Последний снимок дома Пушкина

                http://www.proza.ru/2009/06/16/1208               

      На оборотной стороне фотографии, подаренной мне отцом, сделана надпись его мелким округлым почерком:
      «Последний снимок дома Пушкина. Зафотографировано 4.4.44»
      Когда мы жили в эвакуации в Касимове, во многих газетах и по радио рассказывалось о том, что домик Пушкина в Михайловском сожжён и его могила в Святогорьи взорвана; о каких-либо фотографиях не упоминалось. Я помещаю здесь главу «Как гитлеровцы сожгли дом-музей Пушкина в Михайловском» из книги С.С.Гейченко «У лукоморья». Записки хранителя Пушкинского заповедника. (Лениздат. 1971).

       Многолетний хранитель Пушкинского заповедника Семён Степанович Гейченко целью своей жизни ставил восстановление и становление заповедника - Михайловскго, Тригорского, Святогорского монастыря - всего, что связано с именем Великого поэта.
      В предисловии к книге «У лукоморья» поэт Михаил Дудин пишет:
      «Рядовой миномётного расчёта Семён Гейченко не дошёл до Пушкинских гор и не участвовал в боях за эту землю. Его тяжело ранило под Новгородом. Форсировать реки Великую и Сороть, штурмовать Тригорское и Михайловское, врываться в Святогорский монастырь пришлось другим. А бои в этих местах были жестокие. Какое дело было фашистам до святынь русской культуры!
      Под знаменитым дубом в Тригорском, под тем самым дубом, при виде которого губы невольно шепчут: «У лукоморья дуб зелёный…», они сделали блиндаж. Само Михайловское было превращено в узел обороны, парк перерыт ходами сообщения, в доме Пушкина была огневая позиция артиллеристов. Колокольня в Святогорском монастыре была взорвана, а могила Пушкина заминирована…»


         КАК  ГИТЛЕРОВЦЫ  СОЖГЛИ  ДОМ-МУЗЕЙ  ПУШКИНА  В  МИХАЙЛОВСКОМ

     В один из августовских дней 1960 года на усадьбе Михайловского появился посетитель с большой папкой в руках и хорошим фотоаппаратом, висевшим на груди. Посетитель внимательно разглядывал место, где стоит дом-музей, берега Сороти, вглядывался в дали. Потом раскрыл папку, вынул из неё большую фотографию и стал сличать её с тем, что видел. Любопытства ради я подошёл к экскурсанту, представился ему и спросил, чем он занимается. Неизвестный назвал себя Алексеем Васильевичем Гордеевым и сказал, что приехал он из Ленинграда, что он давно собирался побывать в Михайловском, где в 1941 году воевал, и что вот, наконец, мечта его осуществилась.
     В разговоре выяснилось, что на глазах у Гордеева фашисты сожгли дом-музей Пушкина. Я попросил его рассказать, как это случилось. Ведь до сих пор неизвестно было, когда и как гитлеровцы сожгли усадьбу поэта!
     Вот этот рассказ Гордеева в кратком изложении:
     «В 1944 году я был командиром наземной фоторазведки, служил в чине майора. Командовал нашим дивизионом полковник Алексей Дмитриевич Харламов.
     Как-то в конце марта 1944 года в разговоре со мной Харламов многозначительно заметил: «Собирайся, братец, скоро поедем с тобой в Михайловское, в гости к Пушкину». Я чрезвычайно обрадовался предстоящему заданию. Подумать только, увижу Михайловское, о котором столько слышал, читал! Прошло несколько дней, и, действительно, 1 апреля нашу часть перебросили в Пушкиногорский район, к берегам Сороти. По прибытии на место мы расположились на окраине деревни Зимари, лежащей напротив усадьбы Михайловского. В бинокль хорошо было видно, как на пушкинской усадьбе суетились гитлеровцы…
     4 апреля Харламов вызвал меня к себе и сказал, что в ближайшее время будут освобождать заповедник от гитлеровцев и что командование поручило нашей группе срочное выполнение особого задания – подойти как можно ближе к усадьбе и сфотографировать панораму Михайловского с домом Пушкина, домиком няни и служебными флигелями.
     В группу фоторазведчиков были назначены старшие сержанты Кущенко и Алёхин (операторы) и старшина Немчинский (подноска аппаратуры и обработка снимков). Получив задание, группа разведчиков немедленно приступила к выполнению его.
     Рано утром 5 апреля сапёры сделали лаз в проволочном заграждении, разминировали проход в минном поле, и разведчики поползли к Сороти. Съёмка производилась при помощи мощной оптики. Всё прошло благополучно и без потерь. Снимки вышли очень хорошими. С негативов были сделаны отпечатки с шести- и тридцатикратным увеличением и сразу же отправлены в штаб армии и командованию дивизиона. Крупные отпечатки предназначались для демонстрации бойцам, которые готовились к бою за освобождение Михайловского. В эти дни фронтовые газеты выходили под шапкой «Отомстим за нашего Пушкина».
     С разрешения Харламова по экземпляру снимков оставили себе на память и мы, то есть я и солдаты-разведчики.
     Вскоре наша разведка показала, что гитлеровцы стали разбирать домик няни и усиленно маскировать вершину Михайловского холма молодыми свежесрубленными ёлочками. В наружной стене дома-музея сделали большую прорезь. В прорези появилось 75-милиметровое орудие. В крайних окнах установили пулемёты.
     Наше командование дало строгий приказ ни в коем случае не стрелять по Михайловскому, чтобы не покалечить и не уничтожить его памятники.
     2 мая рано утром к нам в деревню Зимари прибыла артиллерийская батарея под командованием капитана Нестеровой. Звали её Анна. К сожалению, я запамятовал её отчество. Батарея расположилась в районе колхозного сада. 2 и 3 мая в Михайловском было тихо. 4 мая, около двух часов дня, фашисты вдруг «заговорили». Ударила пушка из дома-музея. Одним из первых выстрелов были убиты два бойца нашей разведки, другой снаряд попал прямо в нашу огневую точку и вывел из строя нескольких артиллеристов. В ответ на это командир батареи Нестерова дала команду: «Четыре снаряда, беглым огнём по огневой точке фашистов!» Первый же снаряд попал в цель и перебил прислугу фашистского орудия. Видя, что их огневая – на нашем точном прицеле, гитлеровцы подожгли дом-музей и под прикрытием густого дыма стали отходить в глубь Михайловского парка и там засели в своих окопах и блиндажах. Дом вспыхнул как свечка и скоро сгорел дотла. Вскоре запылал и флигелёк, стоявший рядом с ним».
     - А теперь, - продолжил свой рассказ Гордеев, - пожалуйста, взгляните на этот снимок. 
     И тут он показал мне фотографию, снятую 5 апреля 1944 года. На снимке отчётливо была видна вся северная часть усадьбы Михайловского, от нынешнего поля народного гуляния до западной околицы с домиком няни.
     Сегодня эта фотография хранится в музее заповедника, как единственное изображение Михайловского в знаменательный и славный для него 1944 год, - год изгнания фашистов с пушкинской земли.


    PS Огромное спасибо Ларисе Бесчастной за помощь при подготовке фотографии

                http://www.proza.ru/2009/06/16/1212