Ври дальше

Как  известно,  День  Юмора  мы  празднуем  1-го  апреля.  А  несколькими  днями  раньше  все  театралы  отмечают  День  Театра.  Так  вот,  если  сложить  день  театра  с  днем  юмора,  получится  нечто  напоминающее  День  Филармонии.
В  самом  деле,  поводов  для  юмора – сколько  угодно.
Раньше  на  среднюю  филармоническую  ставку  можно  было  купить  не  меньше  шести  пар  колготок,  сейчас – от  силы  полторы,  особенно  если  они  с  люрексом,  начесом  и  утягивающей  ниткой.  Голодные  артисты  рыскают  по  презентациям  и  детским  садикам,  где  повышают  свое  профессиональное  мастерство  и  там  же  просветительски  сеют  «разумное,  доброе,  вечное».  Похоже,  мы  стремительно  возвращаемся  к  былинной  эпохе  скоморохов,  когда  артист  мог  выступить  на  любом  месте,  на  любых  инструментах  и  за  любую  зарплату.
И  шуток  что-то  среди  них  не  слышно.  А,  бывало,  как  соберутся  старые  филармонические  лекторийцы,  как  начнут  рассказывать  правдивые  байки – и  хочется  верить,  и  верится  с  трудом.   
Был  в  нашей  филармонии  такой  артист – певец  Р.  Прекрасный  бас,  гибкий,  музыкальный.  Чайковского  пел,  как  сам  Фигнер.  Всегда  отлично  знал  текст  и  гордился  этим.  И  вот  на  концерте  в  каком-то  женском  ПТУ  что-то  его  отвлекает,  и  наша  звезда  выдает  в  военной  песне  «Холодное  море  вздымает  лавиной»  такие  слова:
Знакомая  чайка  помашет  руками…
И  для  убедительности  он  даже  показал,  как  она  примерно  это  может  сделать.  Оставшиеся  куплеты  баянист  аккомпанировал,  спрятав  голову  за  баян.
Зато  сопрано  А.,  любимая  всем  коллективом  за  приветливый  характер,  чудесную  улыбку  и  фантастические  салаты,  перевирала  тексты,  как  никто.  В  серьезной  песне  Дунаевского  «Дорогая  моя  столица»  о  защите  московских  рубежей  она,  судорожно  пытаясь  вспомнить  точное  количество  храбрых  воинов-панфиловцев,  спела  так:
И  в  сердцах  будут  жить  сорок  восемь,
Двадцать  восемь  твоих  … отцов!
Вышло,  что  в  рождении  Москвы  принимало  участие  не  менее  76  папаш.
В  одной  из  детских  программ  ей  долго  не  могла  покориться  белорусская  песня  «Бульба»,  в  которой  талантливый  белорусский  народ  навалял  огромное  количество  куплетов,  да  еще  и  в  быстром  темпе.  Однажды  коварные  слова  таки  вылетели  из  головы.  Пара  куплетов  прозвучала  с  таким  выразительным  текстом:
Трам-там-там,  тара-тара-тара-там!
Трам-там-там,  тара-тара-тарарам.
И  так  до  бесконечности.  Надо  отдать  ей  должное:  на  концертах  она  никогда  не  терялась.  И  никогда  не  путала  слов  в  классике.  Как  она  божественно  пела «Лорелею»  Листа – очень  сложное  и  редко  исполняемое  произведение,  знают  только  те,  кому  посчастливилось  ее  слышать.
Многие  думают,  что  актерское  дело – нехитрое.  На  самом  деле,  актер  на  сцене  испытывает  колоссальные  эмоциональные  и  интеллектуальные  перегрузки.  Необходимо  следить  за  целым  рядом  важных  вещей  и  контролировать  их.  Это  поведение  зала,  поведение  партнера,  игра  ансамблиста – концертмейстера,  и  др.  Неудивительно,  что  центр,  отвечающий  за  речь,  выделывает  порой  такие  чудеса…  Нелегко  при  этом  приходится  ведущему  концерта,  ведь  мы  не  говорим  заученный  текст,  а  импровизируем,  исходя  из  ситуации  на  сцене  и  в  зрительном  зале.  Чувство  ответственности  за  поведение  зрителя  иногда  так  давит.  Однажды  мне  самой  пришлось  испытать  неприятные  минуты.  Я  работала  первый  год  в  филармонии  после  окончания  консерватории.  И  вот  попалась  такая  тяжелая  школа – не  могу  собрать  у  детей  внимание,  и  все  тут.  А  тема  серьезная:  Чайковский.  Зал  шумит,  я  уже  сама  себя  не  слышу.  Объявляю  выступление  скрипача  и  думаю: «Ну,  он  их  точно  не  заставит  себя  слушать».  И  вдруг,  в  зале  пошел  сдержанный  гул,  а  потом  тишина.  Скрипач  заиграл.  Я,  счастливая,  захожу  на  цыпочках  за  кулисы.  Меня  встречают  улыбающиеся  коллеги:
- Ты  знаешь,  что  сейчас  объявила?
- А  что?
- Русский  танец  из  балета  «Лебединое  озеро»  Сергея  Сергеевича  Прокофьева!
Бывали  на  детских  концертах  и  чистые  радости.  Однажды  солист  И.  пел  в  программе  «Юмор  в  музыке»  веселую  венгерскую  песенку  о  капризной  курочке,  которая  ходит  по  двору,  знакомится  с  его  обитателями:  цыплятами,  утятами,  поросятами  и  все  недовольно  кудахчет.  Из  контекста  ясно,  что  речь  идет  о  дружбе.  И  дернул  же  меня  кто-то  за  язык  задать  залу  провокационный  вопрос:
- Как  вы  думаете,  дети,  с  кем  хотела  встретиться  курочка?
Поднимается  из  первых  рядов  хорошенькая  пионерка  в  белой  рубашке,  красном  галстуке  и  звонко  так  говорит:
- Курочке  хотелось  петуха!
Концерт  после  этого  прошел  с  нарастающим  успехом.      
Много  материала  для  рассказов  давали  столкновения  с  методистами,  которые  любили  оценивать  наше  творчество  по  своим  сложным  законам.
Как-то  мы  давали  для  самых  маленьких  музыкальную  сказку  «Красная  Шапочка».  Волк – артист  Т. – у  нас  был  высоченного  роста  и  с  сильным  низким  голосом.  Он  все  время  переживал,  что  дети  его  будут  бояться.  Чтобы  убедить  детей,  что  Волк  не  настоящий,  мы  решили,  что  он  будет  петь  в  обычной  концертной  тройке.  Бедный  Т.,  начиная  зловещую  арию  «Зубы,  зубы  я  точу,  я  девчонку  съесть  хочу»,  умильно  улыбался,  что,  по-моему,  производило  на  юную  аудиторию  еще  более  жуткое  впечатление.  И  вот  в  одном  из  детских  садиков  разгорелся  конфликт.  Методист  задала  нам  сакраментальный  вопрос:  «Почему  у  вас  волк  без  хвоста?»  Напрасно  мы  ее  убеждали,  что  так  лучше,  что  дети  меньше  боятся.  Бесполезно.  Выходя  из  ее  кабинета,  мы  услышали  вслед:  «По  нашей  методике  у  волка  должны  быть  хвост  и  уши!»  Хорош  был  бы  бравый  Т.  в  тройке  и  с  хвостом!  Однако  когда  мы,  одетые,  с  концертными  костюмами,  ожидали  у  ворот  садика  филармоническую  машину,  какой-то  мальчик  с  почтительного  расстояния  крикнул  Т.:  «Волк,  я  тебя  не  боюсь!»  И  мы  поняли,  что  мы  были  правы.
На  одном  из  концертов  где-то  под  Совгаванью  методист,  успокаивая  детей,  произнесла  великолепную  фразу:  «Сядьте  все  на  одно  место,  и  чтобы  я  вас  больше  не  видела!»  Мы  потом  долго  думали,  каким  образом  можно  выполнить  этот  приказ. 
А  эти  фразы  из  копилки  Детской  филармонии:
У  Пушкина  был  кучерявый  волос  и  бакенбарды  того  же  цвета.
Муржской  фрак.
Вороны,  летите  и  велите  закладывать  конюшню!
Эдвард  Григ.  Слушаем  его  пленительное  лирическое  «Утро».
- Ребята,  что  сейчас  в  музыке  происходит?
- Солнышко  встало,  птички  запели.
- А  еще  что?
Семилетняя  Ксюша  мечтательно  говорит:
- Магазины  открылись.

Было  это  или  не  было,  хотите – верьте,  хотите – нет.  Мое  дело  рассказать.