29-31 танец многорукой кали

                29.  ВЫЗОВ  ЧЕРНОГО КВАДРАТА   
               
   Выходка Федулыча с переодеванием в мотоциклетную фару никак не подтверждала приверженность бывшего дьявола новому курсу. Да и о курсе этом было известно только со слов странного покойника. Поэтому не было достаточных оснований полагать, что фара Федулыча будет направлена на благие цели и что в результате такого медицинского осмотра не придется составить компанию Рябчику или даже самому мистеру Горби.
               
    Припоминая свои ощущения перед лицом опасности дьявольского наваждения, Улейкин находил, что охвативший его страх, не придавал ему сил, а наоборот, ослаблял. Вся энергия, взбитая перспективой превращения в поросенка, как-будто утекала через поры и засасывалась в воронку зеркала Федулыча. От такого  парализующего  воздействия прибор на глазу деда чудился уже более сходным с канцелярской кнопкой.
               
   - А как ты думаешь, есть у инопланетян совесть? – внезапно спросил дед.         
   Вопрос, конечно, был нелепый, как и все происходящее. Но он вдруг напомнил о существовании реальной действительности, где присутствие  энлонавтов исключает мистические представления, вместе с их дьяволами, бесами и живыми покойниками. И сразу образовалось простое и ясное объяснение всех странностей «Крысиных двориков». Подумалось:               
    «А никакой этот Федулыч не подстриженный дьявол и даже не полоумный маразматик. Он обыкновенный мошенник. Притом под его руководством работает целая банда. В число ее членов, определенно, входит и старуха с надрессированным поросенком и обитатель кладбища, якобы усопший по велению души. Вся затеянная ими дьяволиада рассчитана на легковерного дурачка. Но теперь, когда этот дурачок догадался об истинном положении вещей, игра пойдет по-другому. Впрочем, внешне все должно выглядеть так, будто одурачивание успешно развивается. Быть может, таким образом удасться установить их намерения. Скорее всего, банду привлекает касса «Ковчега». В таком случае у них разработан план, согласно которому распределены роли. Главный у них, конечно, этот Федулыч. Возможно, он какой-нибудь уголовный авторитет. И видимо, Хоперский о нем что-то знает. Знает, но молчит. Он смертельно напуган тем, что банда до него добралась.
               
    Не исключено и то, что планом шайки предусматривается подчинение своим интересам всего бизнеса на аномальную тему. Иначе для чего было создавать этот, якобы, НИИ, претендующий на право запрещать Хоперскому распространять свое поле?
               
    Странно только, что все это сразу не пришло в голову. Ведь, в сущности, чем занимается их институт? Изучают траекторию движения поросенка с поврежденным разумом. А совершенно  живой и здоровый покойник круглосуточно думает над смыслом жизни. Но еще более вздорно ведет себя этот наглый Федулыч. Он, очевидно, действует по принципу «чем хуже, тем лучше» и даже не скрывает, что нашел дурака. А чтобы у дурня совсем съехала крыша, ему внушается мысль о пагубности мышления и необходимости уподобиться стеклянной призме.               
    Ладно, пусть думают, что афера протекает нормально. Тут главное не спугнуть их. Для этого надо получше прикинуться недоумком. Однако, как этому Федулычу удается трюк с чтением мыслей? Хорошо бы проверить его возможности. Для этого надо сказать ему что-нибудь мысленно. Например: «Сам дурак».
               
    «Федулыч – дурак! Дурак ты, Федулыч. Понял?» 
               
    - Так, так, так. Отлично, - пробормотал Федулыч, продолжая зырить через свое зеркало. – Ну, и как же наши инопланетяне?               
    Судя по ответу, на этот раз Федулыч ничего не прочитал. Это подтверждало правильность вывода о его несостоятельности как дьявола.      
    - Думаю, что совести у них нет. 
               
    - А почему? – допытывался Федулыч. 
               
    - А зачем она им? У них, по идее, должен быть рациональный подход ко всем вопросам. А для этого, в свете  вашего  учения,  мышление  должно доминировать над чувствами. И если совесть – это чувство, значит, она вместе с другими чувствами  у них  в подавленном состоянии.               
    - Выходит, они твари неразумные? 
               
    - Как это, неразумные? Я такого не говорил. Наоборот, они – высокоразвитые существа.               
     И уже одновременно с последней фразой возникло сожаление о высказанных резонах. Из тактических соображений следовало сказать какую-нибудь глупость.
               
    - Какие же они высокоразвитые, если чувства  подавляют? А чувства-то, они от разума. И весь вкус жизни от разума, а не от мышления.               
    - Возможно, они как-нибудь компенсируют нехватку разума. Например, подсасывают его у земных комаров, мух и пауков.               
    - Отлично, - заключил Федулыч, снимая с головы зеркало и с тем обнаруживая в своей физиономии то, что именуют просиянием. – Отличный бес. Я у тебя его заберу. Пусть будет в моей коллекции. У меня такого еще не было.
               
      При этом всем своим видом старый мошенник показывал, что он не допускает возражений. А между тем, было вовсе непонятно, про какого беса он говорит, и какую операцию он готов проделать. Память тотчас явила файл знаний о многочисленных случаях преступных изъятий внутренних органов и торговли ими. Если бандиты занимаются этим, то все пути к бегству предусмотрительно перекрыты. Мелькнуло: «Вот тебе и касса «Ковчега». Лучше бы уж касса.» И вместе с этим пришло решение тянуть время и одновременно искать пути к спасению.               
    - А что это у вас за коллекция такая? Нельзя ли взглянуть?
               
    - Почему нельзя? Можно, – с хорошо поставленным радушием разрешил дед. 
               
    - А где она у вас? 
               
    - Да вон.
               
     Там, куда указывал руководитель, засады не было заметно никакой коллекции. Там была лишь бревенчатая стена с деревянными полками, где лежали толстые книги и стояли призмы. Такое открытое издевательство могло указывать на близость развязки. Следовало ожидать, что в любую секунду дверь распахнется, отвалится люк из подвала, и в комнату вторгнутся вооруженные сообщники деда. А лишенные органов останки с удовольствием стрескает их Горби.               
    - Да где же, помилуйте, где же? 
               
    - Да вон же, на полке, - изголялся бандит.
               
    - Но что-то, я никак не вижу.
               
    - Да как же не видишь-то? Вон альбом черный.
               
    - Альбом? 
               
    На одной из полок, действительно, лежал толстый альбом. Оставалось допустить, что эти извращенцы прессуют изъятые органы и высушивают их до состояния осенних листьев.               
    Не дождавшись  действий от гостя, Федулыч сам дотянулся до альбома, и, положив его на стол, раскрыл.               
     На первой странице не было никаких органов. Зато была нарисована большая шестиконечная звезда с разноцветными лучами красных, желтых и зеленых оттенков.               
    - Это вы сами нарисовали? 
               
    - А то кто же? – похвалился дед.   
               
    - И раскрашивали сами? 
               
    - Сам и раскрасил.
               
    - А зачем? Такая звезда часто используется как магический символ в кабалистике. Но, как правило, ее не раскрашивают. Хотя, наверное, так красивее. Только зачем вы ее нарисовали?               
    - Потому что звезда – это всегда большой обман, - нашелся Федулыч. 
               
    - Обман? Почему обман? 
               
    Хотя на самом деле обман в альбоме Федулыча был неудивителен.
               
     - Она ж всегда ненастоящая. Сама из прошлого, а кажется из будущего. Вообщем, одно вранье. Почитай в астрономии.
               
      - А ведь Солнце – тоже звезда. Вы разве этого не знаете?   
               
     - Солнце, оно и есть солнце, - отрезал Федулыч.
               
    То есть, подразумевалась обычная для аморальных людей норма двойных стандартов с утверждением: «Солнце, конечно - подлец, но это наш подлец».
               
      - Да, вы, разумеется, правы. Солнце вначале было символом христианства. Но потом им стал крест. Как вы к этому относитесь?
    Узнать об отношении деда к кресту показалось удачной мыслью.               
     - Символ должен что-то показывать, - рассудил Федулыч.               
     - Да, конечно, символ должен что-то выражать. Притом что-то понятное. Вот, например, в звезде Моисея лучи исходят из одной точки или сходятся в одну. Это вполне соответствует идее о фокусировке всего в одном и наоборот. Причем, здесь может быть имеется в виду безвредная снежинка. Вы знаете, что вода правильной структуры кристаллизуется в форме шестилучевой звезды? А вода – это основа жизни. Вот и получается…            
   - Да ничего не получается, - перебил Федулыч. – Вот когда эта снежинка оттаит, тогда и получится вода, круглая капля. А покуда, вот, - и Федулыч ткнул пальцем в звезду.
               
   - Вы, наверное, антисемит?
               
   - Ну, начинается, - покривился Федулыч. – Просто рано или поздно все евреи перейдут в истинную веру.               
   - А мусульмане? У них, ведь тоже имеется звезда.   
               
   - И они тоже.   
               
   - Да зачем же им это надо? Им, по-моему, и так неплохо. Притом, откуда известно, какая религия правильная? Например, какую такую особенную истину выражает крест? 
               
    - Вот оно, воспитаньице, - ухмыльнулся Федулыч. – Зато Бергсона мы читаем. А крест всего-то изображает законы красоты, и значит путь попрания смерти.            
    - Это, какие же такие законы?
               
    - А то ты не знаешь, - заострил взгляд Федулыч.   
               
    - Конечно, не знаю. Впрочем, я чуть не забыл про ваш принцип дополнительности, который христианский Бог использует для перманентного возрождения  жизни. Перекладина здесь, действительно уместна.               
    - Ну, если тебе мало, возьми другие принципы, – разрешил Федулыч.
               
    -  Где ж их взять-то? У нас в институте законы красоты не преподают. Вместо этого, представьте, нам рассказывают про диалектические законы развития материи. 
               
    - И это годится, -  уступил Федулыч. – Это законы хаоса. Ты бери  и читай их наоборот.               
    - Что-то я не понял, какое отношение материалистические законы имеют к хаосу?   
               
    - А прямое, - беспечно заявил Федулыч. –  Такое же, как к мышке и зеркалу, которые, не будь разума, активно и целенаправленно ведут к тому, что есть ничто.   
               
    - Подождите, подождите. Опять, разум, яйцо, бульки… Видите, я все помню. И к ним, значит, как-то применимы законы красоты, которых мы не знаем. Но мы знаем, что эти законы обратны законам развития материи. Возьмем, например, закон развития по спирали. Что у нас получается? Развитие по прямой? Но разве что-то развивается по прямой?      
    - Все должно развиваться по прямой, когда дьявол не мешает, - заявил Федулыч безопеляционно, – Например, свет. 
               
   - Свет? Свет, действительно, движется по прямой.  Да и поросенок, пожалуй, если ему не мешает мышление. Ну, хорошо.                Тогда возьмем принцип развития от простого к сложному. Что у нас там - наоборот? От сложного – к простому? Тогда, по законам красоты, курица должна  быть проще, чем яйцо. А разве она проще?               
   - Конечно, проще, - парировал Федулыч. – Курица запросто может снести яйцо. А что может яйцо?
               
   - Ну, если с точки зрения возможностей…  Есть еще закон отрицания отрицания. В свете разума он, значит, выглядит как подтверждение подтверждения.  Получается что-то, вроде инерции.  Правильно? А вот, к примеру, единство и борьба противоположностей. Как с этим быть?               
   - Тут надо оставить только единство, - рассудил Федулыч. – Никакой борьбы. Борьба – это удел дьявола.
               
   -  А Бог что, ни с кем не борется? Например, с дьяволом. 
               
   - Конечно, Бог не борется, – ухмыльнулся Федулыч. – Ты видел, чтобы яблоко боролось с червяком?  Бог только созидает. И все.               
   - Но ведь широко известно, что Бог наказывает грешников. Особенно тех, кто покушается на чужую жизнь или кошелек.
               
   - Откуда же известно? От мышки?  Если Бог – это разум и любовь, как  же он может наказывать?               
   - Но куда же приведет безнаказанность?               
   - А никакой безнаказанности нет, когда есть дьявол. Насколько человек отступил от Бога, ровно настолько он в руках дьявола. А уж тот накажет, не горься.
               
    Однако последовать совету Федулыча было не так-то легко. Его идеология открывала слишком широкие возможности дьяволу при полном попустительстве Бога, занятого созиданием. При этом жертве дьявола предлагалось признать действия последнего полезными и необходимыми, а значит, безропотно расстаться с кошельком, жизнью, или даже с внутренними органами.
               
    - Но что, если санкции дьявола окажутся чрезмерными? Должна же быть какая-то инстанция, где  его произвол может быть обжалован. Ведь человек для Бога не червяк какой-нибудь.               
   - Почему не червяк? – усомнился Федулыч. – Червяк. Червь земной. Вот ты знаешь, как питается земляной червь. Он прогоняет через себя землю, в которой живет. 
               
   Циничное представление Федулыча о человеке, как о ничтожном и противном червяке уже само по себе не сулило ничего хорошего. Но если вспомнить, что минуту назад под червяком  в яблоке подразумевался сам         дьявол, то дело еще более осложнялось. Ведь при определенной прожорливости такого обобщенного червяка у его добычи открывалась опасность быть пропущенным через утробу старого бандита и всей его шайки с поросенком в придачу. Может, поэтому-то в альбоме Федулыча и не наблюдалось никаких сушеных органов.               
    - А нет ли в вашей коллекции еще чего-нибудь? 
               
    - А ты дальше-то листани, - посоветовал Федулыч. 
               
    На следующей странице альбома была нарисована женщина с поднятой в танце ногой и шестью руками. Прямо на лбу у нее сидел угрюмый черный чертик с формами скорпиона. Сама она была белая, но все ее руки были раскрашены цветными карандашами,  также как лучи звезды на прежнем рисунке. Вдобавок, здесь присутствовали те же цвета светофора, свой для каждого яруса рук: красный, желтый и синезеленый. Причем,  правые ее руки были закрашены значительно гуще, чем левые. Возможно, автор хотел выразить их неодинаковое  развитие. С его стороны это было предусмотрительно, поскольку в каждой своей руке женщина держала по чертику. Но если в левой бледнорозовой руке у нее был хилый чертик, подвешенный на веревке, то в правой бордовой ей приходилось удерживать очень пузатого и увесистого чертяку. Нелегкая нагрузка была и на правую оранжевую руку, в которой находился крупный бодрый чертик в наполеоновской треуголке. В то время как в левой еле желтой руке чертик был куда менее весомый, да еще связанный какими-то путами. Наконец, в правой нижней руке салатного цвета чертик выглядел очень динамичным, и был даже вооружен стрелой, зато из левой блеклой руки его собрат практически вывалился и, похоже, был обречен упасть.               
    Однако, несмотря на всю карикатурность исполнения и сюжета картины, автору не удалось скрыть некоторое сходство ее главной героини со знаменитой индийской богиней зла – Многорукой Кали.               
   - Я узнал. Это танцующая Кали. Только что это за чертики. У нее что, белая горячка?               
   - Это – бесы, - пояснил Федулыч. 
               
   - А, вот они какие. Все разные. Да, неплохая коллекция.  Притом у каждого свое амплуа.               
   - Так и есть, - согласился дед.  –  Тут тебе и огонь, и вода, и медные трубы. 
               
   - А-а, испытание славой, временем и силой. 
               
   - Точно, - подтвердил Федулыч. – Вот этот верхний толстый – бес алчности, а в верхней левой руке бес  самоубийства. Этот, в шляпе, бес тщеславия, а в пару ему дан бес уничижения.               
   - То есть, те бесы материальные, а эти, значит, социальные. Тогда нижний, со стрелой, наверное, бес огня, да?               
  - Примерно, - согласился дед. – Это бес нетерпения. А против него – бес отчаяния, бессилия.               
   - А на лбу-то у нее тоже расположен бес?   
               
   - Это бес упрямства, непокорности.
               
   - Вон оно как. Ну, и сама она тут у вас хороша. Воплощенная извращенка. И принимает в каждом бесе участие, очевидно, согласно Фрейду. Не так ли? 
               
   - Так, так, - закивал дед. – Она их всех заводит. Ну, вот ты и подумай, куда тут можно пристроить твоего беса?
               
   - Моего? Да, пожалуй, и некуда. Все места заняты. Придется подрисовывать еще одну руку. А это уже будет не то. Нарушится вся стройная картина вашего древа бесов.               
   - Э, нет, - возразил Федулыч. -  Его законное место вот здесь. 
               
   И Федулыч показал на салатную руку богини. 
               
   - Вы сказали, законное место? Но чем он заслужил? Что ему определило это место?               
   - Как что? – удивился Федулыч. – Соблазн будущим. 
               
   Само по себе место в правой нижней руке богини, возможно, было и неплохим. Но даже ради такого хорошего места, вот так, за здорово живешь, отдавать своего беса, о котором известно только, что он заведует будущим, жутко не хотелось. Но и раздражать Федулыча такой скаредностью означало дать ему повод для сигнала сообщникам.               
     - Да вы знаете, я как-то привык к своему бесу. Он ведь мне совсем не мешает. А у вас коллекция и так уже большая. Целых семь бесов. Что вам прибавит мой?               
    - Он у тебя, конечно, еще маленький. Так, бесенок, - ответил Федулыч с заметным неудовольствием. – Но он уже водит тебя по кругу и забирает твою силу. А вызреет в дьявола, да врастет в тебя, он из тебя все высосет. Будешь у него рабом. Да что я говорю. Давай я тебя с ним познакомлю.       
    Сказав это, Федулыч стал листать страницы своего альбома, предоставив тем возможность ознакомиться с его содержанием. Впрочем, разнообразие картинок в альбоме быстро исчерпалось, посколку на всех остальных его страницах были нарисованы черные квадраты. Единственным объяснением этому представлялось желание Федулыча отточить технику изображения  шедевра Молевича и, по возможности, превзойти великого мастера. Однако, с каждой новой страницей, становилось очевиднее, что Федулычу еще очень далеко до совершенства, ибо все квадраты были замулеваны весьма небрежно и неодинаково. И будто из желания свалить на кого-то ответственность за свои творческие неудачи  Федулыч пояснял:               
    - Тут у меня и бес Гитлера, и бес Сталина, и бес Горбачева…
               
    Наконец, Федулыч долистался до страницы с белым, еще не затушеванным квадратом.               
     - На, закрась этот квадрат, - приказал дед, протягивая черный карандаш.    
     - А может, лучше каким-нибудь другим цветом? Для красоты.               
     - Нет, надо черным, - заявил Федулыч. – Потому что квадрат этот -  зрак дьявола в виде четвертованного креста. 
               
   - А что, зрак дьявола не может быть, допустим, голубым?   
               
   - Не может, - сообщил дед. – В зраке этом должен быть только хаос, пустота, ничто. Вот ты мне это и нарисуй.               
    Рисовать хаос и ничто, разумеется, было нетрудно. Однако, Федулыч, не дал возможности закончить рисунок. 
               
    - Ну ладно, хватит, - отнял он карандаш на самом интересном месте, чем выдал причину незавершенности остальных квадратов.               
    - А теперь смотри сюда, - распорядился дед и поставил на квадрат одну из своих призм.               
    Смотреть через призму на изображение хаоса было забавно. Рисунок  в стекле делался объемным, двигался, менялся и оттого казался живым. При этом  в него добавлялись краски спектра, и оттого  зрак дьявола выглядел уже не так мрачно, как, наверное, хотелось деду. И все же в приборе Федулыча ощущалась какая-то мистическая сила, которая пленяла внимание, сковывало волю, завораживала, зачаровывала.  Казалось, что вот-вот удасться рассмотреть нечто очень важное. И перед этим все остальное становилось незначительным, отступало, удалялось. Впрочем, еще было слышно, как открылась дверь, и кто-то позвал Федулыча. Затем дверь прикрылась. Видимо, Федулыч вышел из комнаты. Возникшая тишина стала  впитывать и забирать в себя свет. И тут вдруг удалось рассмотреть в толще призмы… Это было лицо. Зеленого цвета. Узкое сильно вытянутое и с большими несколько раскосыми глазами. Лицо имело такой маленький рот и подбородок, что нормальных зубов у его обладателя могло быть не более двух-трех. А с учетом отверстий вместо носа, это лицо более всего походило на мордашку кузнечика. Вдруг кузнечик улыбнулся, не разжимая, впрочем, рта, и подмигнул большим своим глазом.   
               

               
                30.   ТАЙНЫ  КОСМОЗЛА   
               
    Едаков и Лалыко прибыли почти одновременно. Усадив их  за стол напротив себя, Рыбов самолично расставил фужеры, пододвинул гостям блюдце с нарезанными огурцами, затем разлил из бутылки и предложил выпить. Предложение было принято тотчас, с заметным благоговением.            
    Рыбов тоже выпил, но немного, так, что в фужере еще осталось.               
   - Хороший самогон, - похвалил он. – Это Бабася у меня такой достает. Лучший в мире.               
   - Да, нормально, - согласился физик сдавленным голосом и со слезами на глазах набросился на огурец. 
               
   - Где же она все-таки его достает? – возбужденно заинтересовался Едаков.   
               
   - Ладно, - заявил Рыбов, удовлетворенный первым впечатлением. – Я собрал вас не для пьянки. Для дела.               
   Борис Борисович выдержал паузу и, накопив значительность, продолжил.
               
   - Вы знаете, что в Воронеже происходят чрезвычайные события. Город становится объектом интересов пришельцев из космоса. Одни в них верят, другие сомневаются. Но я располагаю фактами, которые заставляют отнестись к инопланетянам очень серьезно. И вот, я пригласил вас как лучших специалистов города в качестве консультантов по вопросам визитов НЛО и контактов с пришельцами. То есть, мы должны кратко и исчерпывающе подытожить знания, которыми располагает человечество по  вопросам аномальных явлений.               
    На лицах консультантов проступили признаки осознания важности исторического момента  и своего  участия в его осознании.               
    - Но, чтобы быть последовательным, - продолжил Рыбов. – я, в качестве разминки, хотел бы узнать от вас о возможности  и  механизмах прозрения будущего. Ну, кто начнет?               
    Едаков с тактичным видом покосился на физика в знак своего намерения соблюсти нормы приличия. Физик, похоже, чувствовал себя менее скованным условностями.               
    - Могу и я, - сказал он бесстрастно. – Начнем с того, что существование феномена пророчества ныне уже не требует доказательств. Пушкину была предсказана его смерть, «Титанику» его гибель. Известно множество сбывшихся пророчеств Ностродамуса, Месинга, Ванги. Вообщем, история полна феноменов прозрения будущего, а также прошлого и всяких хронопризраков. Чтобы понять, механизм этого явления  необходимо вспомнить, что такое вселенский хаос.
               
   Тут физик посмотрел на Едакова.
               
    - Да, - подтвердил Едаков, - Совершенно необходимо вспомнить.               
    - А вселенский хаос, - продолжил физик. – Это ничто. Пустота.               
   С помощью поднятых бровей, движения головой и рук Едаков дал понять Рыбову, что такие вещи не так уж сложно удержать в памяти. Но физик продолжил: 
               
    - Его возможно представить в виде взаимопоглащения энергий, где нет ни материи, ни начала и ни конца, а каждая точка, соответственно, является центром вселенной, что подразумевает исчезающую малость всякой среды. Вот и получается, что любое нарушение равновесия хаоса способно выворачивать его наизнанку и становиться прародителем материи. 
               
    - Ведь это очень просто. Вывернуть, и все, - подхватил Едаков.- Вот, например, можно вывернуть пиджак через рукав. 
               
     Для иллюстрации он снял с себя пиджак и принялся выворачивать его наизнанку обещанным способом.
               
   - Таким образом, - повествовал физик. -  Пустоты, как таковой, не существует. Она также выражена состоянием энергии, как и материя, которая по-существу всего лишь отрыжка хаоса.               
   - Вот именно, - воскликнул Едаков, демонстрируя успешно вывернутый наизнанку пиджак. – Материя – это обыкновенная отрышка. 
               
   - Зато главное свойство хаоса, - рассказывал физик, - состоит в том, что он в потенциале содержит все состояния вселенной. И если некий объект  воздействует на хаос  также, как  будет воздействовать на него через год, то хаос ответит ему рождением той вселенной,  которая образуется через год. Значит, чтобы заглянуть в будущее, объект должен  свернуться, уподобиться хаосу, а затем развернуться с новым кодом.  Для материальных объектов это, конечно, трудно, но для энергий человека это достаточно просто.  Надо лишь уметь настроить нашу энергетику и считать информацию, полученную в разных формах.               
   - Как приемник, понимаете, – дополнил Едаков. – Настраиваемся и все. Например, вот вы знаете, что бутылка об «Титаник» не разбилась.               
   - Какая бутылка? –  нахмурился Рыбов. 
               
   - Ну, шампанское, которое разбивают при спуске корабля.               
   - Ты хочешь сказать, что бутылка была заранее настроена на столкновение «Титаника» с айсбергом? – вопросил Рыбов.
                - - Возможно, не бутылка, а тот, кто ее бросил, - пришел на помощь растерявшемуся  Едакову физик.
   - Все очень просто, - заверил воспрянувший Едаков. 
               
   - Ну, я бы уж так не сказал, - усомнился Рыбов.
               
   - Конечно, не просто, - согласился физик. – Я занимаюсь проблематикой аномальных явлений  уже лет десять. И чем выше уровень моих знаний, тем выше прогрессия вопросов. Вот, например, на данном этапе мне оказались совершенно необходимыми  астро-эзотерические знания по теме «функционирования микро- и макрокосмоса».
               
   Тут физик извлек из кармана какой-то засаленный сверток, который после разглаживания превратился в подобие книги. Было заметно, что прежде книга имела вид брошюры, но, словно от перепития, теперь была похмельно пухлой и неухоженной.               
   - Астросинтез*, - прочел ее название физик. – Автор Поляков.* Очень интересно, - заверил Лалыко. – Скажем, чтобы понять принципы взаимоотношений космических цивилизаций необходимо знать механизм обмена нравственными ценностями. 
               
   - Да, обмен ценностями – это как раз то, что нужно, - согласился Рыбов с живой заинтересованностью.               
   - Вот, прожалуйста, - предложил физик вниманию общества открытую страницу. – Здесь раскрывается суть такого механизма на примере нашей планеты. 
               
    И он стал читать:   
               
    - После неудачных попыток ускорить духовное развитие человечества четвертой Коренной Расы, Высшие иерархии мироздания отправили на Землю специальную экспедицию.
               
    - Так, так, - подался вперед Рыбов.
               
    - С риском для собственной духовной безопасности они создали три энергоканала постижения принципов любви сильнейшими полями защиты от всех видов Космозла.
               
   Освещенные Творцом, каналы были совершенно секретными даже для КОН средних цивилизаций…               
   - Минуточку, - перебил чтеца Рыбов. -  Тут не совсем ясно. Кто такой этот Творец, КОН и, особенно, Космозло?               
   - Ну  вот, - разочарованно сказал физик. – Я же говорил – не так это просто, без подготовки.               
    Тем не менее, он в два приема нашел нужную страницу и прочел:               
   - Творец активной жизни космоса рождается из монадных построений, действующих по знаковым Законам Первоматерии, созданных  в период Великой Пролайи Бытия.   
               
   Рыбов взглянул на Едакова. Лицо краеведа выражало даже некоторую скуку, как при вынужденном прослушивании азбучных истин.          
   - На пути эволюционного восхождения одухотворенной материи к Творцу, -  продолжал физик, - формы разума  приобретают активное божественное самосознание триады Духа – Сознания – Материи.   
               
    В соответствии с семиричной дифференциацией пространственно временных форм жизни Творец порождает Мироздания, Звезды и Планеты, на каждом уровне которых проявляется иерархический принцип управления на основе знаковых законов Творца.
               
    - Знаковых законов. Ге-кге. - подытожил Рыбов, беря в руки бутылку. 
               
    И словно в знак почтения перед наукой столь далеко ушедшей вперед, бутылка Рыбова приклонилась, отдав должное каждому из консультантов. Те тотчас доказали приверженность иерархическим принципам управления на основе знаковых законов, а уже в следующую  секунду физик с воодушевлением продолжил: 
               
   - В нашей Галактике находится около 23тысяч Высших, Средних и Малых цивилизаций. Средние цивилизации вступают в контакт с человечеством посредством КОН – Коалиционного Отряда Наблюдателей.    
   - Вот, - подчеркнул Рыбов. – КОН – это важно. На-блю-да-те-ли,  -  произнес он с нажимом, показывая сколько смысла он видит в этом слове.       
   Однако, ответ на вопрос «Кому помешали плавки Рыбова?» вовсе не решал другую часть проблемы: «Зачем их украли?»               
   - Теперь «Космозло», - объявил физик, и, полистав, вновь углубился в чтение. – Космическое зло является причиной всех несчастий в космосе.         
   - Гу-гу, - вставил Рыбов в знак полного согласия. 
               
   - В незапамятные времена, когда некий дух, один из величайших в Иерархии, называемый Люцифером, отступил от плана Творца ради создания другой части космоса по собственному замыслу, к нему примкнуло множество других Монад. Они попытались создавать миры, но эти миры оказывались непрочными и разрушались… Это связано с тем, что каждая демоническая Монада лелеяла мечту стать владыкой Космоса, и поэтому  падшие ангелы являются лишь временными союзниками.               
    Тут докладчик остановился, взял с блюдца дольку огурца и продолжил уже с огурцом во рту. При этом, как заметил Рыбов, физик небрежно пропустил несколько абзацев. 
               
    - Иерархии Космозла являются сложным энергетическим образованием. Основа Космозла заключается в отсечении времени от пространства в отрицательной мерности. 
               
    - Ну-ка, ну-ка, - напрягся Рыбов. – В отсечении… 
               
    - То есть, в отделении одного от другого, - пояснил физик. – В этом основа Космозла.               
    - Да, да, да, -  озабоченно подтвердил Рыбов и повторил. – Отделение одного от другого.               
    - Нет, там сказано «отсечение», - вмешался  Едаков. – «Отсечение»- это более правильно.               
    - Думаете, здесь имеется в виду именно «отсечение»? – заметно беспокоился Рыбов.               
    - Вне всякого сомнения, -  заверил  Едаков.
               
    - Вообщем-то, да. Здесь так написано, – вынужден был согласиться физик.
               
    - Вот оно в чем дело, - встревожился Рыбов.
               
    - Таким образом, - опять стал читать физик, - истоки возникновения Зла в Космосе проявились 5,3 миллиарда лет назад из-за отсутствия должного противоядия в Производных субстанциях Первоматерии. Позднее, в результате ошибочного набора шифров для Фильтрующих Знаков энергии Первоматерии старшими цивилизациями 17-го Мироздания, образовалось Космическое Зло. Это произошло во время сильнейшего циклона  в Первоматерии. Огромная волна энергетических шлаков молнией вошла в наше мироздание… исказив его ход развития.               
    Впоследствии удалось собрать 83% шлаков энергетической молнии в пространстве нашей Галактики… Силами  Высших цивилизаций необходимо было создать лабораторию по срочному вырабатыванию специальных сывороточных энергий в качестве противоядия от шлаков…               
    - Противоядие от шлаков, - ухватывал смысл Рыбов.   
               
    - Конечно, трудно для понимания, - посочувствовал физик. -  Мне, специалисту, и то бывает непросто во всем этом разобраться               
    - Отчего же? – многозначительно возразил Рыбов. -   Мне ли не знать, что такое шлаки.               
    - Да, шлаки это очень вредная вещь, - согласился Едаков. –  Об этом даже Леонардо да Винчи знал. Он изучал одного деда, который умер от накопления шлаков.
               
    - Вот именно. Так что, быть может, кое-что мне дано понять получше других, -  с загадочным видом сообщил Рыбов и как-бы в подтверждение своего тезиса налил в фужеры участников консилиума.
               
    - А что к настоящему времени известно о зеленых пришельцах? – спросил Рыбов под дружные слезы и хруст огурцов.               
   - Это у Полякова тоже есть, - сказал физик.
               
   И, очевидно, во избежание неточностей  он вновь обратился к первоисточнику.
               
   - Мир «зеленых человечков» – это мощная технократическая цивилизация, известная человечеству по сказаниям и сказкам как гномы. Существа этой цивилизации посещают и контролируют человечество с помощью НЛО и биороботов с целью зомбирования и роботизации человечества, для отбора энергии «энерготел» человека. Эти энергии потребляются для технических целей управления приборами и аппаратами, а также для целей перемещения в пространстве.               
    - Ну что ж, понятно, - заключил Рыбов, приводя в заметное удивление консультантов, очевидно полагавших, что до исчерпания всей нужды в них еще далеко. – А теперь кое-что расскажу вам я. Не далее как сегодня утром, в бане, я стал объектом нападения «Зеленого». У меня есть свидетель, мой телохранитель Шплинт. Разумеется, неизвестно, кто был организатором, то есть, Творцом этого варварского акта. Возможно, КОН. Зато причастность Космозла здесь совершенно определенна. Прослеживаются все перечисленные в этой книге элементы: и отбор, и отделение с вероятным отсечением. Но главное, я видел напавшего. Это было человекоподобное существо зеленого цвета, притом голое, что точно совпадает с описанием пришельца. И этого пришельца видела моя уборщица баба Ася. В парке. Примерно в то время, когда я был в бане. 
               
    Таким образом,  у меня был контакт с инопланетянином. И я могу доподлинно свидетельствовать, что отбор энергии при встречи с «Зеленым», действительно, происходит. Он протекает так, будто вас хватили шайкой по голове. Но этого мало. Когда я очнулся, на мне не оказалось моих плавок. Как вам это нравится?
               
    Возможно, все кончилось бы еще хуже, но меня спас Шплинт. Как только «Зеленый» услышал его шаги за дверью, он смылся. Как он это сделал, никто не видел. Но мои плавки, однозначно, исчезли вместе с ним. Не исключено, что они были им использованы как раз в качестве моего «энерготела» для  выработки энергии. И вот, я хочу знать, каких дальнейших действий мне следует ждать от Космозла? И как я могу этому противостоять? 
               
    Вместо ожидаемого потрясения в лицах консультантов образовалось некое искусственное простодушие, очевидно, призванное убедить Рыбова в том, что никто не сомневается в его правдивости.               
   - А этот ваш телохранитель ничего не перепутал? – нарушил молчание физик.
               
    И словно воспользовавшись своим вопросом в качестве повода для ниспровержения приличий, взял бутылку и бесцеремонно разлил весь остаток в ней по фужерам.
               
    - Что же тут можно перепутать, - возмутился Рыбов.   
               
    - Ну, скажем, вдруг он спутал ваши плавки со своими? – предположил физик и выпил.               
    - Что-то я не пойму, ты что, не веришь в инопланетян? – нахмурился Рыбов  и тоже вместил в себя содержимое фужеры.               
    - Он это говорит, потому что не видел Шплинта и не видел ваши плавки, - заметил Едаков, беря фужер. - Он вообще, мало, что видел. А говорит много. А я вот не такой краснобай. Зато знаю побольше его. Я знаю Шплинта и знаю ваши плавки, -  и, маханув свой фужер в один глоток, Едаков простужено добавил. – И даже знаю, где ваши плавки сейчас.               
               
               
                31.  РУКА  ПОМОЩИ  ИЗ  БЕЗДНЫ       
               
    Вспоминая дальнейшие события, Улейкин не мог отделаться от подозрений, что они ему приснились. Однако их следы были настолько очевидны, что оставалось допустить, будто сон продолжается.               
   Конечно, проще всего было бы списать все недоразумения на способность Федулыча к гипнозу, но Улейкин отчетливо помнил, что Федулыч тогда вышел из избы, а он, Улейкин, все смотрел на зеленую физиономию кузнечика в призме, удивляясь его подмигиваниям, улыбкам и другим оптическим эффектам.
               
    Улейкин даже, как будто,  начал засыпать, когда почувствовал толчок в плечо. Это враз согнало сон, поскольку могло означать либо окончание сеанса свидания с бесом, либо начало нападения банды Федулыча.               
   Однако на месте вооруженных бандитов стоял некто в серебристом скафандре и в шлеме. Стекло шлема было сильно затонировано. Поэтому лица незнакомца не было видно. 
               
   На ум тотчас пришло, что у деда есть внук пионерского возраста, поскольку космонавт был невысок и щупловат.               
   - Очнись, Улейкин, - произнес незнакомец голосом механическим и гулким, будто из кастрюли. – А теперь поменьше удивляйся. На это у нас нет времени. Я Ковеспуль с планеты Пуатсон. Это про меня в ваших газетах писали. Телепатическая связь с Маликовой. Слышал? Теперь нашей группе поручено изучать Воронежский регион. Поэтому мы в курсе работы «Ковчега». И лично ты представляешь для нас определенный интерес. Мы за тобой наблюдаем. Сейчас ты попал в беду. Дело в том, что этот Федулыч не сумасшедший и не бандит. Он опасный мутант, созданный  усилиями существ с планеты «Зеленых Человечков». Эта планета входит в союз самых злодейских космических цивилизаций, с которыми мы находимся в состоянии войны. Но они чрезвычайно сильны. Поэтому сладить с ними непросто. Они поставили себе задачей захватить Землю, с последующим заселением ее зелеными клонами. Федулыч их резидент. Он занимается здесь нехорошими делами: проводит эксперименты над животными, искажает научные знания, вербует агентуру. Сейчас он забил тебе голову всякими бульками и яйцами, а сам с помощью этого простенького на вид приборчика пытается отклонировать от тебя зеленого фантома… Короче, надо быстрее мотать отсюда, пока дед не вернулся. Уйдем через окно. Нас ждет моя легковая капсула. Да, захвати с собой эту страницу с твоим квадратом и вон ту бутылку под столом. В ней мозольная жидкость. Она может нам пригодиться.   
               
   «Неужели его капсула весельная?» – пронеслось в голове по поводу мозольной жидкости.               
   Но сомневаться и осмысливать происходящее было некогда. Оставалось принять все на веру, исходя из очевидного, да коротенько, почти телеграфно, порадоваться руке помощи, столь своевременно протянутой из космоса.   
               
   Раскрыть окно и вылезти через него оказалось делом минуты. При этом стало понятным, что  маршрут проникновения энлонавта  в ставку космического резидента пролегал через печную трубу.               
   Плохое знание местности осложняло побег бездорожьем и разными препятствиями. Вдобавок, Ковеспуль долго не мог найти нужный ориентир, пока, наконец, не вывел на большой куст. Притом это оказался тот самый, злополучный куст, с которого взяли старт злоключения разведчика. Но на этот раз под кустом была припаркована небольшая летающая тарелка величиной с «Волгу».               
   - Черт, побери, - вдруг воскликнул Ковеспуль. – Я ведь и забыл! У нас же нет энергии!               
   - Какой энергии? 
               
   - Какой, какой!? Необходимой! Я ведь как узнал от наблюдателей, что ты у Федулыча, так сразу – в капсулу, и  айда на выручку. Даже дозаправиться позабыл.               
   - Ну и что теперь делать?
               
   - Что, что!? Энергию искать.
               
   - Где ж ее искать? И какая она у вас хоть? Может, атомная?
               
   - Сам ты, атомная! Темнота! – возмутился Ковеспуль. – Мы давно уже летаем на психической.               
   - На психической? Но ведь это невероятно!
               
   - Еще как вероятно! Наши аппараты построены по принципу вихревой воронки.  То есть, энергетический сгусток вокруг аппарата центростремительно схлопывается в точку эдентичную пустоте, где  любая точка является ее центром и возможно перемещение из точки в точку, оставаясь притом как бы на месте. То есть, достаточно рассчитать силовые параметры целевой точки и создать ответные гравитации аппарата, чтобы при замедлении реактора, а значит его материализации, оказаться в нужном месте. Так вот, для создания ответных сил аппарата необходима психическая энергия. Но не положительная, а отрицательная.      
   - А что, есть разница?
               
   - Ну и ну, - насупился астронавт. – Чему вас только тут учат? К твоему сведению, вся современная техника работает на отрицательной энергии. В человеке положительные энергии вырабатываются при его взаимодействии с естественной природой, а отрицательные  энергии связаны с его разрушением. Это, примерно,  как получать энергию, накопленнную деревом при его сжигании. Отрицательная энергия в человеке – это энергия  безумств, которая уже по своей сути создает что-то  вроде вихревых воронок. Грубо говоря, только безумный способен по-настоящему поверить, что, будучи в одной точке, он уже находится в другой.               
    - Но как же возможно набрать такую энергию? 
               
    - Набрать-то – ерунда, – заявил инопланетянин. – Для этого у меня есть специальная приспособа.               
   Тут он вынул из кармана и предъявил прибор, похожий на пружинный безмен с делениями по всему продолговатому корпусу, но с антенной вместо привычного крюка. Стрелка прибора указывала на зеленую точку.      
   - Но вот, где взять? – задумался Ковеспуль. – Обычно, на вашей планете ее навалом. А вот, когда нужно… Стоп. Тут, на кладбище, есть один покойник. Давай, попробуем добыть энергию из него.               
   - Из покойника? Если имеется в виду Рябчик, то я против его кримации.   
               
   - Сжигать совсем не обязательно, - заверил Ковеспуль. – Наоборот, нам необходимо вдохнуть в него новую жизнь. Вся его проблема в том, что у него не хватает положительной энергии. А отрицательной без положительной, как ты понимаешь, не бывает. Я же говорил, что нам пригодится мозольная жидкость. Давай быстренько раздевайся и намажься этой зеленкой.               
    - Это еще зачем? 
               
    - Во-первых, в целях безопасности. Если Федулыч нас обнаружит, он подумает, что ты – зеленый фантом из его призмы и будет гоняться за мной. А ты под шумок удерешь. А во-вторых, стать зеленым – это единственный способ убедить Рябчика, что ты инопланетянин.               
    Процедура превращения в инопланетянина заняла пару минут. Одежду пришлось оставить под кустом. И уже на кладбище с приближением к костру, свет которого тревожно ворочался в физиономии будущего донора отрицательной энергии, Ковеспуль вдруг вновь заговорил:               
   - Вот что, Улейкин. Пожалуй, не стоит ему показываться вдвоем. А то, спугнем. Я лучше включу лептоновую защиту. Это сделает меня невидимым. Зато я смогу говорить вместо тебя. Ты же ведь не знаешь, что надо говорить. Но ты делай вид, что говоришь сам. 
               
    С этими словами Ковеспуль, действительно, сделался невидимым. И оставался незримым даже вблизи костра. Рябчик его тоже не замечал. О том свидетельствовала  направленность недоумения в его лице. Возникшее чувство неловкости за такой оптический обман, побуждало извиниться перед покойником. Но тут раздался кострюльный голос Ковеспуля, и пришлось позаботиться о совпадении смысла сказанного  с артикуляцией и жестами.
               
   - Приветствую тебя, о, землянин!
               
   - Угу, - неуверенно проронил покойник.
               
   - Я прибыл на Землю с зеленой планеты Сонпуат, – соврал астронавт. – Меня зовут Пулькавес.               
   Мимика и жесты получались невпопад изречениям Ковеспуля. И, наверное, выглядели не менее странно, чем сам вид зеленого голыша. Но, похоже, именно эти неземные странности более всего убеждали  покойника в подлинности пришельца.
               
   - Мир тебе, добрый инопланетянин, - произнес мертвец, приходя  в прежнее состояние обреченности. – Присаживайтесь. Какими судьбами?         
   - Да вот, изучаем помаленьку вас, землян, - сообщил Ковеспуль, пока отыскивалось место потеплее. – Кстати, мы тут на досуге прочитали вашу психоматрицу, - продолжал врать Ковеспуль, нисколько не заботясь о готовности к этому своего сурдопереводчика. – И знаете, батенька, получается интересный случай. Вы думаете, что вы как бы расстались с жизнью. Не так ли?
               
   - Совершенно верно, - кисло подтвердил покойник.
               
   - И знаете, вы правы. Вы, действительно, расстались с жизнью, но лишь с прежней. И расстались только за тем, чтобы жить в новой жизни. Потому что вы, на самом деле, обрели качества человека грядущей вечности. Вы бесстрастны, ничто вас по-настоящему не волнует, а значит, не отвлекает. Ваш интеллект работает четко, как механизм часов. Вы сами – воплощенный интеллект. И это – нормально. Потому что эмоции и чувства – удел дикарей и глупцов. У людей будущего сознание вытеснит бессознательное, а интуиция уступит место рассудку. Так что, вас остается поздравить, как первую ласточку торжества человека над животным началом в нем.
               
   - Не уверен, что с этим можно поздравить, - ответствовал мертвец с видом скалы, о которую разбилась морская волна.   
               
   - Это потому, что вы плохо представляете будущее, которое принадлежит вам и таким, как вы. Поверьте, оно чудесно! Вам откроются космические просторы. Вы ступите на поверхность других планет, увидите иные миры, необычайные формы жизни. А какие возможности для свершений! При желании вы, например, можете заниматься разведением садов на Марсе, как в ваших песнях. Пожалуйста, никто не запрещает.
               
     - Может, оно и неплохо, - скучно рассудил покойник. – Но вот проблема. Меня интересует всего одна форма жизни. Моя собственная. А что касается яблок. Мне неохота выращивать их даже на Земле. Что же я за этим попрусь на Марс?               
    - Черт, не заводится, - послышался шепот Ковеспуля у самого уха.               
    - Э-э, не скажите, - продолжил он в полный голос, вынуждая вновь приняться за изображение его слов. – На земле – это не то. Слишком мал элемент преодоления. 
               
    - А зачем мне этот элемент?   
               
    - Как зачем? – пришлось разыгрывать немалое удивление Ковеспуля. – Да в преодолении вся фишка, вся красота. Кто бы полетел в космос, если бы это было также легко, как зайти за угол.               
    - Но вы то вот летаете? А для вас это, наверное, еще проще, чем зайти за угол.               
    - Ну, у нас свои трудности, – заверил астронавт. -  Мы тоже кое-что преодолеваем.
               
    - Ну, а мне, знаете ли, не до трудностей. Мне бы, вот, преодолеть собственную смерть.               
    - Тоже мне, трудность, - заявил Ковеспуль. – Да с вашими-то способностями.
               
    - Что вы предлагаете? – поинтересовался покойник, выдавая в тоне, что не готовится услышать ничего полезного.
               
    - В первую очередь, поменьше слушать Федулыча.               
    - А вы знаете Федулыча?
               
    - Еще бы. Мы давно к нему присматриваемся. Очень вредный старикашка. А его деятельность просто неприемлема.               
    - Да что вы? А я его послушал с интересом. Вот, что значит плохое знание местного языка.               
    - Кто-кто, а мы-то уж хорошо знакомы с его языком. Кстати, ничего нового он и не говорит. Зато хорошо умеет извращать известное. Например, из его учения получается, что разум – это просто какой-то фокус природных сил в человеке, и что человеку для привлечения к себе благосклонности Творца необходимо буквально лезть вон из кожи.  То есть, сопереживать всему и всяко, наращивая через то некую гармонию с окружающей средой. И выходит, что Творец озабочен нормальным человеком менее, чем любым червяком. То есть, Творец не собирается  наказывать человека, работать над его воспитанием, бороться за его душу с дьяволом. Вообщем, Творец, получается, - такой добренький дядя в комнатных тапочках, который, знай себе, созидает, избегая лишних хлопот и неприятностей.               
    - Ну и что здесь такого? – совсем не огорчился мертвец. -  Я, например, понимаю такого Творца. Кому нужны лишние хлопоты, да еще и неприятности. Если вам они нравятся, то вы ими и занимайтесь. А если Творец любит созидать, то зачем ему бороться за кого-то или даже вместо кого-то? Не лучше ли при нужде начать все сначала? Времени у него навалом. Твори себе и твори. Может, Творец специально  задумал человека несовершенным, чтобы  не остаться без любимого занятия.               
   - Да? А как же ответственность? А как же любовь?  Ведь у Федулыча даже сам Творец – продукт всеобщей любви, и, между прочим, он же ее автор.               
    - Да, тут как-то непонятно, - согласился покойник. 
               
    - Еще как, непонятно! – подхватил Ковеспуль. -  Вот вы, как нормальный человек говорите: «Творец задумал». А у Федулыча Творец даже не может ничего задумать, потому что лишен мышления. Федулыч вообще противопоставляет разум мышлению. Но что такое разум без мышления? Это полное стирание личности, возврат к обезьянам. По одному этому мышление – это лучшее, что есть в человеке. Да, оно немного эгоистично, оно заявляет о себе, восстает против разума. Оно утверждает себя в рукотворных чудесах, создает себе памятники, возводит города, перелицовывает планету. Оно взирает на нас из древних пирамид, циклопических строений и великолепных дворцов. Мышление сделало человека выше природы, дало ему в руки власть над материей, открыло ему все мыслимые чудеса, обеспечило комфорт и проложило дорогу в космос. Мышление позволило обессмертить личность средствами культуры и техники. И если угодно, даже сексуальные удовольствия без мышления – всего лишь случка. Наконец, взаимопонимание людей – это тоже заслуга мышления.       
    - Но и взаимонепонимание его же работа, - без заметного воодушевления возразил покойник. -  Да, конечно, мышление глазеет на нас из всех пирамид, руин, могил, окопов, из рукотворных пустынь, отравленных ландшафтов  и даже из космоса посредством спутников и ракет. Но как раз в связи с таким заботливым его вниманием, у меня есть чувство, что главная заслуга мышления не столько в сексуальных удовольствиях, сколько в напоминании о смерти.               
    - У кого, что болит, – шепнул Ковеспуль. – Вот, гад. 
               
     - Вас послушать, так мышление – орудие дьявола. 
               
     - А почему бы и нет, если дьявол существует?   
               
     - А вот дьявола-то как раз Федулыч принижает. Из его учения следует, что дьявол  у Творца на черных работах, которые сам Творец гнушается выполнять. Эдакий мусорщик, завидующий положению хозяина жизни и пытающийся насолить своему работодателю.  То есть, если верить Федулычу, то все представления о том, что дьявол – Князь Мира сего, вездесущий дух, Мировое Зло, оказывается, не верны и раздуты самим дьяволом. А, мол, в действительности дьявол всего лишь плод ошибок, нездорового ума, и существует в человеке на правах паразита, как какая-нибудь палочка Коха.   
               
      - В виде беса, - поправил астронавта покойник. -  Только я не понимаю, что здесь спорного. У нас на Земле это давно известно. Может быть, у вас какой-нибудь другой дьявол? И потом, ведь как ни унизительно положение палочки Коха, во время эпидемии ее вполне можно считать Мировым  Злом.
               
     - Да? Палочка Коха? – Ковеспуль так разгорячился, что для выражения его эмоций приходилось изо всех сил размахивать руками. – Давайте тогда вспомним, кто разрушил Вавилон, Содом и Гомору?  Это приписали Творцу, но вы же сами согласились, что он не способен на негативные деяния. А кто наполнил историю  кровопролитными войнами, кто уничтожал целые цивилизации, кто миллионами перемалывал людей в молохе прогресса? Кто этот гигант? Уж не равен ли он Творцу? А может, он превосходит Творца? И уж неизвестно, кто тут выглядит палочкой Коха.
               
   - То есть, вы за старые представления. Дьявол у вас такая же духовная сущность, как и Творец, даже, возможно, белее могущественная в силу  своих способностей на большие гадости. Впрочем, и Творец у вас не лыком шит. Ведь по-вашему, он не должен уступать дьяволу пальму первенства в наказании грешников. И человеку с помощью мышления остается определить, в какую сторону ему податься. Но если мышление является орудием дьявола…               
   - Да почему, орудием дьявола. Если даже слушать Федулыча, то эрозия разума возможна и без всякого мышления. Тут достаточно условий нарушения гармонии. А если еще принять на веру, что разум - продукт любви, то ведь и сама любовь предполагает познание и ошибку. Так что, где, как ни в самой любви завестись Федулычевому бесу. Например, любовный треугольник – это модель заведомого огреха в любви. Возьмем хотя бы  библейские события в раю. Адам любит Еву. Это возможно. Тут срабатывает закон единства противоположностей, который Федулыч подменяет принципом дополнительности. Но,  как раз, в силу своей полной противоположности Ева любит не Адама, а Хозяина рая. Не зря же она заставила Адама принять предложение Змея Искусителя. Ее соблазнило обещание Змея сделать Адама подобным Творцу.               
    - Значит, вы все-таки признаете роль дьявола в обретении человечеством мышления?               
    - Я же сказал, что Создатель сам виноват. Он сам сотворил такой ущербный  разум. А может, сам все и подстроил.  Разве не он создал Еву? И что, разве Змей Искуситель вырастил в райском саду  древо познания? В конце концов, мог же  Творец что-нибудь придумать для предотвращения первородного греха. И почему он не мог предвидеть то, что произойдет?               
    - Выходит, не мог, - рассудил покойник. – Вот и получается, что Федулыч прав, считая Творца добрым дядей в тапочках.               
    -  Вот пусть Творец на себя и пеняет, - сказал Ковеспуль. – А дьявол молодец. Показал, кто в доме хозяин.
               
    - Что-то уж больно вы дьявола превозносите. Вы, случайно, ему не поклоняетесь?
               
    - Конечно, поклоняемся, - признался Ковеспуль. -  И у вас на Земле ему всегда поклонялись. Язычники это делали на протяжении многих веков. Они хорошо понимали, от кого зависят.  Кстати, на вашем языке слово «язычники» происходит от слова «язык», то есть, мышление. И вы, как ни старались, очень мало преуспели в преодолении язычества. Например, ваши индусы из трех своих богов более всего поклоняются богу разрушения Шиве и его женушке Кали. Кали они изображают соблазнительно танцующей и со многими руками, которыми она творит справедливость, земные блага и красоту. И это правильно. Потому что зло занимает в человеке место свободное от добра. А значит, по своей сути  зло справедливо и, соответственно, созидательно. Правда, вы, христиане, еще в средневековье так зашугали своего дьявола, что он предпочитает не высовываться, а действовать испоттишка, извращая ваши религиозные представления. Мы же  в отличие от вас, даже не пытались бороться с дьяволом. Мы сразу поняли, что ничего не добьемся с помощью доброго дяди в комнатных тапочках. Зато под руководством исчадия ада мы достигли всего и, в частности, бессмертия.
               
    - Бессмертия? – заинтересовался покойник. – А в условиях Земли это возможно?
               
    -  Кажется, клюнул, - прошипел энлонавт и продолжил уже для Рябчика. – Не только возможно, но и необходимо.
               
    - Ну, и с чего следует начать?
               
    - Я уже говорил. Сначала надо отбросить все ложные учения и представления. Потом необходимо осознать, что от дьявола тебе никуда не деться, ты от него полностью зависим, и он твой единственный господин. А дальше следует вспомнить опыт язычников по обращению с дьяволом.       
    - Да откуда же мне известен опыт язычников? 
               
    - Известен-известен, - заверил Ковеспуль. – Переводи ты. Не стой, как истукан, - зашипел он, заметив отсутствие сурдоперевода. – Да тут и никакого опыта не надо. Главное уметь подкармливать дьявола, давать ему силу.
               
    - А где ж взять такую силу, если ее нет. 
               
    - Там же, где и все берут. И в себе и извне. 
               
    - Ну, это какая-то демагогия, - обиделся покойник. – Нельзя ли поконкретнее?
               
     - Можно, - ответил Ковеспуль, но таким медовым голоском, что захотелось немедленно провалиться сквозь землю. – Очень хороший результат дает любовь. Надо влюбиться.
               
      -  Это в каком же смысле? – нахмурился покойник.
               
      - В том самом, -  подтвердил подлый астронавт взятыми нотами.               
     Разумеется, это никак не было переведено. Напротив, появилась потребность немедленно броситься наутек. Тем более, что Рябчик даже не попытался скрыть, как потянулся за большим колом.               
    И неизвестно чем бы разрядилось эта напряженная сцена, если бы ее не озвучило хрюканье. А вслед  за тем появился и сам поросенок.               
    Выйдя на свет, Горби, ибо это был он, стал внимательно вглядываться в лица присутствующих у костра, словно так же, как и они, силясь понять, что происходит.
               
    - Так, так, так, - зашептал Ковеспуль. – Вот, что нас спасет. 
               
     - А вы, однако, пошляк, - сказал он, но уже своим обычным  кастрюльным голосом.               
     - Я? – все еще недоумевал покойник.
               
     - Ну, не я же, - настаивал Ковеспуль. – Впрочем, у вас на Земле о любви самые превратные представления. Вот, например, что вы скажете о предложении возлюбить этого поросенка?               
   -  Да отстаньте вы, – возмутился покойник. – Возлюбите сами, если вам надо.
               
    - Это надо не мне, а вам, - ответил Ковеспуль. – Вы сначала должны его возлюбить, а потом принести в жертву. После этого можете его даже съесть. Это уже не имеет значения.               
     - Честно говоря, есть хочется, – признался Рябчик. – У меня тут был с собой кусок хлеба. Но разве это еда? 
               
     - В чем же дело? Мы его зажарим, а кости закопаем. Никто и не узнает. Сократиха, небось, уже давно спит. 
               
     - А, да это же поросенок Сократихи. Убежал. А она его наверное ищет. Пока не найдет, спать не ляжет.
               
    Тут Рябчик поднялся и взял поросенка на руки. 
               
    - Вот сейчас будет хохма, - прошептал астронавт. 
               
    И вдруг поросенок, доселе спокойный, начал истошно визжать и вырываться из рук покойника. Рябчик пытался его гладить и уговаривать, но поросенок никак не унимался и голосил так, что можно было подумать, будто его уже жарят на костре. При этом у него как-то странно дергался хвост, словно за него тянула какая-то невидимая рука. Наконец, поросенок как-то вывернулся, упал, бросился, было, наутек. Но Рябчик, очевидно, был полон решимости его возлюбить и, навалившись на поросенка, прижал его к земле. От их возни над костром образовалась туча пыли. А когда покойник поднялся, то уже держал беглеца за заднюю ногу.
     Со стороны эта сцена выглядела довольно жестокой. 
               
   - Ложись, - послышался вдруг в самом ухе голос Ковеспуля.               
    И очень вовремя, поскольку уже из-за бугра, куда случилось упасть от толчка астронавта, было хорошо слышно, как к визгу поросенка присоединился другой вопль, а затем в свет костра выпорхнула старуха с колом наперевес. В несколько упругих скачков она оказалась за спиной у Рябчика и с криком: «Ах, ты вражина!» нанесла ему сокрушительный укол. Неожиданность и сила укола исторгла из покойника ноту протеста. Поросенок вывалился из его рук. И все последующие тумаки Рябчик получал уже находу, улепетывая со всех ног от не менее проворной ведьмы. 
               
      - Полна коробочка, - похвастался Ковеспуль, поднимаясь из укрытия и показывая свой прибор.               
      Очевидно, впопыхах он обранил свою лептоновую защиту и теперь был видим, как и его безмен. Стрелка на приборе показывала красную точку. Однако  ниоткуда не следовало, что прибор напитался энергией Рябчика, а не чьей-либо еще. 
               
    - Бежим, - скомандовал Ковеспуль. – Нельзя терять ни секунды. А то, они сейчас разберутся « ху есть ху», и тогда нам хана.