Психологи

Психологи

Жена пропавшего ревела. Четыре дня назад муж ушел к теще за деньгами, которые заняли на покупку холодильника, и исчез.
Четыре дня – это серьезно. Тем более, с деньгами был человек. Отдает криминалом.
Когда, сморкаясь и утираясь, заплаканная женщина ушла, Кусакин прочел внимательно ее объяснение и повернулся к оперу-зональнику Юре Коротаеву.
- Что скажешь?
Юра встал со стула.
- Будем искать, - он взял документы со стола. - Труп-то никто не находил. Пьет, наверно, где-нибудь, гад.
Вечером, около девяти, Юра зашел в кабинет Кусакина.
- Ну что я говорил, - опер уселся на стул. – Читаю сейчас в дежурке списки задержанных, смотрю, в «мойке» (вытрезвителе) фамилия знакомая. Опа, да это утренний потеряшка. Я их натуру знаю. Позвонил мужикам, сказал, чтобы не отпускали утром. Поговорим.
- Ну вот и хорошо, - отреагировал Кусакин.


-Его уже неделю на работе нет,-заведующая Домом культуры наклонилась поближе к Кусакину.-Понимаете, неделю. А сожительница его сидит дома и ревет. Думает, что он ее бросил. Ага, взял с собой буханку хлеба, кусок колбасы, сел на велосипед и уехал. Променял на велосипед. Дура такая!
Начальник уголовного розыска Кусакин внимательно слушал. Если пропавший осветитель из ДК не появляется неделю, хотя раньше в таком замечен не был, может тут и криминал. А на велосипеде укатил мужичок на дачу в поселке Октябрьский, в десяти километрах от райцентра. Кусакин отправил туда помдежа осмотреться. Толковый сержант доложил по приезду в отдел, что дом у потеряшки не закрыт, на столе остатки еды, рассыпан порох и гильзы от охотничьего ружья. И никто в поселке этого осветителя не видел.
Что-то тут не так. Завтра была суббота, но откладывать до понедельника работу не стоило. Кусакин запланировал выезд. С ним ехали Коротаев и зам по опер.работе ИВС Сергеич, стремившийся почаще избегать домашнего уюта.
Прошедшая пятница наложила свой отпечаток на оперов. Все, в том числе и водитель, приперлись в субботу с похмелья. Кусакин купил двухлитровую бутыль пива, кинул ее на заднее сиденье уазика, решив поправиться уже в поселке, на свежем воздухе. Всю дорогу он прокемарил на переднем сидении, вполуха слушая рассказ Юры о предыдущем потеряшке.
- Он деньги у тещи взял, и корефана встретил, - Коротаев прервался, помолчал и продолжил. – Ну и понеслось. Где он был четыре дня, куда его носило, не помнит. Проснулся днем в дровянике каком-то, в трусах и ватнике. Там рожи бичевские какие-то. Угостили его спиртом, он глотнул и пошел домой. По дороге его и хапнули наши, и в «мойку».
Погода стояла прекрасная. Здоровый лесной воздух, приятный вид на высокие елочки и прочие березы вызвал у Кусакина доброе настроение. Для еще большего поднятия духа майор решил глотнуть пивка.


Но.
Пиво по дороге выжрали Коротаев и Сергеич.
- Мы думали, это нам пиво, - Юра неуверенно оглянулся на более старшего Сергеича.
Кусакина уже не радовали прекрасные деревья и замечательный воздух.
- Магазин тут есть? – майор раздраженно начал прикуривать.
- Нету, - обреченно ответил Коротаев.
- Тогда искать! – выпустив дым, прошипел Кусакин.
- Пиво? – уточнил Сергеич.
- Осветителя этого искать! – плюнул на нежную травку начальник уголовного розыска. – Алкоголики! Правильно милицию ругают! У родного начальника пиво выжрать! Извращенцы!
Путем опроса населения маленького поселка удалось узнать, что здесь, как и в любом уважающем себя населенном пункте есть притон, где пьют всякую гадость и даже дерутся.
Притон оказался бывшей свинофермой, перестроенной в годы демографического подъема в деревенскую школу. Потом, когда дети в поселке кончились, здание продали мужику из райцентра. Тот с дружками приезжал сюда на выходные и морально разлагался.
Здоровенный дом оказался заперт на замок. Оглядевшись, Сергеич подобранной железякой вывернул петли.
- Безобразие, - покачал головой Кусакин. – Уезжают, двери не запирают, а если воры? Опять милиции отдуваться?
Большинство помещений было заброшено, проживали и бухали хозяева в двух комнатах. Их досмотрели особо тщательно, но ничего не нашли.
Сбоку был еще вход. Откинув запорный крюк, открыли дверь. Выпрыгнули, поскольку высоко, наружу. Сергеич вдруг стал пристально осматривать дверь.
- А чего это? – он пальцем показал на темные мелкие брызги на досках. – А это ведь кровь.
- Поехали хозяина долбить, - Кусакин внимательно всмотрелся в пятнышки, и увидел такие же на полу. – Да, брызгали тут чем-то.


Владельца дома привезли вместе с приятелем. Оба явно гужбанили несколько дней подряд и чувствовали себя плохо. Задержали их как мелких хулиганов. Они, как установил Коротаев, отчаянно ругались матом в присутствии прохожих.
- Сейчас я к ним метод применю, - Сергеич, в знак искреннего почтения и извинения купивший бутыль пива и выпивший его вместе с Кусакиным, начал действовать. – Вас в высшей школе милиции психологии учили?
- Ну да, - кивнул Кусакин. – Марксистско-ленинская этика и эстетика, и психология, чего-то там, вроде партийно-политической работы в органах внутренних дел.
- Туфта, - Сергеич разлил остатки пива. – У нас, в Елабуге, в средней школе, все реально было.
- Ну, давай тогда, - подбодрил его майор. – Покажи класс.
Сергеич спустился в дежурную часть, внимательно осмотрел задержанных. Похмыкал и одного из них увел к себе в кабинет и начал его буцкать. Причем, колотил его молча, не задавая никаких вопросов. Кусакин не вмешивался, а просто наблюдал. Упарившись, Сергеич прорычал мужику: «Понял?!» и водворил того в камеру.
Второго матерый милицейский психолог встретил приветливо. Потолковал за жизнь, похмелил спиртяшкой и вежливо отправил в узилище.
- Вот так, - Сергеич закурил. – Индивидуальный подход решает все.
- Круто, - Кусакин покачал головой.- Ладно, я пошагал домой. Завтра поработаем еще с ними.
Утром приключилось фиаско. Задержанные наотрез отказывались говорить про осветителя. «Да, был, да, бухал, да, ушел, все».
Кусакин вздохнул. Он общался с отбуцканным накануне мужиком.
- Слышь, ты это, извини за вчерашнее, - сказал он ему. – Сам понимаешь, нервы. Мы-то знаем, что ты не убивал. Давай уж, расскажи, как дело было. Водки будешь?
- А чего он молча меня дубасил, - начал заводиться тот.
- Да ладно тебе, - майор махнул рукой. И приврал. – Осветитель-то его приятель хороший.
Рассказывай, как чего там.
Он налил полстакана водки, положил рядом кусок хлеба с салом, но в руки мужику не давал.
Тот, глядя на стакан, начал рассказывать. Оказывается, в ту ночь их было пятеро. Он с приятелем, два брата-дачника и осветитель. Братья за что-то набили тому морду. Осветитель убежал, пришел с ружьем. Ствол отобрали, и чтобы больше не выступал, один из братьев свернул ему шею.
- Хрустнуло так, и все, - хихикнул мужик. – Можно уже выпить?
Кусакин вытряс из него фамилии братьев, примерные адреса, дозволил хапнуть водочки и отвел его обратно в камеру.
В своем кабинете Сергеич путем угроз и легких побоев вытряс такую же информацию из похмеленного им накануне мужика.
Братьев повязали в тот же вечер. Убитого они скинули в лесную яму с водой, привязав к нему кусок бетонной плиты. Откачав пожарной машиной воду, труп достали. Поскольку труповозка застряла на лесных дорогах, покойника привязали к пожарной лестнице и так до морга и довезли.
- Ну ведь согласись, - вечером Сергеич с Кусакиным отмечали раскрытие убийства.- Психология, это вещь.
- Да, здесь тебе равных нет, - согласился майор.