Кушнер. Попытка анализа одного стихотворения

 Мной было выбрано стихотворение Александра Кушнера «Был туман. И в тумане…», текст которого приведен ниже.


                Я. Гордину

Был туман. И в тумане,
Наподобье загробных теней,
В двух шагах от французов прошли англичане,
Не заметив чужих кораблей.

Нельсон нервничал: он проморгал Бонапарта,
Мчался к Александрии, топтался у стен Сиракуз,
Слишком много азарта
Он вложил в это дело: упущен француз.

А представьте себе: в эту ночь никакого тумана!
Флот французский опознан, расстрелян, развеян, разбит.
И тогда — ничего от безумного шага и плана,
Никаких пирамид.

Вообще ничего. Ни империи, ни Аустерлица.
И двенадцатый год, и роман-эпопея — прости.
О туман! Бесприютная взвешенной влаги частица,
Хорошо, что у Нельсона встретилась ты на пути.

Мне в истории нравятся фантасмагория, фанты,
Всё, чего так стыдятся историки в ней.
Им на жесткую цепь хочется посадить варианты,
А она — на корабль и подносит им с ходу — сто дней!

И за то, что она не искусство для них, а наука,
За обидой не лезет в карман.
Может быть, она мука,
Но не скука. Я вышел во двор, пригляделся: туман.
 










В стихотворении использовано следующее чередование ударных и безударных слогов:


--/--/-
--/--/--/
--/--/--/--/-
--/--/--/

--/--/--/--/-
--/--/--/--/--/
--/--/-
--/--/--/--/

--/--/--/--/--/-
--/--/--/--/--/
--/--/--/--/--/-
--/--/

--/--/--/---/--/-
--/--/--/--/--/
--/--/--/--/--/-
--/--/--/--/--/

--/--/--/--/--/-
--/--/--/--/
--/--//----/--/-
--/--/--/--/--/

--/--/--/--/--/-
--/--/--/
--/--/-
--/--/--/--/--/

Стихотворение Александра Кушнера «Был туман. И в тумане…» относится, на мой взгляд, к философской лирике. В стихотворении шесть строф – катренов,
 написанных разностопным анапестом (от двух до пяти стоп). Рифмовка перекрестная с чередованием женской (в нечетных строках) и мужской (в четных) рифмы, которая всегда точная. В первой строке четвертого четверостишия  использован пиррихий, в третьей строке пятого четверостишия  – спондей и пиррихий. Строки, оканчивающиеся женской клаузулой, тем самым осложнены удлиненной стопой. Схема рифмовки: аБаБ
В этом стихотворении четко выделяются три композиционные части. Первая (первые две строфы) – лирическое изображение некоего исторического события. Вторая (третья 

строфа и первые две строки четвертой строфы) – изображение альтернативного пути развития событий. Третья (последние две строки четвертой строфы и  последние две строфы) – прямое высказывание лирического героя о сути истории, роли в ней случайных событий, своем отношении к ним, отсылка к будущему.
 Рассмотрим эти части поподробнее. В первой части лирический герой описывает нам эпизод имевший, по его словам, место в реальной истории. Различными приемами автор передает эмоции участников события и создает объемный зрительно–звуковой ряд. Сравнение английских кораблей с загробными тенями, например, дает сразу и зрительную картину размытых, почти скрытых туманом силуэтов и звуковой ряд полной тишины, и эмоциональную напряженность, сопутствующую образам потустороннего мира и смертельной опасности. Эмоции передаются автором также через выбор глаголов описывающих действия и состояние Нельсона: «нервничал», «проморгал», «топтался», «мчался»,  в пятой и шестой строках и переноса в седьмой, выделяющего паузой слова «слишком много азарта».
Во второй части устами лирического героя читателю предлагается представить альтернативную историческую реальность, которая могла бы быть, если бы не случайное обстоятельство, (туман). Некоторые гипотетические события названы, другие читатель может вообразить. Интересно использование Кушнером перечисления  в десятой строке: «Флот французский опознан, расстрелян, развеян, разбит», что, на мой взгляд, дает динамичную, но слегка схематичную картинку, как при ускоренной перемотке кадров. А картину возможного прошлого автор рисует, как бы стирая события реального прошлого: «И тогда – ничего от безумного шага и плана, / Никаких пирамид. / Вообще ничего. Ни и империи, ни Аустерлица. / И двенадцатый год, и роман-эпопея – прости». Последнее же слово в строке «прости» привносит оттенок сожаления и тем самым нежелания лирическим героем этих утрат. Эта мысль развивается в следующих сразу же строках: « О туман! Бесприютная взвешенной влаги частица. / Хорошо, что у Нельсона встретилась ты на пути».
В третьей части стихотворения лирический герой выражает свое отношение к истории и роли  в ней случайного. Появляются личные местоимения «мне…нравятся», «Я вышел». Автор также использовал прием одушевления. История  у него « за обидой не лезет в карман», «А она – на корабль и подносит им сходу – сто дней!». В последнем предложении дважды использованны эллипсисы. В первом случае опущен глагол «садится», (или любой близкий по смыслу, например, «всходит»). Второй случай не так очевиден, но слово «подносит» и общий смысл фразы, на мой взгляд, тянут за собой слово «фигу», что в свою очередь усиливает эффект одушевления истории. 
Первые две части стихотворения, очевидно, являются как бы иллюстративной базой к третьей. Две альтернативные друг другу картинки позволяют проиллюстрировать идею о том, что в истории, в некоторые ее моменты роль случая огромна. Но и эта, уже усвоенная читателем к концу стихотворения мысль, лишь база для основной идеи, выраженной последним предложением-картинкой всего стихотворения: «Я вышел во двор, пригляделся: туман». Т.е. герой в данный момент находится в точке бифуркации, в точке выбора одного из равновозможных вариантов его собственной истории. ( И уже дальним эхом как бы слышен вопрос к читателю: « А ты сам то где сейчас, не в такой же точке?»).
Маркером этой точки бифуркации является в стихотворении слово «туман», указывающее на аналогичность ситуаций. 
Таким образом, лирическим сюжетом стихотворения Александра Кушнера «Был туман. И в тумане…» является осознание случайности, фантасмагоричности некоторых поворотных моментов истории и рефлексия по этому поводу.
Тема и идея стихотворения – случайность и фантасмагоричность в жизни человека.