История двух - 2006 содержит ненорм. лекс

   Там где начинались насыпи съёрзаного в кучу земляного полотна, там где потрудились гусеницы танков, дерзко окопав землю- там мы и отсиживались. Я и Крендель по имени Джошуа. Крики немцев то и дело рявкали где-то поблизости. Мы не могли видеть где, ведь видеть их- это значит увеличивать вероятность быть увиденными этими вооружёнными червями, втюреных в идеи Ницше. Рота немецких уродов врассыпную ловили невооружённых людей, других, вытаскивая их из домов за шкварник, таща по земле, вдаривали прикладом по голове для утихомиривания. Визги, лязги дула о бляшку ремня, крики никчемных, неприспособленных, настигнутых врасплох. Я и Джошуа, уцелевшие после бомбёжки восточной стороны городишки, который и так то был мало чем похож на цивилизацию отсиживались в мыслях о том, что же чёрт побери можно придумать в этой придурочной ситуации и вдобавок о том, что Господь Бог сам надел этот неизощрённый дизайном шлемак и сам вышел на тропу войны, так сказать поприкалываться над людом. Нет, он точно обкурился- уж допустить такое! Дым вперемежку с пылью от разрухи, серо бурые комья вознесённых в воздух частиц несущих ужас разрушения- вот наши инновации в урегулировании политических отношений. По-прежнему безопасность висит на плечах каждого, за топорами вынесенными из дома, за штакетниками вырванными с ближайшего забора, за самим собой. Так мы и решили, безмятежно затянувшись, допинывая бычок от ПЭЛ МЭЛА…так и решили. Помрём от пули, с древнейшим оружием в руках. Нам как-то стало по-барабану и мы стали с издёвкой распевать песни на манер убитого пойлом немецкого офицера, да и ещё подражая немецкому акценту. Ведь у нас были лады с Немецким в школе. Тра-ля-ля…ИХ ЛЕБЕБИШЬ, ДРЭХН ШПРЭХН…и ****эйшнс!
  -«Хэн Дэ Хох !»- незамедлительно уткнулось дуло Шмайсера прямо в рыло Джошуа, ведь он ближайшим сидел к краю окопа.
  -«Ах ты сука фрицевская!»- так же незамедлительно последовало от меня, ведь я полагал с первых нот дебильной песенки, что долго она не прозвучит в такой оскорбительной манере. И я прянул вперёд с подрывом викинга-берсерка, схватившись за дуло, так же как первым делом ловя змею, хватают её за голову. Начал выкручивать холодный пуленагнетатель, пытаясь по-мальчишичьи отобрать предмет опасности, как выкручивают палку дети у друг друга, в детском саду, пытаясь её отнять и с таким же остервенением и чувством последнего шанса. Джошуа налетел на долбанного немца, нахлабучив его жестяную каску на глаза и дюзнул по шее. Немец онемел от мощи Джо и скочевряжился, как ткнутый лопатой червь. Долго ждать мы не стали, раздели бедолагу, задушив его, пока он был в отключке, лямкой от его же Шмайсера. Голым скатили вниз и засыпали земелькой.
  …«Покойся срань любопытная в чужой земле! Не видать тебе её просторов…»- запело в душе. Чего ж не петь когда мы обзавелись всячески, что ни на есть немецким автоматом с полупустым правда, но рожком, плюс их армейский нож, скривлённый как клюв грифа на генеральском гербе этих засранцев. Форму не стали одевать, просто решили, что пригодиться однажды на ночные вылазки. Да и не по размеру. Скрутили, засунув за пазуху. Автомат у Джошуа, у меня только нож, чем я и любил побаловаться в детстве. Это моя стихия. Лезвие всегда должно быть отточенным до крайности, как и готовность вступить на путь, который ты не предугадывал и не помышлял. Просто быть готовым.
   Надо бы наруливать с места преступления и где-нибудь начать отлавливать одиночек на посту, таков был наш глобальный план- начать действовать локально, то что было в наших силах. Мы подумали, что не мы не одни такие героического духа сорванцы и что желающих пополнить наши ряды, добровольцев будет полно, их только нужно найти среди этого копошащегося ужаса, среди этих непролазных мест, где теперь кишело всякой мрази. Те ребята которых мы ищем- у них кишка не тонка, а руки чешутся. А чувство мести выше чувства патриотизма. Пригнувшись к земле, мы посеменили вдоль изрешечённых пулями кирпичных стен, по самому низу как змеи, в конце здания нас ожидали заманчивые кусты и рощи, которые сулили нам понаблюдать за всем из выгодных позиций. Не дойдя на конца пришлось лечь навзничь свалив тело плашмя, так как из того самого угла куда мы устремлялись, выбрел немец в компании радостных манашек, кому он затирал что для них начинается новая эра послушания. Суки безмозглые. Все такие покорные и радостные, что можно над ними измываться и ссать на них сверху, а они будут думать что это Бог им ниспослал спасение от засухи. Что сказать, они нас с Джошуа возможно спасли, отвлекая германского бабника. Всего такого любвеобильного и лебезящего. Пидрило. Когда эта группа прошаговала мимо, мы юркнули в те самые кусты с рощицами. Там всё было в порядке. Никого не было довольно долго, если не считать парочку никчемных постовых, постоянно озирающихся для видимости своей боеготовности, для выпендрёжа перед их генералом. Я отхлебнул из фляги, где была набрана вода из колонки. Мы её нарыли в чьём-то доме, когда шуровали там, в поисках чего перекусить, дом был уже обработан, хозяев сцапали и увели куда-то, поэтому совесть нас не гложила, что мы взяли чужое без спросу. Куда там. Может она им уже и не понадобится. Флягу мы наполнили по пути. Мы уже соскучились по тем дням, когда недавно у нас в такой же почти фляге теплилось спиртное. Теперь нам всем по пути в рай. Перебежками, туда мы и направлялись, а вехами на пути туда служили кусты. От куста до куста. Хилые кусты нас сдавали. Ведь ещё как назло мы были одеты в расписные футболки. Не заметить издалека красную футболку в сочетании с синими шортами- ума не приложу как нам ещё не прострелили наше обличие! Уж знать бы, что вот так будем настигнуты германцами с дурными нравами- оделись бы в камуфляж. Мы дошли до какого-то места, где лично я никогда не бывал, даже когда прогуливал школу, не знаю как Джошь…
   -«Джошь, где это мы? По крайней мере, я не знаю точно, куда нам согласно нашему плану надо идти…Слышишь…»- выдавливал я из себя шёпотом.
   -«Это переездные пути за баром «Ночная побывка…»…ты бы услышал, если бы поезд проезжал, но поезда теперь не ходят. Кайл, глянь. Мотоцыклетка стоит никем не забитая. Оставили прохиндеи. Интересно. Ключи на месте?....»
   -«Размечтался! Да нас снимут одной очередью сразу, вмиг. Два трупа. Мы ж шуму наделаем. Скоростью, конечно, мы блеснём и доберёмся хоть докуда и сделаем это быстро. Но как это сделать, когда два торса будут навзничь прострелены из первого же наставившегося ряда дул встреченного за углом? А?...Нет, такой экстрим не прокатит. Это ж верная смерть!»
   -«Да. С логикой у тебя норма. Вот теперь и я не согласился бы. После твоих заверений. Но иногда нужно брать и делать, а потом уже думать. Видимо ты прав. Сейчас не тот случай. Велик риск и т.д…»
   -«Пойдём хотя бы поглазеем, может что ценного там сыщем…»
И мы спустились с небольшого пригорка, поросшего жухлой травой. Спустились, пригнувшись, крадучись, озираясь на всё что вызывает подозрение присутствия поганцев. Ключи оказались на месте. Вот балбесы! Разве можно было с такой безответственностью ещё и умудриться захватить мирные города! Ладно. Мы поддались куражу. Завели, не взирая ни на что. И рванули. Джошуа за рулём как бывалый гоняло, а я в люльке посижу. Мне и так кайфно. Вот и пусть теперь наши батяни запрещают брать их велосипеды из гаража. Нам невдомёк теперь, что есть вообще велосипеды. Это прошлый век. Теперь под нами рычащий зверюга, который не даст маху перед мальчуганами, на спор гоняющими наперегонки. Мы поддались. Для нас война это сопроводительный аргумент всего того, что стало МОЖНО, а всяческие родительские НЕЛЬЗЯ не канают. Теперь мы могли упиваться вдоволь, а попутно строить стратегии. Укуренный Бог должен быть на нашей стороне, ведь он как и мы легкомысленен. Чего не простишь тринадцатилетним пацанам, но нам точно немецкие недоноски не простят взятого напрокат трёхколёсного жеребца. Мы буквально только тронулись и начали нестись по расчищенным грейдером строительным площадкам, как сзади начали доноситься запыхавшиеся отчаянные крики германского сословия. Мне было проще оглянуться, и что я увидел: Немец со спущенными штанцами и болтающимся ремнём бежал вослед нам, орал и размахивал правой рукой, а левой держал штаны. Мы так и подумали переглянувшись с Джошуа: пацан присел в кустах по нужде, теперь у него ещё одна нужда появится- ходить пешком. Мы расхохотались, но посочувствовали бедняге. Каких он пендюлей схлопочет, когда явится объясняться генералу за просранную по халатности боевую технику. Извини, нам она нужнее.
   -«Куда дви-и-и-ине-е-е-ем Дж-о-о-о-о-о?!!!!...»- ветром рассекало все слова, которые я пытался довести до моего персонального водилы, поэтому пришлось их растягивать.
   -«А мы что……собирались оттягиваться?! Нам надо найти наших соотечественников- Парней, для состава диверсантской армии. А где их искать не дохожу ни умом, ни местом, которое у меня уже изнывает. Дебильная сидушка на мотоцикле не предназначена вообще для сидения…что за херня Кайл!!! А!?»
   -«А ты подумай. Она не предназначена для олухов тринадцати лет! Зады у нас не те. Вот будем повзрослее, тогда и опробуешь»
   -«Тогда не будет этого, Кайл. Не будет этого настроения. Эта грань между опасной реальностью и нашими хохмическими хождениями по краю бритвы…нет, это продлится недолго и кончится либо хеппи эндом как в сопливых фильмах, либо пулей в наших телах…»
   -«Тебе не кажется, что мы рассуждаем как взрослые? В школе мы не философствовали на тему жизнь и не матюгались…»
   -«Да Кайл. Мы видимо повзрослели за эти дни. Или надломились и смирились с возможным финалом. Не знаю. Мы многого не знаем, а мним о себе много. Надо жить насущным. Война так война. Что мы можем сделать?»
   Мы выбрали нижнюю точку нашего странствования и едем по набережной. 85 км в час. Но до сих пор ни души не встретили. Ни души, ни звуков которые бы вообще намекали, что здесь что-то происходит в этих окрестностях. Остановились. Заглушили мотор. Хлебнули водицы. Прислушались. Только шум речки. Вдали дым из-за домов того берега. А так, никого. Странно.
   -«Джош. У меня идея. Поехали в школу. Мы ж там сегодня не были…»- мы поглядели друг на друга у разулыбались, легко и непринужденно- «…вдруг всё уже кончилось и уроки начались, дак зато прикатим на этом шикарном драндулете, все обзавидуются…»
   -«Ладно, а по пути попытаемся нашкилять пацанов, кто за правую идею диверсантских вылазок будет двумя руками за, а?»
   -«Идёт…»
   Мы завелись и тронулись. Я в люльке спокойненько прихлёбывал водичку, пока Джошь набирал скорость и собирал кочки…а я думал о хорошем. А может и ничего не кончилось. Может ещё много предстоит. Но это невесомо, когда расположен налегке. Джошь катил уже было 90 км в час, как у нас пробила резина и моя люлька накренилась вправо и повлекла за собой крен всего мотоцикла. Мы вписались в клумбу, снесли ограду цветов, но к счастью вырулили на дорогу и остановились. Мы сидели, оседлав эту развалину. У Джоша оказалась откуда-то пачка LM’а, и мы закурили по-взрослому.
   -«Знаешь, а всё-таки не зря всё-это, Джошик. Я имею ввиду всё это, включая эту раздолбанную колесницу. Нам будто велено прижать хвост или начать делать всё правильно…»
   -«Может быть…»
   -«Давай. Сейчас хватаем всё, что осталось, собираем по пути всё что можем, выясняем всё как есть, и делаем то, что должны…»
   -«Давай…»- и он затушил свой бычок о бензобак, а я свой о его ненавистное сидение. Мы собрались и выдвинулись. Время было уже близко к сумеречному, когда мы всё-таки решили действовать серьёзно. Нам нужно было поторапливаться, если мы хотели лечь спать, как и прежде- ничего не боясь и ничего не опасаясь, с верой в завтрашний день и строя планы на жизнь.