Шальная аппассионата рассказ- миниатюра

Написала я рассказик «О камне», где затронула проблему непрофессионализма. И сама же над этим задумалась. В памяти замелькали события из прошлого. Нередко приходилось сталкиваться с непониманием, поверхностным отношением к делу, дилетантизмом.

         Решила слегка поерничать и рассказать один случай. Все, что тогда происходило, было весьма обыденным, но... незабываемым.

       Место действия – огромный зал драматического театра. Действие – генеральная (и единственная) репетиция правительственного концерта, посвященного дню рождения Ленина.

      Думаю, что те сборные концерты, которые мы видим по телевизору, подготавливаются очень тщательно. В подготовке же описываемого концерта все происходило по принципу «хотели как лучше..».

       Мой ансамбль «Юность», завоевавший лауреатство, был удостоен чести выступить во славу Ленина. Приходим в театр. Девочки бегут переодеваться, а я иду в зал. В партере много народа. В первом ряду восседает партийная комиссия . Перед сценой бегает режиссер, властно управляя вверенной ему артистической толпой.

       Сцена оформлена «а ля авангард». Наверху, на белом складчатом занавесе, висит портрет юного вождя, украшенный елочной мишурой. Красный бархатный занавес сверкает золотыми звездами из фольги. Что-то в этом есть.... эдакое символичное блистание.

      На сцене – большой разновозрастной сводный хор. В углах перед микрофонами расположились солисты. В центре, перед хором, оркестр. Дирижер взмахнул палочкой. Грянул оркестр. Вступил хор. Беда! Хор не желает сливаться в патриотическом порыве. Хористы разучивали это произведение со своими руководителями и жестов нового дирижера не понимают. Пришлось повторить пару раз первый куплет. Нормально! Согласие почти достигнуто. Но солисты! Вместо дуэта у них получается интересное фугато – ну не слышат они друг друга. А вы бы услышали, стоя в разных концах сцены? Режиссер ругается. Солисты ругаются. Пришлось поставить их рядом, но режиссер недоволен – надулся, нахмурился, не нравятся ему капризы заслуженных артистов. Я сижу и тихонько посмеиваюсь – развлекаюсь одним словом.

       С сольными номерами все в порядке. Звезды республики выходят и исполняют, что положено. Хорошо исполняют. Большое удовольствие их слушать.

       Настал черед моего ансамбля.  Уже не смешно – собралась, наблюдаю из зала. Расставили моих девчушек прозрачным рядком по всей сцене, выставили перед каждой микрофон. Вот несчастье – опять это злосчастное фугато! Вещь а капелльная, девицы не могут слиться, слыша лишь микрофонное эхо. Бегу к режиссеру, уговариваю поставить ансамбль полукругом, чтобы контакт был при исполнении. Уф, убедила. Успокаиваюсь... И вдруг вздрагиваю. Второе произведение, «Попутная» Глинки, идет с сопровождением. А где же рояль??  Его нет! Чтобы не таскать инструмент туда-сюда, его просто оставили за задником сцены. Тут уж началось не фугато, а подлинный кошмар (пианистку-аккомпаниатора потом пришлось отпаивать валерьянкой). Несусь к сцене и накидываюсь на мучителя. Режиссер в истерике кричит – сладу нет с этими музыкантами, сами не знают, чего хотят. Слегка охолонув, соглашается выкатить рояль на сцену. Опять успокаиваюсь, но мне  не до смеха, сижу взмокшая.

    Пиком «проделок музыкантов» стало выступление пианиста, исполнявшего любимое произведение Ленина – бетховенскую «Аппассионату». Пианист выходит красивый, молодой, в черном фраке. Начинает играть и... белый занавес с портретом вождя, с легким вздохом, обрушивается на его голову (видимо нарушили крепления, когда подвешивали вождя). Рояль и исполнитель превратились в белый сугроб. Поднялся столб пыли, затянул сцену, поплыл в зал. Люди забегали. Пианиста освободили. Он встал, отряхнулся, как мог, от плотного серого налета, и продолжил выступление. Вот это мужество!

     Его выступление было похоже на акробатический этюд. Бегают пальцы по клавишам... Вдруг левая рука взлетает над правой и стряхивает мусор с правой стороны клавиатуры. Снова играет... теперь уже правая рука перекрещивается с левой и отряхивает грязь  с левой стороны. Да, репетиция получилась потрясающая. Один плюс – такой шальной интерпретации «Аппассионаты» я никогда уже больше не слышала.