Погоня за мечтой. Глава 1-5

Автор: Dexo (Резниченко О.А.)
Рейтинг: NC-17
Жанр: любовный, психологический, фэнтези (вампирский).
Размер: роман.
Статус: завершен.


                Резниченко Ольга Александровна
Dexo

Погоня за мечтой

Посвящается
Оксане Ипатовой.
Ее вере и мечте.
Спасибо за вдохновение, поддержку и помощь ;

Посвящается
Моей глупой надежде…

Автор: Резниченко Ольга Александровна




Мэтью Смит  (таурус, телец)  –  самый высокий, плечистый, плотно сбитый, лысый ;, полные губы бантиком, светлая небольшая бородка и короткие усы. Темные брови.

Заводила, весельчак, шутник, открытый, добродушный, любит интриговать и прикалываться, вертлявый, шило в попе ;. Легко сходится с людьми.

Любитель бокса, секса и уличных драк. Мастер дзюдо и айкидо.
Бабник ;
Выглядит лет на 27. Реальный возраст – 89 лет.

Родился: 28 апреля 1920 года. Тампа, Флорида, США.
Обращен: 14 апреля 1947 году.
Воевал.
Дружит с Кайлом с 1956 года. Познакомились в Ирландии.

Кайл Дейнли – высокий, худощавый, тонкие, ядовитые губы, густые черные хмурые брови, большие карие глаза.

Расчетлив, спокоен, холоден, замкнутый, серьезен.
Гитарист и вокалист. Сочиняет песни.
Актер. Шулер. Карточный гений. Математик. С сердцем романтика ;

На вид лет 26. Реальный возраст –  71 год.
Родился: 20 сентября 1938 года. Ирландия.
Обращен: 05 сентября  1964 г.

Дружит с Мэтью с 1956 года. Познакомились в Ирландии.
Познакомились с Грэмом в 1987 году в Лондоне.
 С Шоном – в 2004 году в Лос-Анджелесе.

Грэм Мэсси – высокий, но чуть ниже Кайла, и на полголовы ниже Мэтью. Овальное лицо, большой лоб. Черные, коротко остриженные волосы. Короткая черная борода и черные усы.
Волосатые руки, грудь.

Серьезен, расчетлив, не любит книги, любит логику, любит шахматы. Гений-механик.
Крутой гонщик.

На вид 32 года. Реальный возраст – 56 лет.
Родился: 05 февраля 1953 год. Великобритания, Бристоль.
Обращен:  10 мая 1985 год.
Познакомился с Кайлом и Мэтью в 1987 году в Лондоне.

Шон Крег – самый маленький ростом и возрастом. Белобрысый, короткий ежик. Хмурые брови. Хитрые глаза. Шустрый, проворный.

Легкоатлет.
Гений  компьютерной техники.
Хакер.
Едва не поймали за взлом базы ФБР.

На вид - 20 лет. Реальный возраст –  25 лет.
Родился: 12 марта 1984 года. США. Лос-Анджелес.
Обращен:  13 марта 2004 года.

Познакомился с Кайлом, Мэтью и Грэмом в 2004 году. Зима прошла. Отгулял днюху – и молодого гения обратили.


==================
Глава 1. Серая
==================

***
Солнце светит, улыбается… ласкает, нежит лицо, целует в губы, скача по ним своими игривыми робкими лучами. Слух балует тихий шелест листвы. Аромат леса… он  манит меня, захватывает, увлекает за собой в пучину грёз…
Я без опаски и сомнений растворяюсь в блаженстве и беспечности.
Я счастлива. Я наконец-то безумно счастлива!

Но нет, не начать мне рассказ с этих строк. Не начать, и ими его не закончить.

Майя Девю. Мое имя. Или таковым являлось ранее. А сейчас я просто - «Серая». Так прозвали меня здесь… за мою серую куртку и вечно синюшно-земляное лицо. Да и волосы - цвета серого «румянца». Темно-русые.
Серая… она и есть серая.

И вместо леса окружает меня серый город. Миллионы замкнутых в своих раздумьях, помешанных, зацикленных на собственных проблемах и целях, вечно спешащих невесть куда и откуда, людей - миллионы судеб, миллионы надежд, и триллионы мыслей…

Лос-Анджелес.
Я сбежала сюда тридцать два дня и семнадцать с половиной часов назад.
Сбежала из дома.
Сбежала из вечно бурлящего истерикой, пьяными воплями и неадекватными ссорами сумасшедшего дома. Моего вечного бремени.

Думала, что станет легче. Станет проще. Смогу дышать.
Стану свободной. Счастливой.
Но… увы, не сбылось.

Убежала от отца-алкоголика, от брата-наркомана…
Убежала от их проблем.
Получив свои.
Майя, Майя, теперь ты - бомж. У тебя уже давно нет денег даже на обратный билет. Билет домой.

У тебя давно уже нет средств на нормальную еду.
Но ты еще жива.
Еще не сдаешься. Ведь так?
Нет, нет, разум, заткнись! Уж лучше холод и голод, чем тот сумасшедший дом. Уж лучше так… чем обратно.

Всё, хватит. Интервью закончилось. Нужно поспешить к мостовой: там хоть руки у «бочки» (костры-то на земле разводить запрещено) можно погреть. Да и ночью со «своими» безопасней: высокий шанс избежать глупой стычки с пьяницами, ворами, насильниками и наркоманами. Или, что еще хуже, с копами.
Да, копами. Они отлично знают наши места обитания, но не вмешиваются… пока.

***
Нехотя поднялась с бордюра и побрела в выученном наизусть направлении.

Для вас это тридцать два дня и семнадцать… (ах, простите, уже восемнадцать) часов.
А для меня  - 786 часов и сорок тысяч с чем-то безумных минут… между жизнью и смертью.

Сама выбрала?
А я и не сетую!
Подумаешь, пару строк о наболевшем.

…
Огоньки за огоньками…
Авто одно за другим мчало куда-то вдаль. У людей - жизни, надежды, дела…
А я?
А у меня?

Ха, неужели этот недалекий водила думает, что если у него старый пикап, то волки, или, по-вашему,  воры, не заглянут в него? Такая темнота, что грех не стукнуть камнем или кирпичом в стекло – и не забрать что-то полезное, прибыльное. Что-то, что даст питаться несколько дней. Хотя, не спорю, тут большинство сплавит баксы быстрее на алкоголь, сигареты, наркоту или клей, чем на еду или одежду. Все то, что сможет их с легкостью заставить забыть гнусный мир, подарив мираж удивительной феерии. Ведь зачем билет для продолжения сеанса этого абсурда?
Уж лучше - сказка…

Не успела я поравняться с этим злосчастным автомобилем, как вдруг из соседнего переулка, как раз из-за моей спины, выскочило несколько...
Ах, Майя-Майя, ты как всегда вовремя!!!
Ухватив за шкирку, один из молодых людей тут же откинул меня в сторону, высвобождая себе дорогу (едва влипла лицом в стену).
Все еще пыталась удержаться на ногах, цепляясь руками за выступы кирпичей, как послышался глухой стук – и  зазвенело битое стекло.
Злобное, тихое чертыханье.

Я знала, что лучше не оборачиваться. Лучше не дергаться. Лучше не дышать.
Но… не будь я Майей Девю.

Резкий разворот.

- Перестаньте!!! Он и так нищий! Вы только посмотрите на эту рухлядь! Оставьте его в покое!

Когда-то у отца вот так же украли магнитолу из авто, его постыдного маленького тарантаса. И от такого вопиющего горя (!) он ушел в очередной запой… на месяц, на год… на целую жизнь.
С тех пор участились скандалы.
С тех пор он стал избивать мамку.
С тех пор брат вновь сорвался…
И всё это, как по цепочке, пошло одно за другим, пока окончательно не оборвалось нитью жизни… единственного дорогого всем нам человечка.
Нашей мамы…
Мир окончательно рухнул во тьму, без малейшей надежды на просветление.
Я осталась одна - барахтаться в вонючем болоте жизни.

Дико завизжала на ухо волкам, прогоняя страшное прошлое.
- Эй, вы что творите?!! – вдруг, невольно вторя мне, послышался крик из темноты, где-то позади нас со двора.
Засекли.
-  С*КА!!! - кто-то ухватил меня за шиворот и отбросил в сторону на асфальт, освобождая себе путь для отступления.
- Серая, ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ! - прогремело над головой. Прогремело, взвизгнуло, словно сорвавшееся вниз голодное лезвие гильотины. Сердце вмиг встрепенулось и застыло в ужасе. Поежилась от страха. Почувствовался тленный запах смерти за плечом. Перед глазами наконец-то стало всё то, истинно то, куда влезла и что натворила.

…
Я все еще сидела на месте, боясь пошевелиться, перебирая тяжелые мысли, как шаги спешащего на выручку незнакомца послышались уже рядом. Еще мгновения и присел подле меня:
- Ты как? – попытался заглянуть в лицо.
Разве теперь это важно?
- Хорошо, - едва слышно шепнула, с трудом проглотив застывший ком ужаса в горле.
- Зря ты вступилась…
- ЧТО?! – невольно взвизгнула я от удивления, молниеносно выстрелив взглядом в глаза.
- Там ничего серьезного не было.
- Ну, спасибо, - съязвила, нервно сплюнула и тут же попыталась встать.
- Прости, спасибо тебе, конечно, - поспешил оправдаться,  тут же уже хватая меня под локоть и помогая выпрямиться на своих двоих, - но все же, не стоило… - едва слышно добавил, словно боясь повторной моей такой же, полной негодования, злости и обиды, реакции. А затем, внезапно что-то сообразив, живо, воодушевлённо громко, продолжил: - Давай, я тебя отблагодарю.
Поравнялись.
Он был выше меня на целую голову, так что вся моя гордость и злость вглядывались ему в глаза лишь исподлобья…
Замялся вдруг, засмущался, нервно скривился.

Или это было отвращение? Неприятно видеть нищенку?
- Да подавись ты соей благодарностью,  - злобно рявкнула в лицо, выплевывая слова со всей желчью, со всем тем горьким ядом, что скопились во мне от раздирающей обиды…
Грубо, с презрением вырвала локоть из его хватки: - Теперь-то мне уж точно без поощрения не остаться. Думай следующий раз, где тачку ставишь! Болван.

Резкий разворот. Торопливые шаги в сторону мостовой.
Хоть бы успеть добраться туда живой.
Хоть бы никого не встретить…

Больше всего обидно его «зря». Ему «зря». А мне теперь что с этого? Глупая, недалекая Майя. Супер герой… без мозгов.

- Прости, - послышалось мне в спину, отчаянный крик.
Ай, ай, ай! Заткнись, идиот! Иначе вернусь и точно проряжу в голову! Или под дых, куда там достану…


=================
Глава 2. Штиль
=================

***
И как не спеши,  как не прячься... если суждено, значит сбудется.
Оставался последний квартал, оставались считанные ярды.
Но… не для меня сегодня писан счастливый день. Не для меня.

Резкий удар в голову.
Попятилась назад, едва удерживая равновесие.
Грудь сковал ужас, лишая права нормально дышать. Предательски встрепенулось сердце и заколотилось, как бешеное, норовя убежать от угрозы.  В глазах заплясали яркие золотистые звезды, а в ушах болезненно зазвенел страх.

Новый удар, подсечка –  шлепнулась на асфальт лицом вниз. Приторная ржавчина тут же почувствовалась на языке, который неосознанно уже плясал по зубам, ища потери.
Попытка приподняться на руках, но моментальный удар в туловище лишил всяких надежд и желаний. Обреченно рухнула на землю, утопая в поражении. Удар за ударом. Череда приговоров. Череда выстрелов… и каждый грозился быть последним. Скрутилась в калач, укрывая голову руками, бессмысленно норовя скрыть всю себя. Но слишком много жаждущих оторваться. Слишком много алчущих показать, проявить себя… порезвиться. Вразнобой, а иногда синхронные удары разрывали тело, заставляя еще больше сжиматься, корчиться от боли… и молить о конце. О смерти, что так долго скалилась мне в лицо, и уж теперь разгулялась.

В голове помутнело, мысли сбились с ходу. Все перемешалось, слепилось в ком сумбура и хаоса. Слезы текли по щекам, рукам, губам, соленым горем попадая мне в рот, смешиваясь с багровой сладостью и вызывая новые приступы тошноты. Приступы… жизни. Не было сил кричать, больше не было сил стонать, не хотелось дышать.
Я умирала…

***
- Майя, Майя, деточка! Очнись, Майя!
Женский голос упрямо звал меня, вырывая из забвения.
Покой. Я цеплялась за него, как за воздух. Не хотела его отпускать.

Прочь… прочь боль, прочь звуки, прочь жизнь…

…
Удивительно… Люди, у которых нет ничего, кроме замученной души, старого лохмотья и кусочка хлеба в кармане, делятся с тобой последним. А те, которые живут в достатке: крыша над головой, забит холодильник продуктами, машины, дачи, бассейны, а иногда на кухне и собственный повар, не хотят даже милостыню подать, копейку бросить - непростительное расточительство…
 
Не дали мне уйти на тот свет миссис Бейли и мистер Ренс (неизменные жители все той же мостовой). Именно они меня нашли в полусознании. «Вовремя». Именно они меня и спасли.
Была ли я этому рада?
Не знаю. Часть меня тихонько ликовала (увы, меньшая часть), а вот в остальном – я истинно горевала. Покой был так близок… Тишина. Равнодушие. Счастье.
А теперь  вынуждена вновь страдать.
Вновь переживать.
Вновь сражаться… с жизнью.

…
Время мчало.
Опухшие части тела постепенно стали приходить в норму. Разбитые губы заживали. Почки все меньше и меньше давали о себе знать.

Молодой парамедик Арчи, из местной больницы, добродушно помогал мне все эти две недели. И ему совсем не была важна моя медицинская страховка, ее наличие. И не денежное вознаграждение тянуло каждый раз. Чего с меня взять? Никакой выгоды. Разве что, как он сам повторял, «великая улыбка взамен на крошечные старания». Искренне, безвозмездно, от чистого сердца…

Каждое его появление для меня было равносильно рассвету. Солнце выныривало из-за туч -  и в моей душе  вновь щебетали птицы. Звенели ручьи, барабанила капель…
Влюбилась?
Нет…
Нет, я не сочиняю глупости о каких-то романтических отношениях с ним. Отнюдь нет.
Я – не золушка, а он – не принц… не мой принц.
Но это же не исключает право радоваться его визитам?
Радоваться хоть чему-то.

***
- Привет, - послышался где-то сверху над моим дремлющим телом голос Кевина. Еще одного бездомного романтика, такого, как я.
Правда, опыт его скитаний по паркам и под мостовыми намного больше моего. Уже три с половиной года этот темнокожий бард живет на улице. Единственный источник питания его - средства, собранные за игру на гитаре, за ту удивительную музыку, которая издавала его старая «подруга», которую творил он сам...  В парке, в переходах, в метро… Где угодно, где можно приткнуться. Пока не прогонят местные «сборщики» милостыни или копы.
И так каждый день.  С самого утра до позднего вечера, до ночи. Прохожих становится все меньше и меньше – и вероятность получить копейку упорно сменяется возможностью попасть под горячую руку «волков» или обычных пьяниц. Вот и возвращается он сюда. Все мы сползаемся сюда… кто откуда. Кто с какими уловами и приключениями, с какими мечтами и надеждами. Сползаемся, как гадюки, к себе в нору, под мост на реке Лос-Анджелес. 
Домой…

- Майя, не прикидывайся, что спишь.
- Не прикидываюсь. Настроения нет.
- Скучаешь?
- Чего?
- Скучаешь по своему парамедику?
- Нет. Я сегодня еле ноги унесла от тех ублюдков, что меня тогда… едва не убили.
- Я думал, они перебрались в другой район.
- Я тоже так думала, но, видимо, там не слишком прибыльно. Не знаю, но, так или иначе, они вновь здесь.
- Ясно, - тяжело вздохнул. Присел рядом. - Давай сыграю тебе что-нибудь? Подниму настроение.
- Вот только не нужно мне тру-ля-ля. Уж лучше такое, что бы поплакать.
- Не надоело еще плакать? – от удивления уставился мне в глаза.
Раздраженно скривилась, укутываясь, закрываясь посильнее воротником своей подранной куртки.
Не надоело? Тоже мне спросил…
- Играй, давай, уже, - шутливо фыркнула я, спешно умостив голову ему на плечо.
- Ну, тогда начнем с классики…
Руки умело обхватили тонкий стан его старой потертой гитары. Пальцы, не смотря на кусачий мороз, нежно коснулись струн.

Для кого-то классика – Бетховен, Бах, Чайковский…
А для нас: Metallica  - «The Unforgiven», «Nothing Else Matters»; Linkin Park - «Numb»; SOAD - «Toxy city», Nirvana, Apocalyptica… и тому подобное, и так дальше «по (души) списку».

Его нежный, бархатный голос ласкал слух, завораживал, убаюкивал, унося меня из гадкого, жгучего ада в нежный, беззаботный рай, в воздушную сказку. Я погружалась в дремоту, в сон, мечты, грезы. Летала в облаках, сочиняя забавные истории. Истории любви, которых никогда мне не встретить в жизни. Придумывала чувства и переживания, которые никогда не ощутить наяву…
В них мой принц любит, целует, обнимает меня. Безликий принц с большим, нежным, заботливым, добрым сердцем и глубокой, повидавшей многое, настрадавшейся, но выдержавшей все, душой…
Там я счастлива. Там я улыбаюсь. Там дышу.
Дышу свободой.
Дышу любовью.
Дышу счастьем.

Там я кому-то нужная.
Нужная…


================
Глава 3. Буря
================

***
- Эй, вставай!!! – я все еще не могла до конца разобрать слова, как вдруг удар в бок тут же «благородно» отрезвил меня. От удивления вмиг распахнула веки, выпучив глаза.
Знакомые люди.
(люди?
подонки)
- Вставай, давай, - грубо прорычал самый младший из них (видимо, в очередной раз) и показательно пнул меня ногой.
Блезирничаешь?
- Чего надо? – соскребла остатки храбрости во имя спасения и прорычала в ответ.
- Вставай, пойдешь с нами отрабатывать свой долг, - заливаясь раздражением, ответил Старший, лет тридцати на вид, и машинально кивнул в сторону фривея.
- Я думала, что уже все уплачено.
Дикий хохот, едкое ржание заставило меня поежиться от страха.
- Мечтать невредно, - ухмыльнулся «Малявка».
В надежде обернулась по сторонам. Но никого… Никого, кто бы мог вступиться.
Одна. Очевидно, слишком долго спала, крепко уснула, да так, что и не заметила, как стрелки на часах давно поднялись к девяти, и все мои знакомые разбрелись по своим «закоулкам».
- Поднялась, я сказал! - неожиданно Старший ступил шаг ближе и, схватив меня за волосы, рванул на себя. Резко, грубо, словно бездушную, пластмассовую куклу. Ужасная боль заставила моментально взвизгнуть. Обреченно встала на колени перед своим мучителем. Руки неосознанно дернулись вверх, цепляясь за кисти: глупая попытка освободить себя, или, хотя бы, предупредить новый рывок.
- Отпусти! – жалобно пропищала, взмолилась я.
- Вставай, говорю!!!
- Встану, только отпусти! – дрожащий, на грани плача, голос основательно подтвердил мое поражение. Смирение.
Хватка разжалась.
Тяжелый вздох. Пальцы умело заплясали по голове, массируя сквозь спутанные волосы кожу, чтобы хоть как-то заглушить ужасное пламя боли, невыносимый зуд и раздражение. Секунда блаженства – и торопливо (покорно) поднялась с колен.
- Пошли! – грубо толкнул меня в спину «Мелкий», так что я едва не упала, непроизвольно согнувшись вдвое на ватных ногах.
Несомненно… выбора нет.
Подчинилась.

Едва не срывалась на бег, чтобы не опаздывать за этими тремя, боясь вызвать новые приступы ярости. Накликать на себя еще большей беды, чем уже заполучила…
Мысли. Погоняя одна другую, они взрывались в моей голове, вымаливая хоть какой-то жалкий намек, скудный ответ на закипающий в сердце вопрос: «И какая же эта плата?!»
Спросить, издать хоть какой-нибудь лишний звук, я боялась. Молча, шла за своими палачами, едва дыша, едва сопя. Едва живя. Вскидывая карты сомнений и выискивая будущее в догадках и предположениях, меряла шагами жуткое будущее.

Еще несколько минут – и вышли к фривею. А теперь, видимо, по шоссе за город.
Что угодно, что угодно… лишь бы ко мне не приставали. Что угодно, лишь бы меня не трогали.
Я быстрее умру или убью кого-нибудь из них, чем вступлю в интимную связь.
Как бы она не выглядела или…

Бежать? Куда? Уже поздно.
Или просто глупо.
Хотя, какая разница, убьют тут или там.
Убьют…
Пусть лучше убьют, чем...
Мрази.

Пару миль по шоссе.

Давно уже в наших краях не выпадало столько снега.
Холод, дурной, гадкий мороз пытался выдрать из меня душу.
С каждым шагом он становился все сильнее и сильнее, все злее и злее.

…
Зато ублюдки не унимались ни на секунду.
Я, тихо скрипя зубами, правила по себе панихиду, в то время как те неугомонно восторгались современными идолами воровского мира.
Не знаю, кто такие «ТХПМ», но я их заочно уже ненавидела.
Для этих убогих они были настоящими кумирами. Бонни и Клайд, Ронни Биггс, Пол Аллен, Николай Завадский давно потеряли свое первенство рядом с этой четверкой.
Сколько банков ограбили, сколько машин угнали, сколько трупов по пути своей разгульной жизни оставили…
Нет, хоть застрелите меня, хоть закопайте, я так и не поняла, чем восхищаться.
Даже этот глупый спор о том, ЧТО же такое НЕМЫСЛИМОЕ их держит вместе уже много лет подряд. Дружба? Дело? Удачливые набеги? Выгода невероятных талантов друг друга?
Бред полнейший.

- И «ТХПМ» - это, по любому, какое-то кодовое слово. Пароль. Что-то такое же гениальное, как и они сами.
 - Неужели? – не унимался Старший, подкалывая уже разгорячившегося своими рассказами, воспоминаниями из вычитанного в газетах, услышанного на улице, придуманного фанатами, Мелкого.
- Да. Я как-то раз читал, что это «Тихий Хохот Пурпурного Месяца». Или «Трупы. Ходки. Пули. Мор». Или…
- Или, - неожиданно перебил «Третий», - «тупые ханжи…»

Не знаю, слышала ли когда-нибудь более глупый разговор, чем этот… Да какая разница, почему они себя так назвали? Или прозвала пресса… а, может, копы. Какая разница? Нашли, про что помнить. Про что спорить. Про что говорить. Чего эти ваши «ТХПМ» добились? Какими их достижениями можно гордиться? Чужая боль? Чужие разрушенные судьбы? Сироты, вдовы, бездомные, пьяницы, воры… Вот прелестный список их трофеев?
Зачем вообще о таких помнить? Говорить?

Но больше всего раздражает, бесит, что это не единственные «поклонники», «фанаты» умелости и коварности этих «ТХПМ», этих, как они выражаются, «гениев»…
Обидно, что многие так думают, умиляются их проворности и умелости обходить закон.

Воры, мошенники, убийцы… в почете.
Чушь!
Абсурд!
Бред…

- Нет, ну, Малой вообще красава. Взломать базу ФБР и так технично потом слинять.
- Ему помогали. Не забывай, что его едва за зад не поймали. Накрыли его шарашкину конторку, замели все его базы и сервера, отобрали все программы и сделанные им электронные примочки. И если бы не Псих со своей бешеной тачкой, если бы не Таурс со своими талантами бойца без правил, хр*н бы он успел слинять от копов, этот твой «Малой».
- Какая разница. Ну а то, как он, слив со всех счетов банка «Вельяри» по одной копейке, собрал у себя в кармане очень внушительную сумму. Вообще отец!
- Ха! Отец. Нашел мне папку! Хамелеон - отец. Вот он – красавчик: опустошил столько казино. Мне бы его талант. В уме просчитывает все наперед. Игра в карты с ним, что вранье под прицелом детектора лжи: ничего не скроешь… А как он обдурил всех охранников, когда последний раз выносил свой выигрыш? Как он обвел всех вокруг пальца? Это он – настоящий актер, а не те неуки, что в телевизоре пляшут.
- И смысл? Теперь копы Хамелеона знают в лицо, и пусть в остальных ограблениях еще нужно долго им доказывать в суде вину Хама, прежде чем посадить, с Вегасом же все покончено: запрет на въезд. Спалился, как сопливый оталец.
- Его еще поймать нужно. И потом, что больше нет казино, кроме Вегаса? Короче, мне бы его математические способности, я бы кутил на всю. Стал бы миллионером и уехал на Кубу или Гавайи. Зажил бы, как царь, больше никуда и никогда не высовываясь.

Хамелеоны, таурсы, малые, психи, КАК ЖЕ ВЫ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛИ!!!
Посадка давно уже сменилась лесом.
Холод, высокие снежные сугробы, серое небо, жалящий ветер. Деревья, хоть и притрушенные ласковыми белыми снежинками, все равно не могли скрыть свой угрюмый, грубый, злобный лик. Они прижимались друг к другу, притискивались, пытаясь согреться, да тщетно - зима оставалась неумолимой.

- Вот, думаю, здесь нормально, – неожиданно изрек Старший, перебивая рассуждения Мелкого, и тут же застыл на месте. – Ну, что, Серая, а сейчас твой выход, - разворот и обрушил свой взгляд мне в глаза.
Тяжело сглотнула.
- Марк, может, сначала мы с ней того… - ехидно заулыбался Мелкий и коварно заморгал бровями.
Ублюдки расхохотались.

Я поежилась.
Отвращение. Страх. Волнение.
Тошнота сдавила горло.

Попробуй только!
Убью!
Или умру… но не дамся!

- А ты не боишься, что это твое «того» отмерзнет? – издевательски прошептал Старший и по-братски похлопал малого ушлепка по спине.
Едкий смешок.
- Или, что еще хуже, - неожиданно отозвался «Третий». – Она заразит тебя чем-нибудь. По ней же видно, что не один тягал.

Мразь.
(сжалась от гнева)

- Ага, какой-нибудь сифяк подсунет, - радостно подхватил Главный.
- Фу, - нервно сплюнул в мою сторону Мелкий и тотчас скривился от отвращения. – Шлюха!
Смолчала, лишь злобно чиркнув зубами: мысленно грубить и отстаивать свои права, снаружи - терпение, выжидание и покорность…
- Ладно, мы полезли в кювет, а ты, Серая, лови тачку. Не знаю и не хочу знать, коим образом будешь приманивать, но наша цель – одинокая дорогая тачка, одинокий худой, хиленький водитель. Учти: подведешь – мы знаем, где тебя найти. И если тогда тебя пожалели, то теперь уж точно не жить. Прирежу - и рука не дрогнет.
Третий заботливо продолжил объяснения, перебивая угрозы Старшего:
- Ты тормозишь, выманиваешь водилу наружу. Мы подбегаем сзади. Бер вырубает его, а я с Мелким – за уловом в машину. Ты стоишь на шухере. Если что – кричи. Дальше все ныряем в снег, в кювет – и через лес на соседнее шоссе. Поняла?
- Да, - едва слышно прошептала я.
- Справишься?
Неуверенно, обреченно кивнула…

***
Они явно прогадали с приманкой.
Одинокие автомобили раз в пять минут выныривали из-за далекого поворота, из-за дальнего, серого, заснеженного холма, стремительно проносились мимо меня, едва удерживаясь ровно на ледяной корке, бесстыже покрывшей весь асфальт. Проносились, даже не думая тормозить.
Я, дрожа от холода, дрожа от страха, дрожа от отчаяния, ходила взад-вперед по заданному пути, недалеко от засады, и голосовала одиноким водителям…
Но, то ли они чувствовали угрозу, то ли всем было на все, на всех плевать… То ли у меня был настолько ужасен вид, но… Ни один не притормозил. И даже не на милю не сбросил скорость ради интереса… Ни один.

Очередной разворот в блуждании «туда-сюда-обратно».
Замерла. Застыла на месте. Уставилась вдаль, проглатывая тяжелые рассуждения. Как долго я еще буду так ходить? Как долго буду заманивать жертву? Как долго хватит у «волков» на все это терпения?
Или насколько меня еще хватит? Ведь едва дышала от переохлаждения, от дикого мороза, что, казалось, уже грыз за кости.
«Боже, Боже, спаси меня, пусть они передумают все это вытворять! Или забери меня скорее к себе… Забери навсегда!»

Но ничего не происходило. Время бежало. Казалось, Господь был глух. Либо ему сейчас не до меня. А, может, просто… наплевать.
Наплевать…

Минуты тикали, превращаясь в очередной час.
Усталая дорога гадким подобием серпантина извивалась, убегая от меня вдаль.
Фривейная змеюка… Мне же на память от себя оставила лишь хвост: глухой, крутой поворот за высокий холм. Мнимый тупик. Или начало моего конца.

Каждая попытка осуществить задуманное вызывала во мне целую бурю эмоций. Столько отвращения, ненависти, презрения… к шантажистам, к самой себе, к жизни.Каждый раз часть меня визжала, требуя отступить. Прекратить это безумство. Отказаться принимать участие в преступлении. Совесть, я узнала твой голос, твой писк…
Но есть и разум, и он мне отчетливо приказывал стоять на месте и не делать резких, необдуманных, героических, глупых движений. Хватит уже горького опыта.
Подошла ближе к «волкам».

И снова вопросительный взгляд вперед. Снова глупые надежды. Снова немая мольба о том, что бы никто больше не появлялся на этом злосчастном пути. Снова тихий стон усталой души, заклинание, что бы все скорее случилось, скорее все закончилось. Скорее бы уже все произошло.

Неожиданно из-за поворота выскочил огромный серебристый джип, но вместо плавного виража, ловкого, грациозного разворота на дороге, он стремительно, вызывающе, на огромной скорости вылетел через сугробы в кювет, а дальше, наглым образом прокладывая на белоснежной глади грубую, грязную «грунтовку» в лес, умело вписался между деревьями. Пролетел несколько ярдов и резко остановился.

- СЕРАЯ, НАЗАД! – вмиг раздалось дикое шипение у меня за спиной.
Еще секунда – и стащили меня с дороги в канаву. От неожиданности плюхнулась в снег, неслабо стукнувшись лицом об землю, да так, что едва не вылетели передние зубы. Нос предательски заныл от боли, а глаза защипли от непрошеной влаги и песка. Кто-то грубо вдавил мою голову вниз, норовя укрыть за сугробом.
- Не дышать! – едва слышно приказал Старший.

Стук дверей.
Невнятный шорох, злобное чертыханье и едкий смешок.
Еще секунды выжидания – и я, набравшись глупой смелости, выглянула из-за серого холма, в сторону незваных гостей.

Узнала. Я узнала его…
Это был тот самый молодой человек, за которого я недавно вступилась. Тот, из-за кого теперь на крючке у этих ублюдков. Тот, чей старый пикап так рьяно оберегала, а вместо благодарности услышала: «Зря…».

Паскуда.

Удивительно, но теперь он разъезжал на дорогом джипе.
Да и одежда нынче явно других марок.
В лесу… с двумя молодыми людьми, отнюдь не ангельской внешности: здоровым, огромным бугаем и худющим, белобрысым, вертлявым коротышкой.

Дверца багажника отворилась.
Ловко вытащили наружу какой-то гигантский сверток.
Черный целлофановый пакет заботливо окутывал что-то немалое. Уж больно похожее на… труп?

Еще мгновение – и свою ношу живо бросили на снег. Малец, ехидно скривившись, выдал что-то, видимо, остроумное – отчего те двое тут же расхохотались. Шаг к машине - в руках запестрили лопаты. И снова донесся ненормальный смех.

И вдруг… мой взгляд встретился с взглядом моего знакомого. От ужаса поежилась. Тотчас испуганно, обреченно пригнулась, прячась за сугробом.
Увидел?
Увидел…

И что теперь будет?
Убьют нас?
Или не выдаст?

А может, показалось? Может, и не видел он меня вовсе?

Но тихий рокот глухих ударов лопат об взявшуюся камнем землю, нервные шутки и раздраженные ругательства так и не сменились на стук дверей и отдаляющийся рев мотора.
Еще тягучие минуты – и наконец-то все стихло.
«Финиш?»
Да не успела произнести эти слова про себя, как вдруг что-то, кто-то упал на нас сверху, обреченно придавив к земле.
Резкая боль - грубая хватка за шиворот.

- А теперь, ребятки, проиграемся и с вами, - ядовитое шипение пронзило все тело электрическим током. Задрожала от страха.

Дерзкий рывок – отодрали от земли.
Громадный, плечистый, плотно сбитый, почти под девяносто дюймов ростом, верзила держал меня за ворот, как паршивого котенка, в одной руке, а в другой – уже ловко зажал скомканный капюшон куртки… Третьего.

«И вправду… финиш» - саркастически констатировал мой разум, попрощавшись с жизнью.

Старший и Мелкий, едва дошло до них происходящее, тут же сиганули через сугробы на дорогу в глупой попытке сбежать.
В напрасной надежде…

Злобный смех «бугая».
Секунда – и где-то из-за наших спин вылетел коротышка, преодолев несколько ярдов в мгновение ока. Невероятно быстро, невероятно ловко. Молниеносно. Он подпрыгнул на целый ярд вверх над землей и тут же с точным попаданием наскочил на беглецов, сбив с ног, лицом вниз. Дичь рухнула, как испуганная лань под напором грациозных, мастерских движений рыси, движений… хищника.
Бездушно вдавив свою добычу в снег, обернулся; уставившись на своих друзей, лукаво заиграл бровями и ехидно усмехнулся:
- Пообедаем?

Яркий, алый огонь убийцы горел в глазах беса, сиял, испепеляя наши упования… на помилование.
Резво подскочил на ноги. Легкое, непринужденное движение – ухватившись за воротники «жертв», вынудил и их подняться с земли.
Грубо, бездушно, с откровенной ненавистью и пренебрежением, потащил за собой… с дороги, в канаву, а затем - через сугробы в лес.

Туда, куда направился и наш палач, и мой… «старый знакомый».

=========================
Глава 4. Благодарность
=========================

***
Вот она… моя последняя надежда.
Сижу на снегу, жадно поджав под себя ноги. Встревожено пялюсь ему в глаза и жду вердикта.

Мои «друзья»… лежат мертвые. Совсем рядом.
Обескровленные.

Эти два подонка высосали (да, именно высосали!) из них… кровь.
КРОВЬ!!!
(сама видела)
Вампиры?
Отказываюсь верить глазам. рассудку. логике!
Но факты, болезненные картины произошедшего, куда убедительнее прежних мнений.
И разум твердит обратное, настаивая на своем.
Вурдалаки. Упыри.
Они существуют. И они здесь.
И я в их лапах…

За один укус, за короткое мгновение – целая, чужая жизнь.

- А с этой что? – раздался (не без насмешки) ехидный голос где-то над головой.
Невольно дрогнула, но глаза так и не перевела. По-прежнему сверлю «надежду» взглядом, взывая вступиться. Ведь когда-то я тебе помогла, рискнув всем, неужели теперь ты не сделаешь ради меня того же?

- Хам, - взволновано отдернули его словом.
Пошевелился. Ледяной взор нехотя оторвался от меня и обрушился на наглеца. Скривился в кислой улыбке.
Шаг в сторону.

- Что-что? - задумчиво прошептал. - С ними и закопаем.

Сломалось. Сломалось что-то внутри меня.
Оборвалось.
Рухнуло.
Размозжилось.

- С*КА ты! – злобно, яростно выпалила я в спину, задрожав от гнева и обиды. – Неблагодарная!..

Замер. Бровь неспешно выгнулась от разгоревшегося внутри удивления. Внезапно, совершенно невероятным образом, молниеносно (как и все его друзья двигались доселе) «Хам» прильнул ко мне и тут же замер на корточках рядом. Грубо схватил за подбородок и сжал до дикой боли, отчего невольно вскрикнула. Едва не пробуривая пальцами до кости кожу, властно развернул  лицом к себе.
Глаза в глаза:
- ПОВТОРИ! - деспотичным ревом.

Но вдруг…
Дрожь прошла. Пропал и страх.
Ярость взяла верх, разорвав разум и сердце.
(покалечив душу)

Секунды зрительного боя – и, собрав остаток сил, собрав всю ненависть, обиду, собрав всё свое былое и ныне догорающее «я»,
… гневно харкнула смерти в лицо.

Прямо в рожу, разлетаясь сотней капель яда по ошарашенной физиономии.
Мгновения шока – и наконец-то отреагировал: заливаясь бешенством, оттолкнул от себя, едва не свернув мне шею. Рухнула набок.

- ЗАКОПАТЬ. ЗАЖИВО!

…
Смысл слов пробил током сознание. Дикая кошка ужаса тут же вскарабкалась по спине, сдирая кожу острыми когтями.

Глаза выпучились до боли.
Страх перекрыл дыхание.
Нервные спазмы схватили грудь, выталкивая жизнь наружу.

Молчали.

Колкий, еще больше леденящий разум, чем сами мысли, стук лопат раздался у меня за спиной.
Прощальный крик биения сердца, в такт шороху рассыпающейся земли по заледенелой корке снега. Шепот растущей погребальной ямы.
…Братской могилы.

Мертвое царство цинично улыбнулось мне, обещая незабываемые ощущения.
Страх победил - сознание поплыло.
Всё смешалось в сумбур звуков, ярких красок и порванных мыслей.
Секунды тикали… Тикали, сменяя друг друга, и подгоняя мой конец.

«Заживо», - сердце истерически повторяло приговор, заикаясь от жути и боли.
Прощаться…
Пора прощаться.
Попытки вспомнить всё то хорошее, что было в моей жизни. По чем я бы могла скучать.

Мама, ее поцелуи перед сном, сказки на ночь.
Старый друг Браян...
Миссис Бамред (его матушка), которая была мне как родная.
Школьная подруга Джес.
Первый поцелуй (в щеку) с Мартином.
Миссис Бейли.
Парамедик Арчи…
Кевин…
Звездное небо…
Весь этот мир (хоть и оказался он, в итоге, гнусным и бесстыдным).
Вся эта чертова, сладко-соленая, жизнь!
(идущая теперь уж пропадом)

…
За спиной послышались одиночные глухие бу;ханья - сбрасывали трупы в яму.
Вот и всё.
Сейчас придет и мой черед.
Вот только живой.
Жи-вой.

Но вдруг, неожиданно, до моего слуха донеслось приближающееся рычание мотора.
Еще миг – и в лес, от фривея, по уже протоптанной джипом дороге, лениво, не спеша, скатилось черное «БМВ».
Бампер к бамперу, застыв за машиной убийц.
(преграда отступлению?)

Дверцы рыкнули – и нашему взору явилось четверо молодых, высоких, длинноволосых брюнетов, в дорогих черных пальто.
- Всё развлекаемся? – шутливо отозвался, судя по вольности, самый главный.

Живо стянул с себя перчатки, но приветствовать пожатием руки душегубов не стал.
Ехидная ухмылка. Короткий взгляд в мою сторону (лишь на мгновение), а затем снова уставился на вампиров.

Испуганно потупила глаза в землю. Тяжело сглотнула, не зная, что и думать. И вновь замерла, прислушавшись.

Белобрысый и Верзила стояли возле ямы, устало опершись на свои лопаты. Внимательно следили за каждым движением незваных гостей.
- Добегался, Дейнли. Вот пришел и мой час, а ты не верил… - врастяжку, с тактом и расстановкой, с дюжим акцентом изрек «Незнакомец».
-  Три года носился за нами безрезультатно. Так что, думаю, пора уже… Иначе,  чего ты тогда вообще стОишь? – с явным пренебрежением и ненавистью в словах, отозвался «Хам».
- Я просто давал вам порезвиться, подышать libert;[1] перед тем, как наступлю на хвост, возьму за шкирку и исполню приговор.
- Три года – многовато для предсмертной отдышки, не кажется ли?
- Знал бы, что ты так сильно хочешь меня увидеть, то приехал бы раньше.
- Да неужели?
- Чего только не сделаешь ради старого любимого nemico[2] !
- Как благородно, – язвительно подметил «мой знакомый» и переступил с ноги на ногу.
На лице плясало лживое добродушие в паре с дерзкой ухмылкой.
- Еще бы… Но теперь, дорогой мой, правосудия не избежать.
- Но ведь всегда можно договориться, -  вдруг встрянул «Верзила», ядовито улыбнулся и многозначительно замигал бровью.
- Не в вашем случае. Уж слишком много наследили. Такую шумиху устроили, что уже никак и ничем не скрыть.
- Но мы по-прежнему неуловимые.
- Не сегодня, - сардонически хмыкнул Гость и тут же усмехнулся. – У вас будет время подумать над тем, что натворили.
- И какая же наша участь, соизвольте уведомить? – нервно фыркнул Белобрысый.
- Vivi sepultura . Один срок. Думаю, хватит. Дерево сгниет, струхнет – и вы свободны. А пока, пока… будете лежать в земле и думать над собственным поведением.

Едва слова стихли, как трое молчаливых незнакомцев вмиг подскочили к ребятам.
Что-то случилось, произошло…
Молниеносно, невероятно быстро, в мгновение ока. Силуэты размылись, превратившись в фантомные тени.  Еще момент – и трое моих убийц застыли на земле, с безжалостно торчащими из груди кольями.
Ни вдоха, ни выдоха.

Но глаза. Глаза были по-прежнему открытыми.
И в них - кипела жизнь.

Прощальный взгляд палачей на приговоренных – и три тела сбросили в яму.
Глубокий вдох и шумный выдох. Тяжелый взор обрушился в мою сторону.

(едва дышала)

Улыбнулся Незнакомец (хотя глаза по-прежнему остались пустыми; ледяными; недоступными).
Шаг ближе.
Тягучие секунды колебаний – и присел рядом.
- Хорошо держишься, - иронически цыкнул Судья.
И снова выжидающий взгляд в глаза.
- Плевок этой убогой гниде в лицо, хоть и безрассудная храбрость, но, бесспорно, был божественным.
Нервно сглотнула.
- Что же, живи, дитя. Но только помни: попытаешься хоть кому-то заикнуться про то, что здесь видела, раздеру на куски. Ясно?
Лихорадочно закивала головой, тут же уже глотая ожившие слезы…
- Вот и добро.
Еще мгновение – и тени исчезли. Я же уловила лишь только стук дверей.
Ленивое рычание мотора… и застенчивый хруст снега. Еще минута – и автомобиль выкатился на дорогу, резкий, неожиданный визг шин – и «решатели судеб» скрылись вдалеке.

Я осталась одна?
Испуганно огляделась по сторонам.
Так и есть. И даже трупов моих давнишних «друзей» не оказалось.
Похоронили вместе с вампирами?
Удивительно, но даже и следа не осталось от места погребения.
Разве что неестественно, плотно втоптанный снежный покров немалой поляной.

Сердце, догорая в истерике, в очередной раз сорвалось на бег и бешено заколотилось в груди.

«Все закончилось?»
Или этот забег не имеет финиша?

Минуты стекали в прошлое. Разум несмело оттаивал, сбрасывая оковы боязни и сумасшествия. Тихий шепот рассудка болезненно причитал: «Убегай, убегай, убегай, пока не поздно!»
Но что-то упрямо его перекрикивало.
Что-то…
Кто-то… внутри меня.

Они там живые… живые! С кольями в груди.
Кто-то упорно твердил, эхом вторясь, чужие слова: «Дерево сгниет, струхнет…»
«Дерево». «Колья».

А их глаза. Глаза!

Не знаю, когда  успела окончательно сойти с ума, не знаю, кто заложил в меня этот абсурд и тронутую совесть, но все внутри бунтовало, визжало во мне, кричало. Протестовало, доводя до абсолютного полоумия. Я не могла спокойно реагировать на то, что они там еще живы… Что «заживо». Не случись тому, что произошло, не явись сюда эти незнакомцы вовремя, сейчас бы Я лежала там, задыхаясь, лишаясь рассудка и умирая.
Так же была бы погребенная заживо. ЗАЖИВО!
Под толстым слоем песка, земли и снега!
Последние секунды, минуты жизни я бы молила, взвывала к Господу, чтобы меня спасли.

Одумались… или незнакомая заблудшая душа явила чудо.
Но… как можно о таком мечтать, молить, просить, если сама сейчас развернусь и уйду?
Равнодушно смахнув с сердца прошлое.
КАК?!

Вновь испуганно огляделась по сторонам, дабы убедиться, что никого рядом нет, и «судьи» скрылись далеко и безвозвратно, доверяя мне в одиночестве покинуть место разразившегося кошмара.

Спешно поползла на коленях к (застывшей в памяти) яме.
Тяжелые секунды рассуждений. Тяжелые «за» и «против».
И  пальцы уверенно вцепились в снег, выдирая куски из плотного слоя.
Разрывая, разбивая руки в кровь, стирая кожу о замерзлые острые груды земли, трухлые ветки и загоняя под ногти ржавые иголки елей, не жалея ни сил, ни здоровья, вгрызалась землю, откапывая… себя.

Я спасаю своих убийц.

- Тебе помочь? – от этого звука прошибло с ног до головы током, и сердце едва не выскочило из груди. Шарахнулась в сторону.
Дико выпучив глаза от удивления, уставилась на незнакомца.
Весь в земле, в снегу, он выглядел так, словно только что восстал из могилы.
Могилы?
Взгляд испуганно поплыл по сторонам, ища зацепки для объяснений.
(или опасаясь новых живых «мертвецов»)
Вот оно. Та самая яма, которую недавно копали мои «палачи», та самая, в которой был похоронен огромный сверток в черном пакете…

Обреченно уставилась на «покойника», выжидая вердикта.

Но вместо удара, вместо того, чтобы наброситься, разорвать, уничтожить… высосать кровь, вдруг мило улыбнулся:
- Прости, я не хотел напугать, просто... ты так увлеченно «рылась».
(попытка шутить?)

Промолчала.
(в руках все еще нервно сжимаю комки с землей, боясь разжать кисти – боясь шевельнуться; пристыженная, как пойманный вор)
На глазах вновь заблестели слезы.
Безумно засосало под ложечкой.
Все внутри покрылось в сотый раз настом, душа; изнутри.

Сконфуженный  моим глупым, выжидающим взглядом, испугом и оцепенением, молодой человек вдруг снова (робко, растерянно) улыбнулся:
- Давай, лучше я сам их откопаю? Так будет быстрее.

Глупо заморгала. Не ответила. Но и не дернулась с места.

Казалось, тело стало совсем не моим. Оно больше не подчинялось. Рассудок окончательно окутался пеленой сумасбродства, и лишь одно сознание осталось сражаться с настоящим, прилежно переводя посылы органов чувств, и исправно констатировало происходящее.

Встав на колени перед предположительным местом захоронения, «Мертвец» вдруг положил рядом с собой какой-то маленький электронный прибор. Внимательно всматривался на его экран несколько секунд, а затем вдруг быстро, очень быстро, как для человека, как для реальности… начал рыть руками землю.

***
Прошло несколько минут, прежде чем наткнулся на что-то, что заставило на мгновение его замереть. Еще упорные старания – и показался кол.

Я сидела в нескольких футах от всего этого и жадно следила за вырастающей перед моими глазами адской картиной. Его движения было сложно уловить, но я все равно, почему-то, старалась не сдаваться. Боялась упустить что-либо важное.


Кисти уверенно ухватились за торчащую деревяшку. Секунда сосредоточения – и  резкий рывок. Кол выскочил из груди, победно запестрив в руках.
Мгновение ожидания – и вдруг из земли, словно черт из коробки, вырвался Верзила: с легкостью подняв собой целую гору грунта, целый слой плотно сбитой почвы, он приподнялся из могилы, раскурочив все вокруг. Расселся в ней, словно в ванной.

- Ах, как заново родился! – воодушевленно вскрикнул Бугай и мило улыбнулся небу. Тяжелый вдох. Перевел взгляд на спасателя: – Спасибо, что так быстро, иначе меня уже это состояние начинало сводить с ума.

- Ее благодари, если б не она, долго бы пришлось вас искать. Постарались, ублюдки, - ехидно ухмыльнулся «незнакомец».

Верзила обернулся.
- Какие люди, - милая(?) улыбка застыла на его пухлых губах.
Будто до этого не замечал меня рядом?

Улыбнулся. Усмехнулся, словно и не он хотел меня перед этим УБИТЬ.

Нервно сглотнула слюну.

И что, совесть, что теперь? Как будем умирать? Быстро или медленно? ЗАЖИВО или теперь пожалеют, прикончив прежде?

- Все-таки Кайл был прав, они тебя не тронули, - неожиданно изрек «Бугай», перебив мой внутренний монолог.

«Что?!!» - взвыл разум.
Внутри что-то оборвалось, но в сознание понимание так и не пришло.

Снова милая улыбка и теплый взгляд.
Нехотя облокотившись на края ямы, проворно выскочил наружу.
Выровнялся на ногах. Радостно потянулся.

«Незнакомец» же вновь бросился откапывать (оставшихся) своих товарищей. Не прошло и десятка секунд, как Верзила покорно прильнул к могиле, помогая «спасателю».

Секунда за секундой, минута за минутой – и наконец-то показался новый кол. Резкий рывок…
И вот в могиле уже расселся белобрысый коротышка. Проворный бес.

И снова дружелюбная улыбка в мою сторону вместо злобного рыка убийцы.
- Привет, малявка, - мило улыбнулся вампир и торопливо выскочил из ямы.

…Что здесь происходит?!!
Что за безумие?

Я все еще с ужасом и непониманием всматривалась в силуэты живых «покойников», в то, как благодаря сложенным действиям «спасателей», был откопан очередной кол…
Последние штрихи, последние гребки – и теперь можно было свободно обхватить рукой деревяшку.
(внутри все поледенело, когда пришло осознание, что за этим идет; чей… последний кол)
Вот оно – заветное движение…
И новый «труп» лишился оцепенения. Спали смертельные оковы.

ОН тут же поднялся с места, нервно глотая воздух, словно жизнь.
Секунды, чтобы прийти в себя, и тут же обернулся… ко мне.

Выжидающее прикосновение взглядом. Тяжелое молчание.

Внутри все сжалось. Ну, что, судья? Руби голову!
Худощавый, широкоплечий брюнет, с большими карими глазами, густыми хмурыми бровями, прямым ровным носом, тонкими бледными губами и… грубым, жестоким, бездушным, неблагодарным сердцем.

- Как ты? – внезапно… совсем нежданно нежный, заботливый голос коснулся моего слуха, казалось, разодрав, разорвав разум в клочья.

Испуганно заморгала, прогоняя непонимание и абсурд.
И все же попытка собрать пазл воедино.
- Да она еще не в себе, -  любезно пояснил «Незнакомец».

- Вижу, - не отрывая от меня глаз, печально прошептал «Хам». Тяжело сглотнул. Секунды раздумий. Секунды бессмысленного блуждания взглядом вокруг. И снова взор на меня: - Прости, но по-другому бы никак. Только мне назло он мог тебя отпустить живой. Только назло…

Смолчала…
 
Нервно моргала, все еще сражаясь с рассудком и логикой.
Трудно было верить в свои выводы…
…и глупые надежды.
«Мой судья» на мгновение напрягся, сжался – и легким, грациозным прыжком тут же выскочил из ямы.

- Нужно зарыть обе могилы, да валить поскорее… - тяжело вздохнул, потянулся и, сражаясь внутри со своими мыслями, бессознательно взъерошил себе волосы на затылке.

Недолго думая,  «Бесенок» подскочил к другой яме и вытащил оттуда лопату.
- Я же говорил, что пригодится, - гордо задрав нос к верху, ликующе улыбнулся.

И снова сплывающиеся в пелену теней силуэты.
Я испуганно сжалась на месте, подтянув под себя колени и, разрываясь от морального и физического изнеможения, спрятала лицо в ладони.

Я больше уже ничего не выдержу.
Ничего.
Будь… что будет.

Время сбилось со счета. Секунды, минуты, мгновения…
И обе ямы были умело закопаны, снег притрушен.
Словно ничего и не было.
Словно всё это было глупым кошмаром, и сон наконец-то развеялся…

- Только никому и никогда… про то, что здесь было. Понятно?
Неожиданно передо мной опустился на корточки «Хам», застыл рядом.
Его большие карие глаза пристально уставились в мои, требуя… нет, выпрашивая согласия:
- Хорошо?

Одобряюще кивнула.
Конечно же, хорошо. Конечно…
Да и кто мне поверит?

- Ты где живешь?

А это еще зачем? От удивления вздернула бровями. Смолчала.
- Давай хоть подбросим в нужном направлении. Все равно «Поверенных» уже давно след простыл.

«Поверенных»?

- Так где ты живешь? – заботливо прошептал, повторил «Хам».
Тяжелый вдох. Еще секунда сомнений, и все же ответила:
- Мостовая, 6-я стрит Бридж.
Такого ответа он, видимо, не ожидал. От удивления даже немного подался назад. Лицо перекосилось.
Что же, не всем дано жить в квартире или в доме.

- Ясно, - нервно, тяжело вздохнул.
Выровнялся во весь рост. Многозначительный взгляд на своих друзей.

А затем вдруг радостная улыбка.
Шаг ближе и, не роняя ни слова, тут же подхватил меня себе на руки.
Разум возмутился, но сил больше ни на что не было – и я сдалась.

Неспешно, с легкостью и непринужденностью, он нес меня, словно я была невесомой.
Из леса в сторону шоссе.
…И будь, что будет.

Робко прижалась щекой к его груди.
Не знаю почему.
Не знаю как.
Но в руках убийцы… в руках, как казалось еще недавно, заклятого врага… было до безумия тепло и уютно. Беспечно. 
Невыносимо приятно.

Впервые за долгое время. Впервые за всю свою жизнь, я почувствовала себя в безопасности. Почувствовала себя… счастливой. Сумасшедшей, но счастливой. Рассудок обижено надулся, разум удивленно заморгал, не зная как реагировать на сумасбродные чувства, зарождающиеся в сердце.
А душа… душа давно уже утонула, растворившись в больной феерии.

***
Я лежала в объятиях «Хама» на заднем сидении угнанного «Вольво».

Они не голосовали проезжим автомобилистам, как я, идиотка, и не сидели в засаде, как подлые «волки». Нет. Белобрысый коротышка, Бесенок, нагло выскочил на проезжую часть и смело кинулся под колеса. Визг тормозов – и жертва загнана в угол.

Бедного водителя безжалостно вышвырнули в кювет (спасибо, что живого) и тут же сами запрыгнули внутрь, учтиво запихнув меня на заднее сидение рядом со «старым знакомым».
Сделать умный, непринужденный вид добропорядочных граждан – и, «втопив газа до отказа», полететь в сторону, полного искушений и грехов, бурлящего города Ангелов...

Джип же остался на месте погребения, как немой памятник правосудия вампиров над сородичами… «Поверенных», как кто-то из моих новых знакомых сказал, тех, кого мне лучше больше никогда не встречать. Ни при каких обстоятельствах.

Но недолго ему там куковать. Недолго. Ровно столько, сколько будет нужно голодным «волчьим», чтобы унюхать золотую жилу, чтобы за считанные часы по косточкам растянут кто что куда, оставив от него лишь неумело вытоптанный… след.

__
[1] - libert; - с итал. "свобода";
[2] - nemico - с итал. "враг";
[3] - Vivi sepultura - с лат. "живое погребение", "погребение заживо".


====================
Глава 5.Друзья
====================

***
- Вот и все, теперь расходимся, - тяжело вздохнул «Незнакомец», притормозив у самого въезда в город.
- Да, пора, - поспешно подтвердил «Мой судья». Внезапно обернулся ко мне, наклонился ближе и едва слышно шепнул: - Поехали с нами? Тебе необходимая горячая ванна, иначе не протянешь до утра. Да и поесть бы не помешало.

Тяжело сглотнула.
А цена? Цена за такое добродушие?
Пусть… твои чары и сводят меня с ума, рисуют в моей неглубокой фантазии безумную сказку, но я все равно понимаю, что ничего хорошего их этого не выйдет. Ничего просто так не делается.

Никем…
И никогда…

- Так как?
Уставились на меня и все остальные.

Замялась, глотая волнение.
- Н-нет, спасибо, - едва слышно пробормотала.
Боясь, что услышат, боясь, что разозлятся,
боясь, что покорятся…

- Да она сейчас ни черта не соображает, Кайл. Не слушай ее, - добро улыбнулся «Незнакомец». Неторопливо отвернулся. Руки на руль. Тяжелый выдох: - Пусть поедет с нами, отогреется, а с утра уйдет, куда захочет.  – Секундная пауза. – Ладно, пора нам разлетаться.
- Хорошо, - едва слышно выдавил из себя «Мой судья». - Ты и Мэт валите отдельно. Малой, забираешь девушку,  и едете в «Викториан». Там все и встретимся. А я пока пойду  и подыщу нам тачку без хвоста на завтра, да куплю немного еды для нее, - и на последнем слове кивнул в мою сторону.
- Кайл, я лучше сгоняю за новой одеждой, а то ходить, как земляной червь, не сильно хочется, - неожиданно отозвался Верзила. - Так что пусть они втроем и едут. Кстати, как зовут-то тебя, красавица? – милая улыбка заплясала на его бледном лице.

И снова четыре пары глаз уставились на меня, не желая пропустить ни единой моей эмоции. Не желая упустить, что-то, до безумства, интересное…

Я чувствовала, как Кайл вдруг замер, словно ожидая для себя сверхважные слова. Закаменел, забыв как дышать. Руки напряглись, неумышленно сжав меня до боли.
От такого сосредоточения по коже побежали мурашки.
- Майя, - едва слышно, невнятно, себе под нос.
Нелепый смешок «Бесенка».
- О! А я в детстве обожал смотреть мультик «Пчелка Майя»!
Пристыжено улыбнулась.
- Я - Кайл, - поспешно отозвался мой «старый знакомый». - Это - Мэт, - махнул рукой (оторвавшись от меня) в сторону Верзилы. – Грэм, - указал на водителя, на «Незнакомца».
- А я – Шон, - не дожидаясь своей очереди, вклинился «коротышка», Бесенок.
- Очень приятно, - голос предательски дрогнул.

«Вампиры» - зашипел разум.
«Убийцы» - лихорадочно запричитал рассудок.
«Хранители» - нежно прошептало сердце…

- Взаимно, - едва слышно ответил мне на ухо Кайл, уже нарочно сжав покрепче меня в своих объятиях.
От его дыхания снова бросило в дрожь, перехватив дыхание.

***
Мы шли по проезжей части с Грэмом и Шоном в поисках такси.

Удивительно.
Ребята шутили, смеялись, расспрашивали меня о моей глупой жизни, рассказывали свои забавные истории. Все было так непринуждённо и естественно, словно мы знали уже друг друга ни один день. Словно не кошмарным прошлым смотрит мне в спину обиженная смерть. И не они… обещали меня закопать заживо.

Слишком живые. Слишком простые… чтобы быть «сказочными» существами, приносящими людям лишь беды и гибель.
Эти четверо казались мне роднее, чем кто либо еще в этом чертовом мире.
Слишком добрыми и чуткими, чтобы вновь стать их бояться и попытаться сбежать.

А Кайл, Кайл… Тот и вовсе свел с ума, лишив права когда-нибудь вновь… рассуждать адекватно.

***
Перед самим мотелем Грэм от нас отделился.

***
- Номер на двоих, - мило улыбнулся Бесенок, протягивая стодолларовою купюру высокому, плечистому, бородатому, лохматому «рокеру».
- На час или дольше?
Поежилась.
Неужели я, действительно, так похожа на шлюху?
Раздраженный вздох, злобное утробное рычание Шона:
- На ночь, - грубо рявкнул в ответ.
Но мужчине было, видимо, глубоко все равно на то, что он кого-то задел, обидел своим глупым вопросом.
- Седьмой, - невнятно прожевал слово вместе со своей жвачкой.
Бесенок  грубо вырвал ключи из протянутой руки.
- Ну, и шваль себе нашел, - казалось, «лохмач» прошептал это умное замечание сам себе, и тут же погрузился в чтение, утонув взглядом в своем журнале, словно ничего и не произошло.
Но не успела я отреагировать на эти слова, как вдруг Шон вмиг подскочил к мужчине. Резко схватил за воротник и, не смотря на то, что был на полторы головы ниже, и чуть ли не в два раза уже в плечах, вызывающим, грубым движением дернул его на себя и завалил на стол, как чахлого подростка.
Ублюдок нервно запищал, едва не поперхнувшись своей жвачкой.
- А ну, повтори, что сказал? – ядовито зашипел Бесенок ему в лицо, еще сильнее сдавливая ворот, еще сильнее душа.
Рожа «лохмача» моментально побагровела. Слюна выступила на губах, лопаясь нервными пузырями. Еще чуть-чуть – и задушит! Тут же бросилась к Шону, пытаясь оторвать его от этого убогого подонка. Не стоит он наших нервов!
Уцепилась Бесенку за куртку и потянула на себя:
- Прошу, не нужно!
Но мои усилия были слишком крохотными против его силы… против его хватки.
- ПОВТОРИ, - угрожающе зарычал вампир в лицо пойманному ягненку.
Глаза «жертвы» тут же испуганно заметались  из стороны в сторону: то на меня, то на него… Я выжидающе молчала. Не хватало мне еще больше взбесить… вампира.
- Простите, - жалобно взвыло лохматое чудовище.
- Я так и думал, - ликующе улыбнулся Шон и, отпустив воротник, с отвращением оттолкнул от себя этого ублюдка.
Резкий разворот. Короткая ухмылка.
Заботливо обняв меня за плечи, направился к выходу. Подчинилась, последовав за ним, не обронив ни слова.

***
- Так, Майя, - отозвался Шон, едва мы вошли в номер, едва захлопнулась за мной дверь. – Давай, быстро в ванную. Тебе срочно нужно согреться, иначе я сомневаюсь, что твое сердце сможет и дальше в таком темпе сражаться за жизнь с переохлаждением, с сорванными нервами и постоянным напряжением. Напусти побольше пенки, водичку погорячее – и расслабься.
- Почему вы мне помогаете?
Вопрос давно уже зрел… Зрел, но озвучить я боялась.
Сумасшествие, нервы на пределе.
Слова сами вырвались из меня, вместо человеческого спасибо.

Бесенок от удивления вздернул бровью. Коротко рассмеялся.
Секунды молчания. Секунды раздумий.
Я выжидающе всматривалась ему в глаза, не желая сдаваться.
Прости, но ответ мне слишком нужен, чтобы одуматься, чтобы просить свои слова обратно… Чтобы отступить.

Тяжелый вздох.

- Для начала… потому что так просил Кайл.
По его лицу было видно, что признание далось с трудом.
- И зачем это ему? – не унималась я.
И снова невнятная ухмылка. Нервный смешок:
- Не знаю. Нам он еще не открылся. Хотя… - ирония исказила его губы. - Тут и думать особо нечего. Ответ и так очевиден. Разве нет?
- Нет.
- Понравилась, видать, - едва заметно пожал плечами.
- Он хотел меня заживо закопать, а затем вдруг… понравилась?
- А ты еще не поняла? – от удивления вскинул бровями. Ступил шаг ближе: – Тот спектакль был для Поверенных. Если бы мы там с тобой сюсюкали, то лежать бы тебе в сырой земле, в той яме, где и мы были.

Сглотнула скопившуюся от волнения слюну. Отступила немного назад.
- Хорошо сыграли…
Или убедительно сыграл Кайл. Да так, что разум до сих пор не верит в его добродушие. Не верю, вопреки своим ощущениям, чувствам, зародившимся в сердце.

- Не один год тренируемся изображать то, что необходимо увидеть остальным. Так что… прости за такую жестокую реалистичность.

Не шевелилась.
Глаза в глаза.
И снова кривая усмешка на его бледном лице.
- Майя, перестань бояться меня. Я хоть и не сахар, но все равно не причиню тебе вреда. Ни я, ни кто другой из наших. Давай, раздевайся и иди в ванную. А я пока схожу проведаю Грэма. Если что, кричи. Мы услышим, - многозначительно замигал бровью Бесенок и, подбадривая, улыбнулся.

Милый, заботливый Шон. Красивые черты лица, но что-то отталкивало меня от него. То ли коварные огоньки в хитрых маленьких глазках, то ли от природы злобно нахмуренные брови. Но от чертенка «из коробки» в нем присутствовало все. Такой же мелкий, проворный, быстрый, коварный, непредсказуемый интриган с постоянной ядовитой ухмылкой на лице.
С подобными ему, обычно, сложно завести дружбу. Настоящую дружбу.
Сложно быть достойным, чтобы тебя не предали.
Но надеюсь, все же, это возможно.

Подался к выходу:
- Да расслабься уже наконец-то. Все ужасное позади.
Милая улыбка на прощание – и скрылся за дверью.

Минута глупого выжидания.
Я стояла посреди, казалось бы, просторной комнаты, тридцать на пятнадцать футов. Но огромная двуспальная кровать, двое кресел, большая барная стойка оставляли всего ничего для свободного пространства, для вольного передвижения.

Нехотя расстегнула куртку. Мою серую, грязную, вонючую… куртку.
Бросила на пол. Не хватало еще замазать белые простыни.
Сняла дырявые ботинки. Стащила теплый черный свитер Арчи. Стянула старые, грязные, подранные черные джинсы.

А вы ждали чего-то другого? Сказав, что одежда моя была в прелестном состоянии, чистая, опрятная, с ароматом цветов. Сказав именно так, мне бы пришлось соврать.
Но моя правда иная. Пусть и гадкая.
И прощения за нее просить… не стану.

Прошло всего лишь полтора месяца… А я выгляжу, как настоящая нищенка. Грязная, лохматая, дурно пахнущая, уродина. С черными мешками под опухшими, красными глазами. Расцарапанные, подранные, синюшные руки. Земля под короткими, сгрызенными ногтями.
Как дважды за день было сказано, я выгляжу как последняя... мразь. Затасканная мразь.
Слезы предательски подступили к глазам.
Щеки пекли от волнения, от сумасшествия. Горели уши.

Несколько торопливых шагов – и  забралась в ванную.

Горячая вода…
Она властно прильнула к моему телу, страстно хватая в свои жгучие объятия и вновь сбивая с колеи рассудок.
Сколько уже времени прошло, как я тебя последний раз… ощущала?
(кажется, между нами застыла целая вечность).

В считанные минуты вся комната заполнилась дурманящим паром.
Тяжело дышать.
Голову разорвал тяжелый осадок дурного дня, истерических, нервных срывов.
Тело, едва оттаяло от волнений, заныло от тупой, назойливой, предательской боли.

Жадно вжалась в ванную, чтобы поскорее скрыться под заботливым бархатом нежного тепла.
 
Минуты за минутами. Минуты за минутами.
Я отпустила сознание, наплевав на все предрассудки, страхи и боязни.

Умиротворение, расслабленность, спокойствие вливались мне в душу, смывая грязь былых переживаний. Хотелось остаться здесь навсегда. Раствориться, как хрупкий лед, как кусок твердого сахара…
Хотелось, навек исчезнуть.
И никогда не отпускать этот покой.
Эйфорию. Это счастье…

***
Из дурмана, из больных грез вырвал меня в реальность стук в дверь.
Пристыжено дернулась, сжалась, пытаясь укрыться от чужого взгляда.
От стыда.

Но дверное полотно не дрогнуло, а лишь за ним послышался голос Шона:
- Мэтью принес и для тебя одежду. Я оставлю ее на кровати.
- С-спасибо, - едва слышно; сердце заколотилось, забилось, словно рыба об лед. Я едва смогла выдавить из себя это короткое слово.
- Да не переживай ты так. Ухожу я уже. Расслабься, - послышался добродушный смех…

Секунды тишины.
Заветный щелчок замка двери.

И снова я одна…
Одна? Или только кажется?

Минуты сомнений. Минуты выжидания. Но в  ответ скалилась лишь тишина.
Одна.
И снова я разлеглась в ванной. Снова погрузилась в тишину и безумие нежного тепла. Снова отдалась на растерзание мечтам… и грезам.

***
Прошло еще где-то около получаса, как я окончательно взяла себя в руки -  вылезла из ванны, завернулась в полотенце и вышла в комнату.

На кровати лежала, казалось, огромная (раза в два больше моей прежней), надутая от пуха, черная куртка, с  мехом на капюшоне.

А вот черные зимние, с начесом внутри, джинсы. Теплый вязаный черный свитер. Новые ботинки, с мехом внутри. Тоже черные.
Черные шерстяные носки.
БЕЛАЯ длинная хлопковая футболка.
(забавный контраст…)
Черное нижнее белье.
Белье…
Поежилась. Невольно залилась краской.
Да уж, лучше на эту тему не рассуждать. Не думать, как этот Мэтью выбирал для меня данную часть гардероба.

Обернулась.
От моей старой одежды уже и след простыл.
Хорошо, что в карманах ничего столь важного…
И снова взгляд на обновки.
Тяжелый вдох.

Нервно сопя, тихо скрипя зубами, я спешно натягивала на себя новую одежду. Лишь бы успеть до того, как кто-нибудь вернется. Лишь бы успеть одеться прежде, чем меня застанут в голом виде. Стыд. Смущение. Даже ведя такую ужасную жизнь, как бездомные скитания, эти два чувства ни на секунду меня не покидали. В силу воспитания, или от природы, они были вечными моими спутниками, чертами, которые я так рьяно ненавидела… и глубоко уважала. Только так я чувствовала, видела, что еще не растеряла остатки своей человечности. Правильности… Нормальности…

Белье, футболка, штаны, носки… наконец-то все на мне.

Что ж… не знаю, какой у этого Мэтью глаз-алмаз, но с размером он угадал с точностью до невероятного. Разве что, белье было в комплимент или придирку, слегка великоватое.

Жадно залезла под одеяло. Свернулась в калач.
В горле все еще стоял ком сомнений.
А в душе заикался страх.

Я все сильнее и сильнее скручивалась, пытаясь удержать в себе тепло.

Правильно ли я делаю, что остаюсь здесь на ночь? Ведь, если с «волками» и был шанс убежать, дать отпор, сопротивляться их напору, то с вампирами я буду как мышь с котом, загнанная  в комнате без дверей и щелей.
Бежать?
Через окно в ванной?
Бежать?
Куда мне бежать?
Опять под мостовую?
Но я же уже рассказала, где меня можно будет найти.
Глупо! Ой, как глупо!

Дверь скрипнула.

- Не спишь?
Тяжелый вдох.
Притвориться?
Страх. Волнение. Испуг.
Сердце бешено заколотилось в груди, выдавая меня, как слабохарактерный пленник.
- Нет.

Шон присел на край кровати.
Сердце обреченно екнуло.
Затаила дыхание.

- Кайл скоро вернется, поесть принесет. А пока можешь подремать, - наконец-то отозвался тот. Несколько секунд раздумий, и вдруг он снова заговорил: - И кстати, я твою старую одежду выбросил. Все, что было в карманах: бумажки, монеты… В общем, все, я положил тебе в карман новой куртки.

- Спасибо, - едва слышно.

Вдруг кровать дернулась и, жалобно скрепя пружинами, невольно прогнулась под его весом.
Лег рядом.
Лег и застыл.

- Майя, успокойся. Если ты так и дальше будешь сходить с ума, мне придется отдельно снимать номер, - послышались нотки юмора в его голосе.
- Я пытаюсь, - невнятно соврала. Или не соврала. Ведь пытаться, не значит, что получается.
- Не буду я к тебе приставать. Не переживай. Мы же друзья.
- Да, - торопливо подтвердила. Скорее машинально, чем окончательно зная ответ на этот вопрос. Друзья. Знакомые… А, может, враги? Может, я просто ваша очередная закуска или игрушка. Обмыли, одели, а затем развлекаться? Друзья…
- Успокойся и засыпай. И я буду спать, а то чертовски устал за день. Дурной был день. Слишком дурной, чтобы дальше его продолжать.
Тяжело вздохнул. Кровать скрипнула одиночным воплем, видимо, когда тот перевернулся набок, и затем вновь успокоилась, стихла.

Минуты тикали.

Тишина.
Ужасающая тишина леденила мне душу.
Дыхание. Я не слышала его дыхание.
Я не слышала рядом с собой никого живого.
Никого…

Я замирала на секунды, утихомиривая свое сопение, желая удостовериться, что ошибаюсь. Но нет.
Ни чужого вдоха…
Ни чужого выдоха…
Больше нет звуков. Лишь мои вздохи сотрясали воздух. Лишь биение моего сердца дразнило мой слух.

Время убегало в прошлое. Глупые эксперименты вскоре опротивели. Сердце стало свыкаться с мыслью, что птичка поймана. Что я уже здесь. Рядом с вампирами. В их плену. Под их властью.
И будь, что будет…
Сознание постепенно отпустило назойливые мысли. Темнота, покой, тишина схватили меня в свои крепкие объятия и насильно утянули в сон. В забытье.

Давно уже не спала в мягкой постели.
Давно не чувствовала ласковое тепло.
Давно нежный сон не баловал мою душу…

Мне снился Кайл…
Он улыбался мне, манил к себе, и тут же растворялся, едва я догоняла его. Он исчезал, едва я пыталась его уловить, едва пыталась дотронуться…