Зверь
Поначалу, по ее старческим объяснениям разбавленными слезами даже ничего не понял. Пришлось усадить ее за стол и дать воды. Она немного успокоилась, но ее причитания разбирать стало легче. Может, конечно, повлияло то, что стоял уже третий час ночи, а мои дурные сны и так не часто позволяли мне отдохнуть. В итоге все, что мне удалось выудить из слов бабки это то, что ее внучка Аленка до сих пор не вернулась домой. Я тут же поинтересовался, не могла ли она задержаться у какого-нибудь молодца (все же девушка была приметная, к тому же городская), на что получил резкий и исчерпывающий ответ – якобы она ушла в лес за грибами. Моему удивлению не было предела, как же могла бабка отпустить городскую девку одну в лес, пусть даже она и знала здешние места и не один год жила в этой деревне, все равно.
На сборы у меня ушло пару минут. За которые я, успел высказать бабке в нецензурной форме все, что я думаю про ее легкомысленную натуру. Как ни странно она только кивала и, рыдая, соглашалась со всем мной сказанным. Зная, что могу встретить во мгле лесов, я захватил с собой охотничье ружье и упаковку дроби. Я не важный охотник, если честно, то я ни разу в жизни не охотился. Разве что на войне, но там это была жизненная необходимость, тут я не видел необходимости лишать жизни кого-либо ради дурацкой шкуры на стене.
Бабке я велел идти домой, ее изба стояла за первым же поворотом. А сам двинулся к лесу. На улицах деревни было тихо, даже собаки спят в такое время. Мой походный фонарь очень пригодился бы, но я решил поберечь его до того момента, как попаду в чащобы.
Эту Аленку я знал прекрасно, чтобы сказать, что она девочка не глупая. Но что заставило ее одну идти в лес, я так и не понял. Она всегда была вежлива и дружелюбна, хотя довольно своенравная, я даже помню случай, когда она разбила нос одному парню из местной шпаны и ей пообещали отомстить. Но шло время и половина из этой шушеры начала ухаживать за красавицей Аленкой. И на все ухаживания она отвечала с достоинством королевы, никому не давая повода подумать лишнее. Ко мне она иногда приходила, чтобы как она выражалась: «проведать, и гостинцев от бабушки принести». Но на самом деле она сбегала от отца, который ее бил, когда напивался. Мерзкий тип, он изнасиловал свою жену в молодости, но когда она его опознала, он предложил ей выйти за него замуж, предварительно во всем покаявшись. Глупая женщина, конечно, приняла его предложение, за что теперь расплачивалась и сама и ее дочь. Признаться, я после всего услышанного надеялся на встречу с этим ублюдком, и по возможности очень грубую. Но он как будто чувствовал мои намеренья и со мной общался как с местным участковым – обходительно и настороженно.
Топая по опавшей листве мне пришло в голову: а не сотворил ли этот подонок что-нибудь настолько мерзкое, что девочка не выдержала позора и решила сбежать? Подобные мысли я гнал от себя прочь, но они проникали ко мне в голову, только все больше наполняя злостью. Убью гада, если он причастен к исчезновению девушки!
Войдя в лес, я сразу же включил фонарь. Настолько он был густым и темным. Листва только-только начала опадать, поэтому рассмотреть что-либо, надеясь на собственное зрение, было невозможно. Ружье я сразу перевесил так, чтобы в случае опасности схватить его как можно быстрей. Сначала я шел по тропке, но потом пришлось свернуть. Если я правильно помнил тропы грибников, то они должны были углубляться дальше в лес к «ведьминой поляне», а дальше идти через топь. Не очень то хотелось мочить ноги в этих топях, все таки на дворе осень, да и ночь не из самых теплых. Хотя топь, название скорее условное, конечно там людей засасывает, но не более чем на метр, однако этого хватает, чтобы погибнуть глупым детишкам, решившим поиграть там в героев.
Признаюсь, после получаса блужданий я понял что заблудился. Память в пути только обманывала, знакомые донельзя ориентиры предательски угадывались в каждом овраге и холмике. До сих пор не знаю, каким чудом, но мне удалось выйти к «ведьминой поляне». Ее невозможно было ни с чем спутать. Таких размеров поляны в этих краях попросту больше не было. Не успев даже ступить на нее, я увидел на противоположном краю что-то черное. Я возблагодарил господа, за то, что трава уже лежала пожелтевшим ковром, иначе я бы просто никогда не заметил этого, потому как собирался идти к тропинке справа.
Подойдя вплотную, я ужаснулся. Это была Алена, но настолько изуродовано было ее тело что захотелось выбросить свой фонарь, чтобы никогда не находить его и не освещать этот ужас. По всему телу и лицу были ужасные синяки и кровоподтеки. Огромные шрамы и кровь выделялись черными полосами в ночи. Разорванная одежда обнажала тело бедной девушки. И тут я заметил, что она еще дышит. Еле-еле. В тот миг я испугался еще больше, но радость заглушила страх. Я сел рядом с ней и приставил ухо к ее губам. «Алена! Алена! Слышишь меня?!» - прокричал я. После чего вернулся в исходное положение и с трудом услышал: «Больше не надо… Пожалуйста…»
Во тьме зарослей раздался шорох. Я мгновенно схватил фонарь и посветил туда. Все что удалось уловить, это движение кустов, которые и в самом деле кто-то задел. Никакого желания выяснять был ли то заяц или волк у меня не было. Вытащив зажигательные фонари, я зажег их и раскидал вокруг. На несколько минут появилась возможность спокойно перевести внимание к раненой девушке. Теперь хорошо осветив ее тело, мне открылись более мерзкие подробности. В ее паху я увидел более серьезные и до сих пор кровоточащие раны. Никогда не слышал о случаях изнасилования людей животными. Я тут же схватился за винтовку и фонарь, и еще раз осмотрел округу. Теперь чувство безопасности резко улетучилось. Фонари могут спасти от волков, но не от человека. Убедившись, что никто не успеет до меня добраться раньше, чем я выстрелю я начал бегло менять свое снаряжение так, чтобы нести девушку на руках. Кое-как прикрыв ее остатками одежды, я скинул с себя куртку и укутал в нее Аленку. Даже стонала она как-то тихо, словно жизнь уже окончательно покидала ее.
Хороший мощный ручной фонарь пришлось заменить маленьким, надевающимся на голову. Ружье предательски сползало с плеча каждые две минуты и било прикладом по ноге. Да и девочка была не самая легкая, но ее бы я уж точно не бросил. Только ноги дрогнули, когда я услышал позади себя шорох. Я резко обернулся. Медленно опустив девушку на землю, я схватился за ружье. Около десяти минут я крутился на одном месте, не желая уходить с кем-то за спиной. Холод сказывался, и мои руки начали дрожать. Долго находиться в лесу было опасно для здоровья. Пришлось идти, зная, что кто-то следит за спиной.
Когда начался приступ кашля, пришлось снова остановиться, что ж, ночной поход оказал негативное влияние на организм. Отдохнув, я взял Алену и пошел дальше. Не раз я оглядывался по сторонам в поисках того, кто производил это шорох и хруст. Но ни разу не замечал даже тени этой твари.
Удар в спину я ощутил тупой болью. На кулак было не похоже, скорее меня ударили головой. Не выпуская девушку из рук, я согнулся, упав на колени. Положив Алену на землю, я не успел схватиться за ружье, как получил второй удар по голове, которую даже не успел поднять. На миг сознание покинуло мое тело, и руки выпустили ружье. Я покатился в сторону в надежде хоть как-то скрыться от этого существа. Подняв голову, я успел уловить черную тень проскользнувшую рядом со мной. Зверь решил напасть. Дотянуться до ружья не представляло труда, поэтому я ухватил его, как только поднялся на ноги. По шороху я проследил, где бежит эта тварь, и выстрелил на слух. Раздавшийся рев воодушевил меня. Такой звук может издавать только раненное существо.
В азарте боя я погнался за ним. Пробежав около двухсот метров, вспомнил об Аленке оставшейся там одной. Зверь двигался намного быстрее меня и мог легко оббежать меня и завершить с ней начатое. Назад я сорвался еще быстрее, и не зря. Тварь блеснула своим телом в свете лежащего в стороне фонарика, и я подумал, что мне померещилось, но, сделав еще два шага вперед, пришлось поверить своим глазам. Над телом Алены сидела фигура человека. Голый мужчина сидел над ней как обезьяна и рвал мою куртку. Я выстрелил навскидку…
Когда я подбежал, девушка была жива, чему я был несказанно рад. А в стороне лежало похотливое тело какого-то безумца. Не хочу даже думать о том кем воображал себя этот подонок, и скольких девушек он убил и изнасиловал. Как только я мог перепутать этот животный рев с человеческим криком?
В ружье оставался последний патрон. С опаской я подходил к корчившейся на земле твари, направив на него ружье. Ненавижу убивать людей. Но разве это человек?
Свидетельство о публикации №210010500065