Мир под ногами

Мир под ногами.



Давыд пришел домой усталый. Пока умывался, Анна ужин подогрела, накрыла в кухоньке. Вдвоем только.
Дети взрослые, старшие двое, Володя и Валера, женаты уже. Внуков вот уж хотелось бы. Коля в армии, на флоте. Верочка закончила техникум, уехала по распределению в Бийск.
Вот и остались вдвоем. Скучали по детям. Но и вдруг поняли, а хорошо то как живется! Иногда и не сваришь, так всухомятку что, уборки тоже немного.
Вот и вечер тихий, уютный. Анна вяжет в кресле, а Давыд на полу, на ковре, рядом сел, читает ей вслух газету. Спицы равномерно постукивают. Вдруг остановились. Давыд посмотрел на Анну, она сидела замерев, взгляд в одну точку. Давыд ждал, ждал, когда очнется от своих думок. Понял, не слушает его.
- О чем задумалась?
- Да так ни о чем, собственно.
- Думаю я, Давыд, ведь я ничего в жизни не видела кроме нашей Рубцовки.
Ты поездил, повидал, может тяжелое, но мир видел. А я даже в Алма-Ату с тобой так ни разу и не сьездила. Но там мне и не особо рады были бы.
- Да ладно тебе уж, не знаю, что вы с Марией не поделили?
- Для нее я так и останусь русская и твоя вторая жена, как и для Ирмы и Жени.
Анна положила руку на голову Давыда, он взял ее и целуя ладошку, уткнувшись в нее, сказал,
- Ты же знаешь, для меня ты всю жизнь- Королева. А Королевa, она и есть Королева. Мне с тобой так хорошо.

Он легонько потянул ее к себе, но почувствовал легкое сопротивление.

- А знаешь, ты права, я уже думал о том, живем на Алтае, а не видели ведь ничего.
Давай проведаем Верочку в Бийске и доедем до Горного Алтая.
- К Верочке? Ну это ты хорошо придумал.

Свой старенький, купленный с рук, „Москвич’’, даже и проверять в дорогу не нужно было. Уж как за ним смотрел, что руки на ощупь каждую деталь знали.

Напрямую до Бийска всего то километров триста было бы, но дороги такие, что лучше уж до Барнаула доехать, хоть и в обьезд, но надежней.

Уже перед Поспелихой вьехали в бор. Анна радовалась как ребенок, вроде не видела леса никогда. Дальше Поспелихи и не была никогда.
Давыд сьехал с дороги на обочину, вышли из машины, воздух хвоей пропитан. Когда привыкаешь, не замечаешь этого запаха, а им жителям степного города, хоть и зеленого, но пыльного и продуваемого всеми ветрами, показалось такой воздух можно пить,
-Так вкусно пахнет, правда? А помнишь, мы лет десять назад, ездили в Поспелиху, кто то сказал нам, золотые цепочки в магазине свободно продают. Зимой. По дороге спустило колесо и я ждала, пока ты запаску поставишь. Я тогда так боялась, что вдруг ты не сделаешь, холодно было. А цепочек никаких и в помине не было.
- Да уж ! Ты вечно трусишь!
- Ну и нет! Вот пойдем с тобой в горы, посмотришь, можем в палатке спать.С тобой не боюсь.
Давыд про себя усмехнулся. Анне необязательно знать, что на всякий случай и нож и ружье с собой. Он не охотник, не охотник и до драк, но спокойней под запаской когда есть , чем отбиться.
Остальной путь проделали, почти не останавливаясь. Канистра бензина с собой была, ненадолго остановились подзаправиться и ноги размять.

Приехали в Бийск , нашли улочку , где Верочка жила на квартире. Ее еще и с работы не было. Хозяева приветливо встретили, хозяйка на стол накрывать стала, Давыд сходил из машины гостинцев принес.

Как узнали, что гости в горы собрались, посоветовали к горе Бабырган ехать, до деревни Платово. У них там знакомые живут, соседская дочь замуж туда вышла, так у них можно и машину во дворе оставить и заночевать.
Слыхали, много народа приезжает на красоту посмотреть. А когда живешь рядом, то и не замечаешь, вроде.
Вера вскоре пришла, посидели в ее комнатке еще.
Давыд вышел на улицу, пусть мать с дочкой посекретничают. Сел на лавочке под дичкой. Сломил веточку от комаров отмахнуться. Сердце сжалось в груди, как вчера было, пареньком со своей Птичкой Лидией под яблоней первый раз целовался.
Жизнь то как быстро прошла, уже и шестьдесят минуло, а кажется, вчера все было. Только если вспоминать все что было, тогда и понимаешь только, сколько в одну жизнь вмещается.
Пора и спать идти, завтра с рассветом выезжать. Зашел, дочка с женой уже спали, ему постелили на раскладушке. Не спалось, но и старался не крутиться, от каждого движения она скрипела таким тонким металическим писком, что в конце концов, он снял с нее подстилку и улегся на полу.

Утром, наскоро попив чаю, отправились в сторону Бабыргана. Только и отьехали по Чуйскому тракту, километров тридцать за Бийск, увидели впереди эту гору,

именно так себе ее и представлял Давыд.
Казалось, она близко совсем . Но он знал, уже по Алма-Ате, эта близость кажущаяся.
Но вот и Платово, нашли и соседскую дочь Наташу. Семья еще только просыпалась, а тут гости непонятные. Но когда поняли, что машину во дворе оставить, согласились.
Наташа, глядя на гору сказала,
-Только вот смотрите, мы по Бабыргану-то погоду знаем. Вон видите, облака, как тучка зацепится за вершину, к дождю. Да и постарйтесь вернуться, с ночевьем не оставайтесь. Холодно ночью-то.

Давыд взял свой рюкзак, Аня свой полегче, где пить да покушать. Кроссовки старенькие, но крепкие еще, надела. Хоть и не опытный она турист, но знала, в новой обуви в поход не идут.
Когда- то в молодости, ездили с компанией в Кулунду. Первый раз в жизни , выпила тогда немножко самогона, расхрабрилась, влезла на скалу, которая шла вверх ступенями. Влезть влезла, а когда увидела куда, страх напал и сидела не знала, что делать слезать или остаться на вершине каменным изваянием.

Теперь понимала, не девочка молоденькая. Но храбрилась. Фигурка еще совсем стройная, несмотря на то, что такой стаж кондитерский. Но к сладкому абсолютно равнодушна. Так что пошла пока рядом с мужем довольно легко.
- Вершина то смешная, Аня, всего то километр. Тысячник, как говорят. Да напрямую не взлететь, а сколько в гору пройти придется не знаю, но дорожка хоженая. Нас никто не гонит, нет, так вернемся.

Может быть, необычность происходящего, может та уверенность, с какой Давыд шел, сделали свое дело. Анна залюбовалась мужем, посмотрела на него, как со стороны. Подумалось,
- А почему мы любим?
Вспомнилась молодость, как не дождалась с фронта жениха- мать Павла только похоронку показала.
Как потом за Давыда замуж пошла, родные все против были, немец.
Не могла сказать, что любила его, как Павла, но ни разу не пожалела о своем выборе. Знала, она- все для него. И в то же время, была в нем какая- то мужицкая сила, что она и то знала, против своих принципов, даже она, не заставит его пойти.
Иногда злило ее это. А еще сестра его, да вся его родня, считали себя чем- то особенным. Но никогда ее в обиду не дал, сам роднился, звал ее к ним, но она отказывалась. Детей правда пускала.
Да что уж теперь делить, надо, наверное, ради Давыда постараться с ними всеми поладить.

Первые километры от деревни шли легко, по щебенке, дорога почти и в гору не шла.


Гора лежала впереди как великан, который уснул и уткнулся в землю.
-Пусть бы он только не шевелился, пока они с него не вернуться, подумалось Анне.
Давыд тоже немного гор повидал, только когда в Алма-Ате у Марии бывал, смотрел на них издалека.
Но вот надо было идти уже все круче в гору. Кое-где приходилось обходить скалы, но в основном, земля под ногами была такой же, как дома за Рубцовкой, степная трава. Хоть и июнь еще, но уже почти высохшая.
Когда шли совсем круто, хотелось за нее ухватиться, но бесполезно.
Иногда казалось, она переоценила себя, хотелось усесться и сидеть, хотелось пить. Но Давыд не давал долго отдыхать, поддразнивая,
-Ну что, Королева, давай уж свой рюкзак, а говорила, что мне этот километр!
Она собирала всю свою силу воли, чтобы не разхныкаться, уж очень хотелось и себе доказать, какая была такая и есть!
Но все уже, сил нет. Села на камень. Давыд вернулся, сел рядом в ногах, как всегда любил сидеть.
-Ну никто не гонит, же. Посидим. Попей. Только немного. Туфли не трут?
Снял с нее обувь, растирая ноги, спросил,
-А хочешь вернемся? Мне ведь лишь бы с тобой.

Ведь и дома вдвоем были, почти всегда, последнее время. Но здесь вдруг так остро почувствовали, что они одни, как будто на всем белом свете. Давыд развернул и просто положил на землю палатку.
-Посмотри, а ведь действительно, облако зацепилось за вершину. Значит дождь будет! Может вернемся?
- А знаешь, Давыд, мы с тобой здесь вдвоем, мы с тобой здесь, дети взрослые. Если с нами что случится, то мы вместе. Пойдем, пойдем до конца. Я хочу на эту вершину. Это наша с тобой вершина. И с нее посмотрим на всю нашу с тобой прошедшую жизнь. А сейчас будем подниматья и вспоминать. А потом расскажем друг другу, что самое хорошее у нас было, а плохое не будем.
Поднимались, как будто с новой силой.
Сначала легкий туман стал спускаться к ним с вершины, потом он становился все гуще и гуще. Вот уже не видно стало не только вершину , но и спуск. Но они все поднимались. И настал момент, когда не видно стало ничего, они двигались как в молоке, только зная им нужно наверх.
- Мы попали в облако, Аня!
Ну вот почти на седьмом небе. В облаке.
Одежда стала влажной и сырой. Оставаясь совсем рядом, продвигались дальше.

-Вот и на облаке оказались, оно под нами! Можно снова сесть и ножки свесить, но уже осталось немного, есть хочется, но уже скоро, вон видишь ту скалу, ее обойдем и окажемся наверху.
Внизу открывался вид, сердце замирало!
-Как весь мир у наших ног!
-Нет, Аня, это весь мир у твоих ног, ты ведь моя Королева!