О принцах и принцессах

- Алло, Олечка, привет. Слушай, тут такое дело…я Пашика встретила случайно сегодня.
- Пашика, это какого?
- Это Пашкеева, да…
- И…правда…это точно был он? И…как он? Такой же красивый, как и всегда, да?
- Послушай, ты же знаешь, не в этом же дело. Он же говнюк, Олечка, мы же с тобой это уже уяснили, причем давно.
- Тебе не кажется, что это был его выбор, и ты не имеешь права его осуждать?
- Поздно, Олечка, я уже сказала ему все, что думаю, все, что накопилось…

***

Мне всегда не нравилась эта маленькая стерва. Такой себе шпендык в джинсах и майке, который вечно дымил, как паровоз и матерился, как сапожник, когда был озлоблен на мир. А это случалось с ней достаточно часто. Но Ольга относилась к ней с особой нежностью. Может, их связывало что-то в прошлом, а, может, ей просто не хватало всех тех качеств, которыми обладала рыжая стервозина. И надо же было такому – попал в родной город 30 декабря, а уже 31-го чуть не задавил на переходе это чудовище. И проехал бы мимо, но проще всего было узнать хоть что-то об Ольге у нее, потому как прозвон основных знакомых заставил усомниться в существовании принцессы.

Пока я вылез из машины на жуткий мороз, она уже смачно крыла меня матом. Потом подняла голову и округлила глаза.
- Ты??? Здесь???
- С наступающим, Рыжик! – я крепко обнял ее, чувствуя, как она поспешно отстранилась.
- Ты что здесь забыл, принц заморский, а? – хитро прищурилось создание, наклонив голову набок.
- Да так, приехал вот Новый Год с родителями и сестрами встретить, друзей повидать, провести пару душевных вечеров в хорошей компании.
- Аааааа…ну-ну, успеха, - она отряхнулась окончательно, надела перчатки и глянула на светофор.
- Пойдем, кофейку выпьем где-нибудь, Рыжик.
- Кофейку? С тобой, мажорным таким парнем на крутой такой тачке? Не слишком низко падешь?
- Да что ты, Рыжик, не дерзи, пойдем, отдохнем чуток, как-никак тыщу лет не виделись.

Я заказал ей латте и пару блинчиков, я помнил, что она всегда любила с вишней. Они обе любили с вишней и шоколадом. А я всегда брал черный кофе и вместе с очередным кавалером Рыжика молча усмехался их тандему. И сейчас вот усмехался, глядя, как она нервно ерзает на стуле и вопросительно смотрит в глаза. Пришлось рассказать ей о столице, о своем бизнесе, о проектах и увлечениях, о…да нет, какие уж там женщины. Думаю, Рыжик прекрасно понимала, зачем я приперся сюда в канун Нового Года. Дед Мороз с мешком подарков. Питер Пен. Добрый Фей. Меня так и подмывало спросить об Ольге. Узнать, что у нее все хорошо, что она счастлива и любима… Или нет. Или у меня есть тот самый шанс, на который давно рассчитывал, надеясь, что Судьба будет благосклонна и простит мне мой выбрык трехлетней давности. Но я почему-то сдерживался. Задавал несущественные вопросы, смеялся с ее острых перченых шуточек, вспоминал истории последних лет жизни. Мы напоминали двух боксеров, которые все никак не могут подступиться к основному бою и ходят кругами по рингу. Она курила одну за одной, я постукивал костяшками пальцев по столу. Потом ей позвонили, она сразу стала серьезной и лаконично отвечала на бесконечные вопросы, которые сыпались с той стороны трубки. Я вдруг подумал, что это может звонить принцесса, и постарался ничем не выдать любопытства и тревоги. Хотя чувствовал, что уже рубеж, что еще немного и уже не смогу.

- Окей, принц заморский, меня там люди ждут, дела у меня. Я поскачу, да?
- Хорошо, рад был тебя видеть, Рыжик. Только вот…
- Что? – она дернулась и замерла.
- Я хотел спросить…а Ольга…
- Ольга? Что, Ольга?
- Она как вообще?
- Как? А тебе что предпочтительней услышать?
- Правду…
- Праааааавду??? Уверен? – она резко заткнулась и это напомнило мне затишье перед бурей. Я знал эту стервочку достаточно хорошо. И не ошибся.
- Правду! А правда в том, что ты приперся весь такой готовенький и думаешь, что на готовенькое? А это мы тут за тобой дерьмо разгребали! Ты же знаешь ее – она не может просто так забить, забыть, убить в себе все воспоминания, стереть все нахъ. Это мне пришлось удалять все эти чертовы смски, уничтожать твои многочисленные послания, сортировать гигабайты и стопки фоток, а потом хранить их у себя дома, на всякий случай, а вдруг ты одумаешься и поймешь, что она тебе дороже всех. Это нам пришлось таскать ее везде за собой, знакомить с новыми людьми, показывать, каким интересным может быть мир без тебя. Это мы тут напрягались, пока ты там зарабатывал деньги, делал себе имя, лез из кожи вон, чтобы припереться через несколько лет на своей крутой тачке и положит мир к ее ногам. А ты спроси – он ей нужен, этот мир-то? А ей тогда нужен был человек, который здесь и сейчас, который готов ради нее если не на все, то на многое, который плевал на условия и условности, на время и расстояния, который даже если не понимал, то просто и искренне любил! Пашкеев, ты можешь это понять? Может, ты и человек действия, но ты, пожалуй, немного не туда прикладывал это действие. А, может, и не надо было его прикладывать. Может быть, ты все равно бы это все не осилил. Потому что теперь ты будешь говорить об этом «не судьба», а я за глаза называть это «мужская слабость». Вот, - она сгребла с подоконника огромную сумку и направилась к выходу.
- И, бля, Пашик, будь другом, не звони ей. Не пиши. Не лазь по дурацким вконтактам и прочей дряни. Пусть она будет счастлива.

Я всегда недолюбливал эту маленькую рыжую стервозину. Потому что каким-то непонятным чувством ощущал – последнее слово обязательно будет за ней. И, должен признать, она в своей жизни совершала много невероятных и необъяснимых поступков, но в итоге всегда оказывалась права.

***

- Что, что ты ему сказала? Зачем ты ему сказала? Ты ему все обо мне рассказала? – в ее голосе уже чувствовались предательские всхлипывания и такое знакомое дрожание, которое вызывало спазм где-то под ложечкой, особенно, когда вот так вот, когда ее не было рядом.
- Олечка, милая, где Игорь?
- Сашеньку укладывает спать. А что?
- Значит, клади трубку, иди в спальню и обними человека, который очень много для тебя сделал в этой жизни, который живет теперь в другом городе, который стал отцом твоего ребенка, который дорожит простыми человеческими отношениями больше, чем своими амбициями, который никогда не заставит тебя плакать, а если вдруг так выйдет, то будет ловить каждую твою слезинку губами и носить тебя на руках, который…ой, нет, давай ты дальше сама придумаешь, потому что я сама сейчас расплачусь от этих вот трогательных сравнений. Кстати, тебя твоя переписка с Пашкеевым уже не очень интересует?
- Да, ну, не так чтобы…ты же ее удалила вроде?
- Знаешь, я сохранила на всякий случай резервную копию…
- Ах, ты…
- Да, знаю, маленькая стервозина. Хочу попросить права на ее частичное использование в своем новом романе. Можно?©

4.01.2010 г.