Лёха

-А это был воскресный день, и я не лазил по карманам,-

фальшиво пропел мой приятель Лёша, со значением поглядывая на нас, меня и ещё одного нашего приятеля Колю, когда мы прошли в его комнату. Да, мы с Колькой пришли к Лёшке в гости, в его квартиру в аристократичном доме, расположенном на улице Гаршина, где жили преимущественно учёные мужи, люди степенные, в очках, с бородками, их жёны и дети. Мы были студентами, учились в  одной группе, недавно приехали из колхоза, и так хотелось продлить то чувство братства, одной семьи, которое обрели в колхозе, что сговорились побывать у Лёшки в гостях. Лёшка – это был свой парень, я его знал ещё по школе, он уже в школе ходил туристскими тропами, напевал туристские песни, и применял иногда блатной жаргон, чтобы казаться проще, понятнее и ближе к нам, детям предместий, живавших в коммуналках, познавших , что такое жить на окраине города, и слышавших блатной жаргон, вылетавший  из блатных глоток. А вот теперь я впервые был у него в гостях, прошёл его странным опоясывающим всю квартиру коридором, увидел его родителей, папу-учёного, как и Лёша, в очках, маму, химика, научного работника, которым Лёша нас и представил перед тем, как увести в свою комнату, светлую, большую, с растениями, аквариумом с рыбками, с книжными полками и тахтой у стены. Мы с Колей только что рот не открывали, увидав его комнату, его письменный стол. И его девушку Тому, темноволосую, тоже туристку, свободно себя чувствующую в таком доме! У таких людей! Я чувствовал себя не в своей тарелке в этом доме, с этими людьми. А Коля освоился лучше меня, хотя он жил в тёмной коммуналке в самом центре города, на низком первом этаже, и я познакомился с его папой, доцентом в военном училище, и  мамой-домохозяйкой, людьми без затей и вычурных манер, всю жизнь стоявшими в очереди на изолированную квартиру. Они приехали в Харьков в молодости из далёкого села, и трудно, долго пробивались, чтобы получить двухкомнатную изолированную квартиру в новом отдалённом районе города. И как печально, что вскоре после получения этой квартиры папа Коли умер, так и не пожив в удобном жилище, на получение которого он положил всю жизнь в городе. Но до этого было ещё далеко, и мы с Колей тайком восхищались видом из окна комнаты Лёшки, и наблюдали за Томкой, которая подошла к нашему приятелю, и повисла у него на шее. Да, вот это жизнь у них, у этих учёных! И их детей! Мы с Колей пока только издали глядели на понравившихся нам девчонок, которые смотрели обычно мимо нас, и надменно цокали каблучками, растирая наши робкие души по асфальту. А сейчас и я, и Коля, не сговариваясь, стали прощаться сразу после чаепития, радушно предложенного нам хозяйкой дома, мамой Лёши. В этом доме протекала такая удивительная жизнь, и я чувствовал себя здесь неуместным. Видимо, Колька был того же мнения. И мы ушли, достойно попрощавшись.
Учёба в университете шла своим чередом, мы с Колей «грызли» чёрствый хлеб науки, Лёша вначале тоже успевал за нами, но потом стал слегка отставать. Свои неуспехи компенсировал шутками во время наших совместных перерывов на обед, туристскими байками и жаргоном. Любимыми его шуточками с явным сексуальным уклоном были:

-Использую,-
и
-Дефлорирую!,-

которые очень смущали девочек с факультета иностранных языков, длинноногих блондинок, к ним наш приятель Лёха питал слабость.
На третьем курсе наши дорожки, всех нас трёх, разошлись, мы выбрали разные специализации, но при редких встречах всё так же шутили, вспоминали туристское и альпинистские прошлое.
… Мой приятель Коля достойно женился, войдя в элиту города через свою жену. Давно уже является деканом факультета, солидным семейным человеком, служит просвещению.
…Нашего приятеля Лёшу я встретил несколько лет тому назад. Он работал в институте мер и весов, занимался геодезией  и картографией, что напоминало ему о туризме и походах. Выглядел он уже не так импозантно, в затрапезной брезентовой куртке он смотрелся не то грузчиком, не то работником коммунального хозяйства,  Он рассказал, что не так давно у него умерла жена, последние месяцы жизни не захотела провести с ним, уехала к матери.
…А я всё ещё иду своей дорогой, смотрю по сторонам, и вспоминаю о своих  приятелях. И пишу о них и о себе рассказы, стихи. А то мы все уйдём по дороге в никуда, и никто не узнает, какие мы были…

3 января 2010 г.