Конфеты

Эта история случилась очень давно, настолько давно, что иногда, я думаю, это может быть моим вымыслом или сказкой, рассказанной кем – то… но это не сказка, хоть и случилось это под самое рождество.
История о молодом человеке.
Я до сих пор помню его, и часто он является ко мне во снах. Я знаю, через сны мертвые говорят с нами, являются к нам, чтобы проведать… поболтать, узнать как у нас дела, ведь они скучают. Я надеюсь, что тот парень, которому уже наверное очень много лет, и который нашел то, зачем все время бежал, нашел это и нашел не в смерти.
Он бежал. Каждый день. Вы видели хоть раз человека бегущего на работу или с работы в городе, где вы никогда не можете опоздать? Вам, наверное, странно услышать такое. Но как же - спросите вы, ведь все опаздывают и все спешат! Можно проспать, можно задержаться у телевизора или пропустить автобус, можно даже не попасть в метро в час пик! Но разве  все это реально? Это не страх - так, маленькое расстройство. Я уже пять раз вылетал с работы в этом году, и худшее, что со мной может случиться в городе –  существовать на маленькие деньги… но это временно, как и все что «случается». Я не боюсь. И он не боялся. Но все же бежал и ускорял пространство. Летел на своем велосипеде и ускорялся еще. Когда обстоятельства вынуждали его стоять на месте праздно он всячески занимал себя, чтобы хоть как-то ускорить время… Его часы всегда отставали. Ему было радостно узнать, что прошло на пять минут больше, чем он этого ожидал, и миг,  придет к нему на пять минут раньше… миг, когда к нему придет любовь. Я проговорился? Извините.
Да, он ждал любовь. Ту самую, ту великую. Без нее он задыхался…
Все задыхаются. Кто-то от выхлопных газов, кто-то от простуды или астмы… а он задыхался от ее отсутствия.
В городе мы не чувствуем весну. Весной обрести любовь вероятнее. Вы это знаете.
Я знаю, вы помните, что каждая весна становилась все серее и обыденнее и, конечно, вы похоронили свою последнюю - ту которая была как все остальные времена года… жаркой, холодной - никакой… с таким же кашлем, с той же простудой и мыслями о том, что нужно будет повыгоднее приобрести летнюю одежду… и знал это он. Мертвая весна приближалась и к нему… и он знал, что их осталось немного, возможно следующая была последняя… А он бежал, потому что боялся, что не переживет зиму и она охладит его настолько, что следующая весна окажется мертвой… а он еще не любил.
Я знаю, и знаете вы, что ждать любовь – не легкая задача. Каждый день вы прекрасно выглядите и любите все вокруг: грязные стены, размеренную гнилую жизнь, с которой все устали бороться. Вы хорошо пахнете, каждую ночь вы стираете с себя пыль подобно куклам в супермаркете, которые вышли из моды у детей, и которых, возможно, никто никогда не купит и все, что им осталось - это стирать  пыль друг с друга… ведь некому это сделать. Вы, наверное, возмутитесь - «Как же! Ведь куклы не живые…» Ошибаетесь… тот, кто верит, и в ком еще есть силы ждать очень жив. Но люди не куклы и стирать пыл друг с друга они разучились давно, примерно тогда, когда появились первые личные психологи, которые делают это за деньги для вас и очень плохо выполняют свою работу.
В этом городе мы все неизлечимо больны и умираем, я знаю это, и знаете вы. И он был болен… Вы, может, видели его, этого парня бегущего под дождем без зонта, но с улыбкой… Он знал, что надо любить все не живое, даже дождь, чтобы не разучится, когда это будет нужно.
Вы знаете, что даже самый бесперспективный работник может, стиснув зубы, дождаться смерти начальника и стать им…а такой умелый стратег как наш герой, конечно, же должен был влюбиться!
Да! да! Он влюбился. Но было это не весной, не той прошлой текущей как слизь в горле больного весной, которая уже писала завещание, а в последний месяц осени. 
Вам наверное очень интересно, как же… . как же это случилось, при каких обстоятельствах и где - где это счастливое место, как все сделать правильно? Но я вам не расскажу, чтобы не увести по ложному следу… ведь две половинки карты спрятаны в двух самых светлых местах на земле - в секретных, как фантастический затерянный мир, и поэтому – девственных и чистых – сердцах влюбленных.
 Наверное, это его величество Случай, без него ничего не возможно под серым небом. Именно он вручил нашему герою в тот заветный день прекрасный желтый кленовый лист с дерева, которое вероятно существовало в природе, но не здесь - не в городе. А ей, Случай вручил ее ангельскую красоту… Я не влюблен в нее, потому как техник, описывающий процесс я продолжу перечислять все ее достоинства, разумеется, со слов того, кто приходит ко мне во снах так часто. Она была единственным живым человеком в городе. Ее глаза, светили как две прекрасные звезды, которые копили веками чаяния поэтов. Ее сердце, казалось, не принадлежало никому, но это не огорчало. Это ее делало схожей с великим природным явлением, как ветер или дождь, совершенным, покоряющим и независимыми, которым можно любоваться вечно, и он любовался. Он даже забыл, что с этим очаровательным существом можно заговорить и долгое время он просто смотрел, следил, узнавал ее друзей, узнавал все о ней. Его привычный логический поток мысли превращался в букет цветов или буйную траву вдруг прорастающую посреди дороги или воду впитывающуюся бесполезно в камень в котором ничего нет… то озноб, то холод не давали ему заснуть. Он был уверен в своих силах и ему казалось ,что он слишком плох для нее. На самом деле это и была причина его желания наблюдать.
Альтруистической любви не существует, не существует и самого альтруизма и любоваться всем – жизнью, цветком или целим миром, одним человеком (что, впрочем, одно и то же) -  невозможно… Наверное, это и есть привилегия Богов. Человеку же нужно непременно откусить яблоко, даже если только что оно его вдохновляло при рисовании натюрморта.
Он сделал первый шаг, сделал и второй и третий, но все они выглядели как первый и ни на толику он не продвинулся. В таком сером мире, думал он просто любовный порыв должен был очаровать. В таком городе, где есть только пыль и только пустая суета, слеза скатившаяся по лицу признающегося в любви должна покорять, но это был не тот случай, который он тысячи раз представлял в своей голове, и в котором он знал каждую реплику, каждое многоточие, и, конечно, каждый взмах ресниц, такой чувственный, какой мог быть только в черно-белом, что главнее, - немом, фильме.
Их действия, и все то, что его могло занимать только в мыслях, сейчас было грубо и бестактно, как это всегда случается, искажено реальностью…
Я сказал, что город был серым, и там была пыль, люди были как пыль, их мысли были как пыль, а наш персонаж  в данной композиции выглядел как шарик, наполненный гелием, застрявший в черных осенних ветках. Это было действительно так. Любовь меняет. Вы скажете: « Конечно меняет, если она настоящая». Она смогла бы дать шарику прочность и силу, чтобы он прорвался через ветки и наконец вернулся домой на небо… но это лишь частный случай… Ветки становятся шариками, а шарик черной веткой.     Оказалось, что вся эта рутина и скука вокруг была практичными, и имели шанс на выживание, а именно этого не хватало его любви.
Девушка, та, прекрасная, улыбнулась прекрасно, и сказала,  так же серо как город. И смысл был таков. Она попросила доказать нашего героя, что он знает что такое любовь, что его чувства настоящие. Она, кротко и стыдливо опустив ресницы, заметила, что может молодой человек сам не знает что такое любовь и поэтому обманывается и сам.
Как бы ты не  был влюблен, работа и ежедневная рутина изматывает. Череда ночных бдений изматывает и делает тебя таким же черным…сделала черным и нашего героя. Он сидел в свете желтой лампы и думал, что же такое любовь и как ее описать так чтобы ей – его заветной цели -  было понятно, что он знает природу любви и чувствует именно ее. Первый раз, когда он увидел девушку своей мечты - ту прекрасную -  его тело онемело и полностью покорилось ее запаху, подобно тому как тело покоряется запаху чистой и свежей весны, и противится воспринимать все остальное…  это возможно объяснить. Он вспоминал, когда он ее увидел, это было так тонко, так неуловимо, но в то же время приторно и пряно… и это тоже возможно объяснить. То что он почувствовал, это было сладко и давало энергию, и мысли уносились вихрем такой силы, что можно было решить любую задачу - любую. Это было все так же объяснимо, но слова… ведь нужно было доказательство, а не объяснение. Все время, когда нет смысла: частая смена работ, прекрасное в противопоставление материальному и спешка, кажется, что просто бег и ускорение – сами по себе бесплодны. Эта мысль пришла к нему как озарение. Те маленькие светящиеся ячейки в мириадах окон, в этих стальных клетках домов… они были материальными. Это были не неудобные холодные пещеры. Когда пещера своим простым теплом и защитой пригревает семейный очаг - она становится домом. Материальное всегда есть и оно дает основу.
Он думал и решился.
Ему нужно было вложить все силы в свое доказательство любви и создать что-то… Что-то, что ее напоминает.
О чем же он думал, когда думал о любви? Чистый и свежий – было под силу мяте. И он записал – мята… в свою тетрадку, которая предназначалась для бесполезных стихов.  Тонко и неуловимо и в то же время приторно…  - это же корица! Осенило его. То что сладко и дает энергию – это шоколад. Еще там должен быть мед и что-то вязкое – такое, что бы сохраняло вкус и продлевало само удовольствие от любви…
Тогда он смешал все это… смешивал под разными температурами, обрабатывал, продумывал форму и размеры, и вот маленький кирпичик, коричневый из-за цвета какао и ароматный как сама весна…  если его разломить, то из него начинала спадать так вязко нуга…
И он взял его в руку и был готов уже выбежать, чтобы показать ей, то чего в мире  и  не было, не было в городе, то что было сладко как сама… «Любовь», - выдохнул он эфир, пьянящий его. То что было в его руках начинало таять, как лед, становясь липким.
Он уже научился быть практиком, прагматиком, логиком. И он взяв в кулак,  все свое рвение, вернулся назад. Чтобы доработать начатое. Любовь должна быть безупречна. Она не должна была таять, не должна была липнуть. Он завернул ее в бумажку, на которой написал: «Любовь» И она стала похожа на фант… все играли в фанты.  Напряжение от бессонных ночей дало о себе знать, и он воскликнул в одиночестве: «Этот фант самый заветный, он должен быть впечатляюще красив!» И он взял кисть, краски, ручки для более тонкой ретуши и нарисовал на бумаге Париж, тот старый Париж, столицу любви, которого уже давно нет…
*        *        *
Она была удивлена.
Она была удивлена, когда попробовала.
Она попробовала и почти сказала «да».
         Она почти сказала «да», но потом ее лицо исказило изумление… «Ты не знаешь», - сказала она. «Ты не знаешь, что такое любовь. Я тебя научу».
            *         *           *
Он ушел так и не поняв. Его просто выгнали и разбили сердце.
Он шел весь черный, практичный , полный сил, и полный ничего.
Он стал таким как город. Полный ничего он так и не узнал, то что знают все взрослые но не знают дети.
Он не знал, что взрослых от детей отличает взаимная любовь.
                *          *           *
Тогда я его и встретил.
Все спешили, и их фигурки были похожи на мушки в глазах, когда смотришь на солнце.
Он не бежал. Он шел пошатываясь. Все вокруг растворялось. Единственный серый, но жизнерадостный для него цвет в прошлом стал просто краской, сползающий с картины облитой растворителем. Люди вокруг неслись, с неимоверной скоростью оставляя разводы, а он скользил по краске,  которая как во сне не позволяла ему бежать… Крупные капли дождя ,смешанные с глиной, грязью и песком проливающемся с неба, били его застывшее холодное лицо…
Тогда-то я и увидел сюжет своего назойливого сна в первый раз.
Черная фигура, сначала очень изящная, потом увеличиваясь еще и еще, приближаясь, затмила все.
Рука протянула мне что-то. Это было то, что сегодня все лопают и то, что называется конфетами.
Прошло лет двадцать. Вы все знаете когда они появились… эти конфеты, которые любят все, но особенно дети. Потому что это была детская любовь. Чистая.
Вот я вам и рассказал, о сам главном моменте своей жизни. Можете взять у меня автографы. Я попробовал конфету первый…. Эту знаменитую и единственную… это лакомство, которым мы все спасаемся.
P.S.
Вы, конечно, спросите, что же было не так в любви? И почему она была детская? Почему конфета не была ее доказательством?
Я знаю почему. И теперь, когда прошло уже лет 20 я могу сказать… и открыть секрет - открыть секрет конфет не для детей, а для всех. Конфет, которые являются доказательством взрослой любви, повзрослевшей.
В детской любви не было горького… Эта горечь расставания, именно ее не хватало. Именно этому и научила, та прекрасная нашего героя. Это и отличает детскую безграничную любовь, наивную, от взрослой испытанной…
 Но вы попробуете и эти конфеты.
Пожалуй, я включу в них вкус рома, который еще и пьянит.
До свиданья, и до встречи с настоящими конфетами и настоящей любовью.