Технократ. Глава 9 У цели

Наблюдатель подвел меня к почти не выделяющейся из стены двери. Стукнул два раза кулаком, и она ушла куда-то в сторону. Не дожидаясь приказа, я вошел. Там была абсолютная темнота. Но потом дверь у меня за спиной закрылась, и, в тот момент, когда щель сузилась и исчезла, вспыхнул свет. Первым делом я увидел зеркало. Я отшатнулся. Нет, это не я. Это не могу быть я. Я уже тут всего одну ночь! Или мне только кажется?
— Удивлен? — спросили сверху.
Я заметался.
— Кто здесь?
— Не нужно так удивляться. Ты проспал в камере около шести лет. Но ведь они показались тебе всего несколькими часами, верно? Все правильно, нам не нужно, чтобы ты сошел с ума. Поэтому мы немного ускорили твое восприятие времени.
— Кто «мы»? — я огляделся.
В, я бы сказал, кабинете стоял характерный медицинский запах. Да и само помещение больше всего напоминало кабинет стоматолога. Кресло, в котором полусидишь-полулежишь, какие-то инструменты жутковатого вида, кроме того еще какие-то непонятные приборы, а еще банка со странной зеленоватой жидкостью с проводами, уходящими вниз.
— Итак, желаю тебе пережить эту операцию, нам нужны свежие кадры... — произнес голос со вздохом.
— Операцию? Какую еще...
И тут я почувствовал укол в шею, перед глазами у меня помутилось, и я потерял сознание.


В странном полусне я чувствовал эхо чужих слов:
— Как он?
— Отличный экземпляр! У него потрясающая стойкость ко всем раздражениям!
— То есть жить он будет?
— Он будет одним из лучших! Я уже давно не видел таких хороших показателей. Мы можем попробовать заменить все полностью.
— Давайте не будем рисковать, тем более, если он настолько ценный. Ведь хуже не будет, если мы обождем, правда?
— Ну разумеется! В конце конов, решать Вам.
— Хорошо, тогда заканчивайте процедуру на сегодня.


Сначала я ощутил жуткую боль. Настолько жуткую, что хотелось кричать, что есть мочи, но я не мог раскрыть рта, не мог пошевелиться, не мог даже глаз открыть. Словно мышцы отключились, и работал только мозг. Я был один на один со своей болью. Шли минуты, и ничего не менялось. Прошел один час, второй...Я боялся умереть от шока, но как будто уже умер. И вдруг, как будто кто-то нажал кнопку, я почувствовал свое тело. Почувствовал шершавую ткань одежды, вдохнул спертый воздух, оглянулся вокруг, услышал собственное дыхание. И в то же самое мгновение боль словно по той же неслышимой команде исчзла. Не утихла, просто исчезла. Еще секунду назад она давила, зудела, сжигала, рвала на части, а сейчас ничего этого нет. Я попытался подняться, но почувствовал какую-то невероятную тяжесть. Я не удержался и упал на пол. И замер. потому что я не услышал глухого удара костей о стеклянный пол и не почувствовал боли от ушиба. Был только очень странный, непривычный звук. С таким звуком мог ударяться только металл. Операция...Вот какое наказание предназначено инакомыслящим. Тебя не убивают, не пытают, не отправляют на тяжелые работы, тебя просто превращают в киборга.
Я закричал. Но не физическая боль заставила меня это сделать, а боль душевная. Все, уже ничего не изменишь. Изменения необратимы. За несколько часов мне перечеркнули жизнь. Еще так пару раз, и я перестану быть человеком, и не только телесно. Мой мозг опутают паутиной проводов, и я превращусь в послушную зверюшку, делающую только то, что ей велят. Нет, не хочу, НЕ ХОЧУ!
Но свое негодование я больше никак выразить не мог. В следующий раз ко мне пришли двое Наблюдателей с автоматами на изготовку. Я точно не знал, какие части тела мне заменили, поэтому убили бы они меня в любом случае. Потом опять тьма, свет, снова укол, снова я не заметил, кто его сделал, снова полусон. И снова те же голоса.


— Так, кажется у нас проблемы...
— Какие проблемы? Доктор, вы же сказали, все отлично.
— Да, так и было. И материал приживется, я не сомневаюсь. Но...
— Да что такое-то?
— Видите ли, мне кажется, его сознание слишком мощное...
— Как это понимать.
— Я объясню. Дело в том, что если все в норме, субъект должен пребывать в коме. Но он не в коме. Он как будто просто спит. Возможно, — пауза, — возможно, он даже в сознании.
— Как? Хотите сказать, он нас сейчас слышит?
Снова пауза.
— Я сказал бы, что это вполне вероятно.
— Какого черта? Вколите ему двойную дозу!
— При всем уважении, это недопустимо. Мы потеряем его мозг.
— Так в чем же дело?
— В первый раз такое вижу. Такое впечатление, что он уже проходил через эту процедуру.
— Но это ведь невозможно! Его доставили к нам совсем ребенком.
Я мысленно сжал кулаки. Ребенком? Я попытался вынырнуть, проснуться, и в какой-то момент у меня это даже стало получаться.
— О, Господи! — взволнованно воскликнул доктор. — Похоже, он приходит в сознание.
— Так усыпите его, черт бы вас подрал!
Но этого не потребовалось. Силы мои иссякли, и я снова провалился в дрему.


В этот раз боли совсем не было, и я даже шевелиться смог почти сразу. На груди я обнаружил красно-оранжевый бейдж, на котором черными буквами было написано: «Объект 3146. Киборгенизирован 17.04.44 на 58,1%». Пятьдесят восемь процентов! И это всего за две операции! Следующая, наверное, будет последней. Нужно уходить отсюда, пока не поздно, но как? Как я справлюсь с двумя автоматчиками, притом профессиональными Наблюдателями? Хотя...А, может они на это и рассчитывают? А что, если я просто не оцениваю своей истинной силы? Сколько у Наблюдателей металла в теле? Сорок процентов? Ну, явно не более шестидесяти. Если бы мне точно знать, сколько еще операций предстоит...Сейчас-то я вряд ли справлюсь, но вот было бы во мне процентов восемьдесят...И я решил пойти ва-банк.


— Уверены, что это безопасно, доктор? Помните, что случилось с ним в прошлый раз?
— Конечно помню, так что надо делать все оперативно. Поможете мне?
— С удовольствием.
— Вот, держите это.
— Что это за миска?
Короткая пауза.
— Это не миска, это верхняя часть его черепа.
— Черт!
— Спокойно, спокойно...Если вам так будет легче, это просто кусок кальция еще с чем-то.
— «Еще с чем-то»...И не стыдно вам? Вы ведь доктор...
— Какая разница? Не будем сейчас углубляться в анатомические подробности. Вы сейчас сами все увидите.
— Доктор, кажется, он опять просыпается.
— Ах ты зараза...А ну-ка...
И я опять отключился.


«Объект 3146. Киборгенизирован 28.04.44 на 84,2%», — прочел я на бейдже. Ну вот, подумал я, теперь можно хоть как-то соперничать.


— А что дальше? — не удержался от вопроса Генри. Мы по-прежнему сидели в кромешной тьме.
— Да ничего, — я пожал плечами, не сразу осознав, что это бессмысленно. — Когда за мной в следующий раз пришли, я свернул обоим шеи и, попрыгав по мостикам, через крышу сбежал из Мастерской.
— Они явно этого не ждали, — произнесла Милена откуда-то из угла.
Я замолчал в нерешительности, потом все же спросил:
— Ты плачешь, Милена?
Она ничего не ответила, но я как-то почувствовал, что она кивнула.
— Прости, — только и сказал я.
Я не знал, как ее утешить. Значит, она все-таки была влюблена. Мне очень этого не хотелось. Не из-за ревности, нет. Просто я знал, что не все дойдут до конца. И очень подозревал, что Чарли уйдет одним из первых. А, впрочем, какая разница? Может быть, он легче всего отделался...
— Рик, — подал голос один из мужчин, что были тогда в автобусе.
— Да?
— Зачем ты вернулся?
Этот вопрос меня ошарашил.
— Что значит «зачем»?
— Ты вернулся, и теперь мы все умрем. До этого у нас хотя бы был какой-то шанс.
— Да какое право... — начал было Генри.
— Подожди, — перебил я его. — Молодой человек, вы ведь сами выбрали этот путь, или я заблуждаюсь? Я ведь спрашивал вас, всех вас, готовы ли вы идти со мной до конца. И вы все сказали «да». И не спорьте, — конечно, сказали, иначе я бы вас прикончил. Может быть, вы решили переметнуться? Ну тогда молитесь, чтобы Наблюдатели подстрелили вас быстрее, чем я. Я очень не люблю предателей. Такие самоубийцы уже были, и, поверьте, их судьба незавидна. Когда нас высадят, можете идти на все четыре стороны, я никого не держу. Остальных же спрошу еще раз: Вы готовы идти со мной до конца, даже если вам придется умереть?
— Да! — воскликнули все хором, по-моему, и этот мужчина тоже.
— Но ведь кроме смерти нам ничего и не осталось? — тихонько спросил кто-то.
— Это неправда, — возразил я. — Мы пока что целы и невредимы, значит именно в таком виде мы и нужны Архитекторам. И не длявымещения злости, как если бы это были Наблюдатели. Архитекторы не умеют злиться, у них вообще чувств нет. Понимаете? Теперь-то я все понял! Архитекторы — это куклы. Да, они способны воспринимать окружающее, но они практически не способны к высшей мозговой деятельности. Не забивайте себе голову, просто они способны только делать то, что им прикажут. А приказать им может только один человек. Человек с которым я уже долгие годы мечтаю встретиться.
— Это Технократ? — высказала предположение одна из женщин.
— Да. А раз нас не убили...Простите, но если вас не убили, значит, мы нужны Технократу живыми, причем не только я, а все мы.
— Но зачем? — спросил Генри.
— А вот это и есть главный вопрос.
Фургон остановился. Дверцы распахнулись, заставив всех зажмуриться от непривычного света. В проеме стоял Архитектор. Он поднял руки к голове и медленно опустил капюшон. Я даже рот раскрыл. Все остальные, кроме Милены — тоже.
— Какого хрена? — только и сказал я.
— Блин, я надеялся, что ты еще там узнаешь, — сказал лже-Архитектор, улыбаясь во весь рот.
— Адам, это правда ты?
— Нет, блин, дядя Федя! Выходите быстрее!
Я выбрался из неудобного кузова и в дружеском порыве обнял Адама.
— Как же ты выбрался? Тебя разве не поймали тогда?
— Когда? А, нет...Ты бы видел. Я, блин, от них убегал через пол-Города. Добежал почти до Руин, но потом они след потеряли, — он засмеялся.
Мои новые спутники начали с подозрением коситься на него.
— Вы не подумайте, — успокоил я их. — Он-то может. А как ты попал в Архитекторы.
— А это меня пару часов назад повысили в звании, — он подмигнул.
— И что ж ты здесь делал? — поинтересовался я.
— Ну...как все. Нашел агентов, каких смог, велел ничего не предпринимать, готовиться к твоему возвращению.
Я одобрительно кивнул. Да уж, от Адама можно ожидать чего угодно.
— Только вот, — Адам сразу приуныл есть у нас одна проблемка. Мы на крыше стоянки, принадлежащей Кузнице. Нужно как-то отсюда выбираться.
— Так почему же... — начал кто-то из агентов.
— Чтобы не вызывать подозрений, дурья, блин, голова! Что, по-твоему, можно так вот просто взять и, блин, высадить всех посреди площади?!
— Адам, — предостерегающе позвал я.
Адам отмахнулся.
— Я им, блин, жизнь спас, а они еще с претензиями!
— Ни у кого нет никаких претензий, — успокоил я его.
Тут я впервые оглянулся. Трудно поверить. Я действительно был на центральной площади. Вот справа от меня раскинулась приземистая Кузница. Настоящий архитектурный шедевр, каким он, собственно, и должен быть. Слева, вдали — Мастерская. Но на нее я и смотреть не стал: слишком тошные воспоминания всплывали в связи с ней. А почти прямо по курсу — Обелиск. Челюсть моя отвисла. Это было исполинское, просто гигантских размеров здание. Но я не сразу понял, что это здание. В небо уходило чудовищных размеров дерево, с длинными, красиво изогнутыми ветками. Даже в туманной дымке оно, казалось, блестело. Несомненно, ничего прекраснее я не видел в своей жизни.
— Мне пора, — пробормотал я.
— Что?
— Я должен идти туда, — произнес я, словно загипнотезированный.
— А мы, блин, на что? — возмутился Адам.
Я немного пришел в себя.
— Адам, слушай. Хотя почему...Быстро все сюда. Слушайте. Я должен разобраться с Технократом. Вам туда ни к чему, сами понимаете. Мне кажется, Кузница может подождать. Займитесь сначала Мастерской. Не перебивай. Займитесь Мастерской. Адам, у Архитекторов наверняка есть взрывчатка. Добудь ее, сколько сможешь запихнуть в фургон. Бери кого-нибудь с собой и дуйте в Мастерскую. Там соврите что-нибудь, моло, проверка или что-то в этом роде. У них там у противоположной от входа стены есть энергоустановка. Вам нужно любым путем доставить туда взрывчатку. Дальше делайте, что хотите, но вся это хренотень должна рвануть, поняли? Если все пойдет по плану, я попытаюсь как-то нейтрализовать Архитекторов изнутри. Если вам все удастся, ничего больше не предпринимаете, ждете меня, если я не вернусь через три часа, убирайтесь из Города, бегите за Выжженные Пустоши. Там преждите, пока все не утихнет, в любом случае, потом уже все будет по-другому. Если я все-таки выживу, то там и посмотрим. что делать. Вопросы есть? Вопросов нет. До встречи!
И, прежде, чем кто-нибудь чтол-нибудь успел сказать, я спрыгнул на нижний ярус стоянки. Там я выломал дверь одного из фургонов и уселся за руль. Я был полон решимости. Дело подходило к развязке.