Сильная женщина

У нее непременно рыжие волосы. Они ломкие, до лопаток, сухие от множества перекрашиваний. Похожие на солому под закатным солнцем. Терпкие и тусклые одновременно. Неухоженные и своенравные. Бывшие когда-то зелеными, синими…а сейчас ржавые. Проволокой обвязывают череп, рвутся в воздух, сворачиваются в асимметричный пучок. Их скручивали сотни пальцев. Их миллион раз прижимали к губам.  Но сами они никогда к губам не лезли. Дерзкий ветер постоянно бросал их на лицо, но они не поддавались. Прижимались и сбегали, потому что женщина никогда не пользовалась помадой.
У нее совершенно неадекватные губы. Они пухлые, яркие и сладкие утром и ночью. Они ниточные и тонкие в обед. Еще ночью и утром они почти всегда разомкнуты или в объятьях с кем-то. Ужасно одинокие, плотно сжатые и искривленные в самое солнечное время дня. Но всегда удивительно мягкие. Ни одна капля синтетики не прикасалась к ним. Они всегда дышат, всегда блестят, когда она проводит по ним языком, краснеют от глотка вина и смущаются на морозе. На них живут крохотные морщинки. Скорбные и угрюмые, потому что она почти не улыбается.
У нее вообще удивительная кожа. К носу прижимается стая веснушек. На щеке небольшая темная родинка, которую она ненавидит и мечтает стереть. Маленькая складочка разъединяет русые брови. Нитки морщин паутиной вьются по лбу. Они совсем не старые, просто хозяйка вечно занята мыслями. На щеках никогда нет румянца. Если она прикрывает глаза, то никто не сможет прочесть ее эмоции, которые вечно доносит тот самый румянец.
Глаза. Зазеркалье, в которое мечтает проникнуть любой мужчина. Один из очередных, которые непонятно за что тянутся к ней. Радужка цвета обугленных поленьев. Она светлая, почти небесная, внутри и по краям прочерчена грифелем. Они контрастные, будто сливки на шоколадном торте. И все в этом контрасте тонут. Целуют плотно сомкнутые веки и легонько трогают пальцем редкие ресницы. Они почему-то всегда разной длины, очень светлые у века и чуть темнее на самом кончике. Совсем не красивые, но невероятно обаятельные. Отбрасывают рваные тени на щеки, делая веснушки почти черными. И они словно пытаются в момент моргания прижаться ближе к носу, взобраться на него и крепко-крепко обнять.
Нос. Вздернут, невероятно мал и идеально ровный. Он обожает вдыхать запахи незнакомцев и городские цветы под утренней росой. Иногда он слегка хворает, и хозяйке приходится смешно разговаривать. Пожалуй, это единственное веселое в ней. Этот нос постоянно держит на себе очки в невероятных оправах. Почти каждый день - разные. Но он привык и почти не протестует. Только иногда сбрасывает их, когда она закусывает губу, заставляя его будто бы свалиться вниз. И очки всегда падают на колени, извечно обернутые во что-то яркое.
Ее ноги. Длинные, ровные, с твердыми икрами. С круглыми пухлыми коленками и совсем детской ступней. Они красивые, не изнуренные тренировками, не сухие и угловатые, а именно истинно женские, идеальной формы и очень гладкие. Почти всегда в цветных колготках и ярких коротких сапогах. Без каблуков, но на платформе. С теплым мехом или без.
Ягодицы. Круглые, сферичные и фееричные. Чуть тронутые мандариновой корочкой, но от этого не перестающие быть идеальными.
Талия. Экстремум женского тела. Плавная и лунообразная. Соблазняющая и невинная. По ней жадно проводят открытыми ладонями, как в тиски, укрывают ее пальцами.
Грудь. Такая же вздернутая как и ее нос. Небольшая и очень нежная. Привыкшая к ладоням совсем как и талия. Она почти всегда свободна в легких блузах своей хозяйки…или вовсе без них.
Ее руки. Умеренно длинные, с шишечками у самой кисти. На локтях всегда собирается кожица, когда они разогнуты. На ладони обнадеживающе длинная линия жизни. Такая длинная, что хироманты с восторгом пророчили ей полностью пережить двадцать первое столетие. Аккуратные ногти, немножко отращенные, обязательно в каком-нибудь невероятном цвете.
У нее великолепная шея. По-настоящему длинная, очень гордая и непокорная. Такая, которая не преклонится перед недостойным ее. Идеальная.
Вся она – с ее морщинками, пухлыми коленями, вздернутым носом и грудью, оптическим зазеркальем, - вся она – сильная женщина. Одинокая со своей силой, непокорная в своем приговоре, нежная в своей любви, трезвая в своем опьянении жить.
И никто не знает, как с такой безумной линией жизни ей смогли поставить диагноз «рак». Никто не понимает. И не догадывается. Может, потому, что она это держит только в себе. Наслаждается, дышит и по-прежнему жаждет. Каждый день – последний, каждый мужчина – последний, каждый цвет – последний. А все последнее - самое яркое. И она обязательно достучится до этих недосягаемых небес. Ведь главное – не годы, а их широта и полнота.