАКОМ ПОД ПОСТОЯННЫМ ВОЙСКОМ МАРКСИСТЫ ПОНИМАЮТ СИЛУ, СТОЯЩУЮ НАД НАРОДОМ И СЛУЖАЩУЮ ИНТЕРЕСАМ ПОДАВЛЕНИЯ НАРОДА ЭКСПЛУАТАТОРАМИ, на самом деле ОСОБЫМИ отрядами не были. Это были в основном рабочие и бедные крестьяне, одетые в солдатские шинели. Более того, именно здесь как раз и сосредоточился рабочий класс, его цвет.
Возьмем такой пример. Проработал человек рабочим на заводе пятнадцать лет, началась революция, гражданская война, и этот рабочий пошел воевать, вступил в Красную Армию. У данного рабочего, говоря словами физиолога Павлова, выработался динамический стереотип. Он за революцию готов отдать жизнь. Теперь другой пример. Сынок какого-нибудь мещанина, никогда не работавший, пошел во время революции и гражданской войны на какое-нибудь предприятие, например, хоть и слесарем, чтобы отсидеться как-то, не участвовать в войне и т.д., а затем снова сбежать с завода. У него тоже выработался динамический стереотип - от сочувствия большевикам и тем более от революционного действия он далек. Пока из него выкуется подлинный пролетарий, т.е. пролетарий, готовый отдать за революцию жизнь, могут пройти годы. И это еще под вопросом - выкуется ли? А тут ему, видите ли, сразу подавай оружие (винтовку и пр.), которого и без того не хватает, и все ради соблюдения понятого абстрактно принципа всеобщего вооружения масс?!
Поэтому лишено всякого основания деление Бунтарем взглядов Ленина на дооктябрьский и послеоктябрьский периоды в том смысле, что после революции Ленин якобы эволюционировал в пользу необходимости постоянной армии и пр.
Бунтарь пишет:
="В дооктябрьский период Ленин видел социалистическое государство в виде "вооруженных рабочих масс, переходящих к поголовному участию народа в милиции"[16], то есть, выступал за фактическую передачу всего управления обществом НЕПОСРЕДСТВЕННО вооруженным народным массам. Это и есть, по сути, возрождение "примитивной" прямой демократии (т.е. охлократии, которую ненавидят только правые мрази и кпрфные лжекоммунисты, называющие "охлократом" буржуазного диктатора Ельцина), примитивной в том смысле, что все государственные функции, как и структура "государственного аппарата" (если его можно так назвать) максимально упрощаются. Благодаря такому упрощению структуры государства, практически полностью исчезают предпосылки для возникнования бюрократии - паразитического слоя (но не класса, как считают анархо-госкаповцы). Однако, проблемы, возникшие у Советского Государства уже после Октябрьской Революции, привели к тому, что Ленин и большевики вынуждены были фактически отказаться от такой "примитивно-либертарной" модели социалистического государства. Постоянная армия, специальные правоохранительные органы (ВЧК), которых по дооктябрьскому Ленину не должно было быть в социалистическом государстве, были восстановлены. Социалистическое государство изменило свою форму на более "авторитарное" и более централизованное, но не утратило своей революционной, рабоче-крестьянской сути, как посчитали "либертарные" критики большевизма, закричавшие о "подмене диктатуры пролетариата большевистской диктатурой".=

Если на то пошло, маэстро Бунтарь, то Ленин и после Октября говорил о необходимости всеобщего вооружения, о необходимости участия всех в милиции. Об этом свидетельствует множество написанных им документов, в частности и такой важный из них, как проект программы партии 1919 года. Суть дела как раз в том, что именно при Сталине, а не при Ленине, вооруженные отряды действительно обособились от народа. И здесь дело не в личных качествах политических деятелей, а в социально-экономических условиях.
Бунтарь же, говоря о Красной Армии времен Ленина, заявляет, что она есть "самое настоящее "постоянное войско", где старорежимные "звания" заменены на пролетарские "должности" (например, "генерал-майор" заменен на "комдива"). Диалектики здесь у Бунтаря нет, нет всестороннего рассмотрения действительности. Он, как то свойственно формально-логическому мышлению, взял лишь то, что в первую очередь бросилось в глаза. А что в первую очередь бросается обычно в глаза? Символика, смена званий, названий и пр. Потому-то он и приводит без критики и в подтверждение своих воззрений мнение Сладкова, что "вооруженый народ был возможен в 18-м веке, во времена американской революции. Сегодня необходимы высокопрофессиональные военные - для ракет, танков и самолетов"[10]).

Между тем как в той же книге "Государство и революция" Лениным указывается и доказывается, что высота техники вооружений ничего не меняет в деле. С чего это некоторые господа взяли, что научиться стрелять из лука или владеть мечом легче, чем нажимать кнопки и пулять в воздух ракеты?! С чего они взяли, что для владения мечом и луком в древности высокий профессионализм не был нужен?!
Дело не в сложности военной техники и не в умелости воинов, а в классовой структуре общества, т.е. в необходимости для класса господствующего разоружить класс угнетенных, каковой цели как раз и служит болтовня буржуазных идеологов о том, что современная военная техника принципиально отличается от прежней в смысле возможности овладения ею всеми членами общества.
Дальнейшие рассуждения Бунтаря в его статейке вряд ли заслуживают серьезного внимания. Отметить следует разве еще один момент - это не раз уже встречавшиеся в рассуждениях сталинистов или около-сталинистов потуги выдать движение к социализму за сам социализм. Другими словами, под напором неоспоримых фактов сталинист готов признать кое-что, пойти на кое-какие уступки - чтобы затем сделать маневр и в итоге придти все к тому же, на чем он основывает свои идеологические построения. Вот как выглядят такого рода теоретические потуги:

="Однако, вывод Трофимова о том, что с момента признания Сталиным построенности социализма в СССР движение к социализму в марксистком смысле этого слова прекратилось, а власть переродилась в буржуазную диктатуру, также, как и его определение сталинского социализма как всецело "буржуазный строй" является неверным. В тот период, советское общество представляло скорее переходное от капитализма к социализму, чем чисто буржуазное. Не думаю, что решение Сталина досрочно объявить о построении социализма было свидетельством того, что власть решила консервировать сохранившиеся в экономике СССР элементы буржуазных экономических отношений (деньги, не превратившиеся до конца в рабочие квитанции, остатки товарного производства и т.д.) и отказаться от построения социализма в марксистском смысле этого слова. Скорее всего, Сталин мотивировал это преждевременное решение желанием "дать маяк" пролетариям мира в виде уже построенного социализма. Если ранее в истории человечества социализма не было, и поэтому социализм воспринимался во многом как "утопия", то после сталинской декларации пролетарии мира получили образец работающего, быстро развивающегося социалистического общества, социализм превратился из "утопии" в "реальность". Мы конечно же знаем, что пресловутый "реальный социализм" не был социализмом в марксистком смысле этого слова."=

Употребленное здесь Бунтарем выражение "деньги, не превратившиеся до конца в рабочие квитанции, остатки товарного производства" свидетельствует о том, что от сталинизма он не отошел. Словно от товарного производства в СССР были только остатки и словно деньги лишь немногим отличались от рабочих квитанций или почти не отличались от них, "не до конца" превратились в квитанции!
Рассуждение же Бунтаря с цитатами из Сталина еще более обнаруживает, что сталинизм им не преодолен и к сталинским работам он относится в общем и целом некритически:

="Однако, на самом деле, пресловутые "рыночники" возникли не благодаря Сталину, а еще до написания данной работы. Если Сталин выступал за максимальное ограничение и последующее отмирание товарно-денежных отношений, то его правые оппоненты - за полное восстановление товарного производства. Этих ревизионистов, расположенных ПРАВЕЕ СТАЛИНА и критикует Вождь: "совершенно не правы те товарищи, которые заявляют, что поскольку социалистическое общество не ликвидирует товарные формы производства, у нас должны быть якобы восстановлены все экономические категории, свойственные капитализму: рабочая сила, как товар, прибавочная стоимость, капитал, прибыль на капитал, средняя норма прибыли и т.п."[27].
Сталин признавал, что товарное производство должно в конце концов отмереть, связывая это со слиянием колхозного и государственного секторов экономики, между которыми в основном и происходил товарообмен. Итак, если при Сталине не было социализма как единой системы, но имело место ДВИЖЕНИЕ К СОЦИАЛИЗМУ, то в послесталинский период имело место ДВИЖЕНИЕ В ПРОТИВОПОЛОЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ. Сходной с моей зрения на СССР, как на общество, развивающееся в сторону социализма (но не социалистическое) придерживаются и в РМП (по крайней мере, отдельные ее члены): "Социализм, или точнее, развитие в этом направлении, завершилось после смерти Сталина"[28]. Хрущевцами-брежневцами была окончательно ликвидирована деформированная Сталиным диктатура пролетариата (пролетарист А.Разлацкий писал во "Втором коммунистическом манифесте", что "1935-1953 годы - период даже не умирания, а омертвления диктатуры пролетариата в СССР"[29]), власть приобрела буржуазный характер, была разрушена сложившаяся при Сталине система планирования экономики (правда, сталинскую экономику нельзя было назвать всецело планомерной)."=

Основной порок всех этих рассуждений заключается в том, что здесь идеологические и правовые установки принимаются за черты и характеристики, свойственные самому экономическому базису. С таким же правом мы можем, например, отрицать и господство феодализма в эпоху Петра I и Екатерины II. Ведь Петр и Екатерина стремились к просвещенной монархии. Екатерина, шутка сказать, с самими французскими энциклопедистами в переписке была! А век Просвещения знаменовал собой в Западной Европе наступление буржуазной эпохи. Стало быть, - заключаем мы по аналогии с выводами Бунтаря, - Петр и Екатерина стремились покончить с феодализмом в России. Разве не так? Тогда как на самом деле и при Петре и при Екатерине феодализм в России укреплялся. И в то же время Россия двигалась к капитализму: рост числа беглых крестьян, появление железоделательных заводов и корабельных верфей; и пр.
Другими словами, один исследователь, обнаруживая в действительности противоречия, видит в них корень и причину поступательного развития. Другой же исследователь стремится замазать противоречие, приспособить его в качестве оправдания для своих эклектических потуг: "была разрушена сложившаяся при Сталине система планирования экономики (правда, сталинскую экономику нельзя было назвать всецело планомерной)", т.е. - "с одной стороны, нельзя не признаться, с другой стороны, надо сознаться".
"Социализм, или точнее, развитие в этом направлении, завершилось после смерти Сталина", - цитирует Бунтарь кого-то (надо заметить, неважно даже кого, т.е. представителя какого из оппортунистических течений, ибо здесь, в данном вопросе, эти течения переплелись и перемешались). А знают ли эти господа, что капитализм вообще можно ОПРЕДЕЛИТЬ как развитие в направлении к социализму?! Кто помешает установить для капитализма такой предел? И это на самом деле есть предел. Капитализм кончается только там и тогда, где и когда начинается социализм!

Бунтарь цитирует Сталина: "совершенно не правы те товарищи, которые заявляют, что поскольку социалистическое общество не ликвидирует товарные формы производства, у нас должны быть якобы восстановлены все экономические категории, свойственные капитализму: рабочая сила, как товар, прибавочная стоимость, капитал, прибыль на капитал, средняя норма прибыли и т.п."
Дело здесь не в том, правы или не правы заявляющие это товарищи! Дело не в заявлениях, не в стремлениях и т.п., а в том, что свойственные капитализму категории и условия производства (рабочая сила как товар, прибавочная стоимость, капитал, прибыль на капитал, средняя норма прибыли и т.п.) и без того (т.е. без чьих-то заявлений или стремлений) существовали в СССР !
Дан буржуазный экономический порядок, над ним возвышается политическая и юридическая надстройка. То есть есть силы прогрессивные и реакционные, есть силы менее прогрессивные и более прогрессивные; и т.д. Следует рассматривать стремления этих сил как политику, а не выдавать эти стремления за черты, присущие самому экономическому строю.
Итак, какой основной порок всех рассуждений сталинистов, троцкистов и пр.? Отсутствие диалектики! В самом деле, суть не в том, каков предмет исследования, т.е. является ли данный предмет новым или рассматривается какой-нибудь старый вопрос. Суть дела в методологии. Сколько раз уже было говорено, что исторического материализма в рассуждениях сталинистов нет. Причины кризиса, развала экономики и распада СССР сталинисты видят то в ошибках руководства, то в ревизионизме, то в предательстве, то в некоей злой воле и т.д. Самое главное в марксизме и в ленинизме - это материалистическая диалектика. Можно писать о египетских фараонах, богах, мумиях или о причинах торнадо в Северной Америке, можно писать о китайских императорах или о последней парижской моде; другими словами не предмет исследования, не тема делают данное исследование соответствующим духу марксизма (ленинизма), а только используемый при этом метод. У Энгельса есть масса статей на довольно отвлеченные от политической злобы дня темы, но это не значит, что здесь нет марксизма, не применяется метод диалектического и исторического материализма. Вот этот метод и есть наиболее новое и наиболее передовое. Этот метод никто не превзошел, т.е. нет другого направления в философии и в науке, которое, кардинально отличаясь от марксистского метода, было бы в то же время выше, совершеннее его, более передовым, чем марксистский метод.
И этого нового, передового как раз и нет в рассуждениях Бунтаря, Гачикуса и т.п. Гачикус исламистов записал в число идеологов, развивающих ленинизм! Гачикус болтает чушь о религии и о вере! А Бунтарь меня с ним в одно течение объединил! Где же тут марксизм, где ленинизм и у Гачикуса, и у Бунтаря?!!

31 декабря 2009г.