Ч II. Глава 8

     Исключение Варвары принесло руководству и некоторым воспитанникам Дома долгожданное спокойствие. Впрочем, уход из ДОВОДА по собственному желанию Любови Сергеевны сильно изменил привычную жизнь. Со Светланой Александровной Крошниковой, которая пришла на её место, отношения у детей были не такими доверительными как с прежней воспитательницей.
     В отличие от костяка, остальные сорок три члена «Примерного Поколения», через год после ухода Варвары, по  исполнении им восемнадцати лет вышли из участия в проекте. Все они получили отличные предложения от крупнейших университетов разных стран.
     Что же касается костяка, то внимание к этим детям со стороны крупнейших исследовательских центров мира было приковано ещё сильнее. Более того, уже в следующие два года, все эти ученики были закреплены за какой-либо иностранной компанией. Так, что к своим двадцати годам, ребята уже начинали серьёзную карьеру. Система была очень простая, ребёнок всё ещё продолжал обучение в Доме, но в двадцать один год переходил работать в выбранную им ранее компанию, а та вносила в российскую казну «арендную плату» за этого человека. Руководители проекта «Примерное Поколение» оставляли за собой право досрочного расторжения контракта о найме в случае “несоответствия размеров оплаты за выполненную работу”.
     Так, например, Валентин и Алексей (всего в их команде было восемь человек) уже выполняли небольшие заказы для Европейского Центра Космических Технологий (главным образом, это были системы навигации гражданского транспорта). Константин, и ещё шесть воспитанников всё чаще встречались со своими английскими коллегами в области квантовой физики. Руководство японской фармацевтической компании «PharmaLife», крупнейшей в мире, было настолько ошарашено исследовательскими работами Кати в молекулярной биологии, что безоговорочно шло навстречу всем её требованиям: условия проживания после её прибытия в Японию (при этом, она не выясняла пожелания своих семи друзей из Дома, с которыми выполняла работы), сведения о своих последних разработках .
     Виктор , Пётр и ещё семеро воспитанников не просто делали успехи по информатике и новым технологиям, в этой области они нашли своё призвание . На индивидуальных занятиях с преподавателем Нестеровым, они уже давно не решали учебных задач, а занимались практикой: осваивали технические новинки и программное обеспечение, тщательно их изучали, пробовали улучшить или придумать дополнительные функции. Именно поэтому, когда появился «кулон», эти ребята (в отличие от большинства специалистов) не восприняли его, как триумф высоких технологий . Для них, это был, лишь, очередной вызов. Тем более, что недостатки новинки обнаружились очень скоро. Компания-производитель уверяла, что, при работе в линзах, удобнее «помощника» (вместо старых карманных панелей) нельзя и представить, но на практике оказывалось, что на шее «кулон» постоянно раскачивается, и проецированные (на 40 см от тела, на уровне лица человека) лазерные кнопки меню дергались из стороны в сторону. К тому же, хоть поле работы и было видно лишь хозяину линз, а работа с меню требовала активной жестикуляции. Это часто отвлекало и раздражало окружающих.
Нестерова и ребят заинтересовали именно эти изъяны. На поиск альтернативных путей они потратили не один месяц, но дальше идеи крепить «кулон», как брошь, на одежде (до чего многие люди уже сами додумались), дело не зашло. Никто не хотел признаваться, но было похоже, что ребята взялись за работу не своего уровня. Как-то раз, в конце занятия, Нестеров сказал мысль вслух:
     - Лично для меня, в этой нашей работе, главное – не добавлять новые программы, и приложения, а сделать удобным управление меню и полностью использовать уже имеющиеся возможности линз. Как мы говорили в своё время, что б всё было «на ноготок».
     Никто из ребят не понял, что за поговорку придумал преподаватель, но, ни Пётр, ни Евгений, ни остальные не стали уточнять. И только, Виктор, решил отвлечься от надоевшей работы:
     - В каком смысле? Причём тут ногти?
     На секунду Нестеров почувствовал себя студентом, заговорившим с преподавателем на жаргоне. Мягко улыбнувшись, он пояснил:
     - Ну, то есть под рукой, рядом в нужный момент. А, насчёт ногтей – когда я учился в школе, у нас не было такой техники, как у вас сейчас. По-старинке работали, на компьютерах с мониторами и клавиатурой. На лабораторных работах списать было невозможно. Все носители информации были достаточно заметными. И вот, наши девочки додумались! В маникюрном салоне им прикрепляли на ногти пластиковые полоски. Девочки крепили микрокарты памяти для мобильных телефонов между этими полосками и красили их в тот же цвет, что и ногти. На занятиях они легко и незаметно их вынимали, - Нестеров поднял правую руку и провёл подушечкой большого пальца по ногтю безымянного.
     Ученики поблагодарили преподавателя за «увлекательную экскурсию по музею техники», и пошли на обед. Следующее занятие решили провести через неделю.
     В тот вечер, учитель позвонил бывшим одноклассникам и предложил встретиться на выходных, сходить куда-нибудь отдохнуть.
     В следующую среду, Нестеров приехал в ДОВОД отдохнувшим, в хорошем настроении, и решил предложить ребятам послать куда подальше этот «кулон», со всеми его недоработками.
     Оказалось, что ребята ждут преподавателя с нетерпением. Они встретили его дружной толпой, встали в полукруг, и пару секунд, молча, переглядывались между собой. Будучи ещё под впечатлением от хорошо проведённых выходных, преподаватель подумал, что ребята наконец-то, сами предложат оставить попытки разобраться с «кулоном». Однако Виктор заговорил совсем не об этом:
     - Игорь Владимирович. У нас тут идея появилась! А что, если управление меню вообще вести не через «кулон». Помните, Вы говорили про ногти, карты памяти? Возможно, самым лучшим вариантом, будет как раз такой, так сказать, «ручной» режим управления.
     В течение следующих пяти минут, ребята наперебой рассказывали свои идеи, но, суть была одна - прикрепить на фалангах пальцев  (например, силиконовыми зажимами), именно на ногтях датчики-клавиши, и с их помощью управлять работой линз (к примеру, что бы включить линзы, или выбрать какой-то файл, нужно было коснуться подушечкой большого пальца к датчику на ногте указательного; перелистывание страниц и перемещение по меню осуществлялось прикосновением той же подушечки большого пальца к датчику на ногте). Это могло обеспечить удобство и простоту в работе с любыми файлами. При таком подходе, отпадала необходимость лазерного поля меню.
     Первый экспериментальный образец был создан через две недели, из подручных средств. В ход пошли сенсорные панели, самые маленькие, какие только удалось найти. Программное обеспечение составляли, буквально, «на коленке», как только становилось понятно, как можно связать элементы устройства. Такого азарта Нестеров не видел за всё время преподавания в Доме. Даже в случае провала этой  идеи, работа, которую проделали ребята, давала им огромный опыт, ценные навыки и приближала к уровню высококлассных специалистов.
     Испытания образца прошли успешно. Устройство запатентовали. Оставалось последнее – представить изобретение общественности. Виктор предложил использовать устройство в воскресенье, на праздничном вечере в Доме творчества людей с замещёнными частями тела. Так, он хотел дать преимущество «Обществу людей с замещёнными частями тела» в борьбе за равные права с другими соискателями, при устройстве на работу . Так и сделали.
     В тот вечер, на концерте, «персты» произвели эффект разорвавшейся бомбы, а на следующее утро, об этом изобретении сообщали все СМИ.
     После такого успеха, на ДОВОД обрушилась лавина заказов и проектов. Главным образом, от заграничных компаний. Однако, ни воспитанники, ни руководство, не торопились принимать предложения. Выполнение заказов не открывало перед воспитанниками никаких новых возможностей. К тому же, на ближайшие десять лет, судьба тех, кто подписал договоры, была предрешена. По условиям контракта, ребята оставались в Доме лишь для продолжения обучения, и все их проекты должны были быть известны боссам компаний-наёмщиков.
     Постепенно, все в Доме поняли, что совершили ошибку. Главы заграничных компаний начали выражать своё возмущение тем, что «их сотрудники» лишили своих работодателей прибыли от нового изобретения. Но это была лишь верхушка айсберга.
     «Острова жизни», приобретшие за последние четыре года ключевую важность в мировой экономике, служили неиссякаемым источником астрономических доходов для их компаний-изготовителей. Но с каждым днём возрастало число проблем, связанных с эксплуатацией, и, что важнее управлением этими комплексами. Услуги по техническому обслуживанию ферм предоставляли несколько японских инженерных бюро. Но, не смотря на то, что их специалисты выполняли свою работу на должном уровне, всё же были необходимы новые, смелые решения. Те самые смелые решения, которыми так прославился Дом. После появления «напёрстков», отказ японцев от услуг соотечественников стал неизбежен. Но в ДОВОДе об этом ещё ничего не знали.
     Уже на третий день после успеха Виктора, Петра и остальных «битов» на презентации «перстов», в Дом, на встречу с директором приехал представитель Всемирного Комитета Высоких Технологий из Японии. В ходе беседы, выяснилось, что Виктору предлагают место в ВКВТ (есть вещи, о которых не говорят вслух: фактически, это означало готовность властей Японии, в последующем, принять воспитанника в Глобальное Научное Сообщество – своеобразную касту для избранных). Это было предложение, от которого невозможно отказаться. Тем более, что единственным условием приёма был всего лишь психологический тест для Виктора, хотя и весьма необычный. Представитель ВКВТ пояснил, что его руководство понимает, что «звёздная болезнь» у таких людей, как здешние ученики – явление неизбежное, с которым, в пределах разумного, придётся мириться. Именно для того, что бы выяснить эти границы, и было предложено испытание, которому ещё не подвергался ни один из воспитанников. На следующий день, во время дружеского визита главы компании «GlobaFood», Виктор должен был сыграть партию в шахматы  с одним из членов ВКВТ. И юношу должны предупредить заранее о том, что ставка – его приём на работу. Но весь трюк был в том, что эту игру, ученик должен был проиграть, причём проиграть по-настоящему. Организаторы позаботятся об этом .
     Смирнов принял условия, и в тот же день известил Виктора о предстоящей возможности сделать карьеру более головокружительную, чем кто-либо до него.
     И вот, настал четверг - день визита главы «GlobaFood». Встреча проходила в приятной атмосфере. Ближе к концу официальной части и настало время игры. Соперником ученика стал его ровесник, парень по имени Таминори.
     По традиции, Виктор жестом предложил гостю начать партию с рукопожатия. Было едва заметно, как парень качнул кистью навстречу, как бы стараясь поймать протянутую руку. Никто не обратил на это внимания. Никто, кроме Виктора. Как опытный пользователь, он сразу заметил характерную проблему новичка, Только линза могла послужить причиной такого поведения. Удивлённый, он посмотрел на соперника, усевшегося (на правах гостя) за белые фигуры. Такое мошенничество вызывало жалость и сочувствие. Что можно было сделать в такой ситуации? Закричать - «Так нечестно!!!»? Дать  в глаз (а лучше в оба) и заставить вынуть линзу? Виктор сел за стол, и остановил взгляд на доске. Он оставил без внимания первый ход белых. В голове была лишь одна мысль: как вывести мошенника на чистую воду? Нужно что-то придумать! Какой-нибудь трюк, который позволит раскрыть обман. И тогда, все поймут… Сердце сжалось от пугающей догадки, к горлу подступило. Глупая мысль, случайно попавшая  в голову, стала единственным разумным ответом: Смирнов, и уж тем более организаторы знали об обмане! Это же, не в карты во дворе поиграть . Виктор вспомнил, как ещё этим  утром он дразнил Дмитрия Всеволодовича напыщенной речью «победителя в важнейшей партии XXI века». Теперь стали понятны его слова о том, что на этой партии свет клином не сошёлся, и что стоит смотреть дальше собственного носа. Все они знали. Знали,  и молчали. Мысли кружились одна за другой. Почему с ним так поступили? Это была идея директора? Может быть, просто, поймал звезду, и так его решили охладить? Но, нет. Видимо, этот проигрыш (а, значит и урон престижу Дома) должен стать компенсацией за упущенную прибыль от «напёрстков». Где-то глубоко, внутри себя, Виктор почувствовал холод и пустоту. Впервые в жизни, он, в такой трудной ситуации, не чувствовал за свей спиной, защиту Дома. Всё очень просто – его бросили, использовали, вытерли об него ноги. По-другому не скажешь. Внезапно, открылась вторая сторона происходящего. Обман снимал с Виктора обязательства перед ДОВОДом. Да, этот вывод нарушение контракта, но, не страшнее, чем то, что сделали они. Теперь, оставалось лишь закончить партию. Надо уметь проигрывать. Пожалуй, киндер-мат подойдёт лучше всего.
     - Если вы не готовы продолжать, мы можем перенести, или закончить партию. Разумеется, при согласии вашего партнёра, - прошипел над правым ухом, один из организаторов.
     Искра попала на склад с порохом. Казалось, Виктор решил испепелить взглядом всех вокруг себя. Твёрдый голос отрезал пути к отступлению:
     - Я готов продолжить. Пожалуйста, не мешайте!
     Хрен им в зубы! Соберись! Все ждут, когда ты подожмёшь хвост и убежишь. Давай сначала. У него линза. С кем я играю? Человек? Зачем? Это большой риск. Значит компьютер. Тогда партия считывается камефоном. Обыграть! Глупая идея. Не успеешь сделать первый ход, как он уже подготовит такую ловушку, что сразу и не увидишь… Стоп!!! А ведь это может сработать (50 на 50, но лучше, чем ничего).
     Игра началась, но скорее напоминала поддавки. Одна за другой, чёрные фигуры стали исчезать с доски. Вся их мощь была обрушена на фланг короткой рокировки. Очень скоро стал ясен замысел Виктора - провести пешку в дамки.
     - Цугцванг! – Таминори посчитал необходимым озвучить (через своего переводчика) сообщение на линзе.
     - Вам виднее! – ответил  Виктор на чистосердечное признание в том, что в шахматы, соперник научился играть совсем недавно .
     Через десять минут, о приближении конца партии говорило хотя бы то, что из чёрных фигур на доске уцелели лишь королева, король, и несколько пешек.
     Наконец, черная пешка дошла до противоположного края доски.
     - Поскольку, фигура чёрной королевы на доске, то вместо второй я ставлю коня, - пояснил Виктор, прекрасно понимая, что его противнику это, скорее всего, ни о чём не говорит (или, по крайней мере, внести поправку в настройки он не может).
     То, что гость ДОВОДа плохо понимал ситуацию на доске, поняли все, когда после появления «коня королевских кровей», на другой конец, той же вертикали, Таминори вывел свою королеву.
     «Линейный мат» - появилось сообщение на линзе. Таминори встал и протянул руку Виктору, в знак окончания партии.
     Да, действительно. Для компьютера, всё выглядело именно так (т.к., поправку, о присвоении коню значения королевы, никто не внёс). Виктор спокойно убрал белую королеву и поставил на её место своего коня.
     Таминори улыбался, и ничего не понимал. К нему быстро подошёл член делегации и «пригласил к телефону». Конь, две ладьи, много пешек – у белых были все шансы на победу.
     - Вам, наверное, нужно срочно отойти?! Технический перерыв?! Я подожду! – с пониманием отозвался Виктор.
     Через пять минут, Таминори вернулся за стол. Он уже не улыбался. Виктор встретил его таким же спокойным взглядом, каким минёр смотрит в бинокль на собственноручно заминированный мост, подбирая момент для взрыва. Едва соперник протянул руку к фигурам, Виктор схватил своего коня и громко заговорил:
     - Позвольте Вам напомнить, что эта фигура, - Виктор крепко сжал между пальцами коня. -  не конь, а королева. На эту клетку, я перенёс её во-о-от от туда.
     Не успел Виктор договорить, как фигурка треснула в его руке. Он поставил на доску обломок, перевёл взгляд на Таминори, и виновато улыбнулся:
     - Простите. Это всё – мои протезы. Иногда сбиваются настройки чувствительности. Я думаю, мы оба запомним, что это была за фигура. Игру останавливать не нужно?
     Соперник его не слышал. Перед глазом (в буквальном смысле), зависло сообщение системы: «Утеряна фигура! Партия не может быть продолжена!». Компьютер не смог распознать этот обломок. С таким же успехом на доску можно было поставить огрызок яблока.
     Попытки соперника самостоятельно закончить игру, были восприняты журналистами не иначе, как снисходительный подарок Виктору от Таминори (кое-где даже писали, что японец хотел свести партию к пату). И именно так было написано после игры, во всех статьях. Но, ни для упустивших контракт японцев; ни для потерявшего Дом Виктора, это не было важно.
     Получив заказ, группа Нестерова, как обычно, начала фонтанировать идеями. Но их пыл немного утих, после слов Смирнова о том, что безвозвратно минуло то время, когда ребята могли просто подсказывать варианты решения проблем  и переложить ответственность за разработку проектов на “кого-то”, при этом оставаясь в стороне от процесса работы. Такой колоссальный проект должен был стать настоящим «боевым крещением» для воспитанников перед выпуском из Дома.
     На следующий день после поединка с Таминори, с утра, Виктор покинул Дом и, как обычно в конце недели отправился в Дом творчества. Он пробовал отвлечься от напряжения, и найти для себя (и уж тем более для Дмитрия Всеволодовича) хоть какое-то оправдание такого обращения с собой. Но, видимо не нашёл. И утром следующего дня, ученик настоял на встрече со Смирновым для очень жёсткой и неприятной им обоим беседы. Разговор Виктор сразу начал с требования исключить себя из проекта «Примерное Поколение». Смирнов долго пробовал извиниться за обман, и объяснял, что право добровольного выхода из проекта не стоит использовать из-за мимолётного чувства гнева, но Виктор не слушал. Вскоре, ученик перешёл на повышенный тон, и Смирнову не осталось ничего, кроме как вернуть ситуацию под свой контроль:
     - Так, всё. Хватит! Прекрати истерику, и слушай меня внимательно. Повторять не буду! Я для тебя, дурака, старался. Кто же знал, что это окажется уловкой. Мы оба в глупом положении. – директор не дал возразить, - Я сейчас говорю!!! Вам уже двадцать один исполнилось. Все уже при деле. Один ты – «звезда на парашюте», кобенишься. Надоело! Хватит тебе на мотоцикле своём гонять. Взрослеть пора! И кстати, ты его купил за свои деньги от заказов. Вы уже давно себе на жизнь сами зарабатываете.  Даю тебе неделю, как раз до твоего дня рождения, что б ты окончательно выбрал наёмщика.
     - Снова какую-нибудь подлость сделают?! Больше не хочется!
     - Захочется!!! Ты что, ребёнок маленький?! Пойми, для тебя, сейчас, главное - продать себя подороже. И не только сейчас. Я думал, у тебя хватит мозгов понять, ты - ценность, огромная ценность, и всю свою жизнь будешь искать себе место «потеплее».
     Разговор был окончен. Виктор снова ушёл (пешком) из Дома на целый день. Видимо, он серьёзно размышлял над чем-то. А когда он вернулся, к нему в комнату вломился сильно взволнованный Пётр, и начал уговаривать выкинуть из головы всё плохое, забыть все обиды, а затем начал перечислять варианты трудоустройства. Виктор понимал в чём дело. Он давно, ещё года полтора назад, начал замечать сильную привязанность к себе со стороны Петра, даже что-то вроде сыновней любви . Он не стал выгонять гостя, а решил поговорить с ним на равных. Он посадил Петра напротив себя и начал:
     - Знаешь, что мне сегодня сказал Смирнов? Он сказал, что мы, всю свою жизнь будем продавать себя подороже. И он прав! И я сам, где-то в душе, давно понимал, что так и будет. Но, только недавно я понял, что я так не могу. Не могу и не хочу! Знаешь, с тех пор как произошла вся эта история со мной и с моими родителями… - Виктор кивнул на свои протезы. – У меня появилось такое чувство, что быть хорошим, настоящим отцом, ну знаешь, быть другом своему сыну…, - Виктор наморщил лоб и закивал головой. – В общем, это намного труднее, а главное важнее для всей жизни ребёнка, чем…, - он замолчал, отвернулся, громко выдохнул и в следующий миг, резко вскинув голову, повернулся к Петру, высоко поднял брови, и начал говорить, казалось, самое главное. – И знаешь, что? Мы никакие не гении, и уж тем более не избранные! Дом был и до нас! И одарённые дети тоже были. И будут после нас! А своими достижениями мы обязаны вот этим, вот, всем… линзам, (цензура), и прочей ерунде. Мы такие же избранные, как слесарь-водопроводчик по сравнению с жителями какого-нибудь племени из джунглей. Просто, у них, орудия труда – заточенные деревяшки, а у нас - это оборудование. Да, конечно, наши проекты ценятся и всё такое, но ещё неизвестно, на что были бы способны другие, будь они в те же условиях, что и мы. Каждый человек рождается одарённым! Забыл?! Только не каждый дар оказывается нужен. Не каждое дарование может быть понято и принято окружающими. Вот Серёже, - Виктор осёкся. - и многим нашим, повезло. Причём не только, когда они встречали Любовь Сергеевну. Их идеи оказались нужными. А остальные?! Нас же вначале было сто человек! А Игорь?! – Виктор не обратил внимания на Петино: ”Ну, ты вспомнил!”. – Может он великий вор-карманник?! Тогда, всё просто. Он вор, такие не нужны никому. Совершит преступление, у него же дар к этому, и в тюрьму его. Я не спорю, когда преступника сажают в тюрьму - это справедливо. А мы полезные – нас на “прилавок”, и продать подороже! Вернее, мы сами должны с собой так обращаться! Только вот ты Петя не думал, что Игорь не обязательно начал воровать? Может быть, у него сейчас свой магазинчик проката костюмов, или что-нибудь ещё. Представь себе, что ему не дар, а жизнь его важнее. Наверное… да нет, ну, точно из-за этого нам и дали право добровольного выхода из проекта. Только, у меня, это право отняли!
     Виктор замолчал, а затем попросил оставить его одного. Пётр решил обдумать всё услышанное, и поговорить с ним об этом на следующий день. Но их новой встрече не суждено было сбыться.