анапа,

                Анапа -утро
        Придешь бывало   утром на завтрак , почти как на водопой, на все готовенькое и ждешь.   Садишься за стол  свой,  с таким то номером  и смотришь по сторонам  от нечего делать.  То на одну  даму  посмотришь, то на другую, чисто из любопыт-ства. Они в свою очередь, также  проявляют к вам  свой  интерес, от нечего делать.   Кто,  да  что  за фрукт сидит  напротив  или сбоку. И вообще,  как  его зовут?   Де-лать нечего  бывает минут пятнадцать –десять. И вот наконец  официанты начинают  разносить   завтраки. Несут либо пудинг, либо рисовую кашу, или сдобу и  неиз-менный  стакан кофе.   Мелочь,  а приятно конечно, приятно  позавтракать в огром-ном  зале на сорок с лишним мест для отдыхающих в пансионате.  И людей  отды-хающих в нём  в  месяце  феврале  не очень  много.  Вода в море прохладная и не располагает к  плаванью.        Пансионат  находится на берегу Черного моря и   ходьбы не спешным прогулочным шагом  до его берега от силы минут на  пять-шесть.

Но  бывает, порой пришедши по- раньше,  сидишь за  столом и тут  в  неподходя-щий  момент приходит муза.  Берешь блокнот и ручку в руку  и начинаешь выво-дить на бумаге буковки.   И от этого занятия  вас  вдруг  отвлекает  сосед, он гово-рит вам - с  добрым утром!  И  что же это вы  не кушаете?, ведь остывает завтрак.  Ты  с  недоумением  поднимаешь  голову и видишь, что  на столе уже  стоят блюда и необходимо срочно   приступать к процессу поедания    пищи.

Откладываешь  в сторону блокнотик  и приступаешь.  А когда все съедено, подчи-щено  на тарелках, с чувством сытости идёшь к выходу. Уходишь. В животе про-должается работа по усвоению пищи. В голове  идет работа   по осмыслению мира и всей вселенной.  И никто, вернее  ничто  не волнует тебя и не тревожит. Вдали виднеется море  с волнами лазурного цвета, впереди полноценный очередной  день отдыха, день заполненный вдохновеньем. И  я сам хозяин  самому себе. Иду в свою комнату, с видом на море и отмечаю, что   на улице царит ранняя  весна, слышится щебетанье птиц,  всё  вокруг довольно чудесно и живо, и главное вокруг много щедрого    тепла от яркого солнца.

Много было по-написано  в ту пору в моём маленьком блокнотике.  Он был запол-нен  строчками   до самого  последнего листочка. Почти  каждый мой день был так или иначе отображён в нём, с утра и до вечера,  как  маленькая  повесть с золотыми буковками.
И мне вспоминается  ещё один маленький эпизод. Пишу в столовой, и вдруг слышу женский  голос.   Что пишите? Может рапорт своей  супруге?
-Не т- говорю. - Пишу письмо другу. .
-  Лукавите, признайтесь. Может тайную записку  любовнице?
- Может быть - говорю  и умолкаю. Некогда мне   болтать с праздными дамами. 

Необходимо    работать, необходимо говорить с будущим.   Оно будет, оно состоит-ся, возможно через год, через два или десять.  Оно непременно состоится.  И  к это-му  времени  у меня  уже  будет приготовлено послание.  Все очень просто. Напи-сал, положил послание в папку,  завязал тесемки  и  положил на полку. Пусть бума-га  желтеет от времени и вот приходит  пора, и ты открываешь её  и читаешь письмо из прошлого, от самого себя,   тех далеких солнечных  дней у моря.  Письмо когда находился у  самого синего моря..

К стати на днях, я   как то рылся у себя в архиве, и наткнулся  на не отправленное письмо незнакомке. Мне было тогда, судя по дате письма, всего на- всего 23 года. То есть письмо пролежало в папке около 30 лет. Я  прочитал его. Было любопытно, о чём же я  думал в те годы, о чем  мечтал.
Письмо было вполне приличным, было письмом  из юности, немного наивным и бесхитростным.

Бывало, идешь к себе в комнату  и знаешь, что там никого нет.  Хотя я думал, что не мешало бы завестись там симпатичной незнакомой прелестнице.  Идёшь в свой мир, в  уголок, где видно из   окна море, где  слышится   щебет и пенье  птиц, где  живет моё вдохновение. Устроишься поудобнее в мягком кресле, выпьешь стакан-чик  виноградного  винца, включишь легкую  музыку и вот оно рядом,  напротив тебя  седьмое небо,  мир творчества и благополучия.  Но  тут раздаётся  стук в дверь. Говоришь громкое - да, войдите.
 И к тебе входит делегация из двух женщин и одного мужчины.  Выясняется, что им срочно нужен  четвертый человек, для ком-пании. И кроме этого, нужен   человек, умеющий  разводить  маленький костер на берегу моря.  Делать нечего, пришлось скрипя сердцем принимать это предложение и  спускаться вниз со своего  седьмого неба на грешную землю и прокладывать не-хитрый маршрут  к морю. Идти к морю, что бы тратить время  на разжигание кост-ра, на приготовление шашлыков и употребление крепких  спиртных напитков. Но почти все рюмки с водкой я удачно  незаметно   сливал  на  песок, наливал туда  не-заметно  минералки, выпивал,  произносил тост и морщился закусывая бутерброда-ми с колбасой. 

Закусывал и  нисколько не пьянел, в отличии от моих друзей. Таким образом, я замечательно проводил  время на  берегу  моря.
В другой  раз ко мне   приходили, и приглашали, что бы  я  составил им кампанию для поездки по магазинам, для  экскурсий. Предлагали лишний раз, просто  от ску-ки, посидеть за столом в  кампании, выпить бутылочку марочного  хорошего  вино-градного винца, отметить чей-то день рождения, и поиграть,  в картишки в подкид-ного  дурака.  Да, много чего предлагали, видимо  от того, что им было нечего де-лать, и они просто  не знали  как  убить время.

 То есть, убежать, спрятаться от себя. А убегать было  куда.
Мне же, повторяюсь, некогда было скучать.   Я был занят. Священный трепет твор-чества заполнял меня, всего без остатка. Мне  не хватало времени. Казалось все  свои сорок с лишним лет  в прошлом я  жил в молчании и вот пришла пора, и  вдруг  я обрёл голос.  И все накопленное, все пережитое   нескончаемым  потоком поли-лось из меня, словно прорвало  во мне  некую плотину и случилось настоящее сти-хийное бедствие – наводнение слов.  Возможно что - то  случилось во  мне, там глубоко внутри, и  я стал другим.

И время  превратилось для  меня  в золотые монеты  в моем сундуке жизни.  И я, как Кощей Бессмертный  завис над этим сундуком, пытаясь зафиксировать  в строчках  каждый свой шаг, каждый час, мгновение.  Может быть, в этом есть  сво-его рода маленькое  сумасшествие, или одержимость. Но  именно  такое отношение  ко времени,   является  самым верным и благородным.  Дорожить  каждым часом, каждым своим  прожитым днём - разве это не разумно?

Жизнь это такая роскошь, это такое богатство,  что  прозябать в скуке, в хандре - это  почти как  преступление.  И это фанатичное  стремление запечатлеть бег времени на бумаге,  в строках, в сло-вах кажется не  нормальным и не от мира сего.
Но это так,  господа. И для меня  нет ничего важнее  этого. И потом -  двадцать дней,  все как один похожих на день  воскресенья, двадцать  дней похожих  на  20 праздников,  когда  встаёшь утром и не знаешь,  чем бы заполнить  день с восхода и до заката.  Не знаю, как  для  кого, но для меня  нет проблемы, чем  бы занять себя.

 Может кто -то будет изнывать от скуки и скучать  по дому?  Нет. Здесь  я  почти как   дома. Здесь есть возможность для  творчества.  Здесь такой  воздух.
Здесь такое  живое море. И   оно  дышит, и умеет говорить   изумрудным цветом волны,  и приглушённым шумом прибоя и криками  чаек  вдали.  И говорить, что  можно жить у моря,  и ничего не  делать, вернее дурака  валять,  не  верно. Это  как праздник  для  души и тела. И этот  праздник   не  забывается.