Лейкоцит

(назовем это прозой)

Она зафиксировала вечность влажными пальцами по скользким поручням бытия и уставилась в одну жирную точку, растекающуюся всеми цветами радуги на ее ослепших глазах, обрекая тем самым себя на без вольность в этом людском течении, массе бесполезных слов и действий по секундным стрелкам часов в полной прострации.

Именно на без вольность и ничего больше, пусть и самого слова было само по себе много, распадаясь на сотни бактерий. Ведь растекаясь плавными линиями по схеме метро, оно куда-то спешило, не оглядываясь, и не было надежды найти хотя бы малейший намек на ближайший зал ожидания размытой бесконечности.

Люди. Люди. Вагоны. Толпы людей вокруг, сжимающихся в одну маленькую zip папку до очередного "осторожно, двери закрываются". До следующей станции в мерцании тусклых ламп, пронизывающих километры туннелей. От одной мысли о количестве серого вещества в пределах ее видимости становилось душно. Тошнило. Но она, вглядывающаяся в призму остывающих чувств, не могла ничего с собой поделать и с ними впрочем тоже.

Погружаясь в себя с каждой пройденной ступенькой вверх или вниз, ей приходилось пропускать мимо ушей очередное немое приветствие дружелюбного перехода. Чудилось будто она далеко непростой лейкоцит отчужденной реальности - испорченный. Он потерял смысл своей жизни и даже очередной рекламный щит отзывался шепотом в ее ушах, вторил: скажи нет антителам, - а на треснутом дисплее ее мобильного телефона причудливыми иероглифами высвечивалось, разошедшееся по швам, "нет сети".

И по неволе приходилось упиваться своей неправильностью, беспечностью времени, пропущенной через фильтр приторной сигареты, оставлять отпечаток губ на каждой из них с любовью к минздраву, обещать второй месяц бросить курить, резать себя без ножа безразмерным укором - ее миллионным посетителем, лопаться тромбами на зависть озверевшему обществу, рассматривая на их лицах оскалы вымерших эмоции во все тридцать два зуба почему-то не попадающих один на другой.

Она улыбалась сквозь них, хлопала ресницами под очередную мелодию своей души и думала, что после невзрачной промывки мозгов ее выпустят на поверхность.

[засыпая пеплом свои легкие...]

17 февраля 2009 года.