Заплаканый свитер 2009 год

      Ты знаешь, что у нас как у животных выступающих в цирке есть потаённые подмостки желаний совсем другого, нежели мы делаем сейчас? Я лично пронаблюдал это на особи женского пола. Я угадал её, прямо на той скамейке. Она была из тех, кто внезапно психовала. И это ясно было в моей голове. Понятно, ведь, что не всякая скважина привлекает посылом ТАК У ВАС ТУТ УЮТНО!!! Но эта привлекала! Это относилось к моему личному удовлетворению и только лишь…она была богатейка и я мечтал с ней оказаться у бассейнов и каминов. На общество мне было начхать, потому что я был заперт, как и на то, что я не из тех, ведь и для общества приемлемо сидеть на скамье у гамака под деревьями или стоять у окна в гостиной. Лошади из вонючего края гадили мне на шею и я этим гордился. Этими лошадьми были мысли о ней. Они гадили, а я был из тех, кто любил испражнения. Мы не будем говорить ЧТО Я ЗАТЕЯЛ. Вы всё равно преувеличите. Зарешечёные окна не оправдывали моего отношения. Но через них я наблюдал. Из большой  гостиной прямо на примитивных людей и за ней. Дурогонно косит меня раствориться в видениях ночи, чтобы видеть немного другое, нежели приходится видеть. В случае чего, всю злость берите на себя, а мне оставьте только любить глазами. Мистер Дэив скоро придёт за ней и заберёт к себе. А мы лишь оставим эту сложную тему на потом. Как всегда. Мягкая жизнь застенков, акция духа провозглашает пишущего лоха, пишущего своей кровью на себе же. Выход есть! Пишет он. Выход у животного в цирке. Говорят её глаза. Выход у животного в зоопарке. Говорят его глаза.
   Животное в сером свитере со всей своей сложностью бесконечных количеств аргументов себе в защиту!!!! Я ношу его месяц и не снимаю. На нём высохшие слёзы первого раза, когда я заплакал из-за неё стоя у этого же окна. Высохшие и невидимые слёзы мне дороги. Я не играл на пианино, но уже состарился. Не настраивал струны и уже пальцы оторопели. Берись за неё!!! Борись за неё!!! Он пришёл за ней и увёл её. Мистер Дэйв. Они теперь витают где-то в эфире и средь бессмертных оборотней. Полжизни бы с ней на нарах, взаперти. Только я и она. Но я так и не начинал свою партию.
       И разумеется это всё не то!!! Вся это её показушничество моей незаметности! Я просто уверен что прикрывает Она, что не знает, что есть я, ощущая интуитивно и учитывая меня. Там одни наречия и там Церковь бессильна. В её сердце. В моём тоже. Решу я заняться благами сам, ну и что?! Да хоть прямо сейчас- они тут же разложат меня, расчистят в этом акте. Её прихвостни! Ну перечеркну себя, выступлю. Ну сдохну, ну пообсуждают меня. Ладно!!!!!! И тут же, ветер на крыльях выносит меня из клетки. Сопровождают насмешки, нелепые сбои. Лёгкий ветер- победа. С другом-собой налегке по жизни, налегке вне дома, даже пусть и жизнь вокруг сбоит. Запутанный единоличник на другой стороне зовёт сунуться к нему. Не, не пойду. Набылся. Хватит. Я взвалил имя её себе на руки. Тяжело. Пошёл мимо воров, что сидели вокруг и убийц, что натянуто пили пиво и рассматривали ситуацию социального взвода затвора, а я бы вписал её имя в историю. Переложил с рук на летопись. И если бы там был Дейв, я нашёл бы его и вычеркнул. Безграничная слабость голоса заставляет писать. Вписывать имена. Добавляю немного белой магии слова. Выдуваю из вечного запертого мальчугана новые вещества. Предлагаю дышать, всем, и ворам и убийцам тоже, ведь так хочется создать поддержку. Дышу вместе с ними и произношу претящие непристойности как они, точь-в-точь, чтоб быть в их форме на их доске. В их глазах сиял другой смысл бытия, они вертели в руках ножи и я хохотал над размышлением чей смысл правее.
     Но теперь занимают   больше значения. Стреляю папироску, немного поднатаскавшись и неумело закуриваю. Дым валит из чрева, пока сную по двору туда-сюда в поисках направлений следов, увёдшей из под носа девы моих наблюдений. На местах благ и вещей только следы благ и вещей. Какой-то поступательный фактор предварительного зрителя. Вот я живой, тут, и что…смысл. Чумная физика на задней веранде нравится идущим мимо, определённо. Но стоит остановиться и подойти поближе, исчезает магия. Вообще то, для меня мы едины целиком в нашей жизни на расстоянии. Можно с лёгкостью и мне понравиться скажем французскому биологу. Легко. Так она мне и понравилась. Так, что я заплакал свой свитер. И клевал затем ртом замёрзшую кока-колу из морозильника. Богомольный новичок скоро станет дворовым прожжёнышем. Прежде следует рассмотрение как на картинах, ЗОН НЕОБЫЧНЫХ ТЕНЕЙ. Тени от сараев- это прежде всего сараи. Тени от столбов- это прежде всего столбы. Пустые национальные положения. Других мнений нет, но где мне прочесть книгу с тем же восторгом, как человек постоянно имеющий Бой с шариковой ручкой вместо меча?! Пыль двора застлала все следы пока я телепался. Пожалуй, направлюсь в жестокий городок Иеговистов, раз этот Дэйф подонок Иегов. Я выскулил и оформился в пиджак вора, для самоиспользования в нём, как говорится. Домашние тапочки, серый свитер в жару и поверх воровской пиджак, чтоб не трогали в пути. Я поспевал до заката на запад, ведь чужие закаты закачиваются раньше. Я бежал в комнатных тапочках по пылищи, воры с убийцами оставались позади. Я брёл по следам увёдшей девы и жаждал других нестандартных холодцов-приободрений, нежели просто образ к которому устремляюсь, в конце концов. Доступные ценности ждали меня где-то, куда направляюсь, когда-то, когда дойду до конца. Пока не сотрусь, чтоб стало видно, чем отличается голый тот, кто ищет по следам, от голого того, кто на деве давно уже в своей спальне в конце заката? Кто ещё как не я себе покажет манеры АНГЕЛА СМЕРТИ применительно к опыту молодого. Пока я шёл, кругом были лишь немые завоеватели, сажающие людей на большие вопросы. Словесная испорченность дохнет пополам. Дохнет с потом физических усердий. Я это чувствовал. Из меня выходил провозглашённый пишущий лох, пишущий на себе самом своей кровью. Две монашки осудили меня по пути, за то, что мои тапочки стёрты и я иду босиком, с огрубевшими ногами. Мне попадались злобные друг на друга караванщики, которые дышали мне в спину ружьями 44-го калибра и карьера у меня была ГРУБОНОГИЙ ХОДОК ПО СЛЕДАМ. Кто понравился мне по пути? Все…я даже подумал остаться в любом из населённых пунктов и зажить там заново. Когда тебя не знают проще всего зажить заново. Я стал сильнее из-за моего устремления ко снам. К людям. В сложившейся ими глазами реальности я виделся себе таким же как и все они…их стёкла сверкали несмотря на полагание нашей возможной встречи с девой. И я не чувствовал их ревности. Наткнувшись и разрывши сеть ТРИ МАРШРУТА я выбрал один на перепутье, один из тройника, ведь я воюю за дело и должен быть конкретен…один выстрел из одного из дул трёхдульника.
      По тропе я пришёл к очередному населённому пункту, уже последнему, перед гадким городишкой Иеговым… и решил там остаться. Лучше остаться неподалёку и в близости чем встретиться с тем, к чему охладел. Я охладел к образу. Уж сильно много опыта мне повстречалось и сильно мало подогрева мыслей о деве служило мне в пути. От местных я узнал, что граф Дэйв не дослужится до центральных царей расхитителей сердца девьева, а та в свою очередь покрылась   аромамагией и отправилась туда же, где я её наблюдал, на ту же скамейку…только дом тот пуст и за зарешечёнными окнами не стоит никого и только воры и убийцы курят неподалёку и крутят ножи. Наблюдательные демагогии уже не скребли мне душу.
   Задние соревнования заднего мозга, ночующего в задней комнате с видом на скамейку уже прошли и призы были розданы и я в победителях не значился…и в проигравших тоже. Кажется, что меня закинуло туда, ГДЕ всё гораздо проще, потому что к этому место подоспел простой я…мне необходима была божественная жертва с глубокими глазами, с привилегиями Судьи на скамье…и я уехал от всего этого, очень тщательно. Мне уже не нужна прежняя жизнь. Спасибо Деве. Спасибо, что мы так и не встретились.