Эротика в советском кино

КинОкрошка



Эссе, заметки, рецки, споры о КИНО


Эротика в советском кино

(ОБОЗРЕНИЕ ОБОРЗЕНИЯ)

Реставрация  записок  из  старой-престарой  тетрадки

Итак,  с чего у нас все это началось? Да, как и любое первооткрывание - с полного открывания. Весьма смело, дерзко, даже чересчур – «ЗЕМЛЯ», «ПЭПО». Но дерзость как раз выходила из моды, и кто-то вдруг испугался за нравы. Эротика тщательно… оделась. Вот только от любви-то куда...О... деться? Даже, если у вас (и у нас) общество строителей… Ну, а где любовь, там и поцелуйчики. Сперва целовались, как телята, тычась передними частями морд, то есть лиц, наугад: когда лбами, когда щеками, когда носами, но только не губами (30-40-е). Во всяком случае, любые поцелуйные манипуляции мощно задвигались затылочной частью более сильного участника процесса.

Но постепенно докатились до того, что стали целоваться уста в уста, но с кузнецким размахом, точно молотом по наковальне («ПЕТР ПЕРВЫЙ» чмокает взасос кого угодно вне половых различий). Смелость города берет. В городах тоже осмелели. Начали демонстрировать иные уста (или, если хотите: места), коими ни мед не пьют, ни лобызают (фас пляжной задницы в «ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ»).
Слабым местом демонстрации заднего места было то, что привилегия на оную закрепилась строго за сильным полом. И бог весть, что тому виной: дискриминация ли прав женщин на эротику либо всего лишь подчеркнутое проявление мужественности характера?

Помалеху стали подпускать групповую эротику – многофигурные композиции. Но опять же в сугубо мужском коллективе и по преимуществу в банном антураже. Причем выпячивалась классовая подоплека сексуальной (раздетой) натуры: именно социально-имущественные, в голом же виде, «низы» революционно стряхивали с себя ярмо гнилой добропорядочности сытых и одетых «верхов» (рекрут в момент медосмотра отшвыривает самого батюшку-императора в «ПЕТРЕ ПЕРВОМ»).

Однако, впоследствии «верхи» отыгрались и потом уж от низов не отставали (пирующая номенклатура в сауне – к\ф «ПРОХИНДИАДА»). Но стоп кадр! Что-то мы разогнались. В очередь! Короче, мужской эротизм (или эксгибиционизм?) в совкино развивался медленно, но верно, хотя «голливудскими красавцами» не баловал («ПОЛОСАТЫЙ РЕЙС», «ЗЕЛЕНЫЕ ЦЕПОЧКИ», «НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ»…).

Что касается слабой половины, то эмансипация советских женщин проходила как раз под эгидой эротизации, все более полной и раскрытой: эпизодические кадры фильмов 50-60-х годов. Само собой, их пикантные (мини) туалеты слегка необычны (консервативны) для современного искушенного зрителя. Но в этом виноваты вовсе не наши дамы («Не виноватая я», – в «БРИЛЛИАНТОВОЙ РУКЕ»). При всех издержках и оговорках это был, что ни говори, настоящий половой переворот. Такой (в смысле, концентрированный) захват телесного объема в стремительном кадре! И такая смелость режиссера, учитывая, что женщины категории, презентованной С. Светличной, скоро будут весьма изощряться в поисках виновников своего бедственного (увы, не от Диора) туалета (в смысле, белья), да и приниженного положения (в плане табу на раздевание, по цивильному - стриптиза)! И в итоге очень скоро научатся одеваться (и раздеваться) не хуже красоток Запада…

Еще несколько пробных шаров, и вот женская эротизация робко приподымает, сбрасывает («БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ»), а вскоре и отважно срывает все и всяческие покровы азиатской косности и домостройного снобизма (гаремные сцены в «ЛЕГЕНДЕ О РУСТАМЕ», «ЛЕГЕНДЕ О СИЯВУШЕ», «БАБЕК»). И вот вам «первые ласточки» групповой эротики, правда, в узком кругу представительниц слабого пола (первая экранизация «ОТКРЫТОЙ КНИГИ», «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ»…). И тоже все начинается с бани. Патриархат изживается радикально,  сиречь матриархально, поскольку в цене (фокусе, объективе) чаще всего матроны с антропометрией «ню-мадонн» из каменного века…

Как водится, дело стопорили стыдливость и целомудрие русской женщины. Ну, таки вот уже темпераментные пальцы южан чуток насильно – то бишь революционно – ускоряют процесс (печенег, обнажающий пленницу-славянку в «РУСЛАНЕ И ЛЮДМИЛЕ»). Не потому ли, русские красавицы впоследствии проникнутся к своим слегка нагловатым учителям долговременной благодарностью (кадры современных фильмов, где славянки ублажают всех, вне расовой идентификации, но с особой частотой - азиатов). Впрочем, опять мы забегаем. Стоп кадр!

Итак, мосты сожжены. После групповых (коллективных) частностей в бане женщина все более тяготеет к индивидуальному портрету – одно-фигурной ню-композиции, но в многофигурном интерьере. Правда, эти эксперименты все еще связаны с банно-профилактической тематикой (омовение невесты в «СКАЗЕ О ТОМ КАК ЦАРЬ ПЕТР АРАПА ЖЕНИЛ»). А дальше все быстрей, форсированней и круче (пленэрные забеги Алферовой в «ЧЕРНОЙ БЕРЕЗЕ»). Что это? Прозрение и ускорение? Или просто слово «эротика» у нас не в ходу, вот и приходится переходить на бег. Или же в силу свойственной нам привычки все делать впопыхах, мы и эротику творим на бегу, осваивая тонкости в скоростном режиме? Скачет Ирина Алферова, следом несется Елена Проклова («КАКИЕ НАШИ ГОДЫ»). Либо это таким образом символизируется преодоление комплекса русской застенчивости? Потому, мол, и приходится сильному полу догонять слабый, раздевая на бегу? Но вот, кажись, они и поняли друг друга («ОСЕНЬ»), обоюдно разнагишавшись («ЯРОСЛАВНА - КОРОЛЕВА ФРАНЦИИ»), хотя покуда не знают, чего дальше-то?! Ну, да! - по традиции разделись у воды, а что дальше было и… было ли? – скрыто дланью оператора и волею режиссера (или цензора).

Но, чу… Ура, ехали мы, ехали и вот, кажись, приехали. Отрадный этап – постельный! Она (Проклова же в «ЕДИНСТВЕННОЙ») готова. И давно. Хм, загвоздка - в мужике (дембель В. Золотухин). В чем дело? Не созрел? Или брома в армии перекушал? Или тип шибко старомодный? Или же просто опешил от такого чисто женского (алогичного) темпа: с рыси да в карьер – кровать то бишь…

Но и это проходит! Пора успокоиться и… возбудиться: вот, кажись, они поняли друг друга – руки поспевают за помыслами, а движения за инстинктами: «ЭКИПАЖ». Не поспевают глаза. Зрителя! Одна осталась помеха. И она то ли в нашем «королевстве кривых зеркал», то ли в розово-зелено-голубых очках, то ли в лупах проектора, что начали дефективно плавиться в пик самой интимной сцены. Так или иначе, акт вышел смазанней, чем пуантильные кляксы, что на холстах импрессионистов сквозь призму катаракты…

А время свое берет. И вот уже женщина в рекордный срок обгоняет мужчину, давая ему фору по всем эротическим параметрам. Следом – профессионализм, но не как сильная черта сильного пола, а как далеко не слабое качество пола слабого. Это убедительно подтверждают фрагменты фильмов, где дамы берут в прямом смысле верх над партнерами. И снова учиться приходится у южан, в смысле, у южноамериканок (колумбийская дива седлает Л. Филатова в «ИЗБРАННЫХ»), или в просвещенной Европе («КРАСНЫЕ КОЛОКОЛА» С. Бондарчука с передовыми иностранцами в главных ролях).

Но наши недолго терялись, и очень скоро возникла и расцвела собственная индустрия знойных фурий-наездниц типа Лапиной, Негоды, Фандеры,  Самохиной и Друбич. После чего эротика рывком взяла высшую ступень абсурда, который есть уже атрибут элитарного искусства: голая секретарша в «ГОРОДЕ ЗЕРО». Наконец, эротика примерила прогрессивные социальные функции. Прежде всего, воспитательно карающую. Как, скажем, взаимный урок за упрямство и избыток раскованности в «УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ». Тут же и воспитательный момент: снимай носки, милый, заранее, а то контактировать не гармонично. А также - поучительно-познавательную: «МАЛЕНЬКАЯ ВЕРА», расширяя горизонты техники, учит верхом и в… разных помещениях, а персонаж П. Зайченко из «ТАКСИ-БЛЮЗА» свою пассию - на подоконнике, для вящего обзора населением целого квартала.

Помните, еще совсем недавно наивные героини обходились визуальными эро-фантазиями на бегу. Теперь они исхитряются заниматься сексом без отрыва от производства и домашнего хозяйства («ЧП РАЙОННОГО МАСШТАБА»).

Вы спросите: а как же те, кажущиеся верхом добродетельности и невинности, банные сцены? О, как вы заблуждаетесь. Ибо бани теперь – это…  Это писк, это плеск, это блеск, это бл… Нет, лучше сами взгляните то же «ЧП…». А уж если массовые купания, то непременно всей русалочьей капеллой, разбавленной фавнами, сатирами и прочими козодоями!

Теперь все это у нас на высоком профессиональном уровне. И если уж крупный план, то сразу видно: человек пашет по нашему, с энтузиазмом, до полной самоотдачи и упаду, на пределе международных - интернациональных - стандартов («ИНТЕРДЕВОЧКА»)…

Но пока все это – лишь «конспект», во-первых, действия, а во-вторых, техники… лица и, максимум, живота. Дело за малым – спустить камеру до уровня тех самых уст (не мест), которые и меда не пьют и не целуют. Хотя, это уже не наверняка. Но об этом, наверное, пока что рано. Впрочем, пардон, запамятовал! Ну, как же, как же: разве так давно вся страна во главе с мамой К. Райкина успела содрогнуться голо-задо-членной псевдоантичной вакханалии «ЛИСИСТРАТА». Почин положен! Положен на всех… пошло, грубо, с нахрапом и без спроса...

Что ж, дерзаем!

Осталась самая физиологическая малость. Дамы давно готовы и приглашают кавалеров. Слово за тобой, товарищ мужчина. Ну, где вы, психотерапевты, избавьте его от комплекса отжившей стыдливости, поддайте жару! А ну с дороги!

Дремучий Эрос катит! А навстречу тетушка Порнушка…

Начато в 1985 году, закончено в 1988 или 89 году, расшифровано в 2002 году.

Согласитесь, до чего был наивен и недальновиден тот совковый автор…

Кадр из кинокомедии Л. Гайдая "За спичками"