Вот ведь жизнь!..

   … Когда вдали затих звук уехавшего автомобиля, я взошел на крыльцо, провел ладонью по двери, по стене, вздохнул и вошел внутрь. Все было прежним. Словно не было семи лет разлуки, вот как будто еще вчера я выскакивал из своей комнаты и бежал на улицу. Неужели прошло целых семнадцать лет? Боже мой, как быстро летит время!..
   Остановившись на пороге, я вздохнул все тот же любимый, родной запах и сразу почувствовал, как нервный спазм сжал горло от нахлынувших чувств. Снова мальчишка. Еще целая семья. Папка во дворе копается с мотоциклом, мама поливает огород, а я бегу к мальчишкам, чтобы забраться вглубь леса, в шалаш, построенный нами на высоких ветвях старого дуба…
   Зачем тогда отец решил уйти от нас? Почему обманывал столько лет? Неужели мы ему совсем не были дороги? Столько вопросов, что устал искать ответы. И почти до конца так и не смог ответить на них, если бы не один случай…
   … Когда отец ушел из семьи, мне было пятнадцать лет. Мамка тогда слегла от напряжения, поскольку он забрал все наши сбережения. Недолго она протянула на этом свете. До совершеннолетия я жил у тети Тани, исключительно доброй и порядочной женщины, у которой своих детей было четыре человека. А потом жизнь завертела: закончил школу, забрали в армию, послали на войну…. Именно там я впервые встретил его – отца Михаила – настоятеля церкви имени Петра и Павла. Мы с ребятами вырвали его из плена под Грозным, где боевики держали его, и хотели потребовать за него выкуп. Именно он и привел меня к вере. Благодаря нему я понял, что лишь Православие – правильная вера. Мы с ребятами помогали ему защищать церковь, которую местные группировки не раз пытались взорвать. Он и крестил меня, и там я столкнулся с чудом, которое изменило всю мою жизнь.
   Руслан Хабибов с отрядом ночью прорвался в наш лагерь, расстреливая ребят. И лишь отец Михаил выбежал из церкви с иконой Матери Заступницы, вскричав: «Пресвятая Богородица, защити Своих детей!», огненная стена разделила нас от чеченцев, ослепив их и приведя в ужас. Мы выжили, но я дал слово себе, что, если вернусь домой живым – посвящу себя служению Богу.
   Я выжил. Отучился в семинарии, проработал несколько лет в глухой сибирской деревне, а потом был вызван в столицу, где был рукоположен в настоятели новой, недавно открывшейся церкви, в моем родном городе.
   … Когда вдали затих звук уехавшего автомобиля, я взошел на крыльцо, провел ладонью по двери, по стене, вздохнул и вошел внутрь. Все было прежним. Словно не было семи лет разлуки, вот как будто еще вчера я выскакивал из своей комнаты и бежал на улицу. Неужели прошло целых семнадцать лет? Боже мой, как быстро летит время!.. Покидал родной дом мальчишкой, а вернулся служителем Православной церкви в храм Николая Угодника Чудотворца Мирликийского…
   Истинно, велика любовь Господа ко всем нам, недостойным, если после всего, чего мы делаем, как живем и по нашим поступкам, Он все еще посылает благости Свои на чад, так Им любимых…
   - Здравствуйте, Мария Васильевна! – Я поклонился и поздоровался со старой соседкой, которая, услышав звук автомобильного двигателя, вышла на крыльцо. – Бог в помощь! Как живы – здоровы?
 - Батюшки мои, неужто сам Максимка? – она заплакала. – Слышала, что нового настоятеля должны прислать из Москвы, но не знала, что ты… - Она подошла ко мне, обхватив меня своими худыми трудовыми руками, прижалась к кресту на груди, и замолчала.
   … Дом одряхлел, но в нем жил тот же дух, что в те времена, когда вся наша семья была вместе. Говорили, что его держали для наследников, никому не передавая, и приглядывал за ним сам дядя Гена – мамин одноклассник.
   Теперь я вновь, вернувшись в дом моих родных, обживу его, придав вид жилого помещения, поставив в красный угол Спасителя. А когда в нем можно будет жить, перевезу сюда супругу свою – матушку Елену и сыновей: Михаила и Ивана.
   Вот ведь жизнь!..