Деревенский адюльтер

 Ветер качнет ветвь древнего дерева и, склонив голову над просевшей землей могилы, светловолосый мальчонка, спросит мать:
 - Мам, а это правда, что дедушка повесился?
Наивный,  и такой неуместный, вопрос смутит молодую женщину и она, отвернувшись, пробормочет:
- Нет, конечно же. Твой дедушка умер от сердечного приступа.
Мальчик поверит матери и возложит на могилку букетик цветов. Мать поправит  капюшон на голове сына, возьмет его за руку и пойдут они мимо чужих, заброшенных могил к калитке кладбища.
Призрак грустно улыбнувшись, последует за ними; невидимый, неслышимый, но обреченный на вечные скитания по земле.
***
Дискотека в поселковом Доме Культуры. Танцы до упаду.  Горячая рука обнимает  девичью талию, кудрявая голова склоняется на чужое плечо, и вот земля уже кружится быстрее, ноги подкашиваются, теряют опору. И не в переносном смысле –  каблук некстати ломается.
Что может быть глупее, чем красные резиновые шлепки, одолженные у подруги на тоненьких ножках принцессы. А девчонке всего семнадцать и это ее  первая прогулка с парнем… Эйфория, а может  –  влюбленность!
Вопрос бьет своей неожиданностью по ее незащищенному телу и неокрепшему разуму.
- Ты выйдешь за меня замуж?
Она хихикает.
А Он не дает опомниться:
- Не пожалеешь, хозяин я справный. Видный парень.
И не устоять перед этакой откровенностью. Но есть ли любовь в распахнутом ей навстречу сердце?
-Замуж тебе уже пора. А лучше меня на три поселка в округе не найдешь. Останешься старой девой, век будешь куковать!
Боязно девчушке и тихо шепчет она кавалеру:
- Выйду…
***
Кавалер, хотя и пьян был, но обещания не забыл. Он парень упрямый, что захочет  –  не отступится, пока не получит.
Свататься к Ее родителям прибежал. А с утра успел в город съездить… Жених! Новая рубашка в синюю клетку. Цветок заморский – роза на длинной ножке, в подземном переходе около вокзала, купленный за полтинник. Баночка черной икры с собой: ненатуральная, белковая, но икра же!   
- Отдаете девку за меня? – спрашивает, покручивая жиденькие усики.
- Ну это как дочка решит. Я препятствовать ее решению не стану. – мама девушки комкает в ладонях, вышитый рушник.
- А она - согласная. Да  – мне сказала, - он перегибается через стол и берет Ее за руку.
Она скромненько опускает глаза и кивает. Да, верно, согласилась… Мать утирает слезы рушником.
***
Через два месяца брак регистрируют в районном ЗАГСе. Никакой церемонии, обычная роспись. Невеста, кстати, зовут ее Валентиной, ни в традиционном белом, а в голубом, воздушно шифоновом платьице. Домой новоиспеченные супруги едут на маршрутном такси. Валентина рада. Ведь, обычно, в город и из города тряслась в рейсовом автобусе. В маршрутке дорого берут за проезд, а в ее семье, то есть в семье ее родителей, каждая копейка на счету. Новобрачная кладет голову на плечо мужа и прикрывает глаза.
А дома накрыт стол, он просто-таки ломится от угощения. Матери суетятся… Вскоре поздравлять молодоженов придут их друзья, а самом конце застолья явится высокий парень из соседнего села. Приедет на мотоцикле, пожелает счастья приятелю, поцелует руку Валентины. И очень скоро забудет его лицо захмелевшая невеста, но останется в памяти фигура статная и куртка кожаная.
***
Прожили вместе восемь лет. Сын родился. Сашкой назвали. Неправда, что были безмерно, безоглядно счастливы – ссоры случались, но обыденные, скучные. В дому порядок и чистота. Сашка причесан всегда, умыт, с платочком в кармашке, запачкиваться не успевает. Обзавелась Валентина хозяйством: куры, свиньи, огород. Но вот беда – гложет ее тоска, грусть в глазах поселилась; свободы нет, а ведь молода еще, четверть века лишь стукнуло.
Поначалу Валя признавалась мужу, что хотела бы поехать в город развлечься: пойти в театр, или на худой конец, в кинотеатр. Но супруг только посмеивался над ее глупыми желаниями и отговаривался делами.
- Не нагулялась еще девка, - сказали бы соседи.
Так ведь Валентина не в станице, а в столице - Москве родилась, ее родители переехали в поселок, когда дочке семь лет сравнялось. Душа у нее городская. Приключений жаждущая.
***
Зимой, перед Новым Годом, Валентину пригласили участвовать в праздничной костюмированной постановке. Играть роль Снегурочки. В школе, где Сашенька учится все учительницы пожилые, полные, усатые, им только Деда Мороза из себя представлять. А девчонкам – старшеклассницам-ученицам, лишь бы наряды мерить, а не на репетиции бегать. Строят из себя цац: «если и будем распинаться перед детворой, то за пятерку на экзамене». А Валентине предложили – без оговорок согласилась. Сашка рад – мама будет доброй волшебницей, пусть на вечер, но все же. А из школы – она в соседнем поселке, за Валей личного водителя присылали. На «Газели».
Знакомым показалось Валентине лицо, сидящего за рулем, мужчины. Они обменялись взглядами. Она примостилась на краешке ближнего к шоферу сидения. А позади расположились Сашка и его друзья – второклассники.
- Валечка, а вы совершенно не изменились, - сказал мужчина.
- Вы меня знаете? – удивилась она, засмущавшись, как порой смущалась в ранней юности.
- Знаю, знаю. Я – Петька, сын Марии Алексеевны, директрисы. На свадьбе вашей гулял. Вы самой красивой невестой были. И такой же скромной и милой, как и сейчас.
Тут уж, то, что раньше скрывалось, бабочкой выпорхнуло наружу. Она расцвела от Его слов. Потекли блаженные минуты… Она поддерживала непринужденный разговор. А сердечко нет-нет, да и кольнет. А вдруг больше с Петей не увидятся? На репетиции возить не станут, ведь  до школы на автобусе за двадцать минут добраться можно, зачем Петю-то посылать?
А Петра в сердце давно ударило, еще с Валентининой свадьбы. Не мог больше к другу Митьке ездить. Чужая жена его покоя лишила; выдать себя боялся, ненароком. Он бобылем не жил, с девушками гулял, женился. Вскоре развелся. Оставил бывшей супружнице справную хату, сам перебрался к овдовевшей матери. Ждал, надеялся. И вот вам, послала его мать за Снегуркой, а Снегурочка оказалась Валечкой. Сказка да и только!
Он так на нее засмотрелся, что отвлекся от дороги, а тут по встречной  лихач какой-то на рисковый обгон грузовика пошел, и едва-едва с Петровой «Газелькой» не сшибся. Пришлось Петру резко крутануть руль, уходя от столкновения. Дети не держались - с сидений послетали. Лишь Валечка усидела, мертвой хваткой в поручень вцепилась, лицом побелела. Обошлось, даже синяков малышня не заработала, но оставшуюся часть дорогу уж молча проехали.
Вот и школа. Детишки скрылись в школьных  дверях. А Валентина к Петру подошла, спасибо сказать. Он взял ее ладошку и мягким отеческим движением, пожал.
«Снегурка настоящая, руки холодные, а щеки красные!» - подумал; до боли захотелось ему поцеловать ее, но сдержался.
***
Вот так, в школу и обратно возил Валентину Петр. Он готов был всю жизнь проездить вместе с молодой женщиной, не жалея времени и бензина, но  втайне хотел, чтобы день ее выступления никогда не наступил.
Но день этот пришел запланировано по календарю. Место в первом ряду перед сценой, Петру, его мать, директор Мария Алексеевна специально выделила. Он посидел немного, полюбовался на Валюшу, а затем поднялся и тихонько проскользнул мимо ряда школьников, развалившихся на шатких стульях. Петр вышел на крыльцо школы. Закурил. Неодобрительно на Петю глянул пожилой сторож, но замечания не сделал - все же не ученик дымит сигаретой, а великовозрастный сын  главной школьной начальницы.
У Петра, ох, и щемило же сердце. Может статься, что никогда больше не встретится он с Валентиной, не накоротке они, не вхож он в ее дом.
Завершилось представление. Валентина выскочила на крылечко радостная. Заразилась-таки атмосферой праздника. Вот она. Прекрасная, но недоступная, обняла за плечи сына и прошептала ему на ухо несколько слов… Валентина даже не предполагала, что Петр многое бы отдал, чтобы поменяться местами с Сашей.
Отправились в поселок Валентины. И тут судьба распорядилась так, чтобы попался им по пути Дмитрий – пешком он по шоссе, с тракторной бригады, расположенной аккурат между двумя поселками, шел. Валентина мужа первой увидела и попросила Петю остановить «Газель». Водитель притормозил. Дмитрий, заметив, машущих ему жену и сына, вскочил в остановившуюся машину. Петра он сразу и не признал. Тот плечами пожал и сказал, что сам Митька не очень-то и изменился.
Мужчины за дорогу успели разговориться. Дмитрий заявил, что теперь Петра он не отпустит, пока не выпьет с ним за старую дружбу. И не одну рюмку, как интеллигент городской, а по-поллитры, как настоящий мужик. На предложение Петр ответствовал, что не должно водителю пьяным за руль садиться, поэтому он зайдет, чтобы выпить, когда будет в их поселке без «колес».
Услышав ответ, Дмитрий вскричал:
-Друган, а на что пъяным-то за руль садиться? Постелем мы тебе на раскладушке в кухне, переночуешь, а завтра вдвоем и поедем. Подбросишь меня до бригады, лады?
Петр согласился. Побыть с Валентиной в ее доме, пусть даже в компании Митьки было заманчиво. До полуночи просидели за столом Дмитрий и Петр. Выпили на двоих бутылку водки. Поговорили обо всем насущном  – поднимут ли зарплату, хороший ли будет урожай… Дмитрий приглашал в гости чаще заезжать. А Петр догадался, что не любит Валентина законного супруга. Заметна стороннему глазу прохладца в отношениях мужа и жены. А значит, есть на что, надеяться Петру. Есть!

***
Петр подумал о Валентине и сразу в паху его стало горячо. Не может он силой мысли со своим молодым влюбленным телом справиться. Валя. Валентина. Валюша. Чувство, восемь лет назад возникшее, переродилось в яркую неизбываемую страсть, толкающую на грех.
Поцеловать бы Валентину в шею, в ямочку под ухом и забыться бы в ее объятьях… Петр тряхнул головой. Желание сильнее доводов разума. Замужем, она замужем. Но другое внутренний голос шепчет: «Не любит мужа. Не любит!».
Не смог сдержаться. Плюнул на все приличия-морали, да и поехал к Валентиновому двору.
Валентина в тот час кур кормила. В простеньком платьице сереньком, к гостю вышла. Волосы платком прикрыты.
- А я гостей сегодня не ждала, - говорит, - Но  ты, входи, входи в дом Петя, Дмитрий вернется скоро…
- Нет, не стану заходить, - отвечает Петр. – Я спросить только: не хочешь ли в город поехать на будущей неделе?
- Отчего же не хотеть? Давно собираюсь…
- Ну так я за тобой во вторник заеду?
Она кивает.
- В десять утра, только не обмани меня! – просит Петр и, шутя, пальцем грозит Валентине.
***
Во вторник Валентина встает еще до рассвета и уже с утра начинает прихорашиваться. Даже Дмитрий замечает ее ухищрения с феном и круглой расческой, он спрашивает, нет ли по календарю какого-нибудь праздника.
- На душе у меня светло,  Димочка, –   отвечает Валюша.
Но про поездку в город умалчивает. Сашке тоже про город – молчок, вдруг, отцу проговорится.
А сама переживает, что Петр забудет про обещание и не заедет за ней. Но Петр сам считает минуты до встречи и приезжает раньше, чем обещался…
… В городе - хорошо! Валентина бродит не спеша по  центральному рынку краевого центра, аромат апельсинов-мандаринов вдыхает. Петр расстарался – сбегал в цветочный павильон и розу бордовую купил. Роза, посреди зимы – какое чудо! Но, что-то не рада Валюша, напоминает ей цветок о сватовстве Дмитрия, а Пете-то как в том признаться – он ведь от всей души дарит. Пришлось, скрепя сердце принять цветок.
Скупились… Тут и время обеда подоспело. Петр предложил в кафешке посидеть, перекусить. Знал он недорогое кафе на выезде и города.
Заказали Валя с Петей колбаски-гриль, пюре и по порции вкусного крабового салата. Затем, перед чашками с кофе, поболтали. Уже Валентина из-за столика поднималась, как вдруг, говорит Перт:
- А у тебя пюре к губе присохло.
Валентина смутилась, хвать салфетку и быстро-быстро трет губы.
Мужчина перехватывает ее руку:
- Я сам вытру, - и прикасается губами к губам молодой женщины.
Она отстранившись. Не дает ему пощечину и не убегает в слезаж – витдно, исподволь, ожидала чего-то подобного с его стороны. Ну покраснела слегка… Или разгорячилась после поцелуя…
На обратной дороге вели они себя, как ни в чем не бывало. Шутили, как старые добрые друзья. На прощание Петр хотел ее в щечку чмокнуть, но она головой покачала и улыбнулась.
У калитки своей выпрыгнула Валюша из «Газельки» и сразу заметила, что в окнах дома свет горит –  Дмитрий сегодня пораньше домой вернулся. Валентина сумки с продуктами сама из салона вытащила, не дала Петру ей помочь.
- Уезжай. Уезжай, быстрей, - торопила она мужчину.
Не хотела она сейчас с мужем объясняться. Да и после, весь вечер стыдилась Дмитрию в глаза смотреть. Митька же не видел приезжавшей к двору «Газели», да и устал он на работе сильно, поэтому не догадался, что жена в городе ни одна была.
*** 
Лишь один поцелуй изменил судьбу Валентины. Петр понял, что Валя любит его, и решил, что хочет быть с ней до конца жизни. Петр с трудом дождался воскресного вечера и помчался объясняться с Дмитрием. Уж будь. Что будет! Но без Валентины жить ему невмоготу.
Дмитрий был дома. Он стоял на крыльце, курил и вертел в пальцах какую-то деревяшку. Увидев сквозь частокол Петра – он разулыбался и поспешил открыть калитку.
Петр поздоровался и сразу, как в дом вошел, рубанул:
- Люблю твою жену. Митька! Не могу жить без нее…
Валентина покраснела, затем побледнела и на месте застыла, как вкопанная.
Поначалу Дмитрий не понял, о чем толкует Петр, а потом, опомнился, в драку полез, но Валентина встав между мужчинами, остановила мужа.
- Что ж разберемся… Ты вправду с ним… была?  И любишь его? – осведомился приостывший Митька.
- Да, - отвечает негодница, и глаз не опускает.
 - Хочешь, сейчас, уйдем ко мне? Мать моя не будет против, как дочь тебя примет, - говорит Петр. – Скажи, Валентина. Будешь жить со мной?
 - Да, буду, - в ее голосе нет ни дрожи ни сомненя.
Дмитрий осознает, что проиграл битву и сквозь зубы бормочет:
- Бесстыдница! Ты  позоришь меня!
- Нет, Дима, не позорю. Грех жизни с нелюбимым, страшнее грех супружеской измены. Позволь мне уйти с Петей. Я никогда тебя не любила, а его люблю. Уйду я все-равно, не могу с тобой больше жить.
- Развод не дам, - бормочет упрямец Митька. – Уходи – вернешься; а сына мне оставляешь, верно? В новом браке других детей заведешь…
- Никогда я Сашку не оставлю, с собой возьму. Ты ведь не будешь обижать моего Сашу? – спрашивает Валентина у Петра.
-Да я только рад ему буду, сыном мне станет мальчонка. Давай сбирать пожитки, Валюша, и вперед - к новой жизни.
- С..! Не будете вы счастливы, помяните мое слово, не будете, – ворчит Дмитрий и, словно побитый пес, уходит из дому, чтобы не видеть, как жена собирает свои вещи.
А Валентина без всяких колебаний, белье свое и Сашино принялась увязывать. В час собралась, ковер, диван, мебель громоздкую, даже, приданое свое - чайный сервиз, подушки, матрац - Митьке оставила.
 ***
Когда Петр привез Валентину и Сашу к дому своей матери, молодая женщина слегка приуныла. Ведь не успела она все обдумать, все взвесить, события развивались слишком быстро…
- Мать, встречай мою невесту!. – воскликнул Петр внеся Валюшу на руках в гостиную.
Не предупрежденная сыном о грядущем расширении семьи. Мария Алексеевна мыла в кухне посуду. Увидев Валентину на руках сына, и Сашку, скромно прижавшегося к Петровой штанине, женщина от неожиданности выронила тарелку. Брызнули во все стороны осколки.
- На счастье посуда бьется. – сказал Петр. – Мама – это Валя, а это Саня – отныне мой сын и твой внук.
Мария Алексеевна сразу поняла, что сын не шутит.
- Мы с Валентиной знакомы, конечно. Да и с Александром, баловником тоже. Валя, а вы ведь были замужем за выпускником нашей школы Дмитрием Мельниковым, неужели развелись?
Не дав Валентине ответить, Петр заявил:
- А она официально до сих пор замужем. Митька, козел, отказался дать развод. Но через пару месяцев этот  вопрос уладится. А мы пока в гражданском браке поживем. Притремся друг к другу.
- Может быть, не стоит так спешить? – осторожно спросила Мария Алексеевна. – Вот получила бы Валентина свидетельство о разводе, тогда бы и стали жить вместе…
Сын подошел к директрисе и поцеловал ее седую макушку:
- Мам, у тебя доисторический подход к созданию семьи. А мы современные люди, все уже решили, вещи вот привезли. Сане мы кровать поставим в комнате отца.
Мария Алексеевна покачала головой. Она выслушала восторженные слова Петра, и про себя подумала, что не может запретить ему жить с любовницей в ее доме. Петя, похоже, не на шутку влюблен, да и счастлив заметно, но, сколько продлится счастье на несчастье другого построенное? Ох, недолго!
Пожилая женщина предположила, что Дмитрий вскоре примчится за женой и увезет ее с собой. Так будет лучше, хотя, она, как мать предчувствует, что Петя страдать примется неимоверно. Мария Алексеевна мечтала, чтобы Петр женился. Пора уж тридцатник ему стукнул. И если честно, она сама не против невестки с одним ребенком от предыдущего брака. Но замужняя любовница в доме – это плохо, слухи пойдут… Если обманутый муж не явится к вечеру. Придется всем в округе лгать, что Валька тайком развелась с Митькой Мельниковым и собирается в самом ближайшем будущем расписаться с Петром.
Но, зря, зря, надеялась директриса, Дмитрий к вечеру за Валентиной не приехал за Валентиной. Он напился с мужиками самогона, и с трудом дойдя до своего осиротевшего дома, рухнул, не раздеваясь, на постель и забывшись тяжелым сном.
***
Семейная жизнь Валентины и Петра началась с того, что мужчина привел молодую женщину в их общую комнату, стянул с себя фуражку и хлопнул ею об стол:
- Хозяюшка ты моя! Да я же за тебя жизнь отдам… не пожалею!
Поверила ему безоговорочно Валюша. Сказал не пожалею – не пожалеет!
Она отдалась ему сразу, без любовной игры; без стеснения сбросила одежду, обнажиась – и словно растворилась в нем. Никогда не испытывала Валентина такого мощного оргазма с законным супругом. Словно монашкой она жила она годы и годы. Поцелуи Петра горели на ее теле, а сердце колотилось, казалось, где-то в горле. Вот она какая физическая любовь!
***
 Валентина вошла в дом Петра невестой, в связанном собственноручно  шерстяном розовом платьице, и, затем, часто его надевала… Радостно молодой женщине было заниматься обыденными  делами, она крутила фарш  для котлет или подметала пол и при этом напевала песню… Мария Алексеевна, косо на нее смотрела, но молчала. А на Сашу директриса и вовсе внимания не обращала. Груз это лишний - мальчишка, никогда не будет он ей внуком, даже если Петр усыновит его.
Юная нужна невеста Петру, а не та, оторая уже замужем побывала -  и о ужас! – до сих пор с мужем не разведена! Что может быть хуже такого вот сожительства? А если Валька проболтается о своем статусе – то это будет несмываемый позор на седую голову директрисы. Только  подумав о том, что про семью  в двух поселках судачить станут, Мария Алексеевна за сердце хваталась…
***
И все же в поселках судачили:
- Петька на чужу жинку зализ, - говорил ветеран труда Антоныч. – Грех-то какой!
- А чё это сейчас модно, - встревал Гошка, учившийся в техникуме на токаря-расточника, и потому слывший умным малым. – Это же французский секс – альдютер, адъютер, адъюткор, называется.
- Б…во, это называется, а не конструктор! – весомо заключал алкоголик Фомич.
И все неодобрительно качали головами…
***
Не ужился Сашка в доме Петра.
Однажды мальчик разбил любимую чашку Марии Алексеевны. Ничего не сказала ему директриса, зато на Валентину она посмотрела уничтожающе. Будто взглядом пыталась прожечь молодую женщину насквозь. Тут уж Валя не выдержала и поступила так, как раньше никогда не поступала. За разбитую чашку, она сволокла сына со стула, уши ему отодрала и в угол надолго поставила. Сашка похныкивал негромко в темном углу, а Валентина, как будто ничего не случилось,  чай пила. Мария Алексеевна почувствовала себя удовлетворенной, но продолжала зловеще молчать.
А Саша обиделся, да и надумал, завтра из школы, позвонить отцу и попросить забрать его к себе домой.
***
Валентина отправилась за покупками в краевой центр. В магазине детских игрушек, купила молодая женщина сыну вертолет на батарейках –  с винтом вращающимся и песенкой веселой.
Приезжает домой, а сына нет. Ждала Саню, ужин готовила, все никак не появляется гуляка малолетний. Когда вышли все сроки, Валентина заглянула в комнатку, где Саня спал: и видит – вещей-то сыновых нет!
Неужели из дома убежал паршивец?
Валентина, полная нехороших предчувствий, на улицу метнулась. Там ей старуха-соседка, день-деньской сидящая  на лавочке возле своей хаты, сказала, что увез Саню на мотоцикле с коляской его отец, Митька.
- Такой радый, такой радый, мальчонка был, - говорила и говорила старушка. – Погрузил вещички на тарахтелку, сам в коляску прыгнул, да и уихав с батькою.
Валентина - бегом в дом, и звонит по телефону Дмитрию.
- Да, со мной мой сын! – гордо заявил Митька, и лишь через десять минут, после долгих уговоров, Саню подозвал.
- Санечка, сыночек, но ты ведь хотел со  мной и дядей Петей жить…
- А я думал – это ненадолго! Погостим у директорши и назад вернемся! – заявил ребенок непосредственно. – Не хочу я вечно с дядькой Петькой жить, он курит… я с папой буду!
Положила Валя трубку и весь вечер проплакала. Не на кого ей было сейчас опереться, у Петра рейс – он в ночь уехал, дог утра не жди.. Руки у Валентины опускались… Как бороться с мужем за ребенка, она не представляла. Не стала молодая женщина выходить к ужину, не хотела она сидеть в кухне за одним столом с Марией Алексеевной, и тем более рассказывать той о беде приключившейся…
***
С утра оправилась Валентина к Дмитрию. Двери хаты заперты, да только заперты, изнутри. Дома сидят отец с сыном, носа на улицу не кажут. Слышит Валя их голоса – а что толку! Она и в окна заглядывает и в двери стучит: не отпирает Митька.
Она просит, умоляет отворить, но просьбы лишь злят Митю. Ему больно видеть ее, видеть, зная, что вот это тело, каждый изгиб которого помнит, принадлежит теперь другому мужику. Любит он жену неверную до сих пор, оттого и ненавидит… Вдруг, мужчина не выдерживает и выносится на крыльцо, разгоряченный, сердитый. В руке его зажат утюг  – из ее же, Валюшиного приданного.
- Митя, давай поговорим спокойно,  - предлагает она.
Но ничего не ответил Митька и замахнулся на нее утюгом. У самого Валиного лица грозное оружие просвистело. Побледнела она, вытянулась струной, но молчит.
- Не за сыном, за разводом пришла, ты, шлюха! – кричит Митька.- Никогда не было в кубанских хуторах разводов. И я тебе его не дам. Позоришь имя мое. Теб сторицей зло вернется!
Молчит Валентина.
Сашка тут выскочил:
- Мама, мамочка!
- А ну геть в хату! – гаркнул ему отец, и не удержавшись, поганое словцо добавил.
Малец заплакал.
- Уходи, Валька! – беснуется  Митька. – Не уйдешь, убью ведь… Его, его убью! - И как был с утюгом в руках в сторону сына поворачивается.
Сашка – материн сын, также бледнеет,  но стоит не шелохнувшись.
Делать нечего. Побежденная, но не смирившаяся Валентина решает пока оставить сына у отца. Хоть и грозится Митька, да ничего дурного своей кровинушке не сделает, характер не тот…
- Сашенька, я вернусь за тобой, - обещает она сыну.
***
Петр, подарки Валентине почти каждый день приносил, маленькие, но все равно приятные: шишечки, юбилейные монеты; а по весне цветочками стал баловать.
Да Петя это не Митька, тот за восемь лет супружеской жизни подарил лишь красные пластмассовые бусы, да такую же ярко-багряную помаду. Не любила Валя красный цвет, с агрессией и кровью он у молодой женщины ассоциировался. Спрятала она подарки Митькины в ящик письменного стола. Бусы там до сих пор лежат, а помаду Саня отыскал, унес, и воспользовался ею вместо мелков, разрисовав забетонированную дорожку.
Все было замечательно, огорчало только то, что теперь Валентине приходилось каждые три-четыре дня ездить в свое бывшее жилище к Сане и быть с сыном, пока Дмитрий с работы не заявлялся.
***
Саня положил голову на колени Валентины. Ему очень не хватало матери - слишком коротки были их встречи.
- Не уходи, мамочка. Я тебя люблю! Давай будем жить снова вместе… ты, я и папа. Бросай дядьку Петьку.
Но Валентина на этот страстный призыв головой качает, хоть, ее сердце и разрывается на куски от разлуки с Сашей.
 – Если меня с собой заберешь, я убегу. Все-равно к папе убегу! – грозил Саша.
Валентина знала, что он сбежит в крайнем случае на следующий день после того, как вернется к Петру, и поэтому не настаивала на возвращении сына.
А что уж оставалось делать? Самой Валентине возвращение к Митьке было заказано. В теле молодой женщины уже обрел собственное  существование маленький комочек плоти. Ее с Петром ребенок.
… Радоваться бы Петру, только страдал он.  Глодала его ревность ... Ревнив был Петр – ого-го как! Он считал: «раз ко мне ушла, значит и от меня уйдет». Не исключал он того, что Валентина к Дмитрию может вернуться.
 Ревность Петра-то и сгубила, но мать его тоже постаралась….
***
Мария Алексеевна отчаявшись дождаться, когда же Валентина бросит ее сына, отправилась к известной в поселке гадалке.
А та еще с порога директрисе заявила:
- Поселилась в твоем дому змея лютая. Да ни одна, а с ублюдком своим.
Впрочем, никакого потустороннего секрета добычи информации у гадалки не было. Она была сплетницей известной и давно уже знала из уст кумушек о Петьке и замужней Вальке.
- Верно говоришь! – кивнула директриса. – Но как же избавиться мне от злыдни?
- Не боись, научу! Принеси-ка ты землицы с кладбища и подсыпь стерве в постель.
Мария Алексеевна сокрушенно покачала головой. Средство ей не очень-то понравилось:
- Как же я смогу-то?
- Да так, захочешь – избавишься, - усмехнулась гадалка. – Вот я свою крысу невестушку, быстро спровадила. Отсуха верной была.
Гадалка не стала признаваться директрисе, что собственную невестку она выжила из дома, едва внуку исполнился год, а отсуха была справная – дохлый голубь в кастрюльке с куриным бульоном. Увидев его, невестка собрала чемоданы, подхватила пацана, да и умотала к своей родне…
Гадалка заметила. Что клиентка сомневается и ободряюще погладила ее по руке:
- Алексевна, я ж тоже мать, все понимаю… Пострадает твой сынок да и утешится. А не сделаешь отсуху – выпьет у тебя всю кровушку змея…
- А земля свежая необходима, только с похорон?
Не, не обязательно.. ты же не а смерть, а на уход делаешь. Лучше всего взять землицу с могилки твоего покойного муженька

***
Непонятно отчего, Мария Алексеевна женщина прогрессивная, педагогический институт закончившая, губы помадой подкрашивающая, поверила в слова малограмотной тетки-гадалки, но факт фактом остался…
Валентина вечером расстилает постель, а под аккуратно заправленным одеялом – комья земли лежат, все белье в грязи измазано.
Валентина, ничего не сказав, относит белье в корзину, что в ванной стоит. Затем, молодая женщина, одевается, птицей пролетает мимо Марии Алексеевны и исчезает в темноте.
Директриса радостно потирает ладони. Она думает, что Валентина не стерпев обиды, отправилась обратно к Митьке. Невдомек ей, что Валюша, чтобы успокоится, успокоиться, пошла на берег , протекавшей сквозь поселок речки, и там села на траву и камешки бросать в воду принялась.
Тут как раз Петр приехал домой. Осведомился у матери, где ненаглядная его? В ответ, Мария Алексеевна прошипела:
- А к Дмитрию она вернулась!
Петр в лице изменился, издал короткий вопль, и вынесся из хаты, как за полчаса до того Валентина. Не поехал он к Митьке, не понесся Валюшу искать, другое удумал.
***
Через пятнадцать минут, за Марией Алексеевной, Михалыч – Петров сменщик прибежал. Глаза выпучены, запыхался, руки трясутся. Но, что случилось не говорит, лишь с собой зовет. Оделась Мария и с Михайловичем в гараж на другой конец поселка побежала.
А в гараже ее глазам предстала страшная картина:
Петр стоит на табурете. Из штанов выдернул ремень кожаный, вокруг шеи обернул, другим концом к лампочке привязал.
- Что же это делается, люди добрые?! – кричит Мария Алексеевна. – Зачем же ты сыночек!!!
- Не подходите – вздернусь!  –  угрожает Петр. – Найдите Вальку, позвоните ей,  скажите, что я из-за нее в петлю полез!
Тут Петя переминаясь с ноги на ногу, делает неверное движение и… табуретка падает. Мужчина на минуту повисает в воздухе, лампочка за которую ремень он зацепил, веса не выдерживает, и Петр валится мешком на пол гаража.
- Живой, живой он,  задохнуться не успел, - шепчет Михалыч, бросаясь к висельнику.
Мария Алексеевна истошно кричит…
Глаза Петра шарят, шарят бессмысленно по лицам склонившихся над ним людей, но уже он их не видит. Вот взгляд сфокусировался в одной точке и застыл в ней. Слюна на губах выступила. Короткой оказалась Петрова жизнь. Напоследок, дернувшись всем телом, он умер.
 - Не, не задохнулся он, сейчас оклемается, - торопливо говорит Михалыч, и сам себе не верит.
«Скорую помощь» Мария Алексеевна кинулась вызывать. Да пока врачи доехали, Петька окоченел. Он не задохнулся. Позвонки себе сломал собственным весом, грузный был, вот шея и не выдержала.
А ведь и не хотел  Петр умирать. Мать и Валентину пошантажировать собирался. Не случись беды, постоял бы на табурете, да и слез  себе бы спокойненько.
Через полчаса Петькино тело в морг увезли, а Марию в городскую больницу с подозрением на сердечный приступ, отправили на той «Скорой», что она для сына вызвала.
***
Некоторые люди напрочь лишены интуиции, к их числу и Валентина относилась. Посидев на бережке, она проглотила обиду и вернулась в дом Марии Алексеевны. Подивилась молодая женщина тому, что нет ни директрисы, ни возлюбленного. Но ничего плохого не предчувствуя, принялась за мытье посуды.
Мимо дома директрисы, как раз проходил, отправивший тело Петра в морг, Михалыч. Очень мужику хотелось напиться самогона, а соседи Марии, им торговали. Увидев Валентинин силуэт в окне, Михалыч в калитку со всей мочи принялся тарабанить. Валюша отперла, впустила мужика в дом и осведомилась, что он хочет.
Тот немного помялся и глядя в пол глухо произнес:
- Петька повесился только что… В морг свезли.
Валентина воскликнула:
-  Что за бред несешь, Михалыч? Сивухи у Кутяшовых перепил? В рейсе Петька.
Михалыч мял в руках кепку, он боялся Вале в глаза смотреть:
- Помер он, Петька…
Валентина в упор глянула на шофера. Нет, не врет он – поняла. У молодой женщины перехватило дыхание, несколько минут она совершенно не могла дышать и подумала, что задохнется… но с трудом воздух прорвался в легкие. В  ее ушах звенела тишина.
Михалыч посчитал, что Валя  может упасть в обморок. И на всякий случай придвинулся к ней, готовый в любую минуту подхватить ее на руки.  Но она устояла, сознания не теряя...  И глаза ее были сухими…
  ***
Похоронный ритуал подходил к концу, когда прямо из больницы на кладбище племянник привез Марию Алексеевну. Она первая бросила на гроб сына пригоршню земли…
Только Петра зарыли в могилу, как Мария, подошла к Валентине, схватила ее за длинные волосы и потянула на себя. Сначала Валя подумала, что объединенная с ней единым горем, директриса хочет помириться и обнять ее, поэтому сама потянулась навстречу матери Петра. Она, ослабев от переживания горя, едва на ногах стояла, соображала слабо и нападения не ожидала.
А Мария Алексеевна согнула свою несостоявшуюся невестку пополам и ударила ее коленкой в грудь. Да еще и кричит:
- Ты с…! Погубила моего сыночка, тварь… Отомщу! Удушу!
И не просто так грозится, а шарит пальцами по шее Валентины.
«А ведь и правду убьет» - мелькнула у Вали мысль.
Но директриса лишь толкнула молодую женщину на свежую молилу. Валентина упала и ударилась головой об крест. Свои весом она венки помяла, живые цветы поломала, воду из банки разлила.
Никто из присутствующих не остановил Марию Алексеевну. Она мать - она права.  А Валентину все присутствующие негласно обвиняли в самоубийстве Петра. Только Михалыч хотел помочь Вале встать, но наткнувшись на резкий неодобрительный взгляд Марии, сник, и протянутую было руку в карман спрятал.
Лишь, когда медленно разбрелись зеваки, Валентина заплакала. Мать Петра вновь увезли в больницу, а про нее словно забыли. Молодая женщина присела на деревянную скамейку, вбитую в землю, около соседней могилы и сидела молча, неподвижно. В душе она была такой же мертвой, как и обитатели кладбища.
***
Еще три дня Валентина просто существовала. Шла на кладбище спозаранок, а вечером уходила назад в дом Марии Алексеевны.  Та была еще в больнице, но собиралась вскоре выписываться. Конечно, когда директриса вернется домой, Валентины там уже не должно быть, но на кладбище Валя тоже не может поселиться. Теперь ей оставалось только идти на поклон к Дмитрию или в отчий дом. Но еще менее, чем в доме Митьки, ей хотелось жить с собственными родителями - они считали дочь блудницей.
Валентина сидела у могилы и теребила траурную ленту на венке. В голове ее звучал голос Петра. Вертелись те ласковые слова. Что он ей говорил. Вот если бы она стерпела подлость Марии, не убежала бы на реку. Не поверил бы Петя навету матери, не взревновал бы к Митьке, то жив бы был ее соколочек!
Но как же часто необдуманные поступки приводят к страшным последствиям!
Кто-то тронул Валентину за плечо. Ее сердце екнуло и, хотя она не верила в потусторонние силы, все равно в глубине души ожидала увидеть живого и здорового Петра. Но за спиной стоял ее бывший сыпруг Дмитрий.
- Пойдем домой, - сказал он перехватив ее полный горечи взгляд.
Валентина повиновалась, встала и двинулась вслед за Дмитрием.
***
Пришли в дом Дмитрия. Валентина ничего не говорила законному мужу. Но, как будто пелена спала с ее глаз. Новым взглядом увидала Валя и полосатое. Полушерстяное одеяло без пододеяльника, давно не пылесошеный ковер, брошенные на кресло вперемешку Сашкины и Митькины вещи, запыленные рюмки в серванте. И лед, сковывающий  ее душу лопнул. Она почувствовала боль Дмитрия и разревелась…
А затем, упала на колени, и поведала  ему свою тайну. Жив Петин ребеночек, не скинула она  от горя,  ребенок крепким оказался, не покинул ее тела. Аборт она делать не станет, да и поздно уже. Если Дмитрий простит и с нагуленышем примет, она благодарна век ему будет.  Дмитрий, не колебался, он махнул рукой и глухо сказал:
-  Собирай на стол. Ужинать будем.
***
Жизнь не смогла разрешить адюльтер, а смерть разрешила.
Валентина вернулась к Дмитрию. Через шесть месяцев молодая женщина родила дочь.
Пересуды соседей Митька сразу пресек.
- Моя, моя это дочка! Пошли к черту! – огрызался он в ответ на расспросы мужиков.
… Валентина показала дочери, когда та подросла, могилку Петра на кладбище, и заведовала каждый год на его день рождения, цветы туда носить и порядок наводить.
А внуку своему, сыну дочкиному, Петром названному, сказала Валя, что у него трое дедушек: Дима, Слава, и третий – Петя, не видимый, который всегда рядом, любит мальчика и защищает его от ударов судьбы.

...Так оно и было…