Погоня за мечтой Глава 21-27

===============================
Глава 21. Навсегда NC-18
===============================

***
Захлопнулась дверь.
Мы остались одни…
Лениво потрескивали дрова в камине. Огонь нервно пыхтел теплом, жадно выплевывая искры…
Я присела рядом на пол, оперлась плечом на стену и не сводила с Кайла глаз.
Сквозь милую улыбку, он пел для меня какую-то печально-романтическую песню.
Еще повтор, еще… и вдруг музыка оборвалась.

- А вот это… я для тебя написал. Надеюсь, понравится, - пристыжено улыбнулся. Опустил глаза в пол. Глубокий вдох - и дернул струну…
Нежная, ласковая мелодия, подобно теплым волнам накатывалась, набегала на меня, и тут же увлекала за собой, утаскивала в далекую даль, в сказку радости и покоя.
Голос дрогнул…

Люблю... душою рвусь...
Взлетаю ввысь -
И тут же разбиваюсь...
Тебе я всем клянусь -
Люблю. И через смерть
с тобою не прощаюсь...

Прости... Люби.
И будь со мной.
Я - раб твой... Тихо каюсь.
Люби. Молю... ведь
лишь с тобой я искренне
От счастья улыбаюсь…

Прости... Люби.
И будь со мной.
Ведь лишь с тобой
Я, мертвый, жизнью загораюсь...

***
Я смущенно поджала к груди колени и уткнула в них покрасневшее лицо. Нервно дышала…
…задыхалась. Сердце замерло, а затем вдруг вновь предательски сорвалось в бег, пытаясь, наверно, перегнать самого себя... Вновь робкий взгляд в глаза.
Прощальный повтор, печальная вольта… Рука замерла. Отчаянно допела струна - и вокруг все стихло.
Неспешно отставил гитару в сторону и несмело приблизился ко мне.

Волнение… Застенчивый страх. Частые, неглубокие вздохи. Я замерла. Внутри все сжалось. Внизу живота предательски бешено запульсировала кровь. Тяжело сглотнула. Его руки обвились вокруг меня и робко притянули к себе. Глаза в глаза. Едва заметно облизал свои губы и тут же коснулся нежным поцелуем моих уст. Я несмело ответила… Губы сплелись в ласковом объятии, выпрашивая друг у друга продолжения. С каждой секундой, с каждым мгновением все больше и больше жара растекалось в наших телах, все больше и больше страсти разгоралось в душах. Его язык ворвался в меня, заставляя всю задрожать от возбуждения… Крепко сжал за плечи, словно пытаясь удержать на земле, здесь, с собой.
Страшно, жутко… Расплата… Как быстро ты придешь за эти счастливые минуты?
Как быстро?

Но разум уже молчит. И рассудок стих. Я жадно обняла Кайла за шею и прижала к себе. Череда поцелуев стала бурной рекой рваться вперед, прокладывая жгучую дорогу по коже. Жадно втянул в себя мою мочку уха и тут же облизал ее своим языком. Я невольно выгнулась от удовольствия. Ухватившись за ворот, стянул с меня куртку. И снова сладкий поцелуй в шею. И снова начал сводить меня с ума, рисуя на коже замысловатые фигуры…
Я алчно вцепилась в пуговицы пальто и стала их неловко расстегивать. Минута мучений – и, вцепившись за лацканы, стянула надоедливую одежду с Кайла. Мило улыбнулся и поцеловал в губы. Его руки вмиг скользнули по моей талии и замкнулись за спиной. Живо притянул меня к себе, тем самым заставляя усесться на колени.

Робко нырнул под кофту, еще попытка – и забрался под футболку. Поежилась, вздрогнула. Пристыжено опустила взгляд вниз. Рывок - и теперь лишь черные кружева отчаянно скрывали мое голое тело. Тяжело сглотнула. Так и не решилась взглянуть в глаза. Нежно обняв за плечи, бережно опустил меня на мягкий, ворсистый ковер. Повис сверху. Короткий взгляд – и прилип своими устами к моим. Нежно массируя, ласково посасывая мои губы, Кайл заставлял забывать все на свете, заставлял терять робость, обретая невесомость… Нырнула ему под свитер, выдрала из штанов футболку и злобно дернула вверх. Радушно рассмеялся, оторвался от меня, давая возможность снять с себя одежду. Немного привстав, я жаждущим поцелуем впилась ему в плечо, робко провела кончиком языка невнятный полукруг. Вдруг Кайл алчно сжал меня и вновь уложил на спину. В последний момент пальцы предательски щелкнули – кружева дрогнули и тут же обвисли.
Ненасытно ухватившись зубами за бюстгальтер, задергал его из стороны в сторону и, игриво рыча, стянул с меня. Отбросил в сторону. Невольно рассмеялась.
Голодно прижался губами к моей груди, короткие поцелуи – и нащупал сосок. Нежно втянул в себя и тут же коснулся языком. Отрывистые, дразнящие движения, а затем вдруг разъяренно сжал своими губами, покусывая. Рука скользнула по моему животу и тут же сжала другую грудь. Невольно застонала. Но Кайлу было мало… Движения все смелее и грубее, расжигая не только страсть, но и ощущения. Раскаляя желания добела.  Не сдержалась. Не держалась! Дикий, страстный крик вырвался из меня наружу. Кайл тотчас возбужденно зарычал и еще сильнее меня сжал. Еще миг – и немного приподнялся. Нехотя выпустив меня из ладони, скользнул вниз. Пальцы проворно щелкнули, расстегнув мне пуговицу, а затем и змейку…
Глаза в глаза. Все это время мы всматривались друг другу в глаза. Его взгляд переливался уймой эмоций, целым букетом переживаний. Казалось, он пытался уловить во мне хоть малейший намек на сопротивление, нежелание, испуг – и тут же отпрянет, как от кипятка.
Тяжело сглатывал, коротко, нервно дышал. Робость дрожала под лживой пеленой уверенности.
Еще секунды сомнений – и несмело стал стягивать с меня джинсы вместе с бельем…
Я невольно сжалась. Застыл, окаменел, еще пристальней всматриваясь мне в глаза. Секунда «за» и «против», и тут же убрал руку.
Пристыжено опустил взгляд.
- Прости… Я… я увлекся.
Тяжело сглотнула:
- Я… я хочу … просто… мне страшно.
И снова взгляд выстрелил мне навстречу:
- Ты?..
- Да, это будет… Ты будешь мой… первый, - голос дрогнул в испуге, в волнении.
- Может… тогда стоит… подождать, пока ты будешь готова?..
- Нет, - резко, звонко выкрикнула я, распугав шелест нашего шепота. – Я готова… Я хочу… этого… - задыхаясь.

Секунды выжидающего взгляда… Сомнения, вопросы… Немые ответы.
Приподнялся, встав на колени. Сгреб, подхватил меня себе на руки. Проворно вскочил на ноги и неспешно понес в соседнюю комнату. Бережно уложил на постель, а затем присел на корточки у кровати, у моих ног. Ласково взяв меня за щиколотку, аккуратно стянул ботинок. Один… второй.
Опираясь руками на кровать, змейкой двигался надо мной, нежно, пристально всматриваясь в глаза. Поравнялся со мной лицом к лицу и на мгновение замер.
Робкий, сладкий поцелуй в губы…
…несмело перерастающий в напористый, властный.
 Я ворвалась в рот Кайла своим языком, желая разозлить, раздразнить, сломать оковы смущения… его, свои. Резко сжал мои бедра. Жадно втянув в себя мой язык, тут же прижался своим телом ко мне. Я чувствовала его, чувствовала всего… И я хотела его, безумно хотела…
Руками скользнула по нежной, бархатной коже, по спине и жадно сжала плоть. От такого Кайл невольно застонал, выпуская из себя мой язык, и, сходя с ума от давно уже трепещущего желания, укусил меня за нижнюю губу. Я инстинктивно выгнулась под ним, застонав в ответ.
Мой любимый взял меня за бедра и немного подвинул выше. Нырнул пальцами под ремень джинсов, нащупав резинку белья, схватил все в кучу и потянул вниз. Подогнув под себя ноги, уцепившись в одежду руками, я помогла ему стянуть надоедливые вещи.
Вот и все. Немного поежилась, осознавая тот факт, что полностью под ним голая, но вдруг страстный поцелуй в губы тут же лишил права на рассудок. Поплыла, растаяла. Отдалась его воле… Неспешные движения, лишая и себя преград, - и вновь коснулся меня. Ласково обнял за бедро и, немного отодвинув его в бок, подал на себя. Тяжело сглотнула. Глубоко вдохнув, обвилась ногами вокруг поясницы Кайла, давая возможность и ему лечь на кровать. И снова поцелуй в губы… И снова сводящий с ума язык ворвался мне рот, требуя свою пару - ответила. Не отрываясь от уст, свободной рукой нежно погладил меня кончиками своих пальцев, провел по моей шее, коснулся плеча, бережно взял в свою ладонь мою грудь и алчно ее сжал. Губы все еще ласково касались моих, пульсируя в вальсе, срастаясь и вновь разрываясь для повторного «па», как вдруг ладонь разжалась. Скользнул по животу вниз, заставив невольно задрожать от волнения.
Короткое движение – и я почувствовала, как Кайл проворным, властным напором ворвался в меня. Невольно вскрикнула от боли и нервно сжала пальцы у него на спине, стиснув плоть. Еще движение – и он вошел в меня целиком. Жадный стон вырвался из его груди, заставляя меня задохнуться от чувств… Неспешное повторное движение, даря невероятное удовольствие, смешанное с робкой болью, - в голове пошел туман. Ласковый, короткий поцелуй в губы – и вновь прилив удовольствия… Не сдержалась от крика. Я жадно вцепилась зубами ему в плечо, пытаясь удержать свое сознание еще в себе. И вновь рывок – и вновь завыла от удовольствия, моля о продолжении. И снова поцелуй в губы. И снова резкий напор - и снова блаженство…
Мир поплыл перед глазами,
…унося далеко от реальности.
Мы сливались в наслаждении, двигаясь в ритм биения сердца, в ритм возбужденных вдохов, и в такт надежд…

Я стала женщиной… Его женщиной.
Я счастлива, счастлива отдать ему всё… отдать себя целиком.
Кайл благодарно выпивал меня целиком, боясь проронить хоть каплю. Дикое удовольствие разрывало рассудок, душу. В глазах все плыло, смывалось, покрывалось яркими золотистыми звездами. Окружающий полумрак смешивался с темнотой в глазах, от кратковременных потерь сознания… Я жадно стонала под ним, взывая никогда не отрываться от меня, моля не отпускать, не прекращать этой феерии… Взять меня навеки себе в душу, в сердце, в объятия – и никогда больше не отпускать. Оставить мою сказку навсегда в реальности.
Навсегда…

=====================
Глава 22. Расплата
=====================

***
Мы лежали в постели, жадно обняв друг друга. Впивались ароматом, теплом, ласковым безумием.
- Я очень люблю тебя, очень, - едва слышно прошептал Кайл и поцеловал меня в плечо. Глубокий вдох – и еще крепче сжал в объятиях.
- Не бросай меня… никогда. Умоляю… - я понимала, что глупо такое просить, глупо даже надеяться, но, тем не менее, не сдержалась.
Скрипнула дверь в соседней комнате.
- Эй, ребята, вы где? – вежливо переспросил Мэт, хотя, наверняка, знал ответ.
Кайл нехотя натянул повыше одеяло, скрывая нашу наготу, и лениво ответил:
- Да здесь мы… Здесь.
- Можно? – тут же послышалось за дверью.
- Можно…
Я стыдливо прижалась к своему Дейнли и уткнула нос в грудь, пряча лицо.
Скрипнули петли, содрогнулось. Робкий шаг ближе.
- Брат, - его голос болезненно дрогнул и тут же оборвался.
Кайл тотчас напрягся и застыл в ожидании… приговора.

Сердце мое испуганно екнуло. Обернулась. Уставилась взглядом на гостя.
- Что случилось? – едва слышно, хрипло отозвался Кайл, морщась (будто и не желая знать ответ).
- Плохи дела, очень плохи. Твой кипишь в Гранд Форксе нас выкрыл. Франческо понял, что мы его провели. Поверенные здесь. Малого взяли.
- Грэму звонил? – Дейнли расселся в постели. Бессознательно взъерошил волосы на затылке и замер в ожидании очередного вердикта.
Тяжелый вдох:
- Молчит. 
Дейнли напрягся. Секунда метающихся взглядов по комнате и, подхватив с пола свои брюки, достал телефон…

Длинные, жалящие гудки.
- Сам Дейнли звонит. Наверно, жареным запахло? – раздался громкий, грубый, басистый голос в трубке. С акцентом.
- Фран…
- Он самый. Ты думал, что самый умный? Я сомневался в своей легкой удаче, а потому держал уши востро. Как видишь, не зря.
- Не радуйся раньше времени.
- Да что я? Что? Теперь все будет иначе. Искья, Италья, il mio amico[4]. Вас ждёт Кастелло Арагонезе. Чао.

Голос стих, поспешно сменившись короткими гудками.
Кайл окаменел.

Внутри меня все испуганно сжалось. Кто-то внутри стал упрямо повторять ужасные слова: «Это конец… Конец».
Вот и расплата пришла…

Я испуганно вслушивалась в тишину, молила хоть о малейшем намеке, что все будет хорошо…
Что мы справимся. Что Кайл меня не бросит одну.
Молю…

- Ладно, – этот звук полоснул сердце тонким лезвием. Кровь предательски сбежалась на край… и вот-вот закапает в душу. - Мэт, забирай Майю и уезжай на Аляску. Вы должны прорваться.
- НЕТ! НЕТ!!! – свирепо завизжала я, чувствую еще большую беду, нежели уже случилась. Жадно ухватилась ему за руки. Забыв стыд, забыв смущение, я прижалась грудью к его спине и едва слышно, ополоумевши запричитала: – Умоляю, не бросай! Умоляю, умоляю!.. Если любишь, не бросай меня. УМОЛЯЮ!!!

Слезы скатились с глаз, нагло коснувшись его кожи. Кайл поежился, взволновано дрогнул, но не ответил.
Нервно проскрипел зубами. Тяжело сглотнул. Вдруг сорвался с кровати, вмиг натянул на себя свою одежду и тут же вылетел из комнаты.
Что? Что? ЧТО? 
Нет. Нет! НЕТ!!!

Завизжало все внутри, ловя лишь размытый силуэт прошлого. Бессознательно стащив на себя одеяло, заворачиваясь в него на ходу, я выбежала за ним. Но пусто…
Вернись… 
Вернись!
Слышишь, ВЕРНИСЬ! 
…Умоляю!

Даже прощального скрипа не уловила. В комнате было пусто.
Словно все, что было… 
… было лишь коротким зимним сном.

Бросилась к двери. Выскочила на улицу…
Пусто... Глухо. Лишь бледные лица мертвого леса мне ядовито улыбались, насмехались над глупыми мечтами. Скалились, издевались надо мной.

…Вернись!
Робкий шаг вперед. Босыми ногами по снегу. Едва не запутываясь в одеяле, едва не падая, я рвалась куда-то вперед, в поисках прошлого… видения? Миража?
Сказки…

…Вернись!
Еще шаг – и провалилась в снег… 
Обреченно обвисла, уткнулась лицом в сугроб.

…Вернись!
Дикие, жадные рыдания вырывались из моей груди, взывая, ненавидя, ПРОКЛИНАЯ Небеса…
Холод, касаясь острыми краями своих лезвий, резал мое тело, врываясь в душу. Горячие слезы скатывались по щекам и тут же обжигали кожу, обжигали все снаружи, вторя пеклу внутри… Обжигали - и тут же умирали.

…Вернись!
Сумасшествие ворвалось в сознание, превращая тихий день в ночную пургу, в жалящую вьюгу.

…Вернись!
Но лишь тишина в ответ ухмылялась.
Лишь… пустота.

...............

[4] - с итал. « мой друг».


==================
Глава 23. Искья
==================

***
(О т с т у п л е н и е)

Италия. Неаполитанский залив. Остров Искья.
Арагонский замок…
Этот невероятный комплекс замысловатых строений рос почти полтора тысячелетия, постепенно превращаясь из маленькой крепости Гиерона I Сиракузского в огромный замок-остров, вмещающий в себе некогда целый город, целый мир…

Вырываясь из рук одних властелинов и тут же попадая к другим, этот удивительный уголок природы, венец творений человеческих рук, успел побывать домом и римлянам, и грекам, и византийцам, и сарацинам, и немцам, и сицилийцам.

XIV век. Время новых надежд и новых скитаний…
Да то ли прихоть божья, то ли воля случая, но, казалось бы, навеки уснувший вулкан, вдруг оживает. Гибнет целое поселение… рушатся здания.
Вот он, бездушный конец?
Нет! История не прекращает на этом свой долгий путь. Беря начало еще в V веке до нашей эры, это удивительное место яростно борется за свое существование…
Новый век – новые почести. Короли Анжуйской династии превращают этот маленький островок в главное поселение Искьи. Некогда мертвое царство вновь оживает. На вершине скалы строиться новая крепость.
XV век… Альфонс I Арагонский. Отдавая приказ перестроить замок на вершине скалы, одновременно расширяя и укрепления по периметру острова, построить мост и туннель, он начинают новую эпоху в истории Замка…

Чего только не было с тех заветных пор, что только не пережили.
Некогда владения рода д’Авалоса, места порхания вольной музы самой Виттории Колонны , известной поэтессы и меценатки, в один миг превращаются в монастырь клариссинок, затворниц, истинно питающих свою духовность в молитве, бедности и смирении.
Время радушия и покоя.
Казалось, так будет всегда… Казалось, да не есть.
Род д’Авалос пресекся. Остров и крепость становятся собственностью королей из династии Бурбонов. Будучи владением французов, это место попадает под сильный обстрел английской эскадры. Разрушен собор.
Но мало на этом бед. Мало страданий…
Король Неаполя Мюрат закрывает монастырь. А Фердинанд I Бурбон выселяет со скалы последних 30 обитателей и превращает этот замок в тюрьму для особо опасных преступников.
Средина XIX века - на острове строится отдельная тюрьма для политических преступников… Некогда убежище для духовности и радушия, а нынче - настоящий ад на земле.

Лишь после прибытия Гарибальди в Неаполь, тюрьма на острове закрывается.
А в начале XX века полностью заброшенная скала продается с аукциона в частные руки. Потомки купившего ее адвоката владеют островом и в наши дни .

***
(Майя)

В глазах все мерцало яркими вспышками, пестрыми красками…

Волнами набегало помутнение. Смешивались звуки и тут же превращались в жалящую тишину.
Еще мгновение безумия – и вдруг оковы спадали, давая все ясно видеть и слышать. Но едва делала жадный вдох сосредоточения и свободы, свободы от сумасшествия, как тут же окружающие запахи врывались внутрь меня, казалось, цепко вонзаясь когтями в душу и рьяно таща ее на себя. Тошнота сдавливала горло, лишая права на ясный рассудок. 
Да и в помощь ей уже спешно мчала волна помутнения.
И снова все по кругу…

Едва шла вперед…
Ноги заплетались, тело дрожало от внутренних спазмов.

- Аккуратно, здесь бордюр, - заботливо прошептал Мэт, - вот, а теперь…
И вдруг какофония звуков взорвалась вокруг, лишая возможность расслышать продолжение.
Жадно уцепилась в руку и попыталась идти наощупь…

Еще шаги адских мучений – и наконец-то нырнули в туннель. Тьма ласково обняла меня, заботливо скрыв от убийственных лучей солнца. Глубокий вдох. И вот оно… В глазах прояснилось. Рычание, крики, визг, клокотания стихли.

- Теперь легче?
- Да, - спешно ответила я. 
- Теперь мы на Искье, так что больше такого не повториться. Здесь всё… по-другому.
- Нас встретят?
- Возможно…
- Уже встретили, - неожиданно за моей спиной раздался звонкий, ядовитый женский голос. 
Испуганно обернулись.
Молодая девушка стояла почти вплотную ко мне, но ее дыхания я не замечала. Вампир?
Огромные, пушистые ресницы надменно взмахнули вверх.
Ехидно улыбнулась…
Милое ангельское личико.
…Адские, черные, блестящие угли вместо глаз.
Я невольно поежилась.
- Виттория Колони, - любезно произнесла дьяволица и лживо улыбнулась. – С кем имею честь встретиться? – и, бессознательно вздернув кверху носом, гордо выпрямилась.
Удивительно, но ее грудь вздрагивала, наполняясь воздухом лишь перед тем, как выдавить из себя слово. До этого в вампирах я такого не замечала. Лишь сон лишал их вздохов…
Кто она такая? Что она ТАКОЕ?
Высокая прическа из длинных, прямых, черных волос. Длинное черное, пышное платье в стиле девятнадцатого века. Глубокое декольте, пресеченное строгостью корсета. Длинные белые кружевные рукава. Большие, выразительные, наведенные в черных тонах, глаза. Ярко алые губы.
Детское личико с глубокими ямочками при улыбке. Вот это дьявольское существо сейчас стояло в шаге от меня, молчаливо требуя повиновения. Полного, безукоризненного, безоговорочного, унизительного…
- Майя Девю, - едва слышно прошептала я в ответ, не желая уже изначально ссориться с жителями Туманного Альбиона вампиров (отчаянно надеялась на чудо).
- Мэт Смит, - торопливо ответил и мой друг.

- О, сам Мэт Смит? Недостающая частичка нынче судимых «ТХПМ»?
- Да, - немного помедлив, все же ответил Таурс.
- А это - ваша спутница?
- Это жена Дейнли, - спешно уточнил Мэт.
От таких слов я невольно вздрогнула.
Тоненькие смолянистые бровки дьяволицы удивленно выгнулись.
- Жена? Тогда почему обращенная только пару дней назад? Да и судя по моим данным, не самим Кайлом это сделано.
- Я ее обратил.
- Возлюбленная, значит, - тяжело вздохнула девушка и пристально уставилась мне в глаза. – Жена, говоришь… Эх, все меньше и меньше незараженных остается... - печально скривилась, но вдруг мгновение, короткая мысль - и личико прояснело. – Но зато это весело. Не так ли?
Я знала это существо лишь минуту, а уже готова была поклясться, что она – сумасшедшая… Невольно поежилась от страха.
Промолчали.
- Ладно, прошу следовать за мной. Думаю, к казни успеете, - ядовито захихикало это существо и вмиг сорвалось с места.

«К казни?!! К казни?!!» - громом раздалось в моей голове, пробирая болью до кости.
Рванув вперед, дьяволица пронеслась по темному туннелю подобно ворону. Ни единого шороха, ни короткого удара каблуком. Исчезла, подобно тени в полдень.

Вдруг из мрака отделилось четыре фигуры, четыре высоких плечистых вампира и тут же окружили нас. Молчаливый приказ.
И как не повиноваться?

Все еще глотая ужас, сражаясь с ужасными словами этого сумасшедшего демона, я несмело шагнула вперед. Ярд за ярдом, ярд за ярдом. Робко пробиралась вперед, едва замечая что-либо перед глазами. И хоть теперь мое новое, уникальное зрение мрак развевало в прах, оставляя лишь серую пелену в занавески, от ужаса и переживаний я была слепа. Около трети мили, с глупыми отверстиями для вентиляции и освещения, с несколькими, выходящими на склон, маленькими двориками, кишкообразный проход – и мы вшестером наконец-то выбрались на террасу.
Я уже ожидала новый удар солнечных лучей, гадкого помутнения «новообращенной», как секунды тикали, а солнце лишь ласково улыбалось мне, уже вовсе не пытаясь выдрать из меня душу.
«Здесь все… по-другому», - неожиданно всплыли в моей памяти слова Мэта.
Удивительно. Впервые я смогла увидеть своим новым зрением солнце… Пульсирующее, живое, оно впервые не слепило меня, не лишало возможности заглянуть себе в глаза. Впервые идеальный дышащий шар дал заглянуть к себе в душу. Невольно замерла от восхищения.
- Еще успеешь нарадоваться прелестям упырского нутра. Недолго тебе страдать новообращенной. Как только вся твоя кровь уйдет, заменившись жертвенной, то домом для тебя станет вся земля, а не только Искья, - увлеченно прошептала Виттория и вмиг приблизилась ко мне. – Эх, как давно эти были мучения девственной души. Как давно это было со мной… А теперь я – чудовище, дикое, безумное чудовище, - печальный вдох, отчаянные глаза… Но вновь мгновение, короткая буйная мыслишка – и милая улыбка выскочила наружу. Еще секунда – и дико расхохоталась.
Я невольно попятилась.

Вдруг смех резко стих. И вновь печаль коснулась ангельского личика:
- Ты боишься меня? Боишься?

Тяжело сглотнула. Соврать?
Но ответ очевиден…
- Боюсь.
- Вот и я боюсь, - радушно пооткровенничала дьяволица и неспешно прошлась вперед. 
- Но это – хорошо, хорошо… Очень хорошо, - неожиданно продолжила свою речь Виттория, а затем вновь злобно расхохоталась.

Увлеченный разворот на месте, закружилась, запорхала, умиленно всматриваясь в небо, а затем вдруг сорвалась на бег, скрываясь уже в другом узком проходе.
Я и Мэт спешно последовали за ней.
Две стены уныло тянулись под небольшим наклоном вверх, казалось, искренне мечтая лишь об одном – наконец-то сомкнуться, встретиться, прижаться друг другу. Да, видимо, как и я с Кайлом, напрасно. Над нашими головами иногда появлялись небольшие мосты, соединяющие эти каменные нагромождения в единую структуру. Маленькие навесные переходы, как залог того, что стены никогда, подобно волнам, не сойдутся, не столкнутся, не встретятся… Но, вместе с тем, хотя бы так, в возвышенных грезах, они были вместе, вопреки всему. Даже замыслу Архитектора. 
Короткие секунды сверхчеловеческого «шага» - и вышли к цвингеру. Мощная крутина охватывала сам замок с трех сторон, а по углам ее - четыре круглые башни с зубцами. 
Еще немного – и встали перед большими, тяжелыми воротами. Легкое, небрежное касание Виттории – и две половины разлетелись в стороны, подобно створкам на окнах. Внутренний двор. Вдоль длинной южной стены с внутренней стороны пристроено дополнительное здание, а с северной стороны жилые башни повисли прямо над пропастью. 
На улице было пусто. Ни единой души… 
В окнах – даже легкой тени обитателя.
Короткие, спешные шаги – и наконец-то ворвались в само сердце Искьи. 
Арагонский замок…
Виттория замерла, поджидая нас у огромных, покрытых золотыми лианами, дверей.
- Вот и все, мои дорогие гости. Здесь я вынуждена вас покинуть. Да будет с вашим разумом солидарна Natura , - и на этих словах тут же исчезла. Даже с нынешним зрением, реакцией, восприятием я не смогла уловить это ее движение, миг, когда она растворилась.

Глубокий вдох, страх в кулак.
Мэт распахнул дверь – и мы вошли внутрь.
Огромная, просторная зала в форме сферы, со стеклянным, куполообразным потолком пестрела яркими пафосными красками, разрываясь между черными розами на багровых полотнах и ярко алыми, кровавыми вспышками, взрывами, всплесками огней на черных бархатных портьерах.
От дверей вела красная дорожка, к самому центру, где на невысоком подъеме, подобно алтарю, на ярко алом ковре стояло три огромных цвета бордо кресла, а в них вальяжно развалилось трое взрослых мужчин. У ног их сидели, видимо, верные жены и близкие советники, сидели приближенные и поверенные.
Чуть справа стоял небольшой бархатный диван черного цвета, а на нем… на нем лежала та самая Виттория, которая нас встречала. Лишь только уже вместо черного атласа и белых кружев, ярко красное платье обнимало ее тоненькое, хрупкое тело леди. Лишь только длинные волнистые локоны черных волос, вместо высокой прически, уныло спускались, подобно рекам, по ее маленьким бледным плечикам. И когда она успела сменить свой образ?
Вампирша лежала на диване, не дыша. Глаза закрыты. Губы расслаблены, рот слегка приоткрыт.

Робкий шаг вперед - и я наконец-то смогла увидеть тех, на кого сейчас были обращены все взгляды.

Трое… Кайл, Шон и Грэм стояли перед «судьями» на коленях. Руки за спиной, головы невольно опущены вниз. Едва дышали. 
Волнение?
Волнение…
Страх? Ужас?
Нет. Невольно расплылась моя радостная ухмылка. 
На лицах ребят было все, кроме страха: обида, ненависть, интерес, насмешка, разочарование, уверенность, нахальность.
Но страха там и доли не видать.
Гордость не позволит. Нет.

Перед ними похаживал из стороны в сторону тот самый «главный», что меня и оставил в живых. Враг Кайла? Мой враг?
НЕНАВИЖУ!

- Так вот, - неожиданно продолжил этот мерзкий ублюдок свою речь. – Дейнли, вы были пойманы и приговорены. Вы были преданы воле Сedrus    и погребены. Вы думали, попытка сбежать – ваш самый лучший трюк за все свое существование? Простите, но глуп тот, кто допускал такую мысль. Вы – глупы! Переступить Закон Nature, переступить Закон Вампиров – подписать себе смертный приговор. Н-н-но даже на этом не остановились! Буквально месяц – и уже пятнадцать смертей. Да еще как! Снова резонанс на все Штаты. Я не вижу другого выхода, как предать POENA CAPITIS ! 

- Идея нарушить Закон – моя. Мои усилия. Я готов полностью нести ответственность за содеянное. Прошу снисхождения для тех, кого я втянул во все это. 

- Ты согласен на смерть ради спасения остальных? – неожиданно раздался женский голос. 
Виттория? 
Все присутствующие с жадностью уставились на дьяволицу. Ехидная ухмылка заплясала на ее лице. Гробовая тишина.
Тяжело, звонко вздохнул Кайл. Ответил:
- Да.
Вдруг вампирша сорвалась с дивана и в мгновение пролетела расстояние, разделявшее их. Села на пол рядом с моим Дейнли и пристально уставилась в глаза.
- И ты даже не попытаешься вымолить для себя снисхождения?
- Нет.
- И даже ради твоей жены?
Кайл вздрогнул. Тяжело сглотнул.
Отчаянный взгляд уткнулся в пол. 

У него нет жены…
Жена его давно умерла.

Печально заныла совесть внутри меня. Дура малохольная, о чем ты только мечтала, кода поверила в эти слова?! Нервно прикусила губу и опустила свой взгляд вниз. Майя-Майя…

- Я это делаю и ради нее. 
- Интересно, интересно, - ядовито зашипела Виттория и неожиданно, опершись руками в пол, поползла на четвереньках, выгибаясь кошкой, к крайнему из «подсудимых». Шон.
- Милый мальчик, и ты готов принять такую жертву своего друга?
- Нет, - резко, твердо, жестко отрезал Бесенок и вызывающе ухмыльнулся. – Я с радостью готов принять ту же участь.
Дьяволица замерла на мгновение. Притихла. Но миг – и, живо рассевшись на полу, вытянула вбок свою ножку на высоком каблуке и, соблазнительно скользя по чулкам тоненькими пальцами, приподняла полы платья до самого «постыдного». Буквально еще несколько дюймов – и показались кружева. Еще чуть-чуть - и запестрел нож. Заткнутый за черной атласной лентой, на ее бедре висел деревянный клинок. Резкий рывок – и, схватив его в ладонь, тут же прильнула к Бесенку, жадно выгнулась, извиваясь перед ним, подобно змее, чувственно скользя по его полуобнаженному торсу своей грудью, и вдруг резко отпрянула назад, отчаянный взмах - со всех сил ударила, вонзила ему кол в сердце. 
Упал замертво, жадно выпучив глаза.

Инстинктивно мне захотелось тут же рвануть к нему на помощь, но едва я дернулась вперед, как ловкая хватка Мэта пресекла эту попытку.
- Он жив, - едва слышно прошептал мне на ухо Таурс.
 
Виттория победно улыбнулась. Забравшись сверху на, казалось, мертвое тело Шона, она умостилась ему на колени. Короткий взгляд в стеклянные глаза – и тут же прильнула своими губами к его устам.
Невольно я вздрогнула.

Дьяволица жадно облизала его губы, а затем неспешно выровнялась... 
Каждый сейчас в этой комнате с жадностью ловил любое ее движение. Каждую ее эмоцию. Каждый властный взмах ее ресниц. Девушка чувственно выгнулась на своей жертве, а затем вдруг, схватившись за рукоятку ножа, резко рванула его вверх. 
Глубокий, жадный, звонкий вдох Бесенка – и парень моментально привстал, оторвавшись спиной от пола, но все еще удерживал у себя на руках сумасшедшую вампиршу.

Виттория ликующе ухмыльнулась. Подняла вверх окровавленный нож, преподнесла его к своим губам и вдруг откровенно скользнула кончиком языка по лезвию, слизывая, пробуя на вкус жертвенную кровь.

Я невольно поежилась.

Мне показалось, или один из судей в кресле напрягся? Ревность? Зависть? Отвращение?

- Думай, о чем говоришь, мальчик, - наконец-то изрекла дьяволица и язвительно ухмыльнулась.
Короткий вдох – и вдруг, резко выстрелив взглядом мне навстречу, произнесла:
- А ты? Ты готова принять?
Мгновение ока – и Виттория уже стояла у меня за спиной, жадно прижавшись своим телом ко мне.
Зашептала, зашипела на ухо:
- А, Майя?

Как по команде, все присутствующие обернулись к нам. Уставились своими холодными, голодными, гадкими взглядами.

Кайл… Первой его реакцией было удивление, а затем вдруг дикий ужас сковал его душу.
- НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! – но буквально еще мгновение, и что-то уловив во мне, испуганно замер. Застыл, не дыша.
- Отчего же? – наивным голосом прошептала дьяволица и, обойдя меня сбоку, тут же уставилась мне в глаза. Рука, удерживающая нож, робко дрогнула. Врастяжку движение – и коснулась лезвием моей щеки.
- Она здесь не причем, - горько прошептал Дейнли и скривился от боли.
- Позволь нам решать, - ехидно улыбнулась девушка и подошла ко мне еще ближе. – Так что, Майя. Какое твое слово?
Глубокий вдох. 
Решение принято.
- Нет, конечно, - со вторым дыханием открылась моя смелость, храбрость. Вынырнуло наружу мое безумие… - Тем более, что это я виновата в том, что ваш Закон был нарушен. Это я отрыла ребят. Это я сломала ваши печати, пресекая наказание.
- Спасти мужа – благие рвения. Не так ли, ребята? – неожиданно заулыбалась Виттория и пафосно завертелась, обернулась по сторонам, подталкивая тем самым зрителей на поддержку.
Присутствующие испуганно молчали.
Только мои друзья нервно переглянулись.
- Она не знала, что творила, - грубо рявкнул Кайл. – Она была далека от наших законов. 
- Нет, это не так, - дерзко перебила его я, выкрикнула, намеренно пытаясь заглушить своим визгом его слова. Внезапно кто-то ударил меня сзади по ногам, от чего я невольно грохнулась на колени. Промолчала. Сдержалась. Глубокий вдох – и продолжила: – Не так. Я знала, что творю. Я нарочно ломала все, переступая через ваши законы. Виновата во всем я – и только. И я готова понести наказание. Готова умереть за это. Лишь только отпустите… их.
- НЕТ!– взбешенно завопил Кайл, и, было, уже дернулся на месте, желая меня остановить, убрать, спрятать, как вдруг из толпы тут же выскочило два вампира в черных мантиях и в мгновение ока, прильнув к бунтовщику, вогнали в тело два деревянных кола. 
Дейнли обреченно упал.
Я поежилась. Сердце испуганно екнуло.
Сдержалась.
Он жив. Жив! 
А мне так будет легче.
- Так что, Франко, как тебе такая замена? Готов ты довольствоваться одной смертью? – ехидно улыбнулась и неспешно прошествовала от меня к своей софе молодая особа. Устало присела на край. Милая улыбка - и вдруг разлеглась в нем, словно наконец-то смогла расслабиться после бурной вечеринки.

Что же она такое, кто она здесь такая, что позволяет себе такое поведение? Кто она для этих троих судей, что они терпят такую фривольность этой дамы? Пренебрежение и безумие?

Франческо немного помедлил с ответом, но все же наконец-то изрек:
- Думаю, что да.

Вдруг, как по команде ко мне подскочило все тех же двое стражников и, подхватив за руки, вытащили в центр залы.

Видимо, Мэт машинально дернулся, пытаясь меня защитить, потому что вдруг замертво упал на пол с колом в груди, не издав даже малейшего звука.

- Не трогай ее, - грубо рявкнул Грэм, - она здесь не причем. И Виттория это знает.
- Спроси ее, - спешно поддержал Бесенок.
Дьяволица ехидно улыбнулась, но промолчала.
Лишь на мгновение Франко застыл, лишь на мгновение бросил косой взгляд на вампиршу, но не получив подтверждения, как и ровным счетом и опровержения, тут же слегка кивнул головой в сторону своих «стражников».
В мгновение ока к ребятам подскочили вампиры и обездвижили, заткнули их приговоренным ударом кола в грудь.
Обвисли.
Упали… не дыша.

Поежилась.
Прощальный взгляд на Кайла. Тяжелый вздох – и уставиться в глаза своему палачу.

Франко подошел ко мне ближе.
Как и в тот злополучный вечер, присел рядом на корточки и вкрадчиво, с ухмылкой на лице, прошептал:
- Твоя смерть не будет даром, милая. Пусть выжжет она огромную дыру внутри Дейнли, а уж потом, лет так через пятнадцать, я его окончательно прикончу. Этого не изменить, глупая девочка. Этого. не. изменить, - и на последнем слове резко поднял руку вверх и клацнул пальцами. – ЧЕТВЕРТОВАТЬ!
Этот звук ножом ударил мне в сердце. Поежилась, вздрогнула и приговорено замерла. В мгновение ока ко мне подлетело трое вампиров в красных атласных мантиях.
Схватив за руки, повалили на пол. Плюхнулась лицом в ковер. Руки развели в стороны.
Косой, жадный мой взгляд уловил, как взлетела секира Палача. Блеснули высверки в глазах смерти.

Дьявольский, смертельный визг, разрезая воздух – и вдруг резкая, ужасная боль. В глазах все дрогнуло, помутнело и…
...стемнело.


.....................................
[5] - Виттория Колонн
- Дочь великого коннетабля Фабриция Колонна и Агнессы де Монтефельтро (дочери знаменитого Федериго). В возрасте 4 лет была сговорена за Фернандо д'Авалоса (Франческо Ферранте де Пескара), с отцом которого, маркизом Пескары, её отец был очень дружен. Виттория Колонна воспитывалась в семье своего будущего тестя, при дворе Констанци д’Авалос, в то время управлявшей островом Искией. Здесь собирались все знаменитости того времени. Девушка научилась латинскому языку, приобрела большие познания в итальянской литературе и начала заниматься поэзией.
Vivo su questo scoglio, orrido e solo
Приют мой одинокий прост и строг:
Живу, как птица, на утесе голом,
К возлюбленным сердцам, к ветвям веселым
Не возвращаться я дала зарок.
Виттория Колонн
Когда в 1509 году она и жених достигли возраста 17 лет, их обвенчали (27 декабря).
Супруги проживали на Искии до 1511 года, когда её муж предложил свою шпагу борцам со вторгшимися французами. Но вскорее был взят в плен в сражении при Равенне (1512) и отправлен во Францию. В течение месяцев скитаний в неволе и последующих долгих лет военной кампании, последовавших за ним, Виттория и Ферранте обменивались самыми страстными письмами в прозе и стихах.
Начиная с 1512 года Виттория постоянно оставалась одна. Она усыновила молодого родственника Альфонсо дель Васто , поселилась в Риме. В 1525 году её муж был смертельно ранен при преследовании Массимилиано Сфорцы и скончался от своих ран в Милане, в ноябре. Вдова собралась в монастырь, куда уже поступила как светский гость, но её отговорил папа Климент VII.. Виттория поселилась на Искии в фамильном Арагонском замке (Кастелло Арагонезе), где оставалась в течение нескольких лет и оплакивала смерть своего мужа в ряде стихов. Она отказалась от нескольких предложений руки и сердца и начала создавать те Rime spirituali , которые станут отличительными чертами её творчества. ( Материал из Википедии).
[6] - по материалам, взятого из наработок «Мира замков».
[7] - с лат. "Природа".
[8] - с лат. «Кедр», символ могущества, величия и бессмертия.
[9] - с лат. «Смертная казнь».


===========================
Глава 24. Вердикт
===========================

***
Дикий, цепенящий, жестокий, звонкий смех разразил мертвую тишину.
В мгновение я почувствовала чье-то прикосновение.
Инстинктивно раскрыла глаза.
Взгляд Виттории. Дьяволица всматривалась мне в душу, пробираясь своими чертовскими щупальцами взгляда в глаза.
Унизительная, жестокая улыбка не сползала с ее ангельского личика.
- И на что ты только надеялась, когда лгала мне? Милая, бойся своих желаний, но еще больше – бойся вранья. ИСКЬЯ НЕНАВИДИТ ЛГУНОВ. И я, как истинная хранительница этой земли, проклинаю тебя за твою попытку насмеяться над нами.
Ужас все еще держал мою душу в ежовых рукавицах, но последние капли силы воли дрогнули во мне, издавая звуки:
- Я не насмехаюсь. Я отдаю свою жизнь за жизнь любимого.
Замерла. Замерла я. Замерла и Виттория.
Пристальный взгляд в глаза.
А я и не прячусь. Смотри, читай, ищи…
Удивленно дрогнули брови. От печали сжались губы. Нехотя отодвинулась от меня и, застыв бесцельным взглядом на мраморной плитке пола, задумалась.

Только теперь я заметила, что по-прежнему стою на коленях у дверей. Словно меня никто и не тянул на казнь, словно…

Стоп, все это был мираж?
Зрители замерли. Боялись даже дышать.

- И толку? - вдруг отозвалась Виттория и лениво поднялась с пола. - Тебе и всем нам показала Искья, к чему это приведет. Неужели ты довольна результатом? Если да, то мы можем это повторить уже в нашей реальности, а не в призрачных видениях Nature.

Я молчала, едва что понимала. Стоп. Стоп! Что это все было? Какая еще Натура?
- ДА или НЕТ? Довольна ты? – неожиданно переспросила дьяволица и обернулась ко мне лицом.
- Нет, - едва слышно прошептала я.
- Я так и думала, - громко, резко отрезала Виттория и села на свой диван.  Мгновение раздумий – и устало повалилась в него, раскинув в стороны руки.
Молчание.
Гробовая тишина.
Все присутствующие немного замялись в нерешимости и удивлении.
- Девочка моя, так каково твое решение? – неожиданно отозвался один из мужчин, сидящих в багровых креслах.
Виттория не реагировала. Прикрыв свои веки, она в изнеможении лежала на диване, не дыша. Минута молчания. Минута тишины.
- Что же, - вновь изрек Судья, - Франческо. Тогда держи ты слово. Мы тебя внимательно слушаем.
Вампир ликующе заулыбался. Шаг в центр, дабы его лучше было видно, и, гордо выпрямившись, заговорил:
- Все же выходит, что ты первая начала разрывать яму? Иначе если бы и это было враньем, то Искья начала бы еще раньше свою феерию. Так?
Взгляд выстрелил мне навстречу. Поежилась.
Больше врать нельзя. Нельзя.
- Да.
Язвительная ухмылка:
- Тогда, выходит, у нас есть еще один кандидат на казнь. Верно? – и закружился на месте, скользя взглядом по зрителям. Поддержка? Да нет уж. Он смаковал своим ядом, который ронял сейчас в душу «подсудимых». – И пусть эта дева не была еще одной из нас, но отлично знала уже, кто мы и что вмешаться в дела Древних не есть хорошо. Правильно, милая? – и снова взгляд в мою сторону.
Молчала.
- Что же, немота – это не отрицание. А значит, я полагаю, что ты согласна.
- Я вмешивалась не в ваш судебный процесс. Я вмешивалась не в ваше наказание. Я вмешивалась в то, что живое существо было погребено заживо. Кому, как не Вам, известно, что откапывала я тогда не своего мужа или просто возлюбленного. И даже не друга. Я откапывала своего ВРАГА. СВОЕГО УБИЙЦУ!
Внезапно Виттория вздрогнула. Открыла веки и уставилась на меня.
- Если бы не ваш своевременный визит, - продолжила я, - лежать бы мне под землей, в той яме. Лежать МНЕ, закопанной ЗАЖИВО. Ведь именно в это я тогда верила, не зная сути аферы. Ведь именно своего палача я откапывала, спасая от страшной участи, а не вампира, приговоренного к лишению свободы на пятнадцать лет.
Франческо нервно фыркнул и скривился от презрения:
- УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ! Poena capitis! – гневно зарычал вампир и приказывающее взмахнул рукой.
Как по команде из толпы вырвалось несколько вампиров в красных атласных мантиях.
- НЕТ!!! – не успели и приблизиться палачи к своим жертвам, как вдруг молниеносно сорвалась с дивана Виттория и бросилась им навстречу.
Взлетев на несколько ярдов над землей, дьяволица прыгнула на изумленную толпу «исполнителей». Подобно коршуну, она сорвалась с неба вниз. Резкий, жестокий удар ногами об пол при приземлении. Испуганно зарычала плитка, трескаясь от неведомой силы. Разрезанный воздух волнами набросился на врагов, с легкостью разбросав их в стороны. Жалобно поползли по полу, пытаясь скрыться в толпе.
Виттория стояла посреди зала, жадно выпучив глаза на испуганных зрителей. Нервно дышала. Притаилась.
Казалось, малейшее резкое движение – и она разорвет беднягу на клочья.
- Тише, моя девочка, тише, - вновь отозвался мужчина в кресле. – Все будет по-твоему. Только растолкуй дуракам, чего хочет моя Искья.
- Асканио[10], Франко сам их упустил! Франко – глупец! – завопила, зарычала дьяволица, жадно выплевывая слова. - Да еще, ко всему, девушку оставил в живых! Свидетели? А как же тайна Ордена? Он поступил, как глупый юнец, а не как каратель Темной гвардии. Поверенный? Да он и взгляда моего больше не удостоится, а не то, что ВЕРЫ. Личные амбиции и желания выше нашего Закона? POENA CAPITIS!

Неожиданно Франческо упал на пол, жалобно корчась от боли. Еще мгновение – и вдруг рассыпался в прах.
Гневный взгляд в сторону Судьи. Замерла. Затаила дыхание.
- А подсудимые? Чего хочет для них моя Искья?
- Я не вижу в них ничего унизительного. Они пытались жить во имя любви, а не мести и амбиций. Да, преступили закон. Да, оступились. Но они мне не служат. Да и боли Искье не чинили, как глупый Франческо… Только Nature может решить их судьбу. Да и потом, уж кому, как не мне, пролежавшей почти век под землей, знать цену такой каре, как «Vivi sepultura»[11] . Один срок забвения – это всего лишь капля истинного ГНЕВА. Но безумия им хватит сполна, чтобы больше никогда не переступать наш закон. Закон Вампиров. Не гневить Искью и саму Nature.

............
[10] - имя брата Виттории Колонны, герцог ди Палиано, маркиз ди Маноппелло, граф ди Таглиакоццо, великий коннетабль Неаполитанского королевства (1520), вице-король Абруццо, испанский генерал (женат на Джованне Арагонской, племяннице короля Фердинанда Неаполитанского).
[11]  - с лат. «Живое погребение», погребенные заживо.


===============================
Глава 25. Как одна… вечность
===============================

***
Ни вдоха. Ни выдоха.
Ни движения, ни робкого взгляда в сторону.
Я лежала на земле, жадно выпучив глаза к Небу и мысленно, молчаливо прощалась с этим миром.

Прощалась с моим Кайлом.

Прощалась с жизнью.

***
Неожиданно солнце исчезло.
Кто-то склонился надо мной, закрывая собой от меня моего вечного друга. Вечного? Теперь мне следующие пятнадцать лет тьма и тишина будут за друзей, а не ласковое солнце…

Звезды в глазах рассеялись, картинка собралась воедино.
Виттория?
Вампирша присела рядом со мной.
Милая улыбка:
- Я так тебе завидую… - вдруг ее голос дрогнул. Правдивый, нежный, надломленный. - Искренне завидую. У тебя есть тот, кто тебя любит. И кого любишь ты. Береги его. Умоляю… Я верю, что это испытание не разлучит вас. Что вы выдержите предписанные муки. Но уж лучше «vivi sepultura», чем смерть. Правда? – ласково улыбнулась, в глазах искрилась печаль. - И не делай больше ошибок. Береги себя и его. Цепляйся за хорошее, гони гадкое. Пусть сжалится над тобой Сedrus  , уступит Nature, да отпустят раньше. Пусть следующие пятнадцать лет тебе будут за один день, - и на этих словах Виттория закрыла мне глаза, опустив веки.
Вот он, вечный мрак…
Да здравствует Пустота.

- Прости, - послышалось тихий шепот.

Отдаляющиеся шаги.
И тишина…

***
Я чувствовала, как грудки скатывались по моему телу, как земля рассыпалась, разбегалась меленькими комками по коже. Как ставало все тяжелее и тяжелее…
Как моя могила заполнялась Пустотой…

***
Недолго доставала тяжесть земли, недолго мучили звуки, недолго раздражала пустота…
Свыклась.
Притерлось.
Пустота… Я гнала ее от себя с каждым разом все рьяней и рьяней, все злобней и злобней, все яростней и яростней.
Пыталась следовать совету Виттории, старалась гнать гадкое, плохое, и жить лишь воспоминаниями о хорошем…

Мама, Браян, Бетти…
КАЙЛ. КАЙЛ. КАЙЛ.
Наша прогулка в лесу. Наш вечер в «Рамаде». Наша ночь под Уайтхорсом…
Но силы иссякали.
Терялась вера. Гасла надежда…
Гадкие воспоминания вырвались в голову, в сотый раз разрывая душу.
Разрывая. Теребя…
Хоть как-то оживляя ее.

Притерлась радость? Нет, просто, чем больше я вспоминала те редкие моменты моего счастья, тем больше лжи и фантазии стало врываться в мою память.

Я теряла связь с реальным прошлым.
Это бесило, гневило, убивало…

Сны… Все чаще и чаще они стали заменять мне мое бодрствование. Все чаще я отдавалась на милость забытья, чем рассуждениям и воспоминаниям.

Летели дни. Летели года.
Я не считала, не вела свой «больной» календарь. А зачем?

Это только больше сведет с ума…

Да и с каждым разом, с каждым моим бодрствованием все больше и больше я теряла надежду, что когда-нибудь выберусь из этой чертовой ямы.
Я забыла, что такое жить.
Как говорить.
Я даже стала терять связь с тем, что вокруг меня существуют другие люди.

Стихи… Стихи… Они единственные спасали меня от безумия. Сочиняя часами, а, может, и днями напролет, я их жадно повторяла про себя, боясь забыть. Но приходил сон – и стирал все до последнего слова.

Терялась…
Таяла…
«Ведь «vivi sepultura» лучше, чем смерть», - иногда взрывались в моей голове слова Виттории.

Не знаю… Не знаю.
Сложно теперь с этим согласиться.
Не раз я мечтала о том, что бы наконец-то задохнусь. Усну – и больше никогда не проснусь.
Но дикая боль в сердце, дикая печаль по моему Кайлу тут же приказывала телу и душе не сдаваться. Жить дальше. Терпеть. Ждать…

И вот оно, вот оно… Безумие пришло ко мне, окончательно пленив разум. Моя фантазия стала создавать свой мир. Придумывать ту реальность, в которой я счастлива. В которой моя мать жива, отец никогда не пил, брат – здоровый человек, научный сотрудник… Или нет, богатый бизнесмен. Браян, отличный журналист и Главный редактор известного журнала. Кевин – знаменитый музыкант поп-эстрады.
Где мы… с Кайлом вместе. За нами никогда не гонялась полиция. Мы никуда и не от кого не убегали.

Я встретилась с этой четверкой в клубе, или нет, лучше в парке. Влюбилась в своего Дейнли. Влюбились друг в друга с первого взгляда. Поженились. Стали жить счастливо.

Уехали на Аляску. Поселились в маленьком домике, недалеко от озера. Тишина, глушь и покой. Птички поют, лес шумит…
Как там я, живя под мостом в Лос-Анджелесе, мечтала…. Вокруг зелено-зелено. Птицы поют. Чистый воздух. Трава зеленеет. Я счастлива. Мы ВСЕ… счастливы.

Покой…
Мирный, ласковый покой. Рай.


=========================
Глава 26. Под небесами
=========================

***
(К а й л)

- Зачем ты сюда пришла?
- Я, может, ее тоже жду.
- Сомневаюсь. Уходи… Прошу.

***
(К а й л)

- Кайл, брат, тебе нужно поесть и поспать. Пошли.
Дико зарычал и отдернул руку Мэта.
- Ты уже семь недель лежишь на ее могиле. Хватит. Я больше не могу это видеть. Прошу…
- УХОДИ!!!
- Кайл…
- ВАЛИ ОТСЮДА!

***
(М а т у а)

- Кайл, давай я посижу, постерегу. Если что, я справлюсь. Тебе действительно нужно питаться, иначе умрешь… Кайл, - испуганно шептал Грэм, стоя на коленях перед своим другом. Жадно обнимал за плечи. Прижимал полусознательное тело вампира к своей груди.
Молчал.
Сил оставалось все меньше и меньше, чтобы жить, чтобы ждать…
Уже прошло два месяца, и кто его знает, сколько Nature захочет ее продержать в сырой земле. Сколько безумия еще захочет подарить ей, засыпать в душу…

***
(М а т у а)

Мэт приподнял своего друга с земли, перевернул, уложив себе на колени. Разодрал пакет с кровью и, придерживая голову одной рукой, второй жадно принялся вливать багровую жидкость ему в рот.

Как долго еще так будет продолжаться?
Как долго они так протянут?

***
(М а й я)

Что-то случилось. Что-то случилось! Казалось, во мне что-то сломалось. Взорвалось… Лопнуло…

Лопнули ремни, что сковывали все тело.
Лопнул лед и стал быстро таять.

Жадные спазмы схватили, сжали все внутри меня, выдирая, выталкивая из тела душу.
Я чувствовала, как оживала в моих жилах кровь. Как я умирала и тут же возрождалась.
Внутри все горело, пекло, ныло и тлело. И снова адская боль – и вновь утихла, печально плача жалобным отголоском.
Задергались, забегали мои глаза под веками, но открыть я их так и не смогла.
Задыхалась…

Казалось, что я, как маленький ребенок сейчас, жадный просящийся из лона матери на волю. Просящийся и одновременно изнемогающий от страха покинуть свой отчий дом…

Робко дернулась рука. Попыталась сжать кисть, но тщетно.
Что? Как? Куда?
Как мне вырваться из ада?
Как?
Я жадно задергала из стороны в сторону пальцами, пытаясь, вталкивая под себя землю, выбраться рукой вверх.

Борьба за жизнь.
Война за надежду.
Я испуганно дергала рукой, до конца так и не осознавая, зарываюсь я глубже, или все же двигаюсь вверх.
Страх, ужас, волнение.
Сладкое волнение.

КАЙЛ. КАЙЛ. КАЙЛ! Я рвусь к тебе! К ТЕБЕ! ЛИШЬ ТОЛЬКО К ТЕБЕ, а иначе бы я уже давно сдалась. К тебе… мой ЛЮБИМЫЙ.

***
(К а й л)

Не было сил не смотреть, ни слышать, ни дышать. Я лежал на твердой холодной земле, заживо погребенный под Небом.
Мертвый…
Я не знаю, сколько так еще протяну, сколько смогу ждать ее, не покидая это место ни на секунду. Не знаю, но буду держаться до конца. Ведь едва, едва земля вздрогнет, едва ее сердечко вновь забьется, я обязан ей помочь. Я должен ей помочь.
Милая моя, любимая моя…
Единственная моя…

Главное не сдавайся, не сдавайся!
Вернись ко мне.
Вернись!

…
То ли шелест судьбы, то ли шепот жизни…
Мой мертвый, усталый слух раздразнил необычный шорох. Сердце вздрогнуло. В надежде распахнул веки и жадно присмотрелся, прислушался.
И вновь этот звук, и вновь шуршание жизни.
Еще миг – и маленькие пальчики вырвались из-под земли, взъерошивая, вздымая, образуя вокруг себя кротовину. Секунды «за» и «против». Рассудок испуганно переспросил себя о реальности видения. Но шли секунды – а мираж не таял. Собрав остаток сил, я жадно припал к земле и тут же стал яростно разрывать руками плотный слой почвы, разрывать ее могилу. Рывок за рывком. Углубление за углублением – и наконец-то целиком показалась ее рука. Пальчики испуганно шевелились, ища опоры, ища сопротивление.

Дикий, радостный стон вырвался из моей груди. Завыл от счастья. ОНА ЖИВА! Она очнулась! Она пережила эти муки. Вернулась…

В мгновение где-то из-за моей спины вылетело трое. Жадно припав к земле, Мэт, Грэм и Шон стали рачительно разгребать, ломать ненавистные могильные своды…

***
(М а й я)

Еще мгновение – и я почувствовала, как кто-то коснулся моего лица. Распахнула веки… Солнце предательски ужалило в глаза, отчего тут же вновь зажмурилась. Поежилась. Еще секунды – и кто-то, схватив меня за плечи, яростно рванул вверх, вытаскивая из могилы.

Жадные объятия… Голодные поцелуи. Горячие слезы…
Разжмурилась. Замерла, не дыша.
ЭТО РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ ОЧЕРЕДНОЙ МОЙ СОН?


======================
Глава 27. Happy end
======================

***
Мы все стали молчаливые, замкнутые в себе. Угас пыл, стихли шутки.

Улыбка?
Эх, нет…
И она стала редкой гостьей.

Еще долго мы будем оправляться от нашей кары, от последствий нашей разгульной жизни… Если это вообще когда-то будет возможным.

***
Лишь когда мы оставались с Кайлом наедине, когда жадно прижимались друг другу, замирали, не дыша, лишь тогда поселялся внутри меня покой. Лишь тогда мы были счастливы. Искренне счастливы, что наконец-то встретились, что наконец-то вместе…

***
- Так что, кто куда поедет?
- Мы на Аляску, туда, куда и собирались… Думаю, наш дом еще не замело снегом, - ответил Кайл.
- Я в Рим, - поспешно ответил Шон и загадочно улыбнулся.
- Я в Египет, проведаю старых друзей, - произнес Грэм и облокотился на капот автомобиля.
- Ну, а я, - врастяжку, задумчиво проговорил Мэт, - а я осуществлю старую мечту – побываю в Японии, - ухмыльнулся.
- Тогда до встречи?
- Да. Свидимся еще. Не теряемся, братья и сестренка.
- Давай, - мило улыбнулась я.

***
Канун 2025 года.

- Зай, подай, пожалуйста, мне красные бантики. Да и звезду, можно, сразу заодно.
- Может, лучше я повешу всё это на елку, а то еще голова закружится?
- У меня и так она целыми днями кружится, так что не привыкать. ТАЩИ, говорю! И не зли мамашу, иначе она покусает кого-то!
- Эх, милая моя Майя, я с радостью буду тем, кого ты страстно покусаешь.
- Размечтался! Я буду кусать злобно и коварно!
- Я так и поверил, - радушно расхохотался Кайл и прижал меня к себе. Сладкий поцелуй в губы, а затем, немного присев, ласково коснулся своим ухом моего живота. – А что мы там папе хотим сказать? Что? Айда, карапуз! Снова папе в ухо ляп! Ну, ты даешь! Весь в мамку!

***
- Я не понимаю, и кому ты готовила эту индейку? – радушно рассмеялся Мэт, тихонько стащив с полки бутылку шампанского. – У нас же одни вампиры теперь в семье.
- Для себя. Я, между прочим, с детства люблю готовить!
- Какой ужас! – рассмеялся Таурс и дружески обнял меня за плечо. – Пошли, мамаша. Ребята уже за столом.
- А разве Шон уже приехал?
- Да сколько его уже можно ждать! Мы ему, если что, на дне пробку оставим. Пусть понюхает за Новый Год!

***
Мэт… и его жена Мэйса, Грэм и его невеста Деляра, Кайл и я сидели за праздничным столом, напевали песни под искусный аккомпанемент гитары и ждали припоздавшего Шона.

Оставался еще час до Нового Года, но все же было явно не по себе, что Малого до сих пор нет.

Я понимаю, что Аляска – путь неблизкий и тернистый, кому, как не мне знать, но все же МОЖНО НЕ НЕРВИРОВАТЬ будущую мать?!!

Заветное рычание мотора за окном. Еще минута – наконец-то автомобиль притих. Стук дверей.

Еще секунда выжидания – и забарабанили в дверь.
- О, Санта Клаус со Снегурочкой домой вернулись, - радостно запричитал Мэт и первый сорвался открывать «ворота».

Немая пауза.

Жалящая тишина.
Девушка пристыжено улыбнулась. Вдруг за ней на пороге появился и сам Шон. Нежно обнял Снегурочку и ласково поцеловал в висок.

- Здравствуй, братва. Принимайте гостей!!! – разгорячено заорал Малой и ехидно заулыбался.
Я взволновано вскочила со стула. Робкие шаги навстречу.
- Здравствуй… Виттория.
- Здравствуй, Майя. Я вижу, вас можно поздравить с ожидающимся пополнением?
- Да, - несмело ответила я.
- Я за вас очень рада, - добродушно улыбнулась и неожиданно ступила шаг ближе и несмело обняла. – Поздравляю.
- Спасибо, - едва слышно, шепотом.
- Кстати, ребята. Раз все же мы все поселимся в этой глуши, то и я с моей Викки решили оттянуться напоследок. Теперь, парни, ВНИМАНИЕ! Шон Крег - мужчина ЖЕ-НА-ТЫЙ!!! – радостно закричал Малой, кривляясь на последнем слове. И тут же радостно протянул руку вперед, покручивая обручальное кольцо на безымянном пальце.

- Поздравляю, - поспешно произнесла я, глотая шок, живо ступила шаг ближе и крепко обняла… кхм, новую сестренку в ТХПМ. Ту самую… Витторию Колони.

***
- За то, чтобы мы кутили на всю, а платить не пришлось за это!
- За счастье!
- За любовь!
- За дружбу!!
- За семью и детей!!!

Часы умело добили двенадцать - и во владение миром полноправно вступил Новый год.