Не стоит посылать писем в прошлое...

Произведение классиков актуальны во все времена, в этом я убедился не так давно.
Перечитывая «Маленькие трагедии» Пушкина, а именно пьесу «Пир во время чумы», и невольно пришли ассоциации с тем, что творится сейчас. Свиной грипп с гордо поднятой головой шагает по просторам необъятной нашей Родины. Охват эпидемии поражает, а слухи и того страшней, на то они и слухи.
На днях вернулся из Москвы, и там в первопрестольной,  обратил внимание, на большое количество людей в повязках. Как ни крути меры защиты, хотя вся наша жизнь предопределена на небесах…  От того, что тебе предначертано не скроешься, чему быть, того не миновать.
Я с понедельника резко изменил свой образ жизни.  Теперь позволяю себе просыпаться ближе к двенадцати. Без суеты завтракаю, совершаю утренний туалет и сижу в интернете. Всю кипучую деятельность отменил, до лучших времён. Всех денег не заработаешь, да и всё задуманное не воплотишь.
После обеда выхожу на улицу. Неспешно прогуливаюсь по опустевшим улицам. В городе фактически введен карантин. Все учебные заведения закрыты, и странно на улице мало молодёжи. Неужели они осознали масштабы опасности? Вряд ли… Их досуг резко отличается от нашего, поколения перестройки. Они предпочитают грёзы виртуального, всей красе и неприглядности нашей реальной действительности. Мы бы днём качались в подвале, позже поиграли бы в футбол, а вечерком в беседке детского садика дружной компании выпили бы с удовольствием портвешка, обсуждая последние новости, передаваемые «голосом Америки». Потом пошли бы в гости к Лобзику, родители которого недавно вернулись из ГДР. С завистью смотрели бы на новые джинсы «Супер райфл» и кроссовки «Найк». Послушали бы новый альбом Элтона Джона, и к полуночи разошлись бы по домам. Что ни говори,  наша жизнь была интересней и разнообразней.
Наверное, начинаю стареть, коль предаюсь размышлениям и воспоминаниям своей юности. Сразу на память приходит первая любовь Татьяна. Она жила в соседнем доме и училась соедней школе, которая находилась чуть выше нашего Пугачевского поселка. Родители были потомственными интеллигентами, оба преподавали в университете. Девчонка была себе на уме и держалась от нас чуть в сторонке. Неплохо знала английский язык, увлекалась поэзией и была в курсе всех новинок американского видео. Теперь, спустя годы я осознал, что благодаря ей я приобщился к поэзии. Около года я пытался познакомиться с ней, но она грамотно держала дистанцию. При встрече ограничивалась нейтральным : «Привет!».
Помню зимой 1985 года в наш город (тогда он был мощный центр оборонной промышленности, закрытый для иностранцев) на гастроли приехал Виктор Салтыков с группой «Форум». С билетами была проблема, как и с приличной одеждой, колбасой и пр. Благом было то, что концерт должен был пройти в ДК "Рубин", и я, благодаря Говорону (уже забыл имя), чей отец был директором этого ДК, достал два билета в первом ряду, типа брони. Несмотря на то, что Говорон, был на год нас старше, его постоянно обижали все кому не лень. Я как мог, защищал его и в благодарность за это, он снабжал меня пригласительными билетами на концерты. Наши отношения с ним были приятельские, и с моей стороны никакого налета меркантильности не имели.
Сияя от гордости за полученные билеты я ждал Таню у подъезда. Для этого пришлось прогулять физику, а это была конкретная жертва. Училка по физике установила правило, отчитываться за непосещение каждого урока и сам процесс не сулил ничего приятного. Тем не менее, я был влюблён, влюблен чистой юношеской любовью. И вот, в вязанной серой шапочке (на улице была середина декабря) и пуховичке показался силуэт Татьяны. Я весь вытянулся как струна, швырнул недокуренный окурок «Седефа» в сугроб и привычно оглядел себя. Мой адидасовский петушок, купленный на Сенном за тридцать рублей был предметом гордости. А новенькая фуфайка просто класс. Тогда была мода на фуфайки, и я осенью навещая деда увидел у него её и забрал себе. На ногах были войлочный полусапожки, которых в народе окрестили «прощай молодость». Поверх которых красовались настоящие штатовские джинсы «Вранглер». И от меня прилично несло одеколоном типа «Консул». Я был неотразим, по меркам нашего провинциального города.
Татьяна, казалось не удивилась мне, будто каждый день встречала, возвращаясь из школы меня у подъезда. Поздоровавшись с ней, я предложил ей сходить на Салтыкова. Последовала пауза, для меня казавшаяся вечностью.  Сказать что, я переживал, значить слукавить. Такие чувства бурлили в моей душе…
И чудо, она улыбнулась и произнесла:
-Ты зайдешь за мной или встретимся у Рубина?
Начало нашей дружбы было положено. Мы последующие полтора года были вместе. Какие это были времена! Я любил и был любим! Наши чувства ограничивались поцелуями и нежными объятиями, нам этого хватало.
Через восемь месяцев после моего ухода в армию, я получил от неё письмо, в котором она писала, что выходит замуж. Такая вот история!
Иногда, проезжая мимо нашего микрорайона меня так и подмывает зайти в эту желтую девятиэтажку, подняться на лифте на девятый этаж, и под табличкой 212 квартиры нажать на звонок. О чудо, может через минутку выбежит Танюшка в сиреневом халатике, и прижавшись губами к моей щеке, спросит:
- Ты где так долго пропадал?
Но, что-то меня останавливает так сделать…
Не стоит так стремительно возвращаться в первую любовь: ничего, кроме боли разочарования я не получу! Пусть лучше это светлое чувство живет в моих воспоминаниях!

На фото кадр из кинофильма "Курьер" (1986 г. режиссёр Карен Шахназаров)